- Хорошо сказано, брат мой, а что у тебя есть на продажу?
- О, Густав, Россия очень богатая страна. В ней есть хлеб, сало, кожи, пенька, пушнина и много чего еще. Но помимо этого через мои земли идет путь в Персию и Индию. Ты себе не представляешь, сколько там всего!
- Не может быть, - икнув, пьяно проговорил король, - а почему мы еще не там?
- Потому что для этого нам нужен мир! Причем весь.
Увы, Густав был уже неспособен оценить мою иронию и, уткнувшись лицом в стол, тихонько заснул. Выйдя из комнаты и поманив рукой Романова и Буйносова, я велел им перенести короля на постель. Надеюсь, он утром не забудет своих благородных обещаний. Все-таки бедолага-кузен довольно вовремя умер. Хоть и жаль, что не застал Катарину с сыном, но отсутствие Акселя дорогого стоит. Нужно ковать железо пока оно горячо и не отходить при этом от кассы.
Утро ознаменовалось приездом придворных увёзших сконфуженного короля и доставивших лошадей с конюшни для нашего торжественного въезда. Быстро подкрепившись и надев самые нарядные кафтаны случившиеся у нас с собой, мы двинулись к дворцу. Впереди нашего шествия выступал королевский глашатай с двумя горнистами. Его задачей было оповещать жителей, о том кто именно осчастливил своим посещением шведскую столицу, а горнисты после каждого объявления довольно фальшиво гнусавили на своих инструментах. Следом ехал торжественный эскорт из драбантов шведского короля, во главе с королевским адъютантом. За ними во всей красе гарцевало мое величество, переодевшееся ради такого случая в богатую затканную золотом ферязь и соболью шапку. Следом ехали рынды в черных кафтанах с орлами, а за ними четыре московских дворянина с саблями наголо. Для остальных скуповатые шведы лошадей не прислали. Замыкали процессию знаменосцы с шведскими и мекленбургскими знамёнами. Как не странно все улицы были забиты приветствующими меня жителями Стокгольма. Бог весть, что было тому причиной. Может бедная на развлечения жизнь, а может искренняя благодарность за прежние победы над датчанами. Во всяком бы случае хотелось, чтобы последнее. Тем более что выглядели простые жители вполне искренними.
При въезде на территорию дворца ударили пушки и я, в последний раз махнув рукой столичным обывателям, въехал во двор. Отдав поводья ливрейным слугам, мы поправили одежду и под звуки фанфар двинулись по лестнице.
- Эко тебя, государь, свеи приветствуют, - проговорил, улучшив минутку Романов, - видать любят.
- Эх, Миша, - усмехнувшись, отвечал ему я, - кабы мы медведя ученого привезли, да он им тут сплясал под дудку, куда как больше народу бы собралось.
Я когда то жил в этом дворце и его убранство было для меня привычным, а вот Мишка и Семен явно оказались под впечатлением. Их королевские величества Густав Адольф и королева-мать Кристина вышли встречать нас вместе, окруженные своими придворными. Вид у короля был приподнятый, а вот ее величество смотрело косо. Хотя, что с нее взять, теща она и в Швеции теща.
Проговорив все положенные случаю приветствия и милостиво кивнув на поклоны придворных, мы сели в принесенные нам кресла. Мы это я король и королева мать. Остальные рылом не вышли и, что называется, стояли пешком. В числе остальных были два моих знакомых по прежним временам. Старый граф Юленшерна и священник, в котором я узнал, теперь уже епископа Глюка. Единственной дамой допущенной в нашу компанию была графиня Браге, которой король тут же уступил свое кресло и непринужденно присел подле нее. Увидев это, королева Кристина недовольно зыркнула глазами, но сдержалась и, обернувшись ко мне, начала разговор.
- Мы рады видеть вас после долгого отсутствия, Иоганн.
- Это радость взаимна, ваше величество, хотя ее и омрачает печаль по случаю отсутствия моей дорогой супруги с сыном.
- Да, ее отъезд весьма досаден, хотя причина для него весьма веская.
- Что же, надеюсь, наша разлука не будет вечной. Тем более, что необходимо как можно скорее показать царицу ее новым подданным, а перед тем уладить формальности.
- Что вы имеете в виду?
- Коронацию, ваше величество, царская корона, как и всякая другая предполагает коронацию. В России это называют венчанием на царство.
- Надеюсь, принцессе Катарине не придется менять вероисповедание? - постным голосом проговорил Глюк.
- Этот вопрос мы обговорим позднее, - дипломатично ответил я.
- Однако это очень важный вопрос, - глядя на королеву продолжал епископ, - насколько я помню, в брачном договоре не было пункта о смене веры.
- А вы хорошо осведомлены, ваше преподобие, в документах рылись? Что-то я не припомню, чтобы вы принимали участие в их составлении.
- Господин епископ, перед получением нового сана, был нашим викарием, - поджала губы королева.
- Это многое объясняет, - отвечал я, миролюбиво улыбнувшись, - однако нет никакой необходимости обсуждать этот вопрос в отсутствие самой принцессы. Кстати, если вы такой ревнитель буквы и духа брачного договора, то может, ответите мне, где находятся средства, выплата которых оговорена этим документом?
- Э, - промямлил потерявший апломб епископ, - я не уполномочен говорить об этих вещах.
- Какая жалость!
- Когда составлялся договор, вы, ваше величество, еще не были московским царем, - проговорил скрипучим голосом Юленшерна, - с тех пор много изменилось.
- Совершенно верно, только вот мекленбургским герцогом я быть не перестал, так что в этом смысле не изменилось ничего!
- Его королевское величество говорили, что вы хотите сделать какое-то заявление риксроду? - Перевел разговор на другую тему старый ярл, - не просветите ли какого рода это заявление?
- Дорогой граф, вы узнаете об этом первым.
Видя натянутые лица моих собеседников, король попытался разрядить обстановку.
- Графиня посмотрите, как стал одеваться наш друг, - обратился он к Эббе, - право он теперь похож на московитов больше них самих.
- Его царское величество прекрасно выглядит, - звонко отвечала девушка к вящему неудовольствию депутата и епископа, - в его нынешнем наряде чувствуется богатство и мощь его страны. Возможно, это убранство выглядит немного варварски, но оно прекрасно!
Заявление графини вызвало смех у короля и гримасу у королевы с епископом, а я посмотрел на Эббу с признательностью. Когда-то я помогал зарождавшемуся роману между ней и, тогда еще наследным принцем, Густавом Адольфом. В те времена наши отношения можно было назвать дружбой, и я был рад, что ее отношение ко мне не изменилось.
- Скажите, ваше величество, - продолжала она, - а женщины в вашей новой стране одеваются так же красиво?
- Гораздо более красиво, графиня, - отвечал я ей, - и вы в этом скоро убедитесь. Как только я вернусь в Москву, я прикажу придворным мастерам изготовить наряд достойный вашей красоты и отправлю его вам в подарок. Надеюсь вы примете его в память нашей прежней дружбы?
- Ну, разумеется, у меня ведь нет мужа, который мог бы мне запретить это сделать!
При этих словах Эббы, король немного поскучнел, а королева Кристина покрылась пятнами. Дальнейший разговор не заладился, и скоро мы разошлись в разные стороны. Пока в переговорах наступил перерыв, я вернулся к своим спутникам, глазевшим по сторонам немного ошалевшими глазами. Глядя на их неподдельное восхищение я подумал было, а не устроить ли парням экскурсию по дворцу, но меня снова отвлек старый ярл.
- Ваше величество, - проскрипел он, - я хотел бы узнать, что именно вы имели в виду, говоря о выступлении в риксроде?
- Хорошо, что вы сами пришли, граф, и мне не пришлось вас искать. Очевидно, вам известно, что я прибыл сюда из занятой моими войсками Риги?
- Да, а еще мне известно о предлагаемом вами обмене. Хочу сразу сказать, ваше величество, что я полагаю его неравноценным, и не намерен менять своей точки зрения!
- Это могло бы иметь крайне печальные последствия, но я надеюсь, что вы передумаете.
- Для кого именно они такие печальные, ваше величество, для вас или для вашего варварского царства?
- Для вашей семьи, граф.
- Что вы имеете в виду?
- Вам известно как именно я захватил Ригу?
- Нет, но зная вашу "изобретательность" и неразборчивость в средствах я могу себе это представить!
- Полегче, старый пират, не стоит увеличивать счет, накопившийся у меня к вашей семейке еще одним оскорблением! Так вот, она была взята без единого выстрела, если не считать того который сделал по мне ваш сын в присутствии целой кучи свидетелей. И если я не смогу при необходимости представить это как покушение на члена шведской королевской семьи, то вы меня крайне недооцениваете!
- Бросьте, господин-странник, вам не удастся обмануть меня. Мой сын сейчас в Нарве.
- Черта с два! Карл Юхан сейчас сидит в рижском замке на цепи. Впрочем, вам вероятно знаком его почерк? Вот его письмо, ознакомьтесь.
Письмо было написано моим пленником, как только я узнал, что он способен писать, то есть до фарса с венчанием. Ничего способного скомпрометировать меня там не было, но его отец убедился, что он в моих руках.
- Что вы хотите, денег?
- Э нет, на этот раз вы так легко не отделаетесь. Я хочу, чтобы вы и ваши сторонники в риксроде всеми силами поддержали обмен всех занятых Швецией русских земель, включая Новгород и Корелу на Ригу.
- Это невозможно!
- Значит, вам придется сделать невозможное. Потому что если над рижским замком не взовьется шведский флаг, вашему сыну придется распрощаться с головой.
- Вам не удастся осудить его в Швеции!
- Хотите поспорим? Впрочем, кто вам сказал, что мне непременно нужно решение шведского правосудия? Я вполне могу осудить его сам, могу заставить сделать это рижский магистрат, могу просто приказать удавить его по-тихому в каземате.
- Я обращусь к королю! Не хватало еще, чтобы шведских дворян казнили какие-то варварские царьки!
- Удачи! Но прежде хорошенько приготовьтесь, вам придется многое объяснить своему королю, при том, что никаких доказательств у вас нет.
- У меня есть письмо...
- Там где-нибудь написано мое имя? Или место где он содержится?
- Негодяй, но это вы его мне передали!
- Не кричите так, а то за оскорбление величества повесят не вашего сына, а вас!
- Вы слишком много на себя берете!
- Разве? Послушайте, я впервые столкнулся с вашей семейкой когда был принцем-изгнанником, а теперь я имперский князь, русский царь и муж шведской принцессы. Вы же и ваш недоумок-сын по-прежнему провинциальные дворянчики, путающиеся у меня под ногами. Однажды я неловко поставлю ногу, и славный род Юленшерна прервется. Но выход есть. Давайте, как можно скорее, осуществим этот обмен, и я покину Швецию, причем довольно надолго. Ей богу это всем будет выгодно, причем вам тоже.
- Каким образом?
- Святая пятница! Неужели это так трудно понять? Ну, во-первых, голова вашего непутевого сына останется на плечах. Во-вторых, этот обмен угоден вашему королю. Если вы его поддержите, его величество подумает что вы и ваш род не столь уж безнадежны. Или вы вечно собираетесь быть в оппозиции?
Наш разговор прервал королевский паж, передавший, что меня хочет видеть королева мать. Улыбнувшись на прощание старому графу, и ответив кивком на его поклон, я пошел за маленьким придворным. Покои ее величества располагались на прежнем месте и я, пока шел, размышлял на тему, выселит ли свою мать Густав Адольф в случае женитьбы или для его жены отведут какое-нибудь другое помещение. Так и не придя ни к какому выводу, я вошел к теще и внимательно осмотрелся. Убранство комнаты не претерпело никаких изменений со времен нашей последней встречи. Королева Кристина с грустным видом сидела в высоком кресле и, казалось, не замечала моего прихода.
- Вы звали меня матушка, - попытался я привлечь ее внимание.
- Ах, это вы Иоганн, я немного задумалась... кстати, раньше вы не называли меня матушкой.
- Наверное, это оттого что раньше я называл вас, ваше величество.
- Верно, вы при всем своем шалопайстве были воспитанным и почтительным молодым... принцем, помнящим о своем происхождении и понимающим свои обязанности.
- Вас огорчает ваш сын?
- Вы заметили? Впрочем, о чем это я, тут и слепой бы заметил, а уж вы и подавно.
- Могу я что-нибудь сделать для вас?
- Не знаю. Помните наш разговор в этой комнате два года назад? Вы тогда говорили что связь моего сына и графини Эббы совершенно нормальна и в ней нет ничего страшного.
- И готов повторить это сейчас. Ваш сын еще очень молодой человек и его потребность в любви совершенна нормальна.
- Вы что не понимаете, он ведь собирается на ней жениться!
- Вот как, простите, но мне так не показалось.
- Вы ошибаетесь, эта чертовка совсем его окрутила, и он уже спрашивал нашего позволения на этот брак.
- Как интересно, а что вы ему ответили?
- Вы издеваетесь? Разумеется, мы ответили категорическим отказом!
- Понятно.
- Что вам понятно? Иоганн, вы разумный человек и имеете влияние на нашего сына. Кроме того вы член семьи и обязаны, вы слышите меня, просто обязаны повлиять на него!
- Матушка, вы ставите меня в неловкое положение. Мы друзья с вашим сыном и я дорожу этой дружбой. Мне, знаете ли, не хотелось бы ее терять.
- Если вы его друг, то просто обязаны предостеречь его от ошибки!
- Но так ли уж велика эта ошибка? Давайте посмотрим на госпожу Браге без предвзятости. Она красива, умна, что немаловажно здорова и потому вполне может родить шведскому королевскому дому кучу наследников. Разве не в этом предназначение королев? Да-да, знаю, она не королевского рода, но ведь и Ваза не всегда были королями.
- Иоганн, все дело именно в этом! Вы верно не знаете о печальной судьбе короля Эрика вздумавшего жениться на простолюдинке!
- Брагге не простолюдины. Впрочем, я понимаю ваше беспокойство и, в определенной степени, разделяю его. Да, браки владетельных особ должны приносить и политические дивиденды. Такова уж наша доля.
- Слава богу, вы, в отличие от моего сына, это понимаете.
- Это да, но я понимаю и его, а также и малышку Эббу.
- Было бы что понимать, - фыркнула королева мать.
- Не скажите, Густав влюблен и хочет добра своей возлюбленной. И он и Эбба хорошо понимают, что после их связи ее репутация подмочена. Разумеется, пока она королевская фаворитка никто не посмеет ей что-нибудь сказать по этому поводу. Но как только король жениться она останется одна против людской молвы.
- Но это же не повод ему на ней жениться!
- Это не повод, это гораздо хуже. Это единственный выход, какой пришел в голову нашему доброму Густаву Адольфу. А поскольку он весьма упрям, то будет следовать по этому пути, пока не сломает на нем все препятствия. Или шею.
- Но что же делать?
- Нет ничего проще, надо найти другой выход.
- О боже, вы издеваетесь надо мной! Вы полагаете, мы не искали этот самый, другой выход?
- Тогда странно что вы его не нашли, ибо решение на поверхности. Графиню Браге надо выдать замуж, и дело с концом.
- За кого, - простонала королева, - вы же сами говорили о ее репутации. Из знати никто на это не пойдет, а что-то меньшее не устроит ее саму. К тому же у этой охотницы в силках сам король!
- Не все так плохо, матушка. Я, в отличие от вас, знаю Эббу. Во-первых, она девушка разумная, а во-вторых действительно любит вашего сына. Нужно лишь найти выход, который всех устроит. Поскольку Густав вряд ли откажется от связи с ней, поэтому потенциальный жених должен быть не слишком щепетилен, и при этом достаточно знатен, чтобы состоять при дворе.
- Вы полагаете, найдется человек согласный добровольно увенчать свою голову рогами?
- Если цена за это будет приемлема, то половина шведской знати выстроится в очередь на руку и сердце юной графини.
- Чтобы стать посмешищем в глазах представителей второй половины?
- Представители второй половины будут готовы пинками загнать своих жен в королевскую постель, если узнают эту цену.