На порог вышел слуга и поманил Жерарда за собой на заседание. В просторной комнате с высокими потолками он стоял перед дюжиной бородатых старцев. Нет, старыми они вовсе не были, всего лет на пять-десять, самое большое пятнадцать старше Жерарда. Но это несуразные бороды делали их… дряхлыми что ли. Нет, если действительно удастся хоть когда-нибудь проникнуть в их ряды, первым дело надо будет отменить дурацкую традицию — носить бороды. Не эстетично, не гигиенично — сколько у них там блох, поди сосчитай — и вообще что это за показатель мудрости, власти и положения такой?
Жерард раскланялся перед достопочтимыми мэтрами и принялся представлять свой проект. Уже в который раз. Рисовал на грифельной доске мелом сложные схемы, объяснял тонкости. Они слушали, но не слышали — ничего не понимали, с трудом скрывая зевоту. И хорошо — чем меньше вопросов, тем легче. Надо надеяться, что все выглядит достаточно солидно, чтобы они не передумали насчет денег.
— Да-да, ну а что же насчет успехов? Чего вам удалось добиться за этот год? Когда начнется практическая часть? — оборвал его получасовую речь Капитул.
Жерард про себя сглотнул, но виду не подал.
— Практическая часть уже началась и идет параллельно с теоретическими изысканиями. Получен доступ в закрытые залы Библиотеки, копятся сведенья со всех уголков Мидгарда.
— Нет, вы нам что-нибудь более конкретное скажите. Начали ли строить источник, нашли ли Норн? — снова не дал ему договорить строгий Капитул.
Жерард глубоко вздохнул. В прошлый раз они были терпеливей и благосклонней. Неужели слух дошел?
— Источник нельзя построить. Его нужно отыскать. Это место, легендарный пуп земли, где сходятся все силовые линии. Если вы взгляните на схему…
Капитул снова властно скинул руку:
— Ну это даже сосункам известно — пуп земли в катакомбах под Библиотекой. А что с девушками? — додавливал Капитул.
Сказать, не сказать? Все-таки это один из немногих козырей, которые у него остались. Если все выдать, то проект легко отберут и передадут кому-нибудь более ушлому. Не то, чтобы Жерард делал это из-за мифической власти или денег, просто он очень сомневался, что другой на его месте сможет довести дело до конца. А проект этот очень важный, быть может, самый важный за всю историю круга книжников. Если его провалят, все будет потеряно.
— Мы нашли двоих: медиума и ясновидящую, — коротко ответил Жерард, покорно сложив руки на груди. Что ж, пускать пыль в глаза долгими речами бесполезно. — Третью еще ищут.
— А это точно те? Ошибки быть не может? — подал голос рыжебородый Сенешаль. Жерард всегда предпочитал отчитываться перед строгим Капитулом, а не перед этим пройдошливым хитрецом.
— Точно. Это они, — бесстрастно ответил Жерард.
Из кресла поднялся старый ректор университета, единственный здесь действительно старец. Прожженный и прагматичный до мозга костей, на представлении проекта выступал главным оппонентом Жерарда и так не смог вникнуть в суть. Вот это самое плохое, что могло произойти.
— Почему вы так уверены? — его мутные карие глаза впились в Жерарда с такой силой, что ему пришлось призвать на выручку все свое самообладание, чтобы не отвести взгляд. Неужели кто-то донес про опиум?
— Интуиция — главный помощник Стража в любом деле, хоть в битве, хоть в изысканиях, — Жерард процитировал Кодекс ровным голосом. Это не удовлетворит ректора, зато на остальных подействует.
— А третью? Мне доложили, что вы уже нашли третью девушку, но отчего-то тянете, — не унимался оппонент. Жерард удивленно вскинул брови. — Вы боитесь провала? Достучаться до богов — и вправду, очень амбициозный проект, очень нужный в наше неспокойное время. И мы готовы выделить на него соответствующие средства, но нам нужны гарантии, что они не будут растрачены даром.
— Откуда такие сведенья? Вас, видно, ввел в заблуждение кто-то из моих помощников. Я с ними поговорю. Мы развернем проект в полном масштабе, как только отыщем третью девушку. Однако призываю вас к терпению. На то, чтобы получить результаты, уйдут годы трудов, а может и десятилетия. Любая спешка приведет к полному провалу.
— Тогда, быть может, нам стоит подыскать кого-то более компетентного и энергичного в качестве руководителя, а вас оставить консультантом по теоретическим вопросам? Тогда у вас освободится время для решения ммм… семейных проблем, — ректор премерзко усмехнулся. Руки уже сами собой сжимались в кулаки.
— Меня хотят сместить? — с деланным безразличием Жерард повернулся к Капитулу.
— Нет, — веско ответил тот. И под его тяжелым взглядом ректору пришлось вернуться обратно в кресло. — Мы бы просто хотели видеть какие-то осязаемые гарантии результата. Ваши числа, схемы и пояснения — всего лишь слова, для непосвященных к тому же непонятные. Трудно поверить, что они позволят нам общаться с давно покинувшими людей Повелителями Стихий.
Да, непонятными. Казалось, из всех людей, из многомудрых книжников и старцев, кроме Жерарда смысл этого проекта дошел только до авалорского вояки. О, какой у них тогда был диспут прямо перед пятью дюжинами большого совета, никто из которых ни понимал ни единого из сказанных ими слов. Ну почему Гэвин не может поступиться собственной гордостью и занять место в совете, которое всегда было его по праву рождения.
— Все в мире зиждется на вере — и сила славного ордена Стражей, и даже сила Повелителей, — Жерард снова обратился к Кодексу за помощью. Хотя сейчас его точно будет недостаточно. — Третья девушка будет найдена сегодня, а завтра мы приступим к обучению и развернем проект в полном масштабе. Так говорит дарованная мне Безликим интуиция Стража. Моя должность в кругу книжников и место в большом совете пускай будут вашими гарантиями.
Ректор недовольно скривился, а Капитул удовлетворенно кивнул. За ним последовали и остальные десять членов совета. Жерард учтиво откланялся и ушел.
Домой возвращаться времени не было. Да и желания тоже. Где-то на краю сознания теплилась мыслишка, что надо о здоровье новорожденной справиться и хоть как-то о ней позаботиться, но на самом деле Жерарда волновали сейчас совсем другие проблемы. Оставалось надеяться, что горничная справится со всем сама и непредвиденных бед не возникнет.
Тучи сгущались, накрапывал мелкий дождь. Жерард уверенно шагал к своей лаборатории в одном из прилежащих к университетскому городку кварталов, отстукивая тростью по брусчатке монотонный ритм. В команде завелся крот. И кому это в голову взбрело самодеятельность заниматься? Ни на день нельзя оставить — сразу бардак разводят.
Он взошел на знакомый резной порог, миновал колонны и постучал в запертую дверь. Обыкновенной толпы, что подозрительно, не было. Похоже, и впрямь объявили, что поиски закончены.
— Мастера книжники никого не принимают, — после третьего стука изнутри донесся тоненький, еще не до конца сломавшийся фальцет младшего помощника Густаво.
— Открывай, малец, это я, — прочистив горло, хмуро ответил Жерард.
Дверь принялись спешно отпирать, что-то уронили, замешкались. Жерард от нетерпения перетаптывался с ноги на ногу. Как только щелкнул замок, Жерард сам толкнул дверь и вошел, отстранив нерасторопного прыщавого юнца. Не раздеваясь, прошел в приемный покой.
На диване для посетителей распивали согретое вино неизвестные мужчина с женщиной. Бедолага Бержедон — старик с пышными седыми бакенбардами — сидел на кособоком стуле в углу и угрюмо смотрел в пол блеклыми глазами. Еще трое книжников замерли на своих местах и вытаращились на Жерарда, как будто не ожидали его увидеть. Он отчего-то снова остро ощутил себя обманутым рогоносцем.
— Что здесь происходит? — преодолев оцепенение, спросил он.
Все молчали. Заскрипела дверь кабинета, и в приемном зале показался пройдоха Рамиро, которого Жерарда оставлял за главного на время своего вынужденного отсутствия.
— Вы рано. Пару дней все же стоило потратить на семью. Рождение первенца — такое событие, — хитро щурясь, улыбнулся он.
— Рад бы, да меня самого утра в совет вызвали. Удивительное дело, говорят, третья Норна нашлась. Верно, они ошиблись? — стараясь держать себя в руках и не предполагать худшего, заговорил Жерард.
— Отчего же? Вот, — улыбаясь еще шире, Рамиро указал на пару на диванчике. — Госпожа Шарлиз де Годон и ее опекун Тибо де Годон. Мы как раз собирались обсудить детали ее содержания.
Жерард вскинул брови. Разбитного вида норикийка в слишком откровенном вульгарном платье вальяжно закинула ногу за ногу и игриво подмигнула:
— Приятно познакомиться, мастер Жерард.
Рамиро склонился и поцеловал ее подставленную ладонь.
Если и можно было найти кого-то менее похожего на ту хрупкую изможденную северянку, которая так и льнула к Жерарду, когда он доставал ее во сне из фонтана, так это вот эта пышнотелая брюнетка.
— Поговорим, — Жерард ухватил Римаро под локоть и поволок за собой в кабинет.
Не стоило ругаться при всех.
— Какого демона ты самоуправствуешь? — стараясь сдерживать голос, потребовал Жерард, когда затворил за ними дверь. Огляделся, и от самообладания не осталось и следа: — Ты что переставил мебель в моем кабинете?! И где, скажи на милость, моя картина?
Стол был передвинут к дальней стене от окна, шкаф с книгами соседствовал с дверью, стулья стояли по углам. А место горячо любимого сурового пейзажа сальванийской пустыни Балез Рухез занимала аляповатая мазня, которую лишенная всякого художественного вкуса молодежь называла «пасторалью».
Рамиро вырвался и принялся потирать передавленную руку:
— Освежил интерьер — только удобней сделал. А картину эту жуткую выкинул на помойку. От нее только мурашки по коже.
Жерард стиснул зубы, борясь с желанием треснуть ему по голове чем-нибудь тяжелым. Не имеет значения. Вдох-выдох.
— Ладно, — примирительно сказал он. — С остальным что? Я же сказал, нужна северянка телепатка, желательно с уникальным даром: забвение или внушение — что-то в этом роде. А девка твоя левитаторша очень слабого уровня, — такие вещи Жерард научился подмечать по ауре с первого взгляда.
— Ну Норикия-то точно северней. Телепатка или левиторша — какая разница? Все одно способности к стихии ветра относятся. А у этих людей связи и способности в другом, не менее важном. И очень острая нужда. Отчего же не помочь хорошим людям, раз они так просят? — оправдывался Рамиро как-то нелепо и даже смешно. Зная о его пристрастиях, Жерард легко догадался, какие там связи и способности. Да и внешний вид не оставлял никаких сомнений в том, какая именно там нужда. Но у них тут не пансион для исправления загубленной репутации и уж тем более не дом терпимости.
— Извини, что напоминая, но нам надо дело делать, а не благотворительностью заниматься. Один неправильный элемент в схеме — и ничего не будет работать. Годы трудов уйдут в пустую, — попытался увещевать его Жерард и призвать к порядку, но наглый молодчик лишь расхохотался ему в лицо.
— Простите, но я уже не могу, — неискренне извинился он, как плетью хлестнул. — Вам и вправду стоило дома переждать эти дни и не работать так усердно. Глядишь, и не были бы таким посмешищем. Рогоносец с чужим ребенком. И не понимаете как будто, этот проект — чисто воды уловка, чтобы деньги из Совета выкачивать. Никто не верит в богов, а тем более что человек, жалкий человек, сможет познать их и общаться как с себе подобными. Вы здесь нужны были лишь для красивой обертки, а теперь отойдите в сторонку и позвольте тем, кто действительно компетентен в житейских вопросах, довершить дело до конца. И быть может, получите свою выгоду. А если нет, что ж… посмотрим, что скажут в совете, когда узнают про ваши походы в «Кашатри Деи» и опиум.
Рука взметнулась будто по своей воле. Пальцы сжались вокруг цыплячьей шеи пучеглазого мерзавца.
— Ты что ж, подсидеть меня задумал? — прошипел Жерард сквозь зубы. — Смотри, зубы-то не обломай. Я не для того столько лет из самой клоаки сюда карабкался, чтобы уступить невежественному проходимцу вроде тебя. Этот проект не уловка и не моя фантазия. Вот увидите, все увидите — однажды он спасет наш орден.
Рамиро начал синеть и выпучивать глаза еще больше. Жерард отпустил, сожалея об этой вспышке. Нужно было держать себя в руках и улыбаться. Улыбаться, пока не сдохнет. Он покинул свой, нет, уже чужой, кабинет и плотнее запахнулся в мантию. Никто не одарил его даже взглядом на прощанье — пустое место, один старый Бержедон на мгновение поднял глаза, а потом снова будто бы задремал.
На улице Жерард полез в подворотню и принялся копаться в мусоре. Становилось все темнее, дождь собирался в огромные капли и неспешно ронял их за шиворот. Ну надо же, в помойке роется, никогда бы не подумал, что падет так низко. Картина обнаружилась, но треснул подрамник, порвался холст, а краски под дождем принялись растекаться. Восстановлению не подлежит. От досады Жерард отшвырнул картину к стене, и хрустнул подрамник.
Он махнул рукой и зашагал прочь, кутаясь в стремительно промокающую мантию все плотнее. Хлынуло как из ведра. Вода низвергалась с неба огромными потоками, а Жерард все брел по пустынным улицам, месил грязь и нечистоты сапогами. Сам не знал куда и что делать. Надо бы приструнить оборзевшего сосунка, желательно чтобы с должности сняли и услали куда подальше. И еще с Бонгом, хозяином «Кашатри Деи», условиться о том, как от обвинений отбрехиваться будут. Один ум хорошо, два — лучше, к тому же Бонг на этом уже собаку съел. Чай, знает способ, как телепатический допрос обойти. Но… все как-то… вдруг стало безразличным и пустым. Все равно не видать ему третьей Норны, а с ней и проекта. Может, стоит все бросить и уехать? Добровольцем на фронт Сальвани — будет раненым помогать. Хоть какой-то толк для павшей родины. Или и вовсе на край света, что там Бонг рассказывал о крыше мира? Вот туда, в мифическую Агарти, где по поверьям обитает сама старуха Умай.
Темнело. Сквозь тучи мутной пеленой опускались сумерки. Что-то мелькнуло на границе зрения. Жерард повернул голову. В углу улицы стоял Бонг, только он расхаживал в этих пестрых халатах из Поднебесной. Поманил, и скрылся за поворотом. Жерард поспешил следом. Никак не мог нагнать. Не думал, что в пухлом низкорослом кабатчике столько прыти. А вот и котяра, наглый рыжий котяра с белым пятном на всю морду. Сверкнули глаза сапфировым светом, как два фонаря. И Жерард побежал, как завороженный. Остановился только в парке, когда сердце уже грозило выскочить из груди, а горло опаляло тяжелое холодное дыхание. Кот замер возле скамейки под раскидистыми ветвями платанов. Сидевшая на ней девушка — Жерард по ауре определил, что из своих, с даром — укутанная в плащ по самый глаза протянула руку, чтобы погладить свисавшую мокрыми клочьями шерсть. И будто бы ворон, который неотступно следовал за Жерардом с тех самых пор, когда тот поймал его во сне, опустился на плечо и громко каркнул в самое ухо. «Протри глаза и смотри!»
Жерард направился к скамейке. Завидев его, кот дал деру. Девушка разочаровано вздохнула и села обратно. Жерард устроился на противоположном конце скамейки и исподтишка поглядывал на нее. «Что я делаю? Как какой-то душегуб жертву высматриваю». Дешевые сапожки сверху донизу были перемазаны в земле, а с плаща потоками стекала вода. И словно бы сквозь дождь Жерард видел странное голубоватое свечение, но только если скользишь взглядом, а когда присматриваешься — оно тут же пропадало, словно желало скрыть девушку от любопытных глаз.
— Почему вы грустите? — раздался мягкий мелодичный говор, совсем не похожий на резкую речь южан и норикийцев.
— Я грушу? — удивленно моргнул Жерард. Не ожидал, что она заговорит первой и все силился придумать первую реплику.
— Грустные люди гуляют под дождем, — она внимательно смотрела на него из-под высокого капюшона. И почему-то хотелось рассказать ей все, пожаловаться, поныть, расплакаться, будто чувствовал, что она не станет упрекать или смеяться. — Вид у вас грустный.
— Да… жена родила ребенка от другого и не хочет им заниматься. На работе проблемы. Начальство требует результаты и не понимает, что на это надо время. Наглый молодчик пытается меня подсидеть. Ничего не выходит так, как я планировал. Как будто весь мир встал на дыбы и пытается сбросить меня на землю и еще потоптаться копытами сверху, — вдруг выпалил он на одном дыхании. И сразу стало как-то… легче.