* * *
И все забыли про Матвея Столярова, юного партизанского связного, брошенного в холодный сарай, в котором всего день назад трясся Свёкла. Все забыли про бедного парня: и солдаты, и сам фон Рудж, все, кроме Нюры Ластиковой.
– Ты можешь открыть замок?
– Я постараюсь. – Девочка вытащила из кармана накинутого на плечики ватника прихваченные с собою ключи – немцы использовали старые санаторские замки, связка запасных ключей к которым хранилась в подвале, в кабинете завхоза Василия Алексеевича. – Та-ак… вот этот, кажись, подойдёт… а ну-ка!
Нет, не тот. Девочка перебирает связку. Этот? Тоже нет… Этот?
– Ну, пожалуйста… – шепчет Нюра. – Ну, замочек, ну, миленький, ну, давай… ты же наш, советский!
И замок, словно вняв мольбам девочки, щёлкает…
* * *
* * *
– Где я? Эй! Кто-нибудь…
Слабый голос девушки разбудил задремавшего в кресле масана. Не от усталости задремавшего, скорее – от монотонности и скуки ожидания. Последние два часа Пётр не сводил глаз со спящей девушки, думал о чём-то, думал… и не заметил, как отключился.
– Где я?
– Вижу, тебе уже лучше, любовь моя! – Пётр буквально выпрыгнул из кресла и присел у дивана на корточки. Взял девушку за руку. Улыбнулся.
– Лучше? – Эльвира недоумённо уставилась на вампира.
Потом огляделась и поняла, что находится в «дневной» комнате Бруджи, в сумрачном кабинете без окон, что прятался в подвале виллы… Письменный стол, два кресла, книжные полки, диван… Диван разложен и застелен, она – на диване. Почему?
– Мы – дома? – Брови девушки удивлённо приподнялись. – Но… как?
– Ты ничего не помнишь?
– Вчера… – Эльвира внимательно посмотрела на любовника. Потом – на настольную лампу, дающую приглушённый свет, прищурилась, сосредотачиваясь, скривилась от головной боли. – Вчера…
Проклятый осведомитель!!
Вот он заглядывает в окно «Мерседеса», вот она не успевает предложить ему сесть в машину, вот он…
– Он стрелял в меня!
– Да, – подтверждает масан, но Эльвира его не слышит.
– Три пули в грудь! Потом он стрелял в голову, но промахнулся!
– Да.
– И последний выстрел – снова в грудь.
– Всё так.
– А потом… – Девушка трёт лоб, но «массаж» не помогает. Её воспоминания заканчиваются на выстрелах, потому что не хочется помнить жуткую боль. Нет желания снова переживать ужас смерти и кошмар восстановления, и потому мозг отсекает неприятное.
– Ты кое-как регенерировала и приехала сюда, – коротко рассказал Пётр. – Ты была в совершенно невменяемом состоянии. Всё кричала, что потеряла «Око василиска», а потом свалилась без сознания и пришла в себя только сейчас.
– «Око» пропало, – неуверенно произнесла Эльвира. – Наверное. Не помню…
– Один раз проснулась, чтобы попить, а на второй раз я накормил тебя куриным бульоном. Но ты всё делала с закрытыми глазами.
– Кажется, я помню бульон, – улыбнулась девушка. – Спасибо.
– Не за что, моя радость. – Масан чуть подался вперёд и поцеловал любимую в лоб. – Ты сделала бы для меня то же самое.
– Наверное…
– Не сомневаюсь.
– А что было дальше?
– Когда? – притворно удивился вампир.
– После того как ты уложил меня спать.
Она слишком хорошо знала любовника и понимала, что без «продолжения» не обошлось.
– Дальше твои раны почти затянулись, и сейчас ты почти здорова. – Он продолжал играть, не отвечая на вопрос, который прекрасно понял, и девушка пока подыграла:
– Почти здорова, но очень слаба.
– Это поправимо.
– Удивительно, что мне хватило сил регенерировать, – вздохнула Эльвира. – Повезло.
И медленно провела рукой по одеялу, неожиданно подумав, что в следующий раз ей может так не повезти.
Плохая мысль для бойца. Очень плохая.
– Ты готовилась к серьёзной драке, – напомнил Бруджа. – И потому в тебе было полным-полно энергии.
– Да… – В зелёных глазах девушки мелькнул испуг. – А она?
– Тварь?
– Да.
– Разберёшься в другой раз.
– Но я потеряла «Око».
– Значит, придётся сильно постараться.
– Это верно – сильно. – Краем глаза девушка заметила «Серебряные кувшинчики», наполненные магической энергией Колодца Дождей, снова улыбнулась, но брать компактные «батарейки» пока не стала. Откинулась на подушку, провела указательным пальцем по предплечью Петра и соорудила на лице хитрющее выражение: – Но когда я спрашивала, что было потом, я не имела в виду свои раны. Меня интересовало, что делал ты.
– Я должен был что-то делать? – притворно удивился Пётр.
– Зная твою деятельную натуру, я не сомневаюсь, что ты не остался на месте, – рассмеялась Эльвира. – Рассказывай.