Вот это меня взволновало. Оттого прежде всего решил отыскать микрочип у себя. Как и где подправить информацию, понятное дело, я не знал. Но отыскать эту бяку хотелось. Что-то мне подсказывало, что она еще и функцию наблюдения за объектом выполняет. Не зря же рядом со мной вообще никаких соглядатаев не наблюдалось.
Вечером залез в свой схрон и стал исследовать свое тело. Отыскал чип. И тут же буквально покрылся холодным потом. Это когда я в колодце пребывал, можно было не опасаться. Но если у меня имелась личная «кнопочка слежения», то что сейчас видит предположительный наблюдатель? Вот именно: нет меня в замке, поскольку я неизвестно в каких магических пространствах. Выскочил из укрытия как ошпаренный.
Еще какое-то время успокаивал сам себя. Не знаю, где этот пункт наблюдения, но точно им не часто пользуются. Иначе панику устроили бы в первый вечер, когда я свои вещички в схроне сортировал. Мне определенно повезло. Но больше рисковать не стоило.
Зато я теперь точно знал, где у меня собственный распознаватель личности расположен. Интересно, а есть такие люди, кто не имеет чипов?
Того разговорчивого слугу я подобным вопросом на следующий день и озадачил.
– Так, почитай, все деревенские без чипа, – сразу поведал прислужник. – Но они в город не ходят, потому и не ставят себе.
– Отчего? – не понял я местного расклада.
– Дорого. Кто побогаче, покупает детям чипы. Тогда можно куда-нибудь на учебу отправить. А без чипа в город лучше не соваться. Патруль сразу заберет. Или одна дорога - в трущобы. Там, и правда, никто не станет интересоваться, откуда кто родом.
Конечно, в местный отстойник добровольно идти не хотелось. Зато узнал, что если меня заберет патруль, то отправит в приют. Родственникам не возвращают, поскольку сразу такого человека засчитывают государственной собственностью.
В целом, ситуация немного прояснилась. Пока же я усиленно питался и просто предавался безделью в замке. Сбежать я всегда успею. А торопиться в приют не очень-то и хотелось.
За следующий год опекун изрядно откормил меня. Я подрос. Окреп. А еще приезжал медик и брал у меня кровь на анализ. Волновался я сильно. Смог перенаправить свои потоки точно через вживленный кристалл. Судя по мрачному лицу опекуна, магии во мне даже по крови не нашли. Воспитатель еще надеялся, что мои врожденные свойства вернутся, если я продолжу жить вне колодца. Но визит герцога и очередные замеры продемонстрировали, что опекуна ожидают имперские застенки.
Герцог дал нам еще время. Опекун психовал. Он-то уже понимал, что возврата к магии в моем теле ждать не стоит. И выход своей злости претор находил привычным способом: обыски и репрессии для жителей округи участились. И, похоже, не только наш претор так лютовал. Когда по местным новостям передали, что в городе Ладс поднялось восстание низов против ищеек, лично я не удивился. Этот промышленный город располагался на юге от герцогских владений. Народ там жил не самый зажиточный. А ищейки делали жизнь простых работяг еще сложнее.
Зато когда начались волнения в Ладсе, всех стражников нашего отряда послали на усмирение горожан. В замке осталась только прислуга. Собственно, это и стало сигналом для местных жителей. Утром отряд покинул замок, а вечером волна недовольных жителей заполонила замок. Супернавороченные и усиленные сигнализацией двери выбивали обычными бревнами. И, похоже, что приволокли эти орудия с собой. Я только успел спрятаться на веранде первого этажа. Проход в свое укрытие не захлопывал. Оттого и видел все, что происходит. Удобно так оставаться невидимым, но быть в курсе всех событий.
Так что и распятие претора посмотрел, и много других неприятных вещей. С прислугой, что работала в замке, взбунтовавшиеся крестьяне не церемонились. Но и не убивали. Хотя поизмывались изрядно. А потом начали полномасштабный грабеж замка.
Вот тут я уже подсуетился. Благо, при свете факелов и костров, что разожгли во дворе замка, нельзя было толком увидеть что-либо. Вышмыгнул за ворота и рванул через поля на юг. Попасть в город, что охвачен восстанием, для меня наилучший шанс изменить свою жизнь.
Через час я устал бежать и нырнул в схрон. Пока отдыхал, вырезал свой чип. Испепелил его магией и уже потом выбрался снова наружу. До рассвета прошёл мимо двух деревень. Обогнул их по широкой дуге. Потом отсыпался полдня в схроне и снова брел через луга и пастбища. Повезло, что погода в начале лета была сухой и теплой. За шесть дней я добрался до Ладса.
Только уже на подступах стал сомневаться в разумности своей идеи. Мало того, что вертолеты летали и прочесывали округу, так еще и город был покрыт завесой дыма.
Тем не менее, в сумерках я начал пробираться ближе к окраинам. Раз двадцать нырял в укрытие. То вертолеты, то пешие патрули явно выискивали в темноте нарушителей. Один раз пришлось отсиживаться не меньше часа. Луч от вертолетной системы освещения попал на меня. Я-то спрятался. Но военные продолжали упорно искать. Потом еще стражники ходили кругами и заглядывали в каждую щель.
И только когда я вышел к первым зданиям, скрываться стало проще. Я уже наметил для себя развалины и просчитывал, как лучше преодолеть открытый участок, когда на меня кто-то накинул петлю и стукнул по голове.
========== Часть 6 ==========
В себя я пришёл буквально через пару секунд. Магия регенерации в моем теле работала исправно. Да только демонстрировать свое состояние не стал. Те, кто словил меня, спрыгнули с козырька ближайшего строения. И тут же начали шарить по одежде.
– Ничего, – зло пнул под рёбра один из мужчин.
– Чистенький. Откормленный, – тоже пнул второй участник.
– А обувку можно и забрать, – отозвался третий голос.
– Разве что обувь. Остальное барахло никуда не годится.
Я же картинно застонал и открыл глаза.
– Ты откуда такой непуганый? – радостно заулыбался один из мужчин, демонстрируя половину комплекта зубов.
– Из деревни Соки, – решил я сразу косить под деревенского.
– А в город чего поперся?
– Дядя сказал, что так можно без чипа попасть. Я хотел в кадеты податься.
– В кадеты он захотел! – заржали мужчины хором.
– Что, оставим себе игрушку или на сборный пункт потащим? – озадачился один из «охотников».
– Поиграем, а потом в центр.
– Не пойдет. Там проверят. Нам же еще накостыляют, – ответил тот из мужчин, что был постарше.
– Тогда себе.
– Он не больной, без увечий. Сразу видно, что ухоженный, – начал внимательно разглядывать меня со всех сторон щербатый. – Не меньше сотни капель можем получить. А если себе оставим, наши бабы заревнуют.
Теперь озадачились подсчетами и остальные мужики. Похоже, торг был выгодным. Так что мне связали руки и потащили куда-то. Правда, через пару кварталов обувь мне вернули. Идти по дороге я уже не мог. Раны на ногах не успевали заживать. А тут по пути чего только не валялось. И осколки стекла, и просто крошево из камней. Похоже, повстанцы в городе порезвились изрядно
Три раза нас останавливал патруль. Сканировали какие-то медальоны у «охотников» и пропускали дальше. Ближе к центру города разрушенных зданий почти не осталось. Только разбитые витрины магазинов и сгоревшие остовы каров демонстрировали, что тут тоже было «весело».
Но сам сборный пункт был за двойным кольцом оцепления. Местная военная техника преграждала проход. Нас тщательно обыскали и только потом пропустили.
Мужики за мою тушку получили плату. Я этот момент не рассмотрел подробно. Кажется, это своего рода перекачка энергии из одного мавритта в другой. Охотники остались довольны и даже про мои ботинки не вспомнили. Впрочем, долго щеголять мне в обувке не пришлось.
Двое сопровождающих вояк сняли с меня не только веревки, но и всю одежду, и в голом виде повели по ступеням вниз. Потом были два перехода и, наконец, комната дезинфекции. Здоровая бабища в форме повертела меня, брызнула из шланга, еще раз оглядела со всех сторон и, шлепнув по заднице, отправила в соседнее помещение.
Я только мысленно хмыкнул, когда местный парикмахер обрил мою головушку налысо. Ну, прямо, как на родной Земле: не то в армию, не то на зону. Но впечатление схожее. «Стильная» стрижка, казенная одежда и… нары?
Двухэтажные кровати в помещении примерно на сто человек вызывали подобные ассоциации. Но спальня была заполнена наполовину. В смысле, таких подростков было всего десятка четыре. Все сидели тихо, агрессии или любопытства не проявляли.
А через какое-то время я понял, почему. Любое неповиновение или выражение эмоций наказывалось молниеносно.
В камеру препроводили очередного подростка. Тот кинулся обратно к дверям. Его стражники и шибанули специальным оружием. Видел я такие в замке. Напоминает электрошокер. Только сама рукоятка длиннее. На себе не пробовал. Но, судя по тому, как взвыл мальчишка, это больно.
Впрочем, впрок тот урок парню не пошёл. Через какое-то время он начал истерить и кидаться на дверь.
Стражники вернулись. Еще раз «прижгли» бедолагу своим шокером. А потом полубессознательную тушку доволокли до ближайшей кровати и бросили на нижнем ярусе. Розовая пена изо рта мальчишки охранников никак не взволновала. Зато они внимательно оглядели всех, кто был рядом. Через две койки от нового постояльца мальчишка отер с губ уже подсохшую пену и согнулся ниже, боясь даже повернуть голову.
Я же изначально забрался на второй ярус и тоже постарался не отсвечивать.
– Еще раз повторяю, – подал голос охранник. – В туалет и питание только по сигналу. В остальное время бродить по комнате запрещено.
Кажется, если приспичит, то только под себя. Хотя сигналы на посещение туалета звучали часто. Я половину пропустил. Толпиться вместе со всеми в узком коридоре не хотелось. Питание тоже не оценил. Какие-либо вопросы постерегся задавать.
Но уже с утра нас куда-то повели. Потом было долгое ожидание в коридоре. Три двери впускали и выпускали подростков в течение нескольких часов. Нас водили в туалет и кормили. Но моя очередь посещения кабинета настала уже после пятого сигнала и той закуски, что, по идее, была обедом.
– Центумвир третьей степени Асс Антонин, – скороговоркой представился мужчина.
Я поднял глаза и замер. Какой-то первобытный страх сковал меня от головы до пяток.
Мощный, крупный мужчина, даже сидя в кресле, был выше меня. Холод стальных глаз не обещал ничего хорошего. А его форма черного цвета вообще ассоциировалась у меня не то с эсэсовцами, не то с комитетчиками времен сталинских репрессий.
– Имя, род, предыдущее место жительства, возраст, – продолжил допрос служащий.
Ну, точно НКВД! Насчет имени я еще в спальне уже все придумал. Потому бодро отрапортовал:
– Адель Флави. Деревня Соки. Четырнадцать лет.
Флави было распространенное имя рода на землях герцога. Так что я не опасался разоблачения. Центумвир тут же стал заносить информацию на минимакк. Я же пока размышлял, что это за должность такая? Кажется, центумвирами называют местных судей. Но отчего-то боятся их еще больше, чем ищеек. Между прочим, я с этим «общественным мнением» был полностью согласен. Даже не зная должности этого громилы, уже хотелось сбегать в туалет «по-маленькому». Что-то в облике судьи было такое, что заставляло трепетать.
Впрочем, свою историю про то, что хотел попасть в город без чипа, я проблеял. Даже слезу пустил. Мне ее особо и выжимать не пришлось. Поджилки сами дрожали. Так что тряс нижней губой вполне натурально. Меня в этих подземельях никакая магия не спасет. Подойдут со спины, стукнут по темечку, как те охотники, пока я буду воевать с теми, кто нападет спереди. Да и в укрытии вечно сидеть не смогу. Продукты я свои уже наполовину израсходовал. И когда смогу пополнить запас, просто не представлял.
– Какие навыки имеешь? – спросил судья.
– А? – подавился я воздухом. – По хозяйству могу, – выжал из себя хоть что-то приемлемое.
Мужчина скривился и снова начал вбивать данные.
– Я грамотный, – припомнил один из своих навыков.
Судья только скептически скривил губы.
– Хотел в кадетский военный корпус попасть, – неожиданно выдал я свою «мечту».
И вот тут, кажется, впервые удивил центумвира.
– В наемники?
Кивнул головой.
– Там тренировки треть суток, усиленные занятия по развитию возможностей мозга, общеобразовательные предметы, военное дело и информатика. И даже при таком режиме попадают в военную академию меньше половины из курса.
– Мне подходит, – поспешил заверить я судью. И, кажется, чем-то его развеселил.
- Тебя, деревенщину низкородную, в элитный корпус? – уже откровенно смеялся надо мной судья. – Нет, мальчик мой, для тебя могу специально подобрать только школу «Имперских адептов». Из них, правда, только четверть проходит по баллам в академию, но зато из остальных прекрасные стражники получаются. Злые и тренированные, – мужчина еще раз оглядел меня. – Ну что, согласен? Или оформлять обычный приют?
– Согласен, – заверил я судью.
Тот еще раз усмехнулся и снова занялся внесением данных в минимакк. Потом отсканировал сетчатку. И вколол микрочип.
– Лично прослежу за твоими успехами, – оскалился судья. – Позабавил.
И уже после этого мне было разрешено удалиться.
========== Часть 7 ==========
В приемном распределителе столицы мне пришлось ждать несколько дней. Именно сюда свозили со всей страны сирот и прочих, как я понял, не самых благонадежных подростков. Может, поступление в эту школу проходило и в другое время, да только повсеместные народные волнения способствовали тому, что число беспризорников возросло.
Парни в этот корпус выбирались по странному принципу. Лично мне показалось, что чем агрессивнее себя вел мальчишка, тем больше шансов у него было попасть в имперские адепты. Кажется, в салоне самолета мы все успели сцепиться друг с другом. Даже я заработал удар от охранника, хотя лично инициатором драки не был. Только отбиться от навязчивого внимания не смог.
Зато в школе нам всем выдали для профилактики десять ударов плетью чуть пониже спины и только потом отвели в медицинский корпус. Там вкололи какие-то инъекции, взяли кровь на анализ, отсканировали сетчатку глаз и нацепили ошейники. Теперь воспитателям даже особо напрягаться не нужно: причинить боль и дискомфорт любому адепту можно было дистанционно.
И уже на следующее утро я понял, отчего судья так скептически отнесся к моему пожеланию. На утреннем построении я наконец смог хорошо разглядеть своих однокурсников. Пятьдесят шесть крепких, жилистых подростков. И только я выглядел среди них этаким маменькиным сынком. Меня хоть и кормили в последний год хорошо, но мышечной массы я так и не набрал.
Зато у меня имелись пухлые щечки и небольшой животик. Я и сам хотел заняться каким-нибудь видом спорта, да только жизнь в замке этому не способствовала. Именно такую фигурку я и продемонстрировал для всех желающих. Из одежды на нас были только трусы и обувь. Так что все достоинства и недостатки были на виду. Воспитатели, не мешкая, погнали нас бегом вокруг территории школы.
Нужно ли говорить, что к душевым я буквально приполз. Регенерация тела уже начала работать, но мне от этого легче не стало. Безусловно, тело восстановится, но на данный момент хотелось сдохнуть. Я еще только включал воду в кабинке, когда отряд уже ушёл на завтрак. В общем, приём пищи пришлось пропустить.
Но к началу занятий на полосе препятствий я уже слегка оклемался. Впрочем, снова выдохся после первого круга. Мне еще повезло, что большинство адептов также не могли справиться с некоторыми заданиями. Хуже всего давалось движение по скользкому бревну. Не удержался – упал в грязевую яму, и весь путь начинаешь с самого начала. Правда, после третьего падения разрешалось следовать дальше за основной группой. Я, когда до бревна добрался, сразу сообразил, что шансов пройти его у меня нет. Если изначально бревно само по себе было просто гладким, то несколько десятков парней заляпали его жидкой грязью. Снаряд теперь стал склизким со всех сторон. Так что я сразу улегся грудью на эту грязную жижу и изобразил гусеницу. Кстати, довольно успешно прополз. Только на последних метрах бежавший позади меня подросток, не снижая темпа, воспользовался моей спиной и головой, чтобы завершить упражнение. Но оказалось, что наставники бдили.