Дигахали знал неписанные законы детей леса и признал свою вину, надеясь отделаться тем, что предложил воинам в качестве компенсации весь свой запас стрел. То ли этого оказалось мало, то ли не в настроении были Выдры, но скрутили они его и приволокли на суд племени. Их шаман - злобный и кровожадный - дал понять, что когда-то пострадал от племени Куницы. Он тыкал в лицо охотнику своей левой рукой, на которой отсутствовала пара пальцев, и призывал соплеменников отомстить соответствующим образом.
На счастье Дигахали, вождь Выдр предпочёл не калечить пленного, а превратить его в раба. Трудиться пришлось много, но не это мучило его. Он не мог дать знать о себе красавице Авиосди, тогда пришлось бы объяснять, что он столько времени делает в враждебном племени, а признаться в каком унизительном положении оказался, не было сил. Охотник мог бы выкупить себя и раньше, но красивые вещички, которые он нёс любимой, слишком приглянулись жёнам вождя, и забрать их просто так не было никакой возможности. Когда он вернулся, прижимая к груди заветный свёрток, его ненаглядная Оленёнок уже нянчила малыша и не смела поднять на Дигахали глаза, будучи хозяйкой в типи совсем другого охотника.
- Моя знать выдра, - повторил он, заметив, что йонейга смотрят на него с недоверием.
- Хорошо. Меня зовут Манфред, - обладатель длинного ножа коснулся рукой груди и слегка поклонился, не отрывая взгляда от Дигахали.
- Дигадога. - он сразу понял, что эти люди не станут утруждать себя выращиванием зёрен или выделкой кож. Перед ним стояли воины, не пытавшиеся это скрывать, а говоривший с Джисилбертом был полон силы и уверенности, что позволяло предположить его старшинство среди остальных. Двое других белых тоже были вооружены - один топором на длинной рукояти, а у другого имел за спиной лук. Они не вмешивались в разговор и смотрели на охотника без всякого интереса.
Манфред вскинул брови, на мгновение задумался и спросил:
- Хорошо идёшь по следу?
Согласно обычаям детей леса, охотник избегал смотреть на незнакомых людей. Даже узнав имя одного из этих йонейга, он не изменил этому правилу. Но последние слова старшего заставили его повернуть голову и пристально вглядеться в этого странного белого.
- Ты знать много.
- Да, - согласился Манфред, - я много общался с детьми леса, но языка племени Выдры не знаю.
- Земли выдра ходить нет. Табу.
- Нам туда не надо. Двое из племени Выдры пойдут с нами, - сказал старший, наблюдая за реакцией охотника.
Дигахали остался невозмутим, лишь ноздри его крупного похожего на клюв хищной птицы носа дрогнули в знак презрения.
Манфред, казалось, остался доволен увиденным. Улыбнувшись, он сказал:
- Я знаю, что Выдры трусливы и любят нападать из засады, но они живут у самой границы дикого леса и хорошо знают его обитателей. Ты когда-нибудь бывал в диком лесу?
- Плохой место. Мы звать мёртвый лес. Охналухе.
- Разве мы похожи на безумцев? - он по очереди посмотрел на своих спутников, потом на Джисилберта.
- Не сомневайся, Роющий Пёс, это серьёзные люди, понимающие, что и зачем они делают, - засуетился старик, выдавая свою заинтересованность. Тебе крупно повезло. Сейчас такие времена, что достойной оплаты не дают даже за самую тяжёлую и опасную работу. А эти люди тебя не обманут.
- Зачем плохой место? - Дигахали была неприятна подобострастность, с которой старый йонейга-охотник выполнял поручение своих соплеменников.
- Ссгина - злой дух. Выдры заставят его идти, куда нам нужно.
Охотник припомнил слухи об этом племени, ходившие среди детей леса. Большинство сплетен не имело под собой никакой реальной основы, в этом он сам имел возможность убедиться, прожив среди Выдр немало времени. Но кое-кто утверждал, что у Выдр есть тайный тотем - Ссгина - загадочное существо, обитающее в диком лесу. Говорили и про человеческие жертвоприношения. и про то, что пьющие кровь Злого духа воины племени, впадают в безумие и не знают себе равных в бою.
- Зачем моя? - спросил он, решив сразу узнать свои обязанности в предстоящем деле.
- Мы солдаты, а не следопыты. - ответил Манфред. - Кто-то должен вести нас по лесу. К тому же, я не доверяю Выдрам. Они неплохо понимают наш язык, но мне необходимо знать, о чём они говорят между собой.
- Моя стоить много. Аджила нет. - твёрдо сказал Дигахали, чувствуя запах, исходивший от одного из йонейга.
- Вот поэтому Джис рекомендовал нам тебя. А что касается заработка, - Манфред окинул взглядом небогатое снаряжение охотника и спросил: - Сколько ты хочешь иметь железных наконечников для стрел?
- Многа.
- Когда доведём Ссгина до нужного места, заберёшь столько, сколько сможешь унести. А, пока возьми вот эти, - он кивнул одному из спутников. Тот достал из большой чересседельной сумки горсть новеньких острых наконечников, не считая протянул охотнику.
- Моя после работа. - гордо отказался он.
- Бери. После работы дадим ещё.
Стараясь не коснуться руки йонейга, Дигахали взял наконечники, на ощупь оценил качество работы, бережно спрятал в складки одежды.
- Поедем на лошадях, - сказал Манфред, - приходилось ездить верхом?
Охотник с достоинством кивнул и, всё же решился задать беспокоящий его вопрос:
- Зачем Ссгина? - и по взгляду старшего понял, что ответа не будет.
Ему подвели пятнистого немолодого уже жеребца. Один из белых предложил старое, грубо сделанное седло, но охотник вежливо отказался. Он подошёл к коню, безучастно опустившему морду в торбу с зерном и погладил его по спутанной гриве.
- Не бойся, - прошептал Дигахали жеребцу, - уважаю твоих Предков и прошу простить меня за то, что в этой жизни я буду ездить на тебе. Возможно, придёт время, и мой долг оплатят мои потомки, или в следующей жизни ты сможешь проехаться на мне.
Охотник провёл рукой по спине жеребца, отметив, что белые люди никогда не пытались подогнать седло, чтобы оно не натирало шкуру животного. Он вскочил на коня, особым образом устроившись на его широкой спине, как это делают дети леса, и почувствовал, что животное радо избавиться от надоевшего седла.
* * *
Отряд двинулся через земли йонейга, не сворачивая с наезженной дороги. Обжитые районы вскоре остались позади, уступив место пустошам, изредка используемым как пастбища. Здесь тоже встречались люди, чаще это были сборщики дикорастущих трав или те, кто промышлял добычей дикого мёда. Они старались не привлекать к себе внимания и, завидев всадников, скрывались в зарослях. Охотник чувствовал на себе встревоженные взгляды, которыми люди провожали отряд. Причина, заставлявшая одних белых бояться других, была неясна, поэтому он обратился с вопросом к старшему.
- В таких местах всегда много всякого сброда, не имеющего ни жилья, ни постоянной работы, - ответил Манфред. - Зато у них вдоволь проблем с законом. Похоже, нас приняли за сборщиков налогов. К вербовщикам они относятся гораздо терпимее.
Только к вечеру всадники углубились в лес, миновав к этому времени все знакомые Дигахали места и удалившись от всех известных ему племенных охотничьих угодий. В этих землях дети леса никогда не пытались жить осёдло, лишь изредка выбираясь на охоту, никогда не бывавшую обильной. Слишком близка была граница мёртвого леса - многие звери боялись здесь кормиться и растить потомство, кроме кабанов, везде чувствовавших себя вольготно.
Выдры ждали отряд и уже подготовили место для ночлега. Замаскировать лагерь они не пытались - временная постройка из валежника и веток хвойных деревьев была заметна издали. Подвешенный над костром котелок источал запах похлёбки из копчёной оленины.
Манфред покинул своё место во главе отряда, поравнялся с Дигахали и спросил:
- Как мне при них тебя называть? Дигадога, или...
- Звать Пёс, - сказал охотник, а про себя отметил, что этот белый слишком правильно произнёс его имя, но остальное предпочёл сказать на своём языке. Впрочем, Выдры его интересовали гораздо больше. Он внимательно рассматривал обоих, пока всадники приближались к лагерю, и лишь убедившись, что не был знаком с ними раньше, облегчённо вздохнул.
Выдры встретили йонейга как старых друзей. На Дигахали покосились, мигом признав в нём охотника из не слишком дружественного племени, и отнеслись прохладно, если не сказать настороженно.
- Это Роющий Пёс, - представил его старший, - наш новый помощник.
Сами они, как выяснилось, пользовались прозвищами, полученными от белых людей. Одного звали Спящая Сова, а другого - Молодой Олень. Оба были очень хитры, что всегда отличало это племя. Они поприветствовали его, как встречают торговцев или случайных прохожих - без намёка на теплоту и радушие. Потом один из Выдр стал усердно хвалить Дигахали на своём языке, а второй принялся с ним спорить, причём каждый из них внимательно поглядывал, как отзовётся на это тот, кого им представили как Роющего Пса. Он усмехнулся про себя таким детским уловкам и дождался, когда в речи Выдр проскочит слово, схожее с употребляемым в его племени. По счастливой случайности, это было слово "оленина". Охотник изобразил заинтересованность, повторил вслед за ними: "оленина" и отправился к костру, вокруг которого уже рассаживались йонейга.
- Я же тебе говорил, что этот Куница нас не понимает, - услышал он за своей спиной.
- Согласен, но проверить было нужно.
- И больше похож на недоумка.
- В самый раз. Такой нам и нужен.
С этого момента Выдры не обращали внимания на Дигахали, но серьёзных тем между собой не обсуждали. Ему не многое удалось узнать. Молодой Олень, несмотря на имя, был старше и опытнее. Спящая Сова почти во всём соглашался с ним, но особой почтительности не показывал. Выдры давно знали Манфреда и называли его между собой Заказчиком. Остальные йонейга их совершенно не интересовали.
Стряпня Выдр оказалась весьма неплохой на вкус. Заставив себя забыть о том, чьи руки касались этой оленины, охотник с удовольствием ел наваристую похлёбку и рассеянно слушал болтовню белых, уже успевших приложиться к своим флягам с огненной водой.
- Как вернёмся, сразу заявлюсь к Марте, - мечтательно протянул вооружённый топором. Он опьянел сильнее своего товарища и кроме как о женщинах, ни о чём не говорил.
- Если местечко занято не будет, - ухмыльнулся лучник. - Ты думаешь, она ждёт не дождётся, когда ты из поиска вернешься? Да она уже кому-нибудь постель греет.
- А и пусть, - равнодушно согласился первый, - я не в обиде. Зато навыки не растеряет, а то и научится чему.
Лучник расхохотался и сказал:
- Ну, ради этого стоило идти в поиск, тем более что новых заказов пока не было!
Манфред покосился на своих людей и обратился к охотнику:
- Роющий Пёс, а ты что-нибудь знаешь про Ссгина?
Дигахали задумался. Людям из племени Куницы приходилось встречаться с этими чудовищами. Кое-кто даже выживал и рассказывал потом совершенно фантастические истории. Причём, никто так и не смог описать облик таинственного существа. Возможно по этой причине, многие не верили в существование злых духов, хотя детей ими пугали постоянно.
- Есть детский история.
- Расскажи,- заинтересовался старший, - нам всем будет интересно.
Охотник поздно сообразил, что Выдр ему тоже придётся развлекать, но Манфред уже ухватился за возможность послушать сказки детей леса, поэтому пришлось согласиться:
- Хорошо. Но я говорить свой язык.
- Я смогу перевести остальным, не беспокойся.
- В давние времена, когда были только земля, вода, небо и солнце, Махео - Великий Дух Создатель Мира устал от зрелища пустой земли и решил заселить её. Создал он птиц и зверей, рыб и гадов ползучих, птиц, жуков и бабочек. И случилось это в пасмурный вечер, и получились все живые твари серыми, невзрачными, похожими друг на друга. Утром, когда встало солнце, взошёл Великий Дух на высокую гору, окинул взглядом свою работу и очень огорчился. И твари живые посмотрели вокруг и взмолились: "Почему все мы одинаковые? Создатель! Дай нам всем какое-нибудь отличие!". Согласился Махео и сказал: "Я дам каждому из вас то, чего не будет у остальных. Но, вы должны быть достойны моего подарка. Только тот, кто добр и не творит зла, получит самое лучшее. И стали подниматься звери и птицы на вершину горы. По пути они мешали друг другу, спотыкались и падали.
Тогда куница помогла остальным стать ловкими и быстрыми, за это наградил её Махео красивой и пушистой шкуркой и научил лазать по деревьям. Лягушка очень устала, взбираясь на гору, она громко кричала, боясь, что ей ничего не достанется. Великий Дух сжалился над ней и научил далеко прыгать. Жаворонок не торопился и, сидя в стороне, подбадривал отставших и утешал выбившихся из сил. И за это был награждён звонким голосом и быстрыми крыльями. А выдра хотела обмануть Махео и пробралась к нему раньше всех по воде.
Рассердился Создатель Мира и сказал: "За это будешь жить в воде как рыба и там же растить детёнышей своих. А на суше будешь уступать всем дорогу". Позже всех о том, что Махео раздаёт подарки, узнал Злой Дух. Он бросился вверх по склону горы, отталкивая одних, сбивая с ног других, наступая на третьих. Добрался он до Создателя Мира и потребовал: "Я сильнее всех! Отдай мне самое лучшее!". Разгневался Махео и сказал ему: "За то, что всех обижал, не дам тебе ничего! А ещё лишу тебя похожести на других добрых зверей и птиц". Стал Злой Дух уродливым и страшным, не похожим ни на одно живое существо. И закричал он в гневе: "Тогда я сам выберу кого-нибудь и заберу у него то, что мне понравится!". С тех пор все его боятся и обходят стороной.