– Это черное серебро, – прошептал Хейграст. – Это действительно черное серебро. Я никогда не слышал о таком оружии. Я никогда не слышал об оружии из черного серебра. Я никогда не слышал об оружии, которое становится невидимым по желанию его владельца. Только теперь я понимаю, как тебе удалось победить манки. Как Чаргос разглядел достоинства этого меча?!
– А может быть, он знал о них? – спросил Лукус. – Ты забыл его слова? Он видел подобный меч раньше!
– Знал? – удивился Хейграст. – Я решил, он видел что-то похожее.
– Неужели ты все еще думаешь, что Чаргос – человек? – поинтересовался белу. – Он, конечно, не демон – Вик распознал бы демона, но не человек и не ари. Человек или ари не может так двигаться.
– Кто же тогда он? – спросил Хейграст.
– Валли! – уверенно сказал Лукус. – Леганд говорил, что не все валли покинули Эл-Лиа вместе с богами. Хозяйка Вечного Леса валли. Валли бессмертны, но они не демоны. Их бессмертие можно оборвать.
– Чаргос валли?! – воскликнул Хейграст. – Тогда что он делает в Эйд-Мере? Это невероятно! Я не видел валли ни единого раза! Никто из моих знакомых, кроме Леганда, никогда не видел валли! Валли не бродят по дорогам Эл-Айрана! От них остался только язык, который знает один элбан из лиги, если не из дюжины лиг! Тогда может быть, ты скажешь, что и Леганд валли?
– Не знаю, – покачал головой Лукус. – Ростом Леганд не уступит Чаргосу, хотя и кажется старше его на лигу лет. Спроси об этом его самого. Ты же знаешь, в присутствии Леганда язык сам решает, какие вопросы можно задавать, а какие нет! Что касается Чаргоса, вспомни стычку у Северной Цитадели.
– Да, – кивнул Хейграст. – Он дрался так, как не может драться обычный элбан.
– Ты не запомнил еще одно, – сказал Лукус. – Он переводил слова серого воина и сказал, с какого языка.
– С какого же? – наморщил лоб нари.
– Он сказал, что переводил с «бадзу», – ответил Лукус. – Это древний диалект валли. Его вообще никто не знает в Эл-Лиа, если не считать Леганда и, может быть, некоторых из мудрецов банги. Это язык Дэзз. Язык мира, который по легендам был уничтожен богами до начала времен, задолго до Большой Зимы. Единственное, что я знаю о нем, так это то, что он был в ходу в Дье-Лиа, но и то лишь среди избранных.
– Дэзз, – нахмурился Хейграст. – Дье-Лиа. Ты называешь миры, даже тень которых стерлась из памяти элбанов. Единственное, что я знаю – Дэзз уничтожен, а Дье-Лиа канул за грань. Все это слишком похоже на сказку.
– А этот меч не похож на сказку? – спросил Лукус. – А серые воины в странных доспехах, не принадлежащие ни к одной из армий Эл-Лиа? А горящая арка ворот в Ари-Гарде? Ты задумывался, откуда эти воины пришли в Дару?
– Такое оружие не могло быть изготовлено руками смертного, – покачал головой Хейграст. – Это единственное, что я знаю точно. А что касается Чаргоса, у меня хватит наглости спросить его напрямую, кто он.
– Для этого надо вернуться в Эйд-Мер, – сказал Лукус.
– Я должен вернуться! – повысил голос Хейграст. – В отличие от всех остальных, я не имею права погибнуть, у меня семья!
– Именно о семье ты думал, когда рванулся навстречу манки? – усмехнулся Лукус. – Ты же знал, что никакая сталь не возьмет его. Кстати, – он обратился к Сашу, – не мог бы ты показать клинок? Меня продолжает интересовать странная балансировка меча.
Саш взял за рукоять и вынул меч из ножен. Хейграст с шумом выдохнул, а Лукус молча опустился рядом с ним на колени. Клинок был прозрачным.
– Это стекло? – спросил после паузы Дан.
– Нет, – ответил Хейграст. – Это не стекло и не камень. Смотри, маленький потомок плежского кузнеца. Смотри и запоминай. Возможно, ты никогда больше не увидишь фарлонг. Я никогда не видел фарлонга, но это может быть только он. Металл, который превосходит любой другой металл и любой минерал. Никто не знает, как его обрабатывать, и никто не видел ни одного изделия из фарлонга лиги и лиги лет. Знаешь почему?
– Нет, – округлил глаза мальчишка.
– Потому что этот металл очень редок даже там, где он все-таки может быть добыт. Единственные изделия из фарлонга, о которых я слышал – светильники престола Эла. Именно поэтому их считали неуничтожимыми. Этот металл, Дан, можно добыть только в Эл-Лооне. Ты понимаешь, что это значит?
– Что? – спросил Дан.
– Это меч бога, – сказал Хейграст.
66.
В трактире стоял шум. Казалось, весь поселок явился в гости к Рифузу. Столы нашли свое место у стен, скамьи заняли женщины, дети и старики, а пространство вокруг дерева – мужчины-охотники, украшенные ленточками, звериными масками, кусочками шкур, бусами и многочисленными кольцами и браслетами. Они кружились, гремели трещотками и барабанами и выкрикивали что-то на языке дерри, напоминающем больше птичий посвист, чем речь элбана. Аромат лесных цветов висел в воздухе, смешиваясь с запахом восхитительной сварской кухни.
Рифуз заметил спутников издали, но Хейграст приложил ладонь к губам и незаметно провел спутников в прикрытый печью угол. Сияющий от счастья хозяин появился почти мгновенно, крикнул что-то в сторону кухни, и вскоре изысканные кушанья украсили последнюю утонскую трапезу отряда. Дан, осветившись радостной улыбкой, тут же налег на печеное мясо. Хейграст и Лукус ели рассеянно. Увиденное в комнате потрясло их. Первым молчание нарушил Саш. Он потянулся, отодвинул блюдо и, глотнув дымящегося ктара, спросил:
– Что это за народ? Дерри довольно сильно напоминают кьердов. Они смуглы. Стройны. Черты лица у них схожи. Каково их происхождение?
– Происхождение людей в Эл-Лиа одно – мир Дье-Лиа, так же как банги – Дэзз, нари и шаи – Хейт, а белу – Мэлла, – объяснил Лукус. – В Эл-Лиа смешалось ожерелье миров. Именно поэтому некоторые ари ненавидят остальных элбанов. Они считают всех остальных пришельцами. Ты же знаешь это из своей Книги!
– Я не говорю о далекой древности, – вздохнул Саш. – В мире, откуда я пришел, тоже верят, что все люди произошли из одного источника, но теперь там огромное количество рас и народов. Есть люди с красной, белой, желтой и даже черной кожей. Есть люди обычного роста и карлики. Но если изучить язык, можно узнать корни любого народа. Меня поразил язык дерри. Более всего он напоминает птичий щебет!
– Именно поэтому я с трудом его понимаю, а говорить на нем вообще не могу, – признался Лукус. – Он не похож ни на один известный мне язык. Выходит, что кьерды и дерри не родственники. Язык кьердов немного схож с языком авглов. А язык плежцев напоминает язык ненавидимых ими раддов. Но к чему гадать, если ты можешь обо всем расспросить Леганда? Он свидетель всей истории Эл-Лиа. Или большей ее части. Кое-что и я знаю от него. В Эл-Лиа и люди, и нари, и белу, и шаи давно уже распались на разные народности. Шаи с запада и шаи с севера Салмии, встретившись, не поймут друг друга.
– Если только не воспользуются ари, – вмешался Хейграст. – Правда, банги всюду говорят на одном и том же языке. И нари различаются мало.
– Да, – кивнул Лукус. – Нари Салмии, Сварии и те, что еще умудряются выжить на границах Империи. А что ты скажешь о Лигских княжествах? Нари Лигии ниже ростом. Их язык более схож с языком ари. Не из-за этого ли они враждуют со всеми элбанами как кьерды? Не из-за этого ли нападают через Горячий Хребет на вастов? Не удивлюсь, если однажды они осадят Азру. Именно в Лигию Леганд отправился два года назад. Он не мог понять твоих западных соплеменников, Хейграст. Боялся, что если однажды Лигские княжества объединятся между собой, нари смогут подчинить себе всю долину Уйкеас и дойти до стен Эйд-Мера и Кадиша.
– Вряд ли это произойдет когда-нибудь, – усомнился Хейграст. – Ты забываешь, что на севере Лигии обитают многочисленные шайские племена, а за ними, еще западнее, находится Адия, королевство ари, которые мечтают вернуть себе весь Эл-Айран. Почему бы нари Лигии не обратить сначала внимание на соседей?
– Вот так и получается, – с досадой щелкнул пальцами Лукус. – Король Салмии тоже, вероятно, все надеялся, что кьерды сначала разберутся со сварами. А уж если и нападут на Салмию, то вначале обломают зубы о провинции нари, шаи и белу. Все смешалось в Эл-Лиа, Саш. После Большой Зимы выжили немногие. И вот, смотри, люди опять самый многочисленный народ в Эл-Айране! Разговор о народах Эл-Лиа очень долог, Саш, мы продолжим его, но после. Думаю, нам пора отправляться.
– Согласен, – кивнул Хейграст, подзывая Рифуза. – Хозяин. Нам пора. Сейчас мы отправимся к Агнрану, а затем сразу выезжаем.
– Надеюсь, что дорога ваша будет легкой, – трактирщик довольно оглядел зал и потер руки. – Самр присмотрит за вашими лошадьми, хотя работы у него теперь много, сами понимаете. Вот думаю, взять в помощники еще одного юного дерри. Стражники Швар и Титур ожидают вас во дворе. Дженга появится по первому зову. А у меня есть к вам личная просьба.
– Какая же?
– Здесь один мой соплеменник, – толстяк замялся. – Он просит взять его в отряд до Заводья.
– Так в чем же дело? – удивился Хейграст. – Надеюсь, он не просит места на крупе одного из наших коней?
– Нет! – замахал руками Рифуз. – У него вполне приличный конь! Дело в том, что в землях дерри его дела сложились не слишком удачно. Он прибыл сюда около недели назад в совершенном отчаянии. Он миссионер Священного Престола, а у дерри очень сильны собственные верования. Ему так и не удалось собрать здесь хотя бы сколько-нибудь заметную паству. Если только среди стражников. Он хочет вернуться в пределы Империи. Хотя ему и придется объявить Первосвященнику о своей несостоятельности.
– Ну вот, – нахмурился Лукус. – Нам только храмовника не хватало!
– Он заслуживает полного доверия! – заторопился Рифуз. – Очень достойный человек!
– Хорошо! – успокоил старика Хейграст. – Как его имя?
– Ангес!
– Передай, чтобы у него был с собой запас пищи не менее чем на неделю и чтобы он мог защитить себя, если придется схватиться с врагом в пути.
– Я все понял! – воскликнул трактирщик.
– И вот что еще, – Хейграст пристально посмотрел в глаза Рифузу. – Я знаю, что у вас, сваров, землячество очень сильно развито. Вы поддерживаете друг друга и не теряете связи со своей родиной, даже если всю жизнь проведете на чужбине. Рифуз, что ты можешь сказать о купеческой гильдии Кадиша?
– Ничего, – пожал плечами трактирщик. – Сам я из Ингроса. Купеческая гильдия Кадиша, как и все гильдии сваров, закрытый цех со строгими правилами.
– Может ли знак этой гильдии оказаться у случайного человека? Трилистник на желтом круге?
– Может, – кивнул Рифуз. – Но только в том случае, если истинный обладатель этого знака будет убит. Украсть у купца знак его принадлежности к гильдии невозможно. К тому же все купцы Кадиша и Ингроса знают друг друга по именам и в лицо. Кстати, в Заводье держит лавку купец из Кадиша. Его зовут Трамб. Можете сослаться на меня, он с удовольствием вам поможет.
– Спасибо – улыбнулся Хейграст. – Обязательно обратимся. Только ты ошибаешься, Рифуз, насчет стойкости купцов-сваров. Любого элбана можно заколдовать, усыпить, в конце концов, оглушить.
– Не знаю, – с сомнением поджал губы Рифуз. – Но я доверяю такому знаку, как самому себе! Не было ни одного случая, чтобы купец-свар обманул своего покупателя!
– Хорошо, – кивнул Хейграст, и уже поднимаясь из-за стола, шепнул. – Хотел бы я встретить этого честного купца Бикса из Кадиша. Сейчас-то я понимаю, что он наложил на меня чары. И касались они только меча и мантии. Меч я почти сразу засунул в кучу ржавого хлама, чего со мной не бывало никогда, а мантию старательно приводил в порядок, и в голове билась одна и та же мысль, «не продавать, не продавать»!
– Согласись, – улыбнулся Лукус. – Даже если это и были чары, они не принесли нам вреда. К тому же, как истинный купец, он добился своей цели!
– Осталось только выяснить, в чем была его истинная цель! – буркнул Хейграст.
66.
Дом Агнрана стоял на отшибе. Бревенчатая стена Утонья вынуждено петляла в сторону, чтобы взять под защиту приземистое жилище колдуна. Вероятно, Агнран пользовался среди дерри непререкаемым авторитетом. О самом доме этого сказать было нельзя. Фундамент из серых валунов потрескался. Стены из толстых прокопченных бревен покосились. Крыша дома топорщилась просмоленными досками. Из отверстия на коньке поднимался дым.
– Топит по старинке, – показал Лукус на дымоход. – Почти во всех домах дерри стоят печи. Переняли все-таки у шаи что-то умное.
– Ты еще скажи, что шаи, а не нари первыми начали складывать печи из глиняных кирпичей! – возмутился Хейграст.
– А мне отец говорил, что в Плеже в домах издревле, еще начиная с Большой Зимы, были известны печи, – неожиданно вмешался Дан.
– Ну вот, – воскликнул Хейграст. – Еще одно предание! Да будет тебе известно, отрок, что во время Большой Зимы жизнь теплилась только в Вечном Лесу, на побережье, да на далеком юге, за морем. А на севере царила ледяная пустыня!
– А как же тогда архи? – робко возразил Дан. – Почему они не вымерзли?
– У них толстая шкура, – усмехнулся Лукус. – К тому же еды у архов было вдоволь. Знай только откапывай из-под снега замерзших элбанов.
– Подождите спорить, – остановил друзей Саш. – Нас ждут у порога. И это не Агнран.
У входа в дом стояли мать Бьянги и ее сестра. Они поклонились спутникам. За спиной Линги блеснули ножны кривого деррского меча. Из-за плеча торчали лук и оперенье стрел. У ног лежал дорожный мешок.
– Доброй дороги, путники, – сказала Анга и попросила, не поднимая головы. – Могу ли я говорить с вами?
– Я слушаю, женщина, – кивнул Хейграст.
– Мой муж Сливр был лучшим охотником в Утонье, – стала она говорить бесстрастным голосом, глядя куда-то поверх головы нари. – Но Эл не послал нам сына. Две дочери родились у нас: Бьянга, которой минуло бы в этом году полторы дюжины лет, и Линга. Ей дюжина и пять лет. Поэтому, когда Бьянгу отдали два года назад замуж в южное поселение дерри, Линга стала нам вместо сына. Муж добывал мех лайта, нет ничего дороже этого маленького зверька, и Линга вместе со Сливром обошла весь край. Она бывала в лесах авглов и шаи. На северо-востоке ей приходилось доходить до Урд-Ана, Плеже и Аддрадда, на северо-западе она смотрела вместе с отцом в священные воды Эл-Мууна. Возьми ее проводником, нари, после смерти мужа никто лучше нее не знает этих мест.
– Ни один мужчина не согласился в этом селении быть нашим проводником, – удивился Хейграст. – Почему же я должен брать в проводники юную девушку, которой предстоит оберегать дом и рожать детей?
Дан пристально смотрел в строгое и красивое лицо молодой охотницы и видел, что губы ее плотно сжаты, но слез в непреклонных глазах нет. Она молчала.
– Дерри стали слишком осторожны, – объяснила Анга. – Ни один мужчина не может покинуть поселок, так как его дом и семья нуждаются в защите. А у Линги больше нет дома. Мы не успели рассчитаться за замужество Бьянги, и мне пришлось продать дом. Родных у нас тоже не осталось: когда Бьянгу пленили, всю семью ее мужа, все их селение кьерды угнали в плен. Думаю, что никого из них в живых уже нет. Агнран взял меня к себе. Я буду прислуживать и помогать ему за кров и еду. Он добрый человек, и он одинок. Линге некуда больше идти. А вам она будет полезна. Женщины дерри не должны посвящать свою жизнь мщению. Ее жизнь начнется с начала. Она должна сама найти свой новый дом.
Дан продолжал смотреть на Лингу и думал, что эта девчонка имеет собственное мнение о мщении, но девушка ни единым жестом не показывала свою непокорность.
Хейграст растерянно оглянулся на спутников, развел руками, обратился к девушке:
– А что ты умеешь, Линга? Я вижу, у тебя оружие за спиной? Что ты будешь делать, девочка, если кьерды нападут на наш отряд?
– Охотился ли ты когда-нибудь на лайтов, нари? – тихо спросила Линга. – Этот зверек размером с мышь. Лайт живет на верхушках ореховых кустов. Он не подпускает охотника ближе, чем на полварма шагов, а подстрелить его можно только в глаз или ушную раковину. Я добыла их более двух вармов. Мне нужно продемонстрировать умение?
– Подожди! – Хейграст поднял руку. – Я нанимаю не стрелка, а проводника. Если ты пойдешь с нами, тебе еще придется продемонстрировать умение в стрельбе. Но у меня никогда не было проводника женщины. Готова ли ты хранить в тайне все, что услышишь и узнаешь от меня и моих спутников?