— Э, нет, ты останься, — заставил его замереть на месте властный голос Гэвина.
Микаш сглотнул и повернулся.
Из-за его спины выступил подтянутый, в слишком аккуратной для похода одежде командир. Лет ему было, должно быть, столько же, сколько Гэвину. Черты лица совсем мелкие и тонкие.
— Мастер Фейн только что скончался от ран. Командир целителей просил доложить. Тело готовят для погребения вместе со всеми, — сухо отрапортовал он с порога.
— Дааа, — протянул Гэвин. — После встречи с пифоном мало кто выживает. Жаль парня, славный был малый, никогда не доставлял хлопот. Кажется, у него малолетний сын остался, надо бы позаботиться…
— Нужно назначить кого-то на его место, — все также по-деловому, без доли сожаления об усопшем, напомнил рыцарь. — Мне подготовить списки кандидатов?
Гэвин покрутил головой:
— Нет, Вальехиз, ступай отдыхать вместе со всеми.
Рыцарь поклонился церемониально низко и ушел, оставив Микаша наедине с маршалом.
И не боится один, без телохранителей. Хотя чего ему бояться? Утренний всадник. Непобедим. Наверное, сам же от них отказался.
Гэвин подошел на расстояние вытянутой руки, но молчал. Сверлил своим жутким пронизывающим взглядом. Микаш не выдержал и заговорил:
— Меня прислал мастер Збидень с докладом о нарушении приказа. Вместо битвы с гарпиями я атаковал минотавра. Погиб мой сослуживец, а пяти гарпиям удалось уйти с поля боя.
— Всего пяти? — усмехнулся Гэвин, чем еще больше сбил Микаша с толку. Никого и никогда ему не хотелось прочесть больше, чем этого странного маршала. Только их разделяла каменная стена мощнейшего телекинетического дара. — Збидень, похоже, слишком рьяно кинулся исполнять свои обязанности наставника.
Микаш пожал плечами:
— Да он вообще новобранцами не занимался. Это делал я. И не справился.
— Потому что его приказ был не возиться с новобранцами, а сделать из тебя лидера.
Микаш удивленно вытаращился. Зачем? Вот уж чего он никогда не хотел.
— Ты интересуешься тактикой? Читал книги? — стал допрашивать Гэвин, видя, что Микаш замялся.
— Самую малость. Что попадалось в библиотеке милорда Тедеску. У меня не получается, когда не вижу цельной картины.
Гэвин удовлетворенно кивнул и выдвинул из угла маленький столик, на котором лежала расчерченная белыми и черными клетками доска, на которой стояли деревянные фигурки, тоже белые и черные.
— Это шахматы, старинная эламская забава, а может и не эламская, просто там прижилась. Замечательная тренировка для ума, а не только для тела. Садись, — Гэвин поманил его устроиться на красной подушке рядом. Микаш настороженно повиновался. — Фейн был моим бессменным партнером. Играл, конечно, слабо, но остальные и вовсе не соглашались. Как это — обыграть маршала, возражать ему, спорить? Трусы все, но ты ведь не такой? Посмеешь бросить мне вызов?
Проверяет? Чего-то хочет? Микаш вздохнул и скрепя сердце согласился.
Гэвин принялся объяснять правила, называть фигуры и показывать ходы. Голова кипела от всей этой новой информации. А потом началась игра. Микаш судорожно припоминал все полученные подсказки, пытался понять, как ходить, чтобы не терять фигуры, а самому сбивать вражеские черные, пыхтел, весь покрылся испариной, пытаясь предугадать ходы Гэвин. И так хотелось залезть ему в голову и покопошиться там, чтобы понять, какие у него намерения, как там все устроено, почему он ведет себя не как все. Жаль, что телекинетик…
— Ну что ж, шах и мат, — объявил Гэвин, сбив белого короля ладьей и добавляя его к горке фигур у края доски.
Со стороны Микаша тоже лежала горка черных фигур, правда, оставалось ощущение, что сбивал он только те, которые позволял Гэвин. Микаш горестно вздохнул.
— Видишь, в чем твоя проблема? — заговорил Гэвин, пряча фигуры. — Ты просчитываешь ситуацию на два, самое большое на три хода вперед, а надо охватывать всю партию от самого первого хода пешек.
Ну да, конечно, тупица — Микаш никогда в этом не сомневался.
— Ничего, еще научишься. Иди сюда, — Гэвин встал и поманил Микаша к плану местности. — Смотри, это называется долгосрочная стратегия. Ты просчитываешь в уме все варианты битв с имеющимися силами и знаниями о противнике. Учитываешь рельеф, погоду — все детали, которые можешь проанализировать. А потом выбираешь вариант в соответствии с твоими целями. Нужна ли быстрая победа или нужно свести потери к минимуму? Нужно ли зачищать территорию полностью или просто припугнуть врага и сохранить собственные силы? Для каждой цели свое решение, свой вариант.
— Я бы выбрал, чтобы все выжили, — ответил Микаш.
— Достойная цель. Только для этого надо отпустить всех по домам. Несколько лет они будут жить, а потом начнется полномасштабное нашествие, и умрет гораздо больше людей.
Микаш снова горестно вздохнул и потупился, все больше осознавая свою глупость.
— Тогда свести потери к минимуму?
— Здесь все немного сложнее, чем кажется. С одной стороны, можно осторожничать, ведя затяжную войну, истощая провиант и собственные силы, а в результате уйти ни с чем. С другой, можно взять разумный риск, выждать подходящего момента и атаковать всеми силами, не щадя свои войска, и с заведомой долей удачи можно надеяться на победу.
— Если мы будем ждать дольше, то рассеем силы на мелкие битвы и ничего не добьемся?
Гэвин кивнул.
— Ну а от меня вы чего хотите? — решился все-таки задать прямой вопрос Микаш.
— Назначить тебя командиром звена вместо Фейна, разве не ясно? — Гэвин сложил руки на груди, и вовсе закрывшись.
— Меня следовало бы выгнать за неповиновение приказам, а вы хотите меня повысить? — усомнился Микаш. — Зачем вы помогаете мне, безродному и неумелому? Почему пришли на выручку, когда могли бы спасти знатного командира, своего друга и партнера по шахматам?
Микаш вложил в его руки флягу.
Гэвин поморщился от его излишней прямоты и искренности.
— Что за времена? Уж и доброе дело нельзя сделать, чтобы в тебе не заподозрили злого умысла.
Микаш потупился, поняв, что был недостаточно учтив и вежлив. Никогда не научится играть в эти великосветские игры. Гэвин снова повернулся к доске и взял оттуда несколько фигур.
— Не пойми меня неправильно. Если бы Фейн был ближе ко мне, и у меня был хоть малейший шанс добраться до него вовремя, я бы так и сделал. Но спасти тебя было намного рациональнее. Смотри, — он вложил в руку Микаша черного короля. — Самая важная фигура на доске и самая бесполезная. Движения ограничены одной клеткой, а с его потерей заканчивается вся партия. В общем, политик, дрянь, а не фигура. Вот ферзь — фигура знатная, опасная и сильная. Практически всесильная. Офицер — неплох, конечно, но далеко не ферзь. А есть пешка, с виду бесполезная, но если позволить ей дойти до края доски, то хоп — она уже ферзь, да еще во вражеском лагере. Кем бы ты пожертвовал, офицером или удачно расположенной пешкой?
Микаш взял обе фигуры и принялся их рассматривать.
— А как же эмоции, привязанности, справедливость?
— Когда в твоих руках судьбы всего человечества, личное отступает на второй план. Выживание нашего вида и общее благо — вот в чем смысл. Эмоции, привязанности, справедливость и даже честь отступает перед ним на второй план. То, что нужно сделать, должно быть сделано невзирая ни на что.
Микаш слушал его и понимал, что все это правильно, только он никогда не сможет стать таким… Бесстрастным? Отважным? Настоящим командиром Стражей. Быть может, стоит отказаться заранее, чтобы никого не подводить?
За занавес вновь заглянул строгий Вальехиз:
— Погребальный костер готов. Ждут только вас.
Гэвин кивнул и обратился к Микашу:
— Идем. Прочитаешь номинальную речь — тебе будет полезно. По дороге объясню, в чем задача твоего звена на завтра.
Павших было много, с жуткими увечьями и ранами. Милосердная темнота скрывала часть ужасов войны, насколько могла. Микаш старался вглядываться только в лица, запоминать, как должно быть помнил их сам Гэвин. Микаш задержался возле Келмана и Аттоша, прощаясь с ними про себя, интимно, как с дорогими друзьями. И дальше остановился вместе с Гэвином возле высокого, плечистого командира с приятным открытым и мужественным лицом. Белый саван скрывал изувеченое тело, но на шее и щеках были видны глубокие борозды, обнажавшие белые кости на скулах, уродовавшие красивое лицо. Микаш опустился на колени и закрыл его глаз, положил сверху по монетке для поромщика. Спи спокойно, павший воин, я позабочусь о твоих людях. Клянусь честью Стража.
Микаш никогда не блистал красноречием, а вот пришлось… Он просто представлял себя Гэвином, старался говорить размеренно, не спотыкаться и не брать долгих пауз, чтобы подумать над очередной фразой. Вроде, получилось — никто не бранился, даже Гэвин, похоже, остался доволен. Запалили костры и долго ждали, пока они догонят и ветер развеет прах по полю.
— Они хорошие парни, простые, уважают силу. Бывалые, если что — подскажут-подсобят. Главное, страх не показывай, — наставлял его напоследок.
Микаш даже не помнил, когда согласиться успел, а маршал уже скреплял приказ о его назначении сургучной печатью.
— Если мне позволено будет сказать, неважная идея — назначать командиром безземельного новичка в обход тех, кто имеет достойное положение и долго ждал назначения, — укорял Гэвина Вальехиз. Маршал по обычаю лишь отмахивался.
— Это пока временно, а там посмотрим, как пойдет. У него уникальный опыт “слепых” боев.
Микаш промолчал про опыт, но отказываться не стал, желая увидеть, куда его заведет эта дорога.
Он вернулся в звено Збиденя, чтобы собрать вещи. Парни выстроились возле него кружком, прощались, желали удачи.
— Насчет Келмана не переживай, — положил ему руку на плечо Дидье. — Он хотел умереть героем, чтобы ты им гордился.
Микаш неуютно повел плечами и лишь улыбнулся в ответ. Он всегда представлял себе героизм не таким тщетным.
Микаш уже собирался уходить, когда его перехватил Збидень:
— Ты там смотри аккуратно, — говорил он как-то скованно и будто даже с тоской. — Норов свой крутой особливо перед высокородными не показывай, иначе никакие милости маршала тебя не спасут. Люди порой бывают куда страшнее и коварнее демонов.
Микаш склонил голову набок, разглядывая суровое старческие лицо. Збидень расчувствовался и обнял его за плечи.
— Спасибо вам за науку, — с трудом выдавил из себя Микаш.
— Ну, бывай!
Збидень подтолкнул его вперед, а-сам отвернулся и зашагал прочь к своему шатру.
Новое звено Микаша стояло на другом конце ложбины. И хорошо. За время дороги он успел немного успокоиться и собрать с мыслями. Подходил к их костру с перекинутым через плечо целевым мешком и Беркутом в поводу. К нему со всех ног кинулся мальчишка-оруженосец, долго расшаркивался и извинялся, пока не забрал у Микаша вещи и коня. Набрав в грудь побольше воздуха и высоко подняв голову, он подошел к костру рыцарей. Их было девять, по выправке и острым взглядам видно, что совсем не новички. Некоторые много старше Микаша. Да и способности посерьезнее будут, чем у рыцарей Збиденя. Только одежда такая же бедная.
— Я Микаш Остенский. Меня временно назначили вашим командиром.
Девять пар глаз посмотрели на него с неприкрытой враждебностью. Но Микаш и не ожидал иного.
— О, так это тот сосунок, который подлизался к маршалу, чтобы его назначили на место Фейна, когда его прах еще даже не успели развеять по ветру? Только у нас тут свои порядки. Никакая знатность рода тебе не поможет! — принялся горлопанить один из рыцарей в цветастом кафтане.
— Я безродный, — тихо ответил Микаш, но его никто не услышал.
— Фейн был сильным и доблестным. Он долго добивался этого места верной службой, а не подлизыванием. Мы не станем позорить его память, подчиняясь такому, как ты! — возмущался уже второй.
— У меня есть опыт, необходимый для завтрашней миссии, только потому меня и назначили. Временно, — еще раз попытался достучаться до них Микаш и еще раз его не услышали.
— Наш командир — Орсо, он долго ждал и гораздо более достоин. Ну и что, что он безземельный. Зато знает свое дело, с полсотни демонов победил, самых разных. А у тебя сколько на счету? — подхватил третий и указал на рыцаря на противоположной стороне костра.
Это был зрелый, плотно сбитый сальваниец лет тридцати, судя по скуластому лицу, горбатому носу и кудрявым темным волосам. Левую щеку бороздили три застарелых рубца. Пожалуй, Микаш бы и согласился, что командир из него будет лучший.
— Я никогда не считал, — ответил он после затянувшейся паузы.
Орсо смотрел на него пристально, словно оценивал. Остальные только недовольно галдели:
— Да ни одного он не убил — за спинами других отсиживался. Глядите, экий халуй! Орсо, отлупцуй его, чтобы знал, кто здесь главный! — начал подзуживать первый задира в цветастом кафтане.
Микаш не стал дожидаться продолжения и принялся стягивать с себя куртку и рубаху. Одежды мало — ее надо беречь. Значит, силу уважают?
Все тут же замолчали и удивленно вытаращились на него. Разглядывали едва зарубцевавшиеся шрамы на плечах от когтей гарпий.
— Будь по-вашему. Лупцуйте, вымещайте злость на несправедливость! — выкрикнул он так, чтобы наверняка услышали и поняли, что он не шутит. — Сможете меня победить — я уйду, не сможете — останусь.
Они не поверили. Сидели просто с открытыми ртами, смотрели. Он поманил их за собой на свободное место:
— Ну же, не трусьте, можете всем скопом нападать. Вы же так хотели меня отлупцевать.
Первым поднялся цветастый, за ним те, что тоже возмущались, а следом подтягивались остальные. Микаш дышал глубоко и расслабленно, концентрируясь на движениях рыцарей. Только Орсо остался сидеть, тоже наблюдал.
Первый удар, второй. Микаш действовал холодно, с расчетом. Цветастого двинул локтем в живот, кулаком попал по лицу второго, подсек ноги третьему. Сам не всегда успевал увертываться от тумаков, но держался. Интересно, сколько сможет. Вывернулся из захвата плечистого детины и приложил его по спине. Слизнул кровь с разбитых губ. Еще кому-то загрел коленом. Бешено работал кулаками. Все слилось в тягучее марево, везде наливались синяки, но он держался, стоял. Сам не понимал, зачем, но дрался, сбрасывал их с израненных плеч, отпихивал ногами, а они все лезли и лезли, словно желали отомстить за павшего командира. Отомстить везунчику, который получал милости ни за что. Пересилил. Повезло и здесь. Побитые рыцари расползались в стороны. Микаш тяжело дышал и смотрел на все еще сидевшего Орсо. Нападет ли? Осмелится? Что сможет противопоставить?
После тягостных мгновений он встал. Навстречу ему поднимались с земли поверженные рыцари. Смотрели вслед. Ждали, когда выбранный ими самими командир повергнет ненавистного врага с одного удара.
— А ты отчаянный, — усмехнулся Орсо и, подставив ему плечо, отвел к костру. — Жаль только, мальчик совсем. Тебе хоть двадцать есть?
— Скоро будет, — прохрипел Микаш, усаживаясь рядом со своими вещами и скоро одеваясь, потому что вспотевшее тело уже до костей пробирал холод.
— Мда, Фейн и тот постарше был. Ну что ж, маршал Комри должен знать, что делает, назначая тебя. Сам хоть облажаться не боишься? Ты же еле держишься. Может, эти холуи и не понимают, но я-то вижу, что ты сражался весь день.
— Ну так выруби меня, если считаешь, что не справлюсь, — устало отмахнулся Микаш, чувствуя, как все тело наливается синяками. А еще головная боль. И усталость такая, что перед глазами черные пятна. Вот-вот сам рухнет.
— Норов, однако, мне нравится, — беззлобно улыбнулся Орсо и похлопал его по плечу. — Нет, видно, мне на роду написано до старости в низах сидеть, не дотягиваю до командира. Эй, парни, чтобы слушались его! Приказы маршала не обсуждаются!
Рыцари вытянулись по струнке, притихли. Возмущение улеглось до плоского, как в луже, штиля. Орсо плеснул в плошку постной похлебки с мясом побольше и вручил Микашу:
— Ешь и рассказывай пошустрей, а потом сразу спать ложись. Не охота еще одного командира хоронить.
Остальные одобрительно загомонили, оттаяли. На том и порешили.
Проснулись задолго до восхода. Миссия летучего отряда требовала скрытности. Под покровом темноты они пробирались вдоль поля во вражеский стан. Микаш хорошо запомнил план местности в шатре маршала. Сейчас этим и пользовался. Они шли пешком, таились в низинах и оврагах, стараясь создавать как можно меньше шума и даже дышать пореже. Ориентировались в основном по аурам. Микаш надеялся, что им не попадутся ламии, которые умеют их искажать, но на всякий случай предупредил, что будет читать каждого. С молчаливой поддержки Орсо его слушали. Он кивал, рычал на рыцарей, и они нехотя шли. История о том, что Микаш умеет сражаться вслепую, не вызвала у них доверия, как и демонстрация шрамов и силы. Что ж, придется доказывать все в бою. Или нет. Главное выполнить миссию, а там может Гэвин опомнится и вернет все обратно. А может… без разницы!