— Угу, — буркнула Яна, с трудом поднимаясь. — На бис будет?
Самка схватила детеныша зубами и повторила маневры в ускоренном темпе и обратном направлении. Земля пару раз содрогнулась, потом раздался хлопок, словно взорвали пару ящиков с петардами, и наступила тишина, с которой Яна свыкалась с трудом — не верилось, что опять что-нибудь не взвизгнет, не рыкнет, не проорет пару тактов в стиле взбесившихся металлистов. Еще труднее было поверить, что расставание с тирроном произошло и разрыв отношений окончателен. Ей казалось, что эта настырная рептилия ее карма на веки веков, и она даже начала привыкать к тиррону как неизменному интерьеру, неотъемлемой части окружающей среды.
— Грустно, — заметила, отряхивая песок с одежды. Взяла сумку, закинула на плечо. — Пошли?
— Поплыли, — уточнил Авилорн, шагнув к воде.
— Опять потом сохнуть, — проворчала девушка, следуя за ним.
— На границе обсохнешь мгновенно.
— Жарко?
— Да, — поплыл. Яна, вздохнув, нырнула за ним и сообщила по дороге. — Опять вещи мокрые. Вэрн убьет меня за книгу.
— Нет. Я давно тебе говорю, оставь их.
— Не могу. Как подниматься будем без веревки? А вода…
— Фляжка при мне.
— А морока, а сухофрукты? А книга заклинаний? Нет, ты что? Все пригодится, оставить всегда успеем… Кстати, вернее некстати, извини, за то что я была немного несдержанна, но… — Яна выбралась на берег и стряхнула лишнюю воду с одежды. — Видишь ли, это от неожиданностей. Меня чуть-чуть заносило, да, но если ты будешь говорить, что нас ждет впереди, я подготовлюсь, морально, и смогу держать себя в руках.
— Хорошо, — эльф спрятал улыбку. — Впереди нас ждет граница.
— Нет, — качнула пальчиком перед его носом девушка. — Подробно. Можно пошагово.
— Пролесок.
— Угу, — Яна оглядела стволы деревьев, кусты. — Обычные?
Эльф кивнул, подтверждая, но та сомневалась:
— Они не ходят, не взлетают?
— Нет.
— Говорят?
Авилорн пожал плечами:
— Любое растение, любое дерево разговаривает.
— Вслух?
— Не всегда.
— А эти?
— Не могу сказать.
— Хорошо, что еще нас ждет? Животные, какие? Нормальные, понятно, для вас.
— Я здесь не был.
— Ага? А граница далеко?
— Нет.
— Скоро?
— Да.
— День пути, два?
— Пролесок пройти.
— Это я поняла. Уточняю, сколько по времени займет путь. Пол суток?
— Не-ет…
— Пару часов?
— Пожалуй. А то и меньше.
— А-а, — успокоилась девушка. — Хоть что-то прояснилось. Пошли.
Лес, как лес, деревья, как деревья. Одно не так — они устрашающе скрипели, словно их гнул и раскачивал шквалистый ветер, но при этом не было и дуновения ветерка. Яна настороженно косилась на корявые стволы, ожидая, что они сейчас начнут разговаривать, размахивать ветками, и дождалась.
— Н-дя-у, ну-у и пар-рочка, — проскрипело протяжно-ехидное со стороны деревьев справа.
Авилорн остановился и, судя по лицу, насторожился, а если судить по глазам — то вовсе расстроился.
— Ах, ах, ах, эльф и д-зевчонкаа. А ножки у нее как у косиножки…
Яна озадаченно посмотрела на свои ноги: прямые, ровные, и никакие не кривые!
— …а глазки как…
— У ежа салазки! — оборвала ехидну Сурикова. — Ты кто? А ну-ка покажись, мы сейчас твои ножки обсудим.
Авилорн вздохнул, с легкой укоризной покосившись на жену.
— Никаких манер, фыр-р! — заворчало опять справа.
Яна сколько не смотрела в ту сторону, откуда раздавался голос, никого не видела: деревья, кусты, листва.
— Это Дзамуранчахтачантра, — тихо сказал Авилорн. У девушки лицо вытянулось:
— Порезвились родители, имечко дав. Не каждый выговорит.
— И не каждый ее характер перенесет, — поджал губы эльф. — Повезло нам.
И стало ясно, что наоборот — очень не повезло. Только в чем?
— Отвра-атный остроу-ух! — прошипело злобно из кустов.
— А ну, объявись! — приказала Яна.
— Ты покомандуй еш-ще! — прошипело в ответ. — Слепыш-шш человеческий.
— Ладно, я не гордая, сама в гости приду, — заявила Яна и начала красться к кусту орешника, из которого, как ей казалось, и слышится голос. Авилорн сложив руки на груди, со скучающим видом принялся наблюдать.
— Чухчучандра? — позвала Яна, заглядывая под куст.
— Фыр-р!
— Дзыньфуфутра?
— Ща-ас, резцом по сонной! — раздалось недовольное шипение над головой. Яна выпрямилась, озабоченно хмурясь: никого.
— Ты Галлюциноген! — осенило девушку.
— Шш-ама-а такая! Я Дзамуранчахтачантра! — раздалось гордое.
— Ну, я и говорю: без тачантры не раздрамуришь.
— Глупый человечеш-шка! — перед носом Яны появился пушистый оранжево-коричневый хвост с белой кисточкой на конце. Она проследила взглядом и увидела шикарной окраски пантеру, вальяжно развалившуюся на толстом суку дерева. Зеленые глаза кошки блестели неласково. Она зевнула, выказав ряды острых клыков и тряхнула мордой:
— Шш-его сс-мотришш?
— Любуюсь, — заверила девушка.
Пантера лениво спрыгнула с ветки и, обойдя вокруг Яны, обнюхала ее:
— Ничего пахнешш.
— Мерси. Я стараюсь. А вы кошка, да?
— Шшего?! — возмутилась Дзамуранчахтачантра. Крутанулась вокруг собственного хвоста и превратилась в стройную гибкую женщину с кошачьим чертами лица. — Я — женщина в самом расцвете! — заявила надменно, гордо вскинув подбородок. И презрительно передернула плечами. — Это ты кошка, а я — элита!
— А-а, — хохотнула Яна, и посмотрела на Авилорна. — Она кто такая? Хозяйка здешних болот и пиявок?
— Наш проводник.
— Кто-о?!
— Н-дя-у, — заверила женщина.
— А без нее никак?
— Приказ Геустиса.
— Это еще кто? Тигро-существо? Еще один проводник?
— Главный маг и смотритель Гаронии.
— Я счастлива, — уныло протянула Яна.
— Я `рад' не меньше, — заверил ее Авилорн.
— Долго вас ждать? — прошипела женщина, и, вновь, обернувшись пантерой, потрусила вперед. — Делать мне большше нечего, как двух глупцов тащ-шшить через границу!
— И дальше, — напомнил Авилорн.
— Щас-с! — фыркнула она. — Своих дел хватает.
— Похоже, нас ждут — не дождутся. Не нравится мне все это, — прошептала Яна. Авилорн взял ее за руку, успокаивая, и повел за пантерой.
— Хочешь, вернемся?
— Нет. Мне нужно забрать Альбину, возвратиться домой. А тебе получить освобождение от меня. Выбора нет. Идем.
— Выбор всегда есть.
— Ах, как тр-рогательно-у, — мурлыкнула Дзамуранчахтачантра. — Меньше работайте языкоум, больше ногами.
Яна хотела ей ответить, но промолчала, сама не понимая почему. А, вскоре, и не знала, что говорить. Они вышли из леса на открытое пространство, и Яна почувствовала, как затрепыхалось сердце в предчувствие встречи с адом и его производными. Вот он — рукой подать. Девушка дрогнула и поежилась: на всем обозримом просторе не было ни души, ни птички, ни растения. Выгоревшая прерия. Оранжево-красная земля, присыпанная пеплом и разбавленная островками сгоревшей травы и очень, очень далеко, в серо-розоватой дымке виднелся силуэт горы, что скрывала свою верхушку в темных тучах.
— Что это?
— Граница ада, — тихо сказал Авилорн, присел и, взяв горсть красноватой пыли, высыпал в задумчивости обратно. — Еще пару шагов и мы не сможем вернуться. Видишь, черная полоса? Это край, за которым есть лишь один путь — вперед.
— Я думала мы пойдем через врата. Читала где-то, что у ада есть ворота.
— Фыр-р, — поморщилась пантера. — Людиш-шки.
— Эта полоса и есть врата, — молвил эльф. Яна сглотнула образовавшийся от страха ком в горле:
— Негостеприимное место.
Кошка хрипло рассмеялась.
— Понятно, для вас мадам курорт. Кстати, вы не видели там девушку похожую на меня? Ее Аля зовут, глаза голубые, чуть вздернутый носик…
— Вкушшшная?
— Что?
— Ты жесткая и ядовитая, я шшра-узу поняла, а та, какая?
— Она моя сестра! — отрезала девушка, взглядом давая понять, что со спокойной совестью отправит кошку к пращурам — саблезубым тиграм, за один факт покушения на ее родню, в любом проявлении.
— Кхы-кхы-кхы! Как стра-ушшно! — засмеялась Дзамуранчахтачантра.
— Я буду звать тебя Зяма! — разозлилась на нее девушка и пантера зашипела, оскалив зубы.
— Не посмеешшш.
— Легко.
— Закушшшаю! — кинулась на нее. Яна отпрыгнула, а Авилорн просто поймал рукой пантеру за горло и сжал, качнувшись к ее морде:
— Геустис будет недоволен, — сообщил спокойно.
— Отпусти! — зашипела Дзамуранчахтачантра, всеми четырьмя лапами пытаясь отодвинуться от него, освободиться. Парень выпустил кошку, резко разжав пальцы. Та шлепнулась на землю, поднимая пыль, и расчихалась, смешно морщась и мотая мордой.
— Мерзаа…чхи! Вец…чхи! Тля…чхи! Ш-шъем…чхи!
— Разрешите перевести, господин эльф? — с улыбкой качнулась к парню Яна, чрезвычайно довольная тем, что он ее защитил, и воздал надменной злюке по заслугам. — Зяма высказывает недовольство по поводу своих убогих родичей… На этой ноте объявляется перемирие.
— Ш-шмееш-шся?
— Нет.
Кошка презрительно фыркнула, отряхнулась и потрусила по жухлой траве к черной полосе выжженной земли. Авилорн взял девушку за руку и крепко сжал ладонь:
— Вперед?
— Мне страшно, — призналась Яна.
— Мы вместе, значит, сможем и пройдем.
— Да.
— Только помни, там все иллюзия, но назад ни шагу — иначе пропадем.
Яна кивнула и решительно ступила на полоску черной земли, и, словно, попала в другую реальность. Воздух здесь был жарким и густым, земля, как будто, тлела. По ней, поднимая искры, трусцой бежала пантера, прорезая расплавленный воздух своим телом, и было видно, как он колеблется, как волны расходится и вновь успокаивается. Запах стоял удушливый, серный и одновременно ладанный. Каждый шаг оставлял отпечаток, красным, горящим как лава пятном, потом затягивался буро-черным пеплом.
Яна подумала, что они не дойдут — дышать было нечем, а путь лежал не близкий, если судить по маячившему далеко-далеко впереди ориентиру — горе, в расплавленной дымке огненного цвета. `Часов шесть по мартену шагать', - прикинула девушка обреченно, и возмутилась сама себе: не рано ли сдаешься? До Альбины никому, кроме нее, дела нет, пропадет Яна, пропадет и она. Значит, нужно выжить, чтобы выжила сестра. И Яна шла, закрывала нос и рот ладонью, чтоб не отравиться запахом, спасти от жара легкие. Ступала по лаве-земле, стараясь не думать, что сапоги сейчас вспыхнут и ноги загорятся, и вся она сгорит и превратится в пепел, что кружит, как поземка понизу, куда не посмотри. Шаг за шагом, метр за метром — к горе.
Но сколько не шли, казалось, с места не сдвигались, и вязли в душном мареве, как в патоке.
Назад посмотришь — никого и ничего, даже кромки леса покинутого не видать — горизонт, плывущий в мареве расплавленного воздуха, пылающий как костер.
Яна понятия не имела, сколько они идут: пол суток, час, минуту или вовсе — миг. Ей казалось вечность и секунду. От жары слезились газа, болела и кружилась голова, першило в горле. Девушка зажмурилась на секунду, тряхнула волосами, а, открыв глаза, не поняла, куда попала. Ориентир — пантера, сейчас не трусила впереди путников высунув язык, она плясала, весело подпрыгивая, на манер балерины, и кружа не по лаве, а по темному звездному небу, поднимая тучу не огненных искр, а звездной пыли, напевала: ля-ля-ля, ах-ха-а, ля-ля-ля-ля а-а!
Чушь какая-то!
Секунда и все пропало — опять тот же жуткий пейзаж горящей земли под ногами, спертого, тяжелого воздуха, плавящего силуэты и пантера, что движется ленивой рысцой впереди, метрах в десяти, ведя за собой эльфа и человека.
Бред! Галлюцинация? Извилины расплавились?
Яна опять зажмурилась и опять открыла глаза, чтоб убедиться — пантера пляшет и поет! И уводит их в сторону, кружит, путает! А может?… Да, нет же — вот она шагает по земле, идет к горе, опять по лаве.
— Авилорн, я, кажется, схожу с ума, — прохрипела Яна.
— Терпи.
— Нет, я не о том, посмотри на Дзамунаптру! Зажмурься сильно, а потом посмотри.
Парень удивленно покосился на девушку, но перечить не стал, сделал, как она просила, и нахмурился.
— Что молчишь? Скажи — я безнадежна. Не стесняйся, я приму вердикт смиренно.
— Ты права, — после долгого молчания и повторного эксперимента по проверке зрения, заявил эльф. Яна застонала: только прошли старт, вошли в ад и тут же финиш!
— Может, не стоит мучиться дальше? — с трудом сдержала всхлип сожаления.
— Ты права, что Дзамуранчахтачантра нас путает. Она ведет нас не через границу, а вдоль нее. Посланник ада!
— Ах, вот что?! Ты, только что это узнал?! — возмутилась Яна, забыв порадоваться, что диагноз крутого сдвига в голове не подтвердился.
— Я не подумал…
— Правильно!… Потому что нечем! Доверчивый ты наш! А я, тоже хороша, развесила уши! И, ведь, чуяла, что это не пантера, а гадюка! Засланка! — зашипела девушка, прикинув, сколько времени они потеряли и, чтоб с ними было, не обнаружь она предательства. Случайно! — Я почти сварилась! У меня мозг вскипел и кровь свернулась! Ну, Зяма! А ты куда смотрел?! Я всерьез подумала, что сошла с ума! Нет, ты представляешь, какой я перенесла стресс?! Что молчишь?! Что делать будем?!
— Я бы сказал, да ты слова не даешь вставить.
— Так говори быстрей! А то я сейчас догоню эту царевну-чучундру и пущу на шашлык!
— Не сможешь. Нам нужно срочно сменить ориентир. Смотри прямо перед собой и бегом, пока Дзамуранчахтачантра не помешала! Раз, два… Вперед!
Яна только рот открыла, желая громко и цветасто объявить о своем душевном состоянии и не менее душевном отношении ко всем обитателям здешнего мира, как Авилорн рванул вперед, увлекая ее за собой. Стало не до разговоров: бежать фактически невозможно — ноги буксуют и в лаве, и в воздухе, горло обжигает, дышать совсем нечем. Глаза уже не слезятся, а лопаются от жары и видят лишь туманные тени.
Какая-то доля секунды, прыжок последним усилием воли, и они выпали из круга огня, оказавшись высоко над скалами. И со свистом пошли на снижение.
— А-а-а!! — закричала девушка, махая руками и ногами, словно так могла зацепиться за воздух и снизить скорость падения. Ее швырнуло в пыль у подножья, Авилорна впечатало в вертикальную каменную плиту.
— Че-ерт! — взвыла девушка, чувствуя боль во всем теле. Сплюнула осколки камешков и пыль, забившую ей рот, и перевернулась на спину. Небо! Перед ней было нормальное голубое небо с облаками. Дышалось легко и спокойно, не было огня, марева и прочих прелестей ада.
— Убью Зяму! — процедила, приходя в себя. С трудом села, и рыкнула на всю округу. — Где эта с-сволочь?!!
Авилорн вздохнул, стекая с камня — ни сил, ни слов не было. А что, собственно, было ожидать, на кого пенять? Ад и не такие шутки с гостями творил.
— Где эта ссс?!!… - опять начала кричать девушка, чувствуя, что от переизбытка самых благостных чувств уже находится во власти нервной горячки со всеми вытекающими последствиями — тиком глазных век, заиканием и дрожью конечностей, и увидела пантеру сидящую на верхушке скалы и самым обыденным образом вылизывающую свою лапку. Яну перекосило:
— Ах, ты, ах, ты!!…
Та скривила ей ехидную рожицу и зевнула. Яну это вывело из себя, руки сами потянулись к горлу хищницы, но ноги, увы, еще не слушались. Этим воспользовался Авилорн — качнул ладонью:
— Не надо, не трать силы понапрасну. Бесполезно.
— Хх-ваа! — хохотнула Дзамуранчахтачантра и хитро прищурилась.
— Смешно?!… Да, я чуть не сгорела злобная тварь!! — и смолкла, увидев как брюки на глазах превращаются в обугленную ткань. Тлеют, открывая взору красные волдыри ожогов кожи. И почувствовала боль, завыла, видя, как на глазах сползает кожа с рук с ног, вместе с тканью одежды. — А-а-аааа!!
— Яна, тихо! Успокойся! — рванул к ней эльф. Схватил, ладонями фиксируя лицо и, заставляя посмотреть в свои глаза. — Ты в порядке! Это иллюзия! Ад весь — иллюзия! Твоя! Очнись!
Яна смолкла, безумным взглядом оглядывая Авилорна: он шутит, издевается?
— У меня ожег самой последней степени! — рявкнула в лицо и услышала булькающе- каркающий смех пантеры. И дошло, доползло сквозь панику и ужас: а ведь, правда, нет ожогов. Да, больно, но именно так как и должно быть, когда падаешь без парашюта на песок и камни. — Это она!…