- Снимите пиджак и рубашку.
Прозвучало, почти как приказ, но Альге без слов подчинился. Лишь когда я коснулась его брюк, он немного отстранился.
- Стой. Ты тоже.
Своего тела я не стеснялась с тех самых пор, как мне пришлось перетерпеть медицинский осмотр на глазах у работорговцев. Поэтому я лишь кивнула и встала, чтобы легче было снимать одежду. Сначала рубашка - простая льняная. Я так и не переоделась после встречи с Замиром. Затем длинная и пышная юбка, что мне так нравилась. В кабинете было тепло, но кожа моя почти сразу покрылась мурашками. Возможно, дело было не в температуре, а в жадном взгляде, что скользил по мне.
- Дальше, Эрика, - властно сказал Ядгар.
Быстрым движением я стянула бельё и чулки. Носить чулки было достаточно старомодно даже по лонгийским меркам, но мне нравилось прикосновение тонкой и шелковистой материи к ногам. Теперь я была полностью обнажена.
Император, не отрывая от меня взгляда, потянулся к бутылке, и несколькими широкими глотками осушил почти половину того, что там оставалось.
- Так и собираешься стоять там, искушая меня?
- Не торопите меня. Я... всё сделаю. Сама.
- Это оказалось не так просто для меня, как я думал, - признался Альге.
Я приблизилась к императору, присев у его ног. Альге снова закинул руки назад, явно борясь с желанием перехватить инициативу. Пальцы мои пробежались по его ширинке, и аккуратно расстегнули молнию. Альге приподнялся, помогая мне стянуть с него брюки. Затем - нижнее бельё. Теперь он был так же оголён, как и я. Ох-х-х...
Нервы мои уже сдавали, и я едва боролась с тем, чтобы в панике выскочить из комнаты... да хотя бы из окна. Решив последовать примеру Альге, я схватила тонге и щедро из него глотнула. Но видимо, слишком поторопилась, поэтому тут же закашлялась, проливая жидкость на себя. Сладкий напиток охладил разгорячённую кожу, попав на подбородок, шею, грудь. Я рассеяно вытерла с лица тыльной стороной ладони тонге, подняла глаза... и поняла, что пропала.
"Руки!"
Мой мысленный окрик был настолько громкий, что Альге, к моему удивлению, на самом деле остановился. Лишь втянул в себя воздух со свистом и мысленно выругался. В его воображении я уже лежала распластанной на полу, и мы находились в самом разгаре процесса.
- Только посмей сейчас сбежать или рухнуть в обморок, - почти угрожающе сказал он.
Я медленно покачала головой. Дело ли в алкоголе, или в том, что я прошла ту грань, когда можно бояться, но сейчас я сама не хотела останавливаться.
Впервые за весь вечер я сама коснулась императора. Сначала ключиц, одними лишь кончиками пальцев. И почти сразу разорвала контакт, давая себе время привыкнуть к холоду души Ядгара, столь сильно отличающейся от жара его тела. Потом положила ладонь на его грудь. Двигаясь вот так, постепенно и медленно, я могла регулировать глубину эмпатического контакта, не проваливаясь вглубь, но и не закрываясь окончательно. Мне нравилось чувствовать дрожь мощного тела под своими ладонями, но ещё больше мне нравилось ощущать свою власть над Альге. Оказалось, что я тоже могу его сделать слабым.
- Разреши, - приказал мне император.
Я остановила свою руку на животе мужчины, как будто раздумывая, подчиняться или нет. Рискуя, но... всё же желая попробовать проверить границы своей столь хрупкой власти, полностью зависящей от Ядгара.
- Ещё немного, - попросила я, и дождавшись его кивка, улыбнулась обещающе.
Поднялась, усевшись сверху Альге, и обхватила ногами его бёдра, чувствуя, как напряжено его тело подо мной, как у хищника за мгновение перед прыжком. А затем замерла, ужаснувшись своей смелости. Но было уже поздно. Альге обхватил меня руками, прижимая к себе, целуя шею, грудь, изучая уже моё тело, и заставляя его трепетать.
В ту ночь мы всё же оказались на полу.
Казалось невероятно странным, даже невозможным, что именно этот мужчина, сосредоточивший в себе все качества, которые обычно отталкивали меня в людях, стал первым, с кем я получила удовольствие в сексе. Ядгар не был нежен или щедр как любовник. Он даже не был осторожен или внимателен к моим желаниям. Но при этом требовал отклика, не давая отстраниться и сделать вид, что всё это происходит не со мной. Как никогда я ощущала всё ясно и остро, дрожью, стоном, всем телом отвечая на каждое движения Ядгара. Император брал от меня всё, что я могла дать, а я... я просто щедро отдавала своё тело.
Я была благодарна императору за новый опыт. За то, что он лишил меня страха и отвращения, позволил мне быть нескромной и смелой в его объятиях. Стать... да, чуть более свободной рядом с ним, заставив пусть на мгновение, но всё же забыть о том, кем я на самом деле являлась для него. В момент нашей близости не было императора и рабыни, лишь только женщина и мужчина, которые хотели друг друга. Это было больше, чем я когда-либо думала получить.
Но ещё больше я была благодарна своему господину за то, что он научил меня правильно ненавидеть. Так, как эсперы обычно не умеют. Соприкасаясь с чужой душой, даже грязной и полной тёмных желаний, эспер принимает её такой, какая она есть. Принимает во всём несовершенстве и находит оправдание любому поступку. Для нас нет плохих людей, впрочем, как и хороших - ведь на дне души даже самого святого праведника всегда найдётся место для тьмы. А поняв человека, разве можно ненавидеть его искренне или желать ему зла? Эсперы, по большей части, были безобидными ребятами именно поэтому. Но научи эспера ненавидеть... и ты получишь самое изощрённое, невозможное чудовище из тех, что когда-либо существовали во Вселенной. Потому что даже самые жестокие хищники убивали и мучили своих жертв согласно своему естеству - тому, что дала им природа, или же развращённому миром и ими самими. Утоляя свои потребности, или пытаясь компенсировать собственную пустоту. Но эспер, который умеет причинять боль, который желает этого... это ненормально и мерзко. Так считала я раньше.
Всю жизнь я обращала свой гнев внутрь, терзая и разрушая только себя. Я никогда не причиняла боль специально, лишь возвращала ту, что наносили мне люди. Ещё немного, и я бы рассыпалась на кусочки от того напряжения, что поселилось во мне, и с каждым днём росло и крепло. И никакие таблетки не смогли бы тогда собрать меня снова. Я просто стала бы очередным эспером, пришедшим в негодность.
Ненависть к Альге стала тем, что позволило мне сейчас сделать что-то, далеко выходящее за обычные рамки. Ненависть стала моим стержнем, опорой. И тщательно скрываемой тайной. Даже тень моих истинных чувств или мыслей не должна была коснуться его. Ради моей безопасности, ради того, что обыграть его, выкрав свою свободу и оставив его разрушенным и уничтоженным.
Но ещё более было важным, чтобы моя ненависть к Ядгару не коснулась его сына. Уже не ради меня, а ради самого Замира. Я не хотела заставлять мальчика выбирать между мной, разделившим с ним тяжесть дара, и его отцом, столь далёким и всё же столь важным.
Я больше не имела права на ошибку. Нужно было закрыть свои мысли или чувства на замок, как бы это не казалось для меня сложным. Впрочем, несколько месяцев назад я бы сказала, что это и вовсе невозможно. Но не только я многому научила Замира. Он тоже стал прекрасным учителем для меня, показав обратную сторону моего дара. Рядом с мальчиком я старалась лучше контролировать себя, отсекая все те мысли и чувства, что могли травмировать его, и теперь это могло помочь мне спрятать и другое.
Затаиться, спрятаться... стать той, кого Ядгар хочет больше всех и в ком нуждается. Той, кому он может открыться. Ласковой, нежной, щедро дарящей свои ласки. Я больше не боялась быть "съеденной" его пустотой. Потому что то, что скалилось во мне сейчас, желая добраться до мягкой сердцевины, таившейся за этой пустотой, не собиралось так легко сдаваться или умирать.
А пока... чудовище во мне должно было заснуть, уступив место слабой и мягкой Эрике, которая так привлекала Ядгара. Той, которую император не задумываясь использовал ради своих целей и желаний, и чьё будущее он так легко присвоил себе.
Сквозь полуоткрытые веки я изучала длинные ворсинки ковра, пытаясь прийти в себя. Дыхание моё уже успокоилось, но слабость в конечностях так и не прошла, как и странная, ленивая и расслабленная нега, с которой я ничего не могла поделать. Мне бы встать, одеться, и вернуться к себе в комнату, чтобы смыть с себя прикосновения и запах Альге. Но всё что я могла делать, это только лежать, не удосужившись даже прикрыться.
Я услышала, как император поднялся и зашуршал одеждой, а затем меня подняли и перенесли на кушетку. Уложили, накрыли просторной мужской рубашкой и даже подоткнули её.
- Мне показалось, что тебе холодно, - объяснил император свою невероятную заботу. Я не стала говорить, что мне всегда холодно рядом с ним, лишь благодарно кивнула ему.
В одних лишь штанах и босиком Ядгар вышел в небольшую комнатку, где Мацуми обычно хранил то, что могло пригодиться императору, но что негоже было держать в императорском кабинете. Ядгар вернулся через несколько минут, держа в руках две чашки с исходящим от них паром.
- Вы сделали чай? - с недоверием спросила я, потянув носом.
Ядгар усмехнулся.
- А ты думаешь, я настолько беспомощен? Мне приходилось заботиться о себе самом.
Приняв чай из его рук, я сразу торопливо хлебнула, тут же обжёгшись, и чуть не расплескав горячий напиток на себя.
- Не спеши. Я не гоню тебя. Твоё присутствие... мне приятно. Даже если ты закрываешься от меня, - спокойно сказал Альге. Он как никогда выглядел расслабленным, но глаза его оставались внимательными и цепкими. Так и сейчас, он немного хмурился, разглядывая меня. Как будто пытался понять, что изменилось в его рабыне, так неуловимо, но всё же явственно. - Знаешь, глупо признаваться в этом, но ты на удивление легко сегодня заставляешь меня делать и говорить глупые вещи. Быть откровенным. Наверное, это часть твоего дара. Но даже зная это, я хочу сказать: ты заставляешь меня ревновать.
Я едва не опрокинула чашку. Руки всё ещё немного дрожали, так что я поспешно передала чашку Альге, пытаясь собрать разбегающиеся мысли.
- Но... к кому? - осторожно спросила, пытаясь понять, с чего бы император внезапно "расчувствовался". Надеюсь, он собирался говорить не о Дали...
Но Альге вновь удивил меня:
- К тебе самой, Эрика. Раньше ты боялась меня, и... ладно, это не то, что я хотел бы получить от молоденькой симпатичной девушки, но в какой-то степени это забавляло меня. Как и твоё возмущение, растерянность, и даже короткие вспышки радости, которыми ты не слишком радовала меня. Твои чувства всегда были такими тёплыми, а реакции живыми и интересными. А теперь... ты стала тусклее. Это всё ещё больше, чем я получал от своих женщин раньше, но всё же, я знаю, гораздо меньше, чем ты могла бы мне дать.
- Мой господин, - осторожно сказала я, чувствуя, что коснулась весьма опасной для себя темы. - Я немного закрылась, это правда, но это лишь мой способ справиться с тем...
Я замялась, пытаясь подобрать слова.
- С тем, кто я есть? - насмешливо выгнул бровь Ядгар. - Что ж, я не слишком этим доволен, но... на время мне хватит и того, что есть. Тем более что сегодня ты приятно меня порадовала, Эрика.
Он протянул свою руку и коснулся моей щиколотки, примостившейся у его бедра. Ладонь его, лаская, двинулась вверх, и я инстинктивно отдёрнула ногу. Император раздражённо скривил узкие губы, но руку всё же убрал.
- Как ты себя чувствуешь? - Альге перевёл разговор на другую тему. - Голова не кружится? Ты достаточно много выпила сегодня. Особенно для человека, который говорил, что не пьёт.
Я чуть покраснела, вспомнив, как хлестала тонге из бутылки.
- Кружится, и на самом деле, даже болит.
- Тебе нужно поспать. И так как ты сейчас явно не дойдёшь до себя, а нести тебя на руках, развлекая охрану, я не собираюсь, то разрешу тебе остаться здесь. Я пришлю Асаки, чтобы она принесла тебе сменную одежду и одеяло.
- Нет! - я поспешно опустила ноги, выпутываясь из чужой рубашки, попыталась встать и тут же рухнула обратно. И всё же снова поднялась, уже более осторожно. - Я дойду. Мне здесь неудобно будет спать.
- Одну без присмотра я тебя всё равно сейчас не отпущу. Мне хватило и того, что ты устроила после нашей последней встречи, - жёстко сказал император.
- Я не делала ничего специально. Мне просто было плохо, - слабо возразила я, уязвлённая тем, что меня сочли симулянткой.
Альге смягчился, и всё же привлёк меня к себе, одаривая поцелуем. И лишь только когда я размякла в его руках, вновь отпустил меня.
- Знаю. Ты та, кто ты есть. На удивление изнеженное и хрупкое существо, которое так сложно получить, не сломав.
Он ошибался. Так было когда-то, но не сейчас. Хотя... себя нынешнюю я пока не совсем понимала и знала. Я уже не была только лишь прежней Эрикой, но чудовище во мне было ещё не столь велико, чтобы полностью вытеснить то, что я когда-то ценила и считала собой.
Асаки считала хорошим знаком, что император "вновь" приблизил меня к себе, совершенно не понимая, почему я выглядела столь равнодушной, когда она меня забирала. Излишняя оживлённость и любопытство служанки утомляло меня, поэтому убедив её, что помощь мне не нужна, я выпроводила Асаки. Набрав полную ванну, я погрузила ноющее и уставшее тело в тёплую воду, пытаясь собрать воедино разбегающиеся мысли. Получалось не очень. Я, привыкла иметь дело с кристально прозрачными для меня людьми - теми, кого легко было понять и предугадать. Сейчас же передо мной была не одна, а целых три загадки. Ядгар Альге, так хорошо умеющий контролировать свои мысли без всякого блока, но не способный на проявление эмоций. Его сын Замир, эспер, с достаточно слабыми эмпатическими способностями, но уже превосходящий меня как телепат. И Юрий Цехель, гардарик, которого невозможно было прочитать - как будто я имела дело не с человеком, а с иной формой жизни. И всё это было как-то странно, причудливо между собой связанно, и развязка находилась где-то там, в прошлом.
Поняв, что я начинаю засыпать, я вылезла из ванной, и прошлёпав мокрыми ступнями до спальни, забралась под одеяло, и тут же провалилась в сон. Но заснуло лишь тело, мозг же продолжал работать, решив подкинуть мне хотя бы один ответ на множество вопросов, что меня мучили.
До Альге мне лишь раз приходилось соприкасаться с чужой памятью, и тогда меня ещё долго мучали отголоски чужой жизни. Но воспоминания Ядгара как будто бы не оставили после себя никакого следа и начали уже растворяться в моей памяти. Тем удивительней был сон, что приснился мне ночью.
Мне снилось, что я стала ребёнком. Я была совсем маленькой, а люди вокруг - пугающе большими, громкими, суетливыми... избыточными? От них хотелось уйти и закрыться, чтобы не слышать и видеть их. Потом пришла мама - красивая светловолосая женщина, излучающая тепло и заботу. Когда она была рядом, становилось легче, уходили растерянность и страх. Но сейчас она была взволнована и сильно расстроена. Мама увела меня туда, где было гораздо тише. Полутёмная незнакомая комната, в которой кроме них двоих никого не было.
Затем... я лишь моргнула глазами, и всё поменялось, как бывает лишь во снах. Мама, до этого державшая за руку, с испуганным и напряжённым лицом стояла у стены, полностью от меня закрытая. Ни чувств, ни мыслей. Рядом же со мной находился взрослый, показавшийся мне странным и пугающим. Не внешне - незнакомец с тёмно-каштановыми волосами и тускло-зелёными глазами выглядел немного непривычно, но всё же не казался злым, хотя я видела оружие в его руках. Он... был просто непонятным, не читаемым.
Чужак крепко держал меня за руку, не давая выскользнуть, и что-то быстро говорил на смутно знакомом языке маме. Точно... мама пела мне песни, которые звучали очень похоже. Но незнакомец не мог быть маминым другом, иначе бы он не говорил с ней так резко и грубо. И она тоже отвечает ему на певучем языке, просит, умоляет о чём-то.