Они прилетели в замок еще до рассвета и опустились на вымощенный камнем двор, переполошив и обрадовав Глима и четверку котов. Старый слуга тут же похромал на кухню, чтобы приготовить хозяевам то ли поздний ужин, то ли очень ранний завтрак. А, впрочем, неважно, что. Глим был так рад, что ему снова есть, для кого хлопотать, что охотно приготовил бы и то и другое сразу, да еще и обед в придачу. Он так старался, что в этот раз у него все прожарилось как надо и при этом ничего не подгорело. Маг и Дракон, увидев стол, накрытый в гостиной Алвина, вспомнили, что за весь день не проглотили ни крошки и с аппетитом набросились на еду.
Глим ушел, унося грязную посуду и уводя с собой Аста, Бина, Коро и Тоду, и Алвин с Сабзиро, наконец, остались вдвоем в гостиной, укрытые от всего мира толстыми надежными стенами замка. Они встали из-за стола, шагнули друг к другу, дрожа от нетерпения, обнялись. Их губы встретились, и мир для них на время исчез. Алвин отдавался поцелую, растворяя в нем скопившиеся в сердце отчаяние и горечь потери, тоску и безнадежную жажду одиноких ночей, с каждой секундой все сильней убеждаясь, что это не сон, Сабзиро действительно с ним, живой. Это его губы, его руки, его тепло, знакомое и родное. Дракон не замечал ни болезненной бледности Мага, ни провалившихся щек, ни выступающих ребер под пальцами. Он, забыв обо всем, чувствовал свежесть дождя, прохладное дыханье утренней реки, наслаждался покорной податливостью горячих губ, шелковой нежностью волос, упругостью скользнувшего в его рот языка, дрожью прильнувшего тела.
Наконец, почти задохнувшись от нахлынувших чувств, измучив губы до боли, они закончили поцелуй и замерли, глядя друг на друга. Молчание нарушил Сабзиро.
- Скажи, ну почему, почему? Как ты мог решить, что я умер?
Алвин в изумлении широко распахнул глаза.
- А что еще я должен был думать? Ты лежал там, на плите, холодный и неподвижный, как каменная статуя! Извини, но живые существа так не выглядят!
Он тяжело задышал, справляясь со слезами, предательски подступившими при воспоминании о том ужасе, который он пережил, глядя, как любимый каменеет у него на глазах.
- Конечно, я подумал, что ты умер!
Немного успокоившись, Маг спросил:
- А что произошло на самом деле? Ты можешь теперь принимать Истинный Облик, пользоваться всей своей Силой. Значит, ты перешел во Вторую Стадию, так? Весь этот кошмар, который случился шесть месяцев назад, как-то с этим связан?
- Именно. Это и был переход. Что-то вроде стадии куколки. Знаешь, как у насекомых?
Алвин, пораженный услышанным, опять замолчал и уставился на Сабзиро. Нет, все-таки драконы удивительные существа!
- Почему ты мне не объяснил? – упрекнул он, - Как ты мог допустить, чтобы я целых шесть месяцев считал тебя мертвым! Ты даже не представляешь, что я пережил!
- Думаю, представляю, - мягко сказал Дракон.
- Ну прости, прости, - горячо зашептал он, крепко прижавшись ко лбу лбом, - Прости, я просто не успел, все случилось так быстро и настолько преждевременно… Я сам все понял слишком поздно, я уже почти не мог говорить…
- А раньше почему не рассказал как это бывает?! Демоны, мы столько с тобой говорили о драконах! О том, как вы рождаетесь, питаетесь, летаете, говорите, умираете в Истинном Облике! Почему ты об этом не сказал ничего?!
Дракон слушал, как Маг горячится, упрекая его, а сам любовался его раскрасневшимися от волнения щеками.
- Не ругайся, - пробормотал он, запуская руку в черные шелковые пряди, - Ты не спрашивал, а сам я тогда не хотел лишний раз об этом думать. Я же не знал, что все случится так скоро.
Он нашел губами губы, и претензии Мага утонули в очередном затяжном поцелуе.
- Подожди… А правда, почему так рано? – удивленно спросил Алвин, получив, наконец, возможность говорить, - Я думал, до этого еще лет тридцать ждать. Ты же вроде бы так сказал?
Сабзиро потеребил волосы эльфа, подышал в ухо и только после этого ответил:
- Думаю, дело в тебе. Вернее, в твоей Магии. Наши Силы уже давно так тесно взаимодействуют, влияют друг на друга, переплетаются. Это обязательно должно было как-то сказаться. Вот и сказалось. Ну, мне так кажется, точно, конечно, не знаю. Да, наверное, и никто не знает. Вряд ли раньше такие вещи случались.
- А как же Морнэмир и Фарргарр?
Дракон усмехнулся.
- Опять ты о своих любимчиках? Как я понял, когда они встретились, Фарргарр уже был драконом Второй Стадии. Так что, наш случай уникальный, гордись.
Он еще немного посопел Алвину в ухо, потом отстранился и с ехидной усмешкой сказал:
- А все-таки бестолочь ты у меня. Почему ты не подумал об этом? – он коснулся ошейника, который Маг по-прежнему носил, - Раз Рабский Контракт действует, значит, я жив. Смерть одного из нас тут же аннулировала бы договор.
Алвин изумленно смотрел на него, кусая от волнения губы. Неужели действительно так? Он ведь так и не нашел времени все как следует разузнать об этом Контракте. Сначала был так очарован встречей с Драконом, что не подумал об этом. Потом мучительно путался в их непростых отношениях и собственных чувствах, затем его увлекла борьба за свои права. А после… После это стало и вовсе неважным. Если честно, он тогда так был захвачен их страстью, что про Контракт почти забыл.
- Я не знал, - признался он, смущенно опуская глаза.
- Я и говорю – бестолочь, - усмехнулся Дракон.
- Послушай… - пробормотал он, расстегивая пуговки на когда-то черной, а теперь выгоревшей под солнцем, полинявшей от пота и многих стирок рубашке эльфа, - Ну что мы с тобой все говорим, говорим? У нас что, времени потом для этого не будет? Пошли лучше в постель.
Алвин смотрел, как пальцы Сабзиро быстро вынимают пуговицы из петель, и чувствовал, как по телу разливается хорошо знакомый, но казалось, уже почти забытый, жар. Он подождал, пока Дракон справится с последней, крепко взял его за руку чуть выше локтя и молча потащил в спальню. Там сдержанность их мгновенно покинула. Они, дрожа от возбуждения, как в лихорадке, быстро раздели друг друга и упали на кровать, едва успев сдернуть и бросить на пол в кучу одежды темно-лиловое, украшенное старинной серебряной вышивкой покрывало.
Они любили друг друга просто, без всяких затей. Не было сейчас между ними места ни наручникам, ни кнуту, ни сладкому притворству постельных игр. Только два тяжелых дыханья, слившихся в одно, только горячие, сплетенные вместе тела, только жадные рты, нетерпеливые руки, горящие страстью глаза, потоки магических сил, перепутанные между собой, проникающие друг в друга до полного единства, яркая синяя вспышка, переливы полярного сияния, бесконечное падение в бездонную пропасть наслаждения. И блаженное забытье в объятьях друг друга.
Из спальни они вышли не скоро, пропустив обед, но вполне успев к ужину. И снова Глим бодро хромал по кухне, взволнованно гремя кастрюлями и довольно бурча себе под нос, что все-таки его хозяева немного ненормальные. Им лишь бы в койке кувыркаться, сутками не есть, не пить готовы. Так ведь и ноги протянуть можно. Коты, привлеченные уже забытыми вкусными запахами, возбужденно мяукая, бегали за ним по пятам.
***
После ужина любовники обнаружили, что у них бездна свободного времени, так как необходимость в тренировках отпала сама собой. Проводить этот тихий весенний вечер в кабинете у камина совершенно не хотелось. Вообще не хотелось сидеть в четырех стенах. Прогулка по степи их, уставших за два этих бесконечно долгих дня, тоже сейчас не привлекала. Они поднялись на площадку смотровой башни и встали у парапета, глядя, как вступают в свои права светлые северные сумерки. Здесь, на побережье Холодного океана, весна, как всегда, запаздывала, и птицы только тянулись с юга в родную степь. Дракон и Маг стояли обнявшись и молча смотрели, как легкие крылатые силуэты исчезают в догорающем багровом закате. Последние лучи заходящего Ильтара на мгновение вспыхивали на гладком оперении, и Алвин, наблюдая эту картину, вдруг вспомнил. Он повернулся к Сабзиро и спросил:
- Слушай, а что это было тогда, во время битвы с Ментальным? Ты вдруг стал прозрачным и заискрился, словно бриллиант. А потом, когда снова принял Истинный Облик, опять был Черным.
Дракон пожал плечами и задумчиво ответил:
- Сам точно не знаю. Наверное, какой-то магический эффект. Ледяной Дракон – большая редкость. Предшествующий мне, согласно историческим хроникам, жил еще до Великой Войны. Темное это дело, моя Ледяная Магия, - усмехнулся он, - Могу только сказать, что я в тот момент, когда понял, что ты сражаешься вместе со мной, ощутил огромный прилив сил и невероятный всплеск способностей. В эти минуты я будто сам стал чистой Магией, и не было ничего, что могло бы мне противостоять. Наверное, внешне это проявляется так. А что, Черные драконы тебе больше не нравятся?
Маг скромно потупил озорные глаза и смиренно ответил:
- Нравятся, мой господин. Черные драконы прекрасны, а ты самый прекрасный из всех.
Дракон посмотрел на тонкие пальцы, провокационно поглаживающие ременную полоску на белом горле. Его раб, его собственность. Сабзиро поморщился. Рабский Контракт, рабский ошейник, раб, господин… Что за чушь. Не хотел он больше, чтобы Маг был его вещью. Но и отдавать никому не хотел, и отпускать тоже. Не господин и раб, но вместе, не собственность, но его. Он накрыл шаловливые пальцы своими и серьезно сказал:
- Послушай… Я тут подумал… Нам надо расторгнуть Контракт.
Алвин вскинулся так, словно Сабзиро снова, как в прежние времена, влепил ему пощечину.
- Ты опять?!! Сейчас-то зачем?! Урдрбрангр мертв, мне больше ничего не угрожает из-за тебя! Я не хочу!!
- Подожди! Да подожди ты… Я ведь еще не закончил. Я предлагаю тебе расторгнуть Рабский Контракт и заключить… союз.
- Какой еще союз?!!
- Ну, какой… Какой все заключают.
- Не понимаю, о чем ты. Может, выскажешься яснее?
Маг хмуро смотрел на Дракона. Ну чего там еще этот Крылатый придумал? Опять какой-то подвох? Сабзиро с досадой поморщился, неловко передернул плечами и, уставившись в темнеющее небо, проворчал:
- Тупой эльф… Все-то тебе разжевывать надо. Ну, ладно, - Дракон испустил долгий тоскливый вздох, - Как там положено…
Он опустился на колено, взял руки Алвина в свои, секунду помолчал, собираясь с духом и, глядя эльфу в глаза, произнес:
- Алвин Квала Кэлуме Нэнья, я люблю тебя. Согласен ли ты расторгнуть наш Рабский Контракт и заключить со мной Брачный Союз?
У Мага от волнения перехватило дыхание. Он кое-как проглотил вставший в горле комок, потянул Дракона за руки, заставляя подняться и, глядя в синие глаза, в которых застыло тревожное ожидание, ответил:
- Сабзиро, Ледяной Дракон из Рода Черных Драконов, я тоже тебя люблю. Я согласен расторгнуть наш Рабский Контракт и заключить с тобой Брачный Союз.
Он слегка наклонился и, словно печатью, скрепил свое обещание крепким коротким поцелуем. Дракон сориентировался быстро. Он положил ладонь Магу на затылок, запустил пальцы в черные пряди, снова поймал его губы своими и долго не отпускал. Потом они чуть отстранились, взволнованные, раскрасневшиеся, и Сабзиро, переведя дыхание, сказал:
- Ну, давай, покончим, что ли, с этим Контрактом…
Они, как когда-то, год назад, встали лицом друг к другу и произнесли простую формулу расторжения Контракта:
- Алвин, раб мой, я расторгаю наш договор. Отныне ты свободен.
- Сабзиро, господин мой, я расторгаю наш договор. Отныне ты свободен.
Лишь только в вечернем воздухе прозвучало последнее слово, сапфирово-синяя подвеска ярко вспыхнула и рассыпалась серебристой пылью. Такое же серебристое облачко заклубилось вокруг шеи Алвина, застежка под волосами сама собой расстегнулась, и рабский ошейник упал к ногам эльфа. Дракон наклонился, поднял кожаную полосу и широко размахнулся, чтобы швырнуть за парапет как можно дальше, но был остановлен Магом.
- Нет, не надо! Оставь! Пусть будет. На память…
Пальцы Алвина снова гладили грубый ремень, но на этот раз не интригуя и дразня, а ласково, почти нежно, как старого друга. Сабзиро тоже погладил соединивший их когда-то ошейник и, соглашаясь, сказал: