- Теперь плечи и шею.
Офиару пришлось заползти за альфу, и пучок темных, как деготь, волос Далата уперся в его лицо. Генерал слышал, как дышал мальчик, и надеялся, что этот запах сводит его с ума точно так же, как и его волнует благоухание просыпающегося омежки, пока тот едва касался мочалкой тела, медленно скользя по могучим плечам, затем чуть ниже, к ключицам.
Так остро он ощущал дурманящий запах тела, находившийся нестерпимо близко… Далат не выдержал, схватил парня за руку и развернулся.
- Не желаешь присоединиться?
Омега застыл, вытаращив в ужасе глаза. Дернулся – бесполезно, и Далат едва успел отклониться от удара по глазным яблокам. «Ого! Кто-то все-таки неплохо выучил мальчишку» – подумал альфа и, не став дожидаться новых сюрпризов, схватил его за вторую руку и втащил в воду.
- Отпустите! – вскрикнул он. – Я не хочу! Не надо!
Далат замер на секунду, ощутив себя насильником. Его уже посещали догадки, что омега в парне никак не раскроется благодаря травке, и оттого мелкий еще держит последние бастионы сопротивления. Но действие рассеивалось день ото дня, и неожиданный жест Офиару на кухне, его слова и бесстрашное обращение к альфе заставили Далата поверить, что парень готов…
«Нет, еще сутки», – раздраженно признался он себе. Далат был уверен, что еще двадцать четыре часа, и тот уже не сможет сопротивляться своим инстинктам…
Альфа уткнулся в его макушку и снова вдохнул. Голова закружилась, по телу прошла приятная дрожь возбуждения. Пусть Офиару и не очистился от ведьминого зелья до конца, но альфа уже знал ответ на свой вопрос… и это значило, что ломая себя, он не причинит ему зла, не обидит. Достаточно было ранения, кандалов, синяков, издевательств Прима, за которые тот еще поплатится.
Далат прижал его к своей груди крепче.
- Не бойся, я не трону.
Офиару вздрогнул от бархата в голосе этого сильного мужчины. Его руки парализовывали тело, дыхание у левого ушка заставляло ежиться, а тепло – терять здравый смысл. Офиару казалось, что с каждым мгновением с этим демоном он теряет себя… то, кем он был… и это не казалось неправильным, наоборот, это было чудесно, словно в предвкушении чего-то большего, удивительно-прекрасного…
Еще долго он сидел в напряжении, не смея верить словам альфы, но вот, пригревшись в теплой воде и руках, он наконец расслабился и положил голову на грудь Далата. Неуверенно, застенчиво, боясь, что сказка обернется кошмаром, и он проснется. Он просто прильнул к нему, доверился, чувствуя, как легко помещается в объятиях Далата, словно именно там ему и место.
Вымотанный Офиару стал таять и проваливаться в сон. Ему было хорошо, тепло, нога почти не болела, а нывший весь день живот успокоился, принося блаженную передышку.
Крошечная мордашка расслабленно сопела у Далата на груди. Парень засыпал и неустанно ерзал. Пробурчав что-то нечленораздельное, альфа поднялся, все так же держа в объятиях маленькое чудо. Он больше не мог терпеть соблазнительные движения на своем естестве.
Омега стал просыпаться.
- Спи, спи, мой хороший. Я отнесу тебя на кровать и укрою.
Кажется, это вполне устроило принца сонного царства, и он снова свернулся калачиком в надежных руках.
Далат отнес его на свою кровать и осторожно положил, вызвав неудовольствие последнего. Пристроившись рядом, он гладил льняные волосы, а омега старался отпрянуть от беспокойства, что не давало уснуть окончательно.
- Сколько тебе лет, Офиару? – тихо, в ушко спросил Далат, надеясь, что бдительность парня ослабла, и он всё же получит кое-какую информацию.
- Почти шестнадцать, – пробурчал омежка и генерал улыбнулся гордому «почти».
- А что ты делаешь в Риме?
Паренек молчал.
- Офиару? – тихо, нетребовательно.
- Ищу… – просвистел он еле слышно сквозь негу сна.
- Кого? – Далат напрягся.
- Юлия…
====== Загадки ======
Весь следующий день Далат провел на поле тренировочных сражений, нещадно гоняя легионеров в тактических перестроениях. Он встал с рассветом, стараясь не будить мирно свернувшегося рядом омегу, и, отдав нужные распоряжения Сулле, удалился.
Спал он отвратительно. Последние слова Офиару о том, что он разыскивает какого-то Юлия, никак не шли из головы.
Далат уже предпринял шаги, чтобы выяснить, кто такой Офиару и как оказался в Колизее, но разузнать удалось не так уж и много – всё указывало на то, что парнишка не местный.
Устроитель праздничных зрелищ рассказал, что омегу привел один хорошо известный Далату работорговец. Все документы были в порядке, и по старой дружбе он согласился отправить сильно не угодившего чем-то омегу на арену, решив – одним больше, одним меньше; и, конечно, не забыв при этом выдать торговцу определенную сумму, отведенную Империей на важную статью расходов – «развлечение для масс».
Генерал решил лично навестить упомянутого торговца телом, который был хорошо известен в Риме. Звали его Марций, и Далат сам не раз прибегал к его услугам и оставался вполне доволен своими приобретениями.
Торговая лавка рабовладельца мало чем отличалась от любой другой, кроме того факта, что товаром здесь были люди: омеги, беты, реже альфы, угнанные из других государств, продавшиеся в рабство от непосильной жизни и голода, преступники или перекупленные рабы у дельцов из Африки, Азии, Восточной Европы.
Марций предпочитал крытую лавку невольничьему рынку. Так не приходилось бродить под палящим солнцем весь день напролет, да и «товар» чувствовал себя намного лучше, сохраняя презентабельный вид, что позволяло торговцу окупать дополнительные растраты на содержание помещения.
День, когда Далат наведался к работорговцу, принадлежал омегам, продаваемым для несложных работ по дому и приятного времяпрепровождения. Омеги всех расцветок и рас были выставлены в просторном помещении вдоль стен. На шее каждого висела табличка с основными характеристиками товара. На одной можно было прочесть: «Послушен, готовит, целые зубы», на другой – «Вынослив, хорошо сложен, обучен грамоте». Набедренная повязка подтверждала надпись, заставляя омегу тужиться, чтобы не отпрянуть от руки очередного похотливого престарелого альфы, гладящего его живот и ниже, – товар проверялся собственноручно.
После покупки раба, табличка сменялась другой, или на раба надевали ошейник с именем хозяина. Далат не следовал этому обычаю, разумно предполагая, что бежать от него бесполезно, а для защиты будет достаточно упомянуть имя могущественного альфы, только самоубийца будет искать встречи с генералом, у которого к тому будут претензии.
Пройдя в «кабинет» хозяина, который на деле представлял собой простую заднюю пристройку, Далат обнаружил владельца за низеньким, заваленным свитками столом.
- Генерал! – приятно удивился Марций, предвкушая выгодную сделку. – Очень рад видеть вас, и вам невероятно повезло… – начал стандартную песнь продавец, едва завидев на горизонте крупную рыбу.
- Я по другому делу.
Торговец, слегка удивленный, развел руками.
- Чем могу быть полезен?
- У меня есть информация, что раб-омега по имени Офиару, попал на арену Колизея именно из твоей лавки.
При упоминании имени омеги, лицо Марция скривилось, словно от кислого лимона, видимо, отправив мальчишку на верную смерть, он уже не надеялся услышать это имя вновь.
- Есть какие-то проблемы? – напряженно спросил альфа средних лет.
- Все будет зависеть от твоих ответов.
- Буду рад помочь.
- Откуда у тебя этот раб?
- Мои люди наткнулись на него случайно. Омега ругался с альфой, видимо между ними вспыхнула драка, как утверждают мои люди – альфа выглядел потрепанным. Он сказал, что омега – непослушный раб, снявший табличку и отказавшийся подчиняться хозяину, а затем… просто подарил его нам.
- И тебя не удивил этот факт? – Далат смотрел на крутящегося под его пристальным взглядом торгаша. Кто бы в здравом уме стал вот так просто раскидываться рабами, которые стоили немалых денег?
- Озадачил… немного. Но мои люди забрали парня, а я не стал возвращать, продержав омегу три дня, на случай если тот одумается.
- И что же раб, что-нибудь говорил?
- Все они говорят, – отмахнулся Марций, отводя взгляд.
- Ясно. – делец получил нежданный подарочек в виде молоденького, красивого омеги и не стал задавать лишних вопросов. – Что было дальше?
- Я продавал его дважды! И каждый раз его возвращали, говоря, что он дерётся, и такой строптивый раб им не нужен…
- И ты пристроил его в Колизей.
- Пришлось, – притворное раскаяние расползлось по хитрому лицу.
Дальше Далат выяснил, на какой улице подобрали Офиару, и отыскал того альфу, что отдал его людям Марция. Оказалось, что тот хотел «подружиться» с парнем, но омега оказал сопротивление, и проходившие мимо работорговцы пришлись как нельзя кстати. А поскольку имя парня нигде не числилось, и никто его не знал и не искал, ничего не мешало определить его как раба и распорядиться по своему усмотрению.
Расследование зашло в тупик. Узнать, кто такой и откуда пришел Офиару, не представлялось возможным, сердя Далата пуще прежнего. Оставалось надеяться, что со временем омежка сам все расскажет. Пусть это и не была жизненно важная информация, потому как его подарил сам Император на глазах всего Рима, да и не найдется такого человека, кто смог бы отобрать у Далата его.
… И всё же у парня было слишком много секретов. Чужеземец, обученный сражаться, с мешком запрещенной травы, да еще и не настоящий раб… и кем являлся этот Юлий? Что Офиару было от него нужно?
Сражение помогло немного отвлечь Далата от размышлений, но он так и не смог отделаться от неприятного ощущения, змеей вползавшего в душу, что Офиару мог быть связан с кем-то еще. Ревность, до недавних пор незнакомое железному человеку чувство, растлевало Далата изнутри, требуя действий, наступления, атаки. Возможно, Юлий просто друг или родственник, но… пока Далат не закрепит свои права единственным надежным способом, что создала сама природа, он не мог успокоиться.
Решено. Сегодня вечером он сделает это, даже если омежка будет сопротивляться. Тем более действие запрещенной травы скоро окончательно улетучится, и малыш простит его. Животное глубоко внутри согласно заурчало.
Приняв решение, Далат заработал мечом быстрее, уничтожая трех легионеров, бившихся против генерала.
В приподнятом настроении Далат торопился домой пораньше, не в силах противиться возбуждению при мысли о том, что произойдет вечером… будет длиться всю ночь…а чем они будут заниматься утром, генерал решит по состоянию омежки.
«И это у Офиару еще не течка…» – подумал Далат, усмехнувшись.
- Хозяин, можно? – в дверях возник один из его личных рабов-бет, Риний.
Далат кивнул.
- Я с поручением от Суллы.
- Говори.
- Сегодня к ужину будет Император с компанией…
====== Ветер ======
Император нечасто наведывался в гости, предпочитая проводить посиделки у себя во дворце, и оттого нехорошее предчувствие не покидало Далата всю дорогу домой.
Как только его паланкин опустился в атриуме, навстречу вышел Сулла.
- Докладывай, — по-военному потребовал он.
- Мы успеваем. Императора ждем через пару часов. Кушанья будут готовы в срок, а ванна уже ожидает вас.
- Хорошо, — и не говоря больше ни слова, генерал отправился в свои покои, потому что именно в том направлении находился Офиару, распространяя по дому соблазнительно щекочущий нос аромат.
Расположившись на скамейке во внутреннем садике, омега читал свиток.
- Привет, — замер позади него Далат.
«Парень не дрогнул, — отметил про себя альфа, — значит, почувствовал мой запах», — потому что передвигался Далат, как истинный воин, при желании — бесшумно.
- Здравствуйте, — омега поднялся и развернулся к Далату. Головы он не поднял, а, смущенно розовея от воспоминаний о прошедшем вечере, смотрел куда-то на уровне груди. Сегодня его волосы были распущены и слегка развевались от слабых порывов ветерка, проникавших внутрь дома.
- Извините, я взял почитать, — приподнял он в руке свиток.
Еще пару дней назад Офиару обнаружил, что одной из комнат, выходивших в патио, была библиотека, и сегодня, от нечего делать, решил почитать. Сулла строго настрого запретил ему помогать и вообще появляться на кухне. Мудрый раб понял, насколько серьезно относится хозяин к Офиару, и пока другая челядь презрительно посмеивалась над омежкой, которого побрезговал взять генерал, исходя обычной завистью, Сулла оценил ситуацию по-иному.
- Ничего. Можешь пользоваться библиотекой, когда пожелаешь.
- Спасибо, — скромно, все также не поднимая глаз, ответил омега.
- Офиару, я хочу, чтобы сегодня ты спал со всеми, на чердаке.
- Хорошо, — ответил парень. Он чувствовал себя лучше, несмотря на периодические боли в животе, списав недомогание на непривычную пищу, а значит, скоро его отдых должен был закончиться. Так что он совсем не удивился, когда Далат отправил его на чердак.
- Завтра, ты вернешься в свою комнату. Но сегодня, не показывайся в доме или саду.
Офиару непонимающе кивнул, но спрашивать не стал. Он знал о высоком госте, новость о котором поставила весь дом на уши… Наверное, Далат не хочет, чтобы Император явился свидетелем недозволительных выходок невоспитанного «раба», кем генерал его считал.
Против воли, это вызвало легкую обиду — Офиару прекрасно знал, как следует себя вести. Он же не виноват, что все считают его рабом, когда он таковым не является!
Опустив глаза, он хотел пройти мимо Далата, чтобы отправиться, куда сослали, по дороге вернув свиток на место, но генерал перехватил его руку, взяв его ладонь в свою.
- Посиди со мной.
Офиару вздрогнул от неожиданности и уже хотел отнять руку, когда голос альфы защекотал затылок волнительными мурашками. Омега неуверенно кивнул, решив, что в этом нет ничего особенного, и Далат опустился рядом с ним на облюбованную парнем скамью.
- Чем занимался сегодня? — буднично спросил он, будто делал это каждый день.
Офиару сглотнул от непривычного чувства заботы, которое коснулось его души, грубая рука, так и не выпустившая его ладонь, осторожно сжимала тонкие пальчики.
- Ничем особенным, — в безделье признаваться было стыдно.
- Долго спал?
- Да, — Офиару покраснел, чувствуя на себе внимательный взгляд. — После убрался в комнате… Сам решил! Сулла тут ни причем! — как он мог забыть, что ему запретили работать… секундочку, а почему его вообще это волновало? ..
Далат рассмеялся, и омега удивленно уставился на него, слыша чистый, раскатистый смех впервые. Далат выглядел сногсшибательно. Красив как никогда, он скинул на минуту маску суровости и безразличия. Запах гладиолусов, преследовавший Офиару последние несколько дней, сейчас тянул как магнит к этому великолепному, сильному альфе.
Между ягодиц свело судорогой, и омега поморщился.
- Тебе нехорошо?
- Нет, все в порядке… живот иногда болит… — похоже, от безделья у него развязался язык.
- Сильно?
- Ничего серьезного. Наверное, съел что-то не то, — Офиару совсем не хотелось обсуждать интимную жизнь своего желудка с генералом Империи, и он поспешил сменить тему.
- А вы? Чем вы сегодня занимались? — и только произнеся вопрос вслух, он понял что перешел черту, которая разделяла раба и господина. Как он посмел требовать отчета у Генерала?! — Простите, — омега стушевался.
- Я тренировал одну из личных центурий Императора, — Далат проигнорировал неловкость омежки. — Затем мы занимались перестроением легионов и обсуждали тактические вопросы.
Офиару внимательно прислушивался.
- И как обычно отрабатывали личные боевые навыки.
- Я помню, как вы справились с тигром, — решил поделиться мыслями Офиару. — Это было здорово! Четко! Ни одного лишнего движения! Мой учитель был бы в восторге! … — омега захлопнул рот, пока его длинный язык еще чего не выболтал.
Сейчас он напоминал Далату ребенка, во все глаза смотрящего на старшего товарища и мечтая быть на него похожим. Именно так он когда-то глядел на отца.