- Просыпайся немедленно, нам надо торопиться!
Крылатый, наконец, приоткрыл сонные глаза. Пару секунд он бездумно смотрел на эльфа, потом взгляд приобрел осмысленное выражение, а губы растянулись в ленивой улыбке.
- Какой ты хорошенький, - пробормотал он, притягивая Алвина к себе, - взъерошенный, раскрасневшийся… Ты чего так запыхался?
Маг попытался упереться руками, но Дракон, даже спросонья, был сильнее, и эльф все-таки оказался прижат к гладкой мускулистой груди. И тут же задергался, пытаясь освободиться.
- Прекрати, некогда сейчас обниматься, у нас всего сорок минут!
- Ммм… К чему такая спешка? Какой у тебя свитерок славный… Давай-ка его снимем.
Сабзиро скользнул руками под мягкую пушистую одежку.
- Ты не слышишь меня?! Сейчас же вставай!!
- Чуть позже…
Руки Дракона ухватили свитер за край и потянули его вверх. Маг, воспользовавшись тем, что его больше не держат, вскочил на ноги.
- Или ты немедленно встаешь, или сейчас примешь душ прямо в постели!
Алвин чувствовал, что его охватывает злость. Он столько всего пережил за это утро. Гнев отца, собственное признание в любви, пусть даже не самому Сабзиро, которое потрясло его своей внезапностью. Ужас, что их разлучат. И огромное облегчение, когда Элеммакил почему-то передумал. А еще сквозь все эти эмоции постепенно проступала грусть, что отныне он изгнанник, которому запрещено возвращаться на родину. И у него нет времени даже обнять на прощание мать, пожать руку брату, увидеться с другом. А этот… этот эгоист, этот… самодур, привыкший, что Алвин беспрекословно идет на поводу его желаний, как ни в чем ни бывало валяется в постели и, как всегда, думает об одном.
Эльф стоял, подняв одну руку, готовый начертить в воздухе магический знак, посверкивая рунами на ногтях. Дракон посмотрел в его горящие гневом глаза и понял, что он не шутит. Принимать ледяной душ с утра пораньше как-то не хотелось. Он сел на кровати, помотал головой, прогоняя остатки сонной одури, и, все так же лениво, спросил:
- А все-таки, с чего вдруг такая срочность?
Алвин скрипнул зубами, но все же сдержался.
- Я все тебе расскажу, только, пожалуйста, вставай.
Пока Сабзиро одевался, Маг, волнуясь, переживая все заново, коротко пересказал ему разговор с Элеммакилом, умолчав, впрочем, о своих откровениях по поводу чувств. Не время сейчас для признаний. К тому же этот эгоист в настоящий момент их и не заслуживал. Он ожидал, что Дракон, услышав, что произошло в кабинете Главы, наконец, проникнется серьезностью ситуации. Но тот, словно нарочно, медленно натягивал джинсы, застегивал ремень, надевал водолазку. Затем, что-то пробормотав, полез под кровать в поисках носков. Дракон тоже был недоволен и откровенно вредничал. Его бесцеремонно разбудили, лишили законного утреннего секса, да вдобавок еще выгнали из постели примитивным шантажом. Алвин смотрел на торчащую из-под кровати обтянутую джинсами задницу и чувствовал, что раздражение вот-вот захлестнет его с головой. Звенящим от еле сдерживаемой ярости голосом он сказал:
- Вылезай немедленно. Или ты там снова заснул?
Сабзиро, что-то бурча, вылез с носками в руках, уселся на постель и принялся неторопливо их натягивать.
- Остынь. Я уже почти готов.
- Ты не слушал? Отец чуть не арестовал меня! Он дал нам всего сорок минут, чтобы покинуть Тиале! Поверь, у него слова с делом не расходятся!!
Дракон, в общем-то, уже начал понимать, но сразу признать себя неправым, разумеется, не мог. Натянув второй носок, он надел ботинки и принялся так же медленно их шнуровать.
- Значит, папаша был недоволен, - усмехнулся он, вставая на ноги, - Лучше бы ты к нему не ходил.
Гнев ударил Магу в голову. Этот несносный Дракон думает, что говорит? Как это он мог не пойти, если его призывает Глава, который к тому же его отец?
- Нет. Лучше бы ты не приезжал, - раздраженно бросил он, - Какого дьявола ты притащился в Тиале? Сидел бы дома, и было бы все нормально.
Дракон вскочил на ноги. Он стоял, сжав кулаки, и, казалось, с трудом сдерживался, чтобы не ударить эльфа.
- Вот как? - процедил он, - Так, может, я уеду, а ты и правда, останешься?
Алвин тоже стиснул зубы, чтобы не швырнуть Сабзиро в лицо «Убирайся!» Очень хотелось. Но он, зная драконий характер, понимал, что после этого дороги назад, скорее всего, не будет. Дракон напряженно ждал ответа. Он уже жалел, что у него вырвались эти слова. И очень боялся услышать то, что Маг боялся сказать. Так как знал совершенно точно, что, услышав, остаться не сможет. Они взяли себя в руки одновременно. И так же одновременно буркнули:
- Прости.
- Извини, я не сдержался.
Формально ссора была закончена, но мир так и не наступил. Алвин перекинул через плечо маленькую дорожную сумку, с которой уезжал из замка. Сабзиро поднял с пола сумку с вещами Мага, они вышли на улицу и отправились на пристань, по-прежнему очень недовольные друг другом. По пути они не разговаривали и друг на друга не смотрели. Они провели час в ожидании корабля в разных концах причала, делая вид, что не замечают друг друга. Когда судно отчалило, Дракон спустился в каюту, которая оказалась на этот раз сухой и уютной, да там и остался. Маг устроился наверху. На середине пути Сабзиро подумал, что надо бы, наконец, прекратить эту глупую ссору, поднялся на палубу и увидел Алвина, который сидел на корме на удобном деревянном диванчике и очень мило беседовал с молодым матросом, видимо, в настоящее время свободным от работы. Погода была прекрасной, река спокойной и тихой, и матросу действительно было нечего делать. И он решил скоротать время за болтовней с симпатичным пассажиром. Алвину, занятому своими невеселыми мыслями, его внимание только мешало, и он отвечал нехотя, не глядя. Однако, завидев Сабзиро, он почему-то улыбнулся матросику и сделал вид, что очень увлечен разговором. Дракон с досадой дернул плечом, пробормотал что-то, похожее на «тупой эльф», потом нечто, напоминающее «придурок ушастый» и снова спустился вниз, после чего Маг потерял к собеседнику всякий интерес.
Ждать паром им пришлось совсем недолго, но в аэропорту до вылета у них было достаточно времени. Оба за весь день не съели ни крошки, поэтому отправились в одно из расположенных в аэровокзале кафе. Ели быстро, не глядя друг на друга и не обменявшись ни единым словом. Весь полет они тоже не издали ни звука. Прилетев, молча отправились на стоянку, сели в машину и так же в молчании отправились в путь.
***
Тончайшие белые занавески, вздутые парусами в распахнутых окнах, медовый луч Ильтара скользит с кровавой обивки дивана на белый, как коралловый песок, ковер. В средних широтах давно царствует осень, в высоких уже ощущается холодное дыхание долгой зимы, а здесь, на Драконьем Острове, как всегда благословенное лето. Яркие пятна фотографий на беломраморной столешнице. Их так много. И каждую неделю приходят еще, шпион старается изо всех сил, оправдывая сказочные размеры жалованья. Урдрбрангр потянулся к столу, сгреб фотографии и снова откинулся в кресле. Так много, и на всех – два лица. Омерзительная парочка, Маг и Дракон. Дракон и Маг… Морнэмир и Фарргарр… Нет, Сабзиро и… и?.. Кажется, Алвин? Урдрбрангр выбрал фото, на котором эльф был снят один и достаточно крупно, перевернул обратной стороной, всмотрелся в мелкий почерк шпиона. Да, Алвин. Алвин Квала Кэлуме Нэнья. Что-то знакомое… Где-то уже встречалось… Серый дракон ненадолго задумался. А, вот оно что! А эльфик-то у нас не из простых… Отец, конечно, не Великий Князь, но тоже заметная шишка. Надо будет при случае как-то это использовать.
Он снова повернул снимок изображением к себе, разглядывая туманные серые глаза, мягкую линию щек, плавно переходящую в округлый подбородок, выгнутую эльфийским луком верхнюю губу, полную, слегка капризную нижнюю, собранные в высокий хвост пряди блестящих черных волос, аккуратные чуть заостренные ушки. Надо же, с виду такая нежная маргаритка, а сколько от него неприятностей. Интересно, папаша знает, с кем крутит любовь его сынок? Урдрбрангр посмотрел на ошейник, хорошо видный в распахнутом вороте белой шелковой рубашки Мага. Рабский контракт… Как же. Именно любовь, можно даже не сомневаться, достаточно посмотреть на их лица. Впрочем, в существование любви он, как и большинство драконов, не верил. По крайней мере, с ним не случалось.
Ну, ладно, не любовь. Страсть, похоть, влечение. Все равно, сильное чувство, глубокая прочная привязанность, которая так ему мешает. Он порылся в пачке и вытащил еще один снимок. На нем Маг и Дракон стояли на берегу океана, спиной к фотографу, а перед ними в воздухе парил, сверкая как огромный бриллиант, ледяной дракон. Вот это что? Допустим, дракона создал эльф. Но ведь заморозил-то его явно Сабзиро? Как такое могло случиться? Ведь это ему точно не по силам. Урдрбрангр готов был поклясться, что дело во влиянии Мага. И чего ждать дальше? Кто может поручиться, что Ограничивающие Чары по-прежнему действуют? Хотя, снять Чары, наложенные Советом – такое еще не удавалось никому. Считается, что это в принципе невозможно.
Серый бросил фотографии обратно на стол и нервно потер пальцами виски. Ушастая тварь, откуда он только взялся… И как же мешает… Ведь именно из-за него ему никак не удается уговорить Ледяного покончить с собой. А он так обрадовался, когда Черный перевелся в это провинциальное захолустье. В Филиасполисе он даже не пытался что-то ему внушать. Преступность в столице, естественно, была очень разнообразной, в ней орудовали аферисты и негодяи всех народов и рас, поэтому все отделения и общежития стражи, так же, как и патрульные машины были надежно защищены сильными амулетами и оберегами, которые людям в рамках межрасового сотрудничества любезно предоставили эльфы, позорно забывшие честь изначальной расы. А по кабакам и борделям капитан Нуар больше не шлялся.
А в этой дыре, где никаких волшебников сроду в глаза не видели, все было намного проще. Во всяком случае, о магической защите никто не заботился. Он, конечно, не был уверен, что сможет подчинить разум Сабзиро на таком огромном расстоянии. Но получилось. Правда, для этого приходилось снимать контроль со всех остальных, что неизменно вызывало множество мелких неприятностей. Но он был готов идти и на это, брожение умов и незначительные волнения – чепуха, он все поправит потом. Сейчас главное – разделаться с Ледяным. Ему так этого хочется, что просто стало манией, навязчивым бредом. Настолько, что вот-вот превратится в самоцель, он уже иногда забывает, что затеял все для того, чтобы обезопасить свою жизнь. Поскорей бы покончить с этим, и заняться осуществлением своих планов. Ему так надоело ждать. Так надоело, что он даже уже предпринял кое-какие шаги. Отыскал в Филиасполисе крошечную секту, внушил их Пророку мысль, что все прочие религии и все расы, кроме человеческой – зло, которое необходимо искоренить «огнем и мечом», надеясь, что подобные идеи приведут людей если не к войне, то к крупным беспорядкам. Между прочим, сработало. И работает до сих пор, несмотря на то, что сам Пророк, напуганный преследованием властей, куда-то смылся. Он оказался очень тщеславным и жадным до денег, но при этом слишком трусливым.
Урдрбрангр даже сумел вызвать смуту в гномьем квартале, использовав прагматичность этого невозмутимого народа. Он заставил их усомниться в том, что люди честно делят с ними прибыли от их изобретений. Правда, волнения в Зунде вскоре утихли. Люди созвали экспертную комиссию, в которую вошли крупнейшие экономисты как с их стороны, так и со стороны гномов, а так же независимая третья сторона, как ни странно, огры, оказавшиеся тоже видными счетоводами. Комиссия доказала, что доходы распределяются абсолютно справедливо, после чего гномы тут же успокоились и занялись своими делами. Но, тем не менее, хлопот у людей его стараниями вполне хватало. К тому же очень кстати оказалась банда, которая не так давно наделала в столице много шума. Но тут он уже не причем, это ребятки сами. Он, правда, хотел их использовать, чтобы прикончить Черного. Даже снабдил несколькими очень мощными заклинаниями и временно усилил им способности. Но эльфы, демоны их побери, подгадили и тут. Отрядили в помощь городской страже Филиасполиса группу сильных магов, и его надежды не оправдались. Ну, хоть людям веселую жизнь устроил. Теперь самое время поискать среди молодых магических рас ту, которая начнет войну с эльфами. Да и внутренние дела требуют внимания. Надо все кардинально менять, их свободный племенной образ жизни, управляемый, и то очень условно, Советом и Патриархом, давно устарел. Нужно четкое государственное устройство, мощные силовые структуры, которые возьмут под контроль жизнь драконьего народа. А должность Патриарха надо попытаться вообще упразднить. Такое двоевластие ни к чему, над нацией должен стоять Глава Совета, то есть, он.
В общем, работа ему предстояла большая, так что надо быстрее покончить с Сабзиро и больше ни на что не отвлекаться. У него бы получилось, Ледяной неизменно поддавался влиянию его Ментальной Силы и принимался думать о самоубийстве. Но тут же вспоминал о своем эльфе, и желание покончить с собой пропадало. Урдрбрангр очень обрадовался, узнав, что ушастый куда-то отбыл, и решил, что наконец-то пришел его час. Но все стало лишь хуже. Черный тосковал и думал о Маге постоянно, так что в его сознание было вообще не пробиться. Чертов эльфийский ублюдок, ну до чего же мешает… По хорошему, начинать надо с него. Разделаться с ним, и тогда Сабзиро станет легкой добычей. Но Маг, то ли чувствовал что-то, то ли просто случайно, почти никогда не покидал полукилометровой зоны действия заклятий, охраняющих замок. А туда Урдрбрангр не мог проникнуть не только физически, но и ментально.