- Перестань смотреть на него глазами побитой собаки.
Услышав этот голос, Лаирендил вздрогнул. Тирон сел совсем рядом, и юноша замер, не решаясь обернуться. Он тоже не раз вспоминал ту Ночь, хотя обычно забывал их уже на следующий день. Лаи сидел и молчал, слушая бешеный стук своего сердца, не зная, что сказать, одновременно желая, чтобы Тирон ушел и чтобы остался. Он подумал, что надо хотя бы поздороваться, но тут его внимание привлек какой-то шум на краю площади. Лаирендил посмотрел и увидел невысокого стройного парня, по виду человека, с чуть взлохмаченными черными волосами до плеч и с глазами такой синевы, что было видно даже отсюда. Парень о чем-то спорил с караулом, видимо, собирался пройти, а те его не пускали. Воин успел удивиться, как могло человека занести в их Тиале, укрытый в самом сердце эльфийских лесов, а в следующий момент уже заметил Алвина, который быстро пробирался к спорящим, ловко лавируя среди толпы. Маг подошел к незнакомцу, остановился, что-то сказал, и тот тут же перестал скандалить. Лаирендил не слышал, о чем они говорят, но в том, как они стояли, очень близко, глядя в глаза друг другу, было что-то такое, от чего в его душе умерла последняя надежда.
Лаи встал из-за стола. Он не мог больше оставаться здесь, среди веселящихся сограждан, которым не было никакого дела до его беды, но быть сейчас один он тоже не хотел. Он повернулся к Тирону и сказал:
- Пойдем отсюда.
- Куда?
- Все равно.
Больше Тирон не стал спрашивать. Они быстро прошли сквозь толпу, миновали площадь, двинулись дальше по улице и вскоре оказались в лесу. Все пути в Тиале так или иначе вели в лес. Лес был его частью, обступал со всех сторон, прорастал насквозь, захватывал улицы и дворы. Пятнадцать минут спокойной ходьбы – и ты уже в чаще. Впрочем, так далеко они не пошли. Совсем скоро Тирон остановился на крошечной полянке, маленьком пятачке свободного пространства, поросшем уже увядающей травой и устланном опавшими листьями. Он придержал Лаирендила за руку повыше локтя и сказал:
- Давай, дальше не пойдем. Это хорошее место. Здесь тихо и даже можно присесть, - он кивнул на толстый ствол упавшего от старости дерева, лежащий на краю полянки.
Лаи остановился. Ему сейчас, в общем-то, было все равно, где находиться, лишь бы не видеть радостных лиц, не видеть Алвина, завороженно смотрящего в глаза чужого парня, и не слышать веселого шума праздничной толпы. Садиться он не стал, просто прислонился к стволу ближайшего дерева, и устало прикрыл глаза. На маленькой полянке установилась тишина, которую, наконец, нарушил Тирон:
- Очень расстроился?
Лаирендил помолчал. Что на это сказать? Расстроился? Вовсе нет. Он ничуть не расстроился, он просто умер. Почти. Совсем умереть не давало присутствие Тирона, который стоял так близко, что юноша ощущал на своих губах тепло его дыхания. Тепло медленно растекалось по всему телу и от этого внутри что-то мелко дрожало. Не отвечая на вопрос, он сказал:
- Алвин вернулся таким чужим…
- А ты ждал чего-то другого? Он ведь никогда и не был твоим. Чего ты хотел?
Лаирендил снова замолчал. Он знал, чего он ждал и чего хотел. Ждал он, что Алвин вернется совсем и, наконец, ответит на его чувства. А хотел он Тирона. Очень. Особенно сейчас, когда его близость туманила рассудок. И эта раздвоенность смущала его и сбивала с толку. Он стоял, глядя Тирону куда-то в грудь, потому что в лицо посмотреть не решался и не знал, куда деть руки. Они почему-то так мешали. Чтобы хоть как-то занять их, Лаи ухватил конец темно-русой косы, лежащей на этой груди прямо перед его глазами, и принялся его теребить. Он развязал тонкий замшевый шнурок, уронил в траву и начал расплетать косу, не отдавая себе отчета в том, что делает. Тирон тоже замолчал. Он смотрел на пальцы, мелькающие в его волосах. Крепкие, сильные, с коротко обрезанными ногтями, совсем не изящные. В гладких кругляшках мозолей от ребристой рукояти. Пальцы мечника. Лаирендил, дойдя примерно до середины, вдруг осознал, чем занят, отдернул руки и смутился еще сильней. Боги, что он творит… Совсем забылся. Расплести чужую косу – это… Это очень интимно, почти как раздеть. Это дозволяется только супругу или возлюбленному.
- Прости… - пробормотал он, уставясь глазами в землю.
- Продолжай, - хрипло ответил Тирон.
Просунув руки юноше под спину, он оторвал его от ствола и потянул к себе. Продолжать Лаирендил не стал, коса потом сама расплелась. Вместо этого он обхватил Тирона за шею, втиснулся в него, стараясь распластаться так, чтобы между ними не было ни малейшего зазора, и прижался к губам, раскрывая их, проталкиваясь языком в рот, дрожа от нетерпения. Тирон, не ожидавший столь решительного натиска, но очень им обрадованный, охотно принял его и тоже пустил в ход язык, сплетая его с языком юного воина. В поцелуе Лаирендила было много отчаяния и сожалений о несбывшемся, и Тирон это чувствовал. И точно так же почувствовал, когда отчаяние куда-то ушло, и осталась только горячая жадная страсть.
Он скользнул руками под теплую шерстяную рубашку Лаи, спуская ее с плеч. Просунув ладони подмышки, погладил большими пальцами соски, помня еще с той Ночи, как безотказно действует на юношу эта ласка. Наклонившись, поласкал нежные бледные кружочки языком. Затем, выпрямившись, снова отыскал губами губы. Почувствовав разлившуюся по телу слабость, Лаирендил прерывисто вздохнул и, прильнув к широкой груди, отдался поцелую. Его пальцы поглаживали крепкую шею Тирона, заставляя того содрогаться от удовольствия. Лаи тоже хорошо запомнил чувствительные местечки нежданного любовника. Положив одну руку на затылок парня, Тирон распутал шнурок, удерживающий густую копну волос и солнечно-рыжий шелковый занавес, освобождено рассыпавшись, укрыл их обоих. Проведя рукой по спине, он задержался на твердых мускулистых ягодицах и, слегка надавливая, поглаживал между ними, лаская сквозь грубую ткань. Вдавившись болезненно пульсирующим пахом в пах Лаирендила, он с удовольствием ощутил там тоже твердость и жар и шепнул онемевшими от поцелуев губами:
- Давай разденемся.
Быстро сняв с себя все, они на минуту задержались, разглядывая сильные тренированные тела друг друга. Лаирендил не мог отвести горящих глаз от длинного, толстого, с округлой красной головкой члена Тирона. Он влажно блестел, стоял почти вертикально и был очень твердым даже на вид. Лаи потянулся нетерпеливо подрагивающими пальцами, желая ощутить в руке эту твердость, которую он тоже запомнил очень хорошо. Огладив желанное чудо, он обхватил его и начал подрачивать. Тирон тоже завладел стволом юноши, наслаждаясь его упругой силой. Член Лаи был немного тоньше, чем у него, очень красивый, стройный, прямой, как стрела, цвета спелого персика, с неширокой, чуть заостренной головкой, алой и сочной, как ягода лесной земляники. Он ласкал пальцами нежную горячую кожу и, поднимаясь вверх, каждый раз чуть надавливал на вершинку этой соблазнительной «ягодки», от чего Лаирендил судорожно всхлипывал. Снова обнявшись, они немного постояли, увлеченно целуясь, подрачивая друг другу, потираясь возбужденными членами. В осеннем лесу было довольно прохладно, но они, охваченные внутренним жаром, холода совсем не чувствовали.
Опустившись на колени, Тирон положил руки на бедра Лаи, притягивая к себе, и взял в рот упруго стоящий ствол. Нежно обхватив губами, несколько раз лизнул чувствительный рубчик, кончиком языка приласкал напряженно приоткрытое отверстие и принялся сосать, стараясь заглатывать как можно глубже. Он наслаждался, прижимая языком к нёбу горячую шелковистую головку, упирая ее себе в щеку, лаская губами набухшие вены. Одной рукой он дрочил не уместившуюся во рту часть ствола, другой двигал между твердыми ягодицами, дразня жадно подрагивающую дырочку, осторожно расширяя неподатливый вход. Лаирендил, вцепившийся в широкие плечи, дрожал всем телом. Требовательно застонав, он задвигал бедрами, трахая жаркий умелый рот.
Доводить его сейчас до оргазма Тирон не собирался. Ему вовсе не хотелось заканчивать так быстро. Не обращая внимания на недовольное мычание, он отстранился, выпустив член изо рта. Бормотнув: «Иди ко мне», он потянул юношу вниз, усаживая к себе на колени. Лаи приподнялся и, обхватив пальцами крепко стоящее орудие Тирона, направил его в цель. Судорожно вдохнув, он снова присел и постарался расслабиться, впуская его в себя. Перетерпев болезненное, но, вместе с тем, очень приятное, слияние, они крепко обнялись и задвигались в едином ритме. Лаирендил постанывал от удовольствия, чувствуя, как плотно в него входит твердый горячий член. Он приподнимался, почти выпуская его из себя, и тут же опускался, широко разводя колени, стараясь вобрать в себя так глубоко, как только позволяла поза. Тирону оставалось только слегка подмахивать да ловить головокружительный кайф, сжимая руками упругую стройную талию, лаская губами дрожащее горло.
Мокрый член юного воина скользил между их животами, добавляя волнующих ощущений обоим, и Тирон, изнемогая от желания кончить, изо всех сил сдерживался, чтобы это не произошло раньше времени. И все-таки не удержался, как-то незаметно перейдя черту, за которой остановиться было уже невозможно. Лаи почувствовал, как Тирон содрогнулся несколько раз, а потом обмяк, уткнувшись лицом ему в плечо. Он жалобно застонал от горького разочарования, ему до разрядки было далековато. Тирон оторвал вспотевший лоб от такого же потного плеча, крепко прижал парня к себе, чтобы не смотреть ему в лицо и виновато пробормотал:
- Прости…
Ему было очень стыдно. Он, взрослый мужчина, не смог стерпеть, выстрелил, как мальчишка. Наверное, сказалось долгое воздержание. И потом, Лаи был таким… Только каменный устоял бы. Лаирендил не ответил. Он сидел на коленях Тирона, чувствовал между ягодицами скользкую сырость и, обиженно постанывая, ерзал возбужденным членом по его животу. Тирон осторожно взглянул, увидел пылающие щеки, слипшиеся от влаги пряди на лбу, прикушенную белыми зубами губу и замер, прислушиваясь к себе.
- Подожди-ка… - шепнул он в горячее красное ухо, - Кажется, я опять готов. Сейчас продолжим.
Лаирендил действительно ощутил, как член в нем снова начал твердеть. Он потянулся к губам Тирона, накрыл их своими, и принялся ритмично толкаться внутрь, вдохновляя любовника на дальнейшие подвиги. Тирон вдохновлялся, наслаждаясь тем, как парень трахает языком его рот, и тиская ладонями упругие, липкие от его семени половинки. Почувствовав, что внутри него по-прежнему крепко, Лаи снова стал двигаться, но Тирон его остановил, ссадил с колен, быстро расправил сброшенную ими одежду, сооружая из нее подобие постели, и опрокинул юношу на спину. Одну его ногу он положил себе на плечо, другую, ухватив за лодыжку, согнул, отведя чуть в сторону, снова вошел и начал размеренно двигаться. Он наслаждался выносливостью и силой распростертого под ним крепкого мускулистого тела. С Хэльянэ ему всегда приходилось себя осаживать, чтобы не причинить вреда изящному хрупкому возлюбленному. А Лаирендил явно не нуждался в том, чтобы с ним обращались как с драгоценным хрустальным кубком. С ним можно было позволить себе быть несдержанным, страстным, резким. Можно было вбиваться так сильно, как ему хочется, стискивать бедра до синяков, целовать до крови. Лаи лежал, рассыпав по желтым и красным листьям свои яркие, солнечные волосы, мотал головой из стороны в сторону, заходился в немом крике, так как в голос стонать уже не мог, не хватало дыхания. Он быстро и резко дрочил свой член и Тирон, видя это, чувствовал, что снова подкатывает и до боли сжимал мышцы промежности и пресса, загоняя сладкую удушливую волну глубоко внутрь. И позволил себе излиться только тогда, когда Лаирендил затрясся, выплескивая себе на грудь мутные белые струйки, судорожно сжимая его внутри.
Они уже оделись и сидели, прислонясь к толстому шершавому стволу. Тирон обнимал юношу за плечи.
- Послушай…
Он на секунду запнулся.
- Послушай… Может, нам попрбовать? Мне кажется, у нас могло бы получиться.
- Ты имеешь в виду – встречаться? – задумчиво уточнил Лаирендил.
- Да. Встречаться, быть вместе. Что-то вроде этого. Нам же хорошо вдвоем, разве нет?
Слова вырвались сами собой, он вовсе не собирался предлагать Лаирендилу ничего подобного. Но, когда сказал, понял, что все правильно.
- Ты мне нравишься, - добавил он, - Хотя, для тебя я, наверное, старик. Так что, думаю, вряд ли…
Лаи усмехнулся. Тирона можно назвать кем угодно, только не стариком. Триста лет – далеко не старость, это даже не самый расцвет.
- Какой ты старик… Дело не в этом. Я люблю Алвина. Тебя это не смущает?
- Нет. Я ведь тоже люблю Хэльянэ. И всегда буду любить. Но, знаешь, дружба и взаимное влечение тоже ведь неплохая основа для отношений.
Лаирендил задумался. С Тироном действительно было хорошо. Просто удивительно. И вообще он ему нравился. Серьезный, спокойный, уверенный в себе. Мужественный. Надежный. Сильный. Страстный… Но Алвин… Алвин, его единственная любовь, любовь всей его жизни. Как он может любить его и быть с кем-то другим? Но отказаться от Тирона тоже очень трудно, почти невозможно. Он не знал, что ответить, и, чтобы сменить тему, сказал:
- Знаешь, я твоего Хэльянэ совсем не помню. Расскажи мне о нем. Каким он был? Он был воином, как мы? Я похож на него? Ты, наверное, поэтому…
Он запнулся, не найдя нужного слова. Тирон посмотрел на него и спокойно ответил:
- Нет. Ты совсем на него не похож. Хэль был хрупкий, изящный, тоненький, как тростинка. С белыми, как лен волосами. С глазами, голубыми, как весеннее небо. Очень красивым. Самым красивым на свете. Во всяком случае, для меня. Понимаешь?