Черт, эти люди… Как, скажите, как эти пустышки, эти мошки, живущие какую-то жалкую сотню лет, а то и меньше, начисто лишенные волшебства, смогли добиться таких результатов? Наверное, благодаря своей пронырливости, своему упорству и своей способности бешено размножаться? Лезут везде, заразили своими дурацкими идеями демократии и гуманизма весь Мир и давно уже в полном засосе с ограми и гномами. Да Перводраконы с ними, с гномами и ограми, что с них взять. Огры, хоть и страшны с виду, просто тупые добродушные мямли, им как раз дорога в дружки людям. А гномы… Этим норолазам все одно, были бы при них их недра и не мешал бы никто изобретать. Но ведь даже эльфы. Даже эльфы последние лет сто предпринимают пусть единичные и робкие, но все-таки шаги к сближению с этой настырной расой. Да что там эльфы. Главная беда в том, что идеи глобализации уже начинают поражать его народ. Молодые драконы, вырвавшись за Барьер, возвращаются потом, начинают бредить свободой, открытым Миром, единством с другими расами. Ропщут, что они, засидевшись в изоляции, отстали от жизни. Он тратит столько Силы и времени на борьбу с подобными настроениями. А старый хрен Великий Патриарх даже не думает пресекать это безобразие.
Но убить его нельзя. Великая война, тысячелетия за Барьером, низкая рождаемость, привели к тому, что его соплеменников осталось слишком мало, и теперь жизнь каждого дракона священна. Если он попадется на убийстве, это будет крахом всего, никакая Ментальная Сила не поможет. На нем и так слишком много драконьей крови. Те случаи, конечно, сошли ему с рук, потому, что он был очень осторожен, хоть и допустил все-таки кое-какие ошибки. Но Патриарх не рядовой дракон, с ним так просто спрятать концы в воду не получится. А жаль… Это сильно упростило бы дело. И потом… Ему нравится убивать. Очень. Если быть честным, рыжего шпиона он убил именно поэтому. И четырех предыдущих тоже. Можно ведь было просто покопаться у них в мозгах, и они до конца своих жизней остались бы беспамятными идиотами. Но убийство дает такое ощущение власти, такой душевный подъем… И как другие без этого живут? Его мысли круто вильнули в сторону, и он отвлекся, вспоминая, как долбил мальчишку, в то время, как тот в ужасе извивался под ним. Демоны, как он визжал… Как, умирая, хрипел и содрогался… И как трясло его самого… Вот это был оргазм так оргазм. Убийство само по себе наслаждение, как и секс. А уж когда убийство и секс сплетаются так тесно… Он прислонился виском к прохладной колонне, прикрыл глаза и некоторое время сидел, успокаивая так некстати нахлынувшее возбуждение.
Но, раз убить Патриарха нельзя, остается только ждать, когда старик сам отдаст концы. Что ж, ждать он готов. Осталось совсем немного. Его власть уже почти безгранична. Патриарх ему доверяет все текущие дела. А члены Совета… Их сознания были обработаны им давно и тщательно. И они делают то, что он захочет. И никто из них об этом даже не подозревает. Все просто замечательно. Урдрбрангр болезненно поморщился. Было бы замечательно, если бы не чертов Сабзиро. Неучтенный фактор, песчинка в отлаженном механизме, его личная неприятность.
***
Он хорошо помнил тот вечер, когда к нему пришла молодая супружеская пара Черных, чтобы узнать будущее ребенка, который должен был скоро появиться на свет. Обычное дело. Ментальные драконы не только воздействуют на чужую психику, но и могут предсказывать судьбу еще не родившихся. И он охотно занимался такими предсказаниями, полагая небесполезной для себя лично информацию о том, что можно ждать от будущих соплеменников. Он проводил пару в свой кабинет, усадил на обитый алым бархатом диван, выделявшийся ярким пятном в его белом, как снег, кабинете. Потом привычно просканировал чрево драконицы, отыскал яйцо, сосредоточился, ожидая, когда в мозгу возникнет Карта Судьбы. Дождавшись, принялся внимательно рассматривать. Так-так, понятно, мальчик… везет этим Черным, у них мальчики почти всегда… Тип дракона… Ого, вот это уже интересно… Ледяной Дракон. Ну надо же, кто бы мог подумать. Такая неожиданность. Последний Ледяной, если ему не изменяет память, рождался еще до Великой войны. Очень сильный тип. И непонятно, что от него ждать, слишком редкая и потому мало изученная магия. И что же Судьба приготовила для этого уникума? Блистательное будущее… великие свершения… большая власть… Ух ты, получается, конкурент. Но это ничего не значит, во всяком случае, пока вовсе не повод для беспокойства. Большие возможности при рождении даются многим, но далеко не все их используют.
Так, теперь связи и влияние на судьбы. Он всмотрелся в россыпь сверкающих точек на Карте, символизирующих соплеменников. Близкие родственники и предполагаемые друзья всегда светились ярко, ярче всего, конечно, родители и вероятный супруг. Остальные тем бледнее, чем слабее будущая связь. В принципе, по Карте Судьбы было можно увидеть отношения младенца с любым драконом племени. Что, понятно, никогда не делалось. Слишком хлопотно. Драконы, конечно, малочисленный народ, но их все же не полтора десятка, а около тысячи. Обычно он рассматривал только самые важные связи. Ну и, разумеется, никогда не забывал глянуть, как повлияет новый дракон на его собственную судьбу. Ну, что ж, посмотрим. Странно, связи с родителями почему-то очень слабы, как будто они не окажут на жизнь ребенка почти никакого воздействия. Довольно сильная, но короткая связь с кем-то из других старших родственников… интересно, кто это? Ого, да это Садданх, бабка будущего Ледяного. Тоже необычно. Драконы в жизнь взрослых детей и то не вмешиваются, а уж в жизнь внуков подавно. Друзья… Друзей нет. Что ж, у драконов чаще всего так и бывает. Дальше… Что там с браком? Крепкий и счастливый любовный союз, правда, неясно, с кем, что-то совсем невнятное. Но это тоже случается, иногда будущего брачного партнера младенца нельзя определить по пренатальной Карте Судьбы. Теперь посмотрим, как рождение нового сородича скажется лично на нем.
Он без труда отыскал себя и застыл, мысленно разглядывая открывшуюся перед ним картину, отказываясь верить увиденному. Карта Судьбы совершенно определенно говорила о том, что будущий Ледяной станет причиной его смерти. С вероятностью процентов в восемьдесят, а то и больше. Причем очень скоро, в ближайшие лет сто – сто пятьдесят. Смерть, тем более такая близкая, в его планы совершенно не входила. Урдрбрангр долго шел к собственному величию и вот теперь, когда оно, можно сказать, замаячило на горизонте, перед ним вдруг возникла такая угроза. Опасность казалась еще страшнее оттого, что была незнакомой. Ледяной Дракон действительно большая редкость и совершенно непонятно, что от него можно ждать. Он все еще стоял, оглушенный свалившимся на него открытием, совсем забыв о молодых родителях, а они уже нетерпеливо поглядывали на него, явно желая поторопить, но не решаясь побеспокоить. С трудом справившись с охватившим его страхом он, стараясь, чтобы не дрожали руки, налил в широкую серебряную чашу воды и спроецировал на поверхность Карту, которую все еще удерживал в мозгу. Потом прошептал над ней заклинание и сел писать пояснение. Он указал пол и тип дракона, степень его сил, несколько преуменьшив последние, и коротко обрисовал предполагаемый жизненный путь. В описании ничего не говорилось ни о возможных грандиозных свершениях, ни о будущей славе. Обычная жизнь, ничего особенного.
Закончив писать, он снял с поверхности чаши затвердевший под действием магии верхний слой с изображением Карты Судьбы, свернул его в трубочку, приложил пояснения и вручил супругам. Те, рассыпавшись в благодарностях и передав положенную плату, попрощались и быстро ушли. Было видно, что будущим родителям не терпится ознакомиться с предсказанием, и лишь приличия не дают им начать рассматривать его прямо здесь. Урдрбрангр проводил Черных взглядом и вдруг подумал о том, что зря не внес коррективы и в Карту, спроецировав все, как было. Он успокоил себя тем, что, как он успел заметить, ментальные силы обоих супругов минимальны, а, значит, они ничего не смогут понять в таинственных знаках Судьбы. Карта просто отправится в какую-нибудь шкатулку с реликвиями и будет храниться там вместе с детским локоном и первым выпавшим зубиком младенца. Так он совершил первую ошибку.
Оставшись один, Урдрбрангр заметался в панике по кабинету, пиная так некстати попадающийся под ноги стул, потом присел за стол и затих, уронив голову на холодную беломраморную столешницу. Он просидел так очень долго, белые свечи в двух подсвечниках из чистейшего хрусталя успели догореть до половины. Была уже середина ночи, когда он, наконец, решился. Ледяной не должен родиться. Он убьет счастливую парочку. Обоих. Мамашу – чтобы не произвела на свет своего выродка, отца – чтобы не стал что-то подозревать и мстить. Да, убьет, причем немедленно, сегодня же, этой ночью. Откладывать было нельзя, молодая мать была на сносях, счет шел буквально на дни. Урдрбрангр знал, что почти наверняка найдет Черных в Фаарнайских Горах в одной из родовых Пещер. Когда-то давно, на заре времен эти Пещеры были домом драконьего племени. Но с тех пор прошли тысячелетия, драконы, большую часть наземной жизни проводившие в человеческом облике, обзавелись здесь, на Острове, удобными домами. Некоторые, как он, большими роскошными особняками, некоторые жильем попроще. Пещеры не забрасывались, но драконы возвращались в них исключительно для того, чтобы провести какой-нибудь важный обряд или же, чтобы побыть одному, вдали от остальных, если чувствовали необходимость принять какое-то важное решение или просто подумать о собственной жизни. То, что супруги незадолго до того, как приходило время отложить яйцо, удалялись в Пещеры, давно уже стало традицией. Там они могли провести последние до важнейшего в семейной жизни события дни наедине, настраиваясь на будущие родительские обязанности и даря друг другу поддержку и нежность.
Урдрбрангр привык держать под контролем то, что происходило на Острове. Поэтому он знал, что кроме молодой пары здесь в настоящий момент находятся еще трое из Черного Рода, но все они сейчас в своих домах. Конечно, была вероятность, что кому-то из этих троих вдруг приспичило на ночь глядя податься в Пещеры, но ждать и выбирать удобный момент у него просто не было времени, приходилось идти на риск и надеяться на удачу. Он распахнул большое, от пола до потолка, окно и вышел на галерею. Стояла глухая ночь. С вечера прошел дождь, но потом поднялся ветер и разогнал облака. Кейтан был в фазе новолуния, Уна уже закатилась за горизонт и лишь тонкий зеленоватый серпик Ллиена да крупные холодные звезды освещали уснувший Мир. Он обернулся к чернеющим на западе Фаарнайским Горам, подставив лицо сырому ветру, сосредоточился, почувствовал, как по телу пробежала дрожь трансформации, и взлетел, сразу набирая высоту, чтобы как можно быстрее затеряться в темном ночном небе.
Дующий с гор ветер был ровным и плотным. Он ощутимо давил, словно стараясь воспрепятствовать Серому, но тот ловко лавировал, все-таки находя в воздушных потоках просветы и вскоре достиг подножия. Урдрбрангр знал, где находятся родовые Пещеры Черных, поэтому постарался приземлиться как можно ближе к ним. Он был уверен, что определил место правильно, но, даже если бы не был, то его сомнения исчезли бы при виде большого куста огневицы, загораживающего вход. Огневица была растением Черных. Приняв человеческий облик, он осторожно отодвинул ветки, усыпанные гладкими продолговатыми плодиками, ярко-красными, но сейчас, в ночи, казавшимися темными, как и все вокруг, и шагнул в открывшийся перед ним провал. Он тихо крался по длинному, вырубленному в горе коридору, пытаясь понять, где же уединилась парочка. Коридор был сухим и чистым, своды надежно подперты не только магией, но и мощной дубовой крепью, так что не проседали нигде. Черные хорошо следили за древним очагом своего Рода.
Он нашел их в самой дальней пещере. Урдрбрангр , как и все драконы, неплохо видел в темноте. Он постоял, разглядывая представшее перед ним зрелище. Супруги перед сном, судя по всему, занимались любовью и теперь спали, тесно обнявшись, переплетясь руками и ногами. Он усмехнулся. Повезло. Муж оказался растяпой. Драконица, конечно, в последние недели беременности не может принимать Истинный Облик, но дракону, после того, как он принес ее сюда, следовало в нем и остаться. И стеречь подругу от всяких бед. Но Черным, похоже, так хотелось вкусить радости секса, что он не удержался, а после тоже уснул. К тому же на Острове, где жизнь каждого дракона – высшая ценность, да еще в своей Пещере, они чувствовали себя в безопасности, вот и отнеслись к мерам предосторожности без должного внимания, считая их пустой формальностью. Что ж, это значительно все упрощает.
Он начал с него. Проникнуть в расслабленный сном мозг оказалось очень легко. Он ласково погладил сознание молодого отца, подождал, давая ему привыкнуть к своему присутствию, а затем коротко и решительно приказал мозгу остановить сердце. Дракон дернулся, на секунду проснулся, приоткрыв глаза, судорожно хватая ртом воздух. Потом его взгляд остекленел и он затих. С женой пришлось повозиться. Она так и не проснулась, но ее организм долго сопротивлялся внушению. Ментальной Силе противодействовал материнский инстинкт, вставший на защиту беспомощного младенца. Он долго успокаивал настороженный мозг, проходился легкими касаниями по всей нервной системе, не оставляя без внимания даже самого отдаленного уголка. Раз или два его что-то неприятно кольнуло, какое-то странное чувство, что в организме матери что-то не так, но он был слишком сосредоточен, чтобы отвлекаться на непонятные ощущения. Это было его второй ошибкой. Она все-таки сдалась, пульс становился все реже, как будто водитель сердечного ритма засыпал. Он дождался, пока сердце остановится совсем, быстро вышел наружу, перекинулся снова и полетел домой, радуясь, что все прошло так удачно: мало того, что супруги спали, ему еще повезло никого не встретить в горах.
Что его беспокоило, он понял только у себя в спальне. В теле драконицы не было яйца. Видимо, мать уже успела его отложить, и оно находилось где-то там, в пещере. Он, застонав, в отчаянье впился зубами в собственную кисть, и его вдруг сильно затошнило, то ли от солоноватого вкуса крови, то ли от осознания того, что он только что мог легко и просто разделаться с Ледяным, даже не трогая родителей. А вместо этого он совершил два бесполезных убийства, отвечать за которые придется по всей строгости, если не удастся скрыть. А Черный гаденыш, его проклятье, его смерть, так и остался невредим. И скоро появится на свет, через месяц, максимум полтора. Не в силах перебороть тошноту, он выскочил на галерею, перегнулся через балюстраду и сблевал куда-то вниз, в заросли кустов. Он постоял, тяжело дыша, дрожа от внезапно нахлынувшей слабости. Потом вытер рот ладонью, брезгливо обтер ее о перила и опять повернулся к Фаарнайским Горам, прикидывая, сможет ли он слетать туда и обратно до рассвета. Горы еще тонули во тьме, но на востоке небо уже светлело, и он понял, что не успеет. Лететь туда засветло, среди бела дня шарить в чужих Пещерах – это было безумием. Он приказал себе успокоиться. Черных не хватятся еще несколько дней. Все подумают, что супруги проводят время до родов, наслаждаясь уединением и обществом друг друга. Только без паники, он вернется туда следующей ночью и заберет яйцо. Все будет хорошо, ему повезло один раз, повезет и другой. Приняв решение, Урдрбрангр немного успокоился. Так он ошибся в третий раз.
***
Свою ошибку он понял уже к середине дня, когда по Драконьему Острову разнеслась весть о странной смерти молодой пары Черных. Супруги с вечера заснули и уже не проснулись, и никто не мог понять, почему. Неподалеку от родителей в колыбели, любовно украшенной и расписанной заклинаниями на здоровье, удачу и счастье лежало совсем недавно отложенное яйцо. Несчастных нашла Садданх, мать мужа. Она же забрала яйцо и через день тихонько скрылась вместе с ним с Острова в свой замок на берегу Холодного океана. Спустя месяц там на свет появился Черный малыш, крохотный Ледяной Дракон, которому бабка дала имя Сабзиро.