— Рената! — телохранитель рывком перевесился назад и приложил ладонь к горлу девушки.
— Жива она, жива! — прохрипел Гроссман, забыв об ушибленном затылке.
— Позаботься о ней! — Саша раскрыл дверцу и бросил возле Николая полностью заряженный «ТТ»: — Если придется стрелять — отстреливайтесь.
— А ты?
— Ждите меня вон в том перелеске. Не вернусь через пять минут — уезжайте в Краснодар.
Выскочив из машины, он махнул рукой. Ник перебрался вперед и с трудом, но все-таки завел джип. «Чероки» выкарабкался по пологому берегу и прямо через поле помчал к лесополосе.
Припадая к земле, хватаясь за пожухлые стебли и корни кустиков, Саша выбрался на дорогу.
…Если бы оставалось не так мало времени и запасов сил…
«
* * *
Сломанная или вывихнутая ключица дребезжала адской болью. Николай попытался прощупать, есть ли перелом, но только ухудшил ситуацию. Рената вскрикнула и отогнала его.
— Ну я же не врач… — оправдываясь, пробормотал Гроссман.
Прошло уже гораздо больше отведенных Сашей пяти минут, а его все не было.
— Надо ехать, — вздохнул Ник, понимая, что телохранителя, скорее всего, уже нет в живых.
— Только попробуй! — ответила девушка.
Джип стоял в самой чаще, все двери его, несмотря на пронзительный ветер, были раскрыты настежь.
— Не дури, надо ехать. Если он живой, то найдет нас…
— Заткнись, Гроссман!
— Рената! Коля! — вдруг послышался знакомый голос. — Вы где?
Забыв о боли, Рената вывалилась наружу и, хромая, бросилась навстречу Саше:
— Тут! Саша! Мы тут!
Телохранитель нагнулся, уперся ладонями в колени, опустил голову и перевел дух.
— Ты ранен?! — встревоженно спросила она, подбегая. — Ты ранен?
Он выпрямился, обнял ее. Ренате показалось, что в его взгляде мелькнуло любопытство. Так странно…
— Все о’кей, — тихо сказал Саша и покосился на Гроссмана: — На ходу джип?
— Чем-то цепляет землю, а в целом ничего... — Николай заглянул под колеса. — То ли подвеска, то ли еще какого-то хрена...
— Черт с ним. Загружайтесь, ехать надо... — телохранитель сел за руль.
Рената не могла понять, что здесь не так. Но что-то было не так. И этот взгляд, снова метнувшийся поверх ее головы, и незнакомые нотки в знакомом и любимом голосе. И, в конце концов, — «о’кей»… Он уже не раз удивлял ее чем-нибудь непривычным и, вроде бы, не свойственным ему, но почему такой изучающий, отстраненный взгляд? Ах, лучше бы в свое время он остановил свой выбор на сценическом искусстве — и не случилось бы с ним всего этого…
Джип немного пошел юзом, выправился, громыхнул, пополз и медленно набрал скорость.
— Кто это был? — спросил Николай.
— Не знаю, — как обычно, Саша был неразговорчив.
— Много их там было?
— Достаточно.
«Чероки» спотыкался, как рейсовый городской автобус, правая фара и обе «противотуманки» были разбиты. Выругавшись сквозь зубы, телохранитель наконец остановился и вышел посмотреть, в чем дело.
— Вот дерьмо! — донесся из темноты его голос. — Надо менять колесо! На диске едем…
Тут уже удивился и Николай:
— У нас нет «запаски»!
— Как — нет? А это что? — Саша указал пальцем на колесо, прицепленное сзади кузова.
— Так мы же ее и меняли, ты что, Шур?!
— Ну, и?.. Есть конструктивные предложения, или поедем на жеваной резине?
Телохранитель ничего не предлагал и ждал их решения. Николай потер глаза. Ну вот, всегда ратовал за разумность, а теперь и сказать нечего, когда предлагают. Где в лесу им найти колесо, да еще и для джипа?
— Попробуем поставить старое? — вдруг нерешительно проговорила Рената. — Может, дотянем?
— Хорошо! — Саша ткнул кулаком покрышку «запаски»: — Ник, займись!
Окончательно обескураженный тоном телохранителя, Гроссман вышел из машины:
— Может, ладонька Рената Александровна, вы таки соизволите подышать свежим воздухом?
Рената с трудом выкарабкалась наружу. Запал исчез, боль снова вступила в свои права. Саша не сделал в ее направлении ни шага. Правда, потом, словно опомнившись, обнял за талию и увел в сторону.
— Что у тебя? — телохранитель кивнул на плечо Ренаты, которое та прикрывала рукой.
— Не знаю. Очень болит ключица...
— Поломалась, что ли? Давай посмотрю.
Он посадил ее на ствол упавшего дерева. Девушка расстегнула дубленку и кофточку. Саша внимательно осмотрел и прощупал ключицы.
— Перелома нет. Вывихнуто у плеча.
— А вправить — это очень больно?
— Да.
— Ты сможешь? Я потерплю.
Саша некоторое время держал ее руку, слегка покачивая и расслабляя. Внезапно его пальцы крепко и уверенно сжались, и он сильно рванул плечо девушки. Рената стиснула зубы, но не выдержала, упала в обморок.
— Ч-черт! — прошипел телохранитель, успев подхватить ее под мышки.
Пришлось сесть и усадить Ренату к себе на колени.
А в ней и правда есть что-то, чего не передали фотографии… Даже в такой. Он едва узнал в этой измотанной женщине ту хохотушку, которую видел на снимках в Новосибирске. Но она волновала его, и еще как! Андрей даже покачал головой: вроде, ему не пятнадцать лет, да и Рената — не первая девица, севшая на эти колени. Веселая ситуация! То ли он так проникся своим персонажем, что смотрит на девчонку его глазами, то ли в ней действительно присутствует какая-то мистическая притягательность. Даже назвать это шармом как-то не к месту…
Впрочем, к делу. Шуры-муры — это потом. Если доведется. А хотелось бы, чтобы довелось, тут уж не стоит обманывать самого себя…
Андрей осторожно встряхнул ее.
— Ку-ку! Давай уже, возвращайся, детка!
Интересно, как у них с телохранителем принято сюсюкаться между собой? «Зайчик»-«кошечка»? «Птичка»-«рыбка»? Пожалуй, сохранять нейтралитет и действительно поменьше разглагольствовать, как советовал Рушинский — лучший выход. Пусть сама говорит…
Девушка что-то простонала, веки ее затрепетали. Андрей поглядел в сторону Гроссмана, который возился с колесом. Не иначе, как впервые выполняет такую процедуру, красавчик. Андрей и сам, даже ради интереса, никогда не утруждал себя починками автомобиля. Для таких нужд существуют станции техобслуживания. А вот Николай в роли механика презабавен. Интересно, что он сейчас думает про обнаглевшего телохранителя?
— Все? — прошептала Рената. — Вправил?
— М? — Андрей оторвался от созерцания Гроссмана. — А, да, вправил. Неплохо бы тугую повязку наложить и походить в ней с недельку. Но и так сойдет. Да-а-а… не везет нам с диском…
— Ты о чем? — не поняла Рената.
— Может быть, все же отдадим его? Надоело мне щемиться по углам…
В ее глазах засветилась надежда:
— Ты узнал, где этот проклятый диск?!
Андрей замер с приоткрытым ртом, на полувздохе. Такого оборота дел Серапионов никак не предполагал.
А девушка даже нашла в себе силы выпрямиться у Андрея на коленях и вцепиться обеими руками в воротник его куртки. Ну, не
* * *
Саша очнулся. Он лежал в автомобиле, на заднем сидении, со связанными за спиной руками.
Машину окружали какие-то заросли. В предрассветных сумерках Саша различил угол черепичной крыши дома и фрагмент стены из красно-белого кирпича. Незатейливый узор был выложен именно красным, и телохранитель вспомнил знакомую с детства архитектуру: такие здания строили частники в южных районах России и на Кавказе. Скорее всего, это Краснодар или его предместья…
Раненный бок жгло. Саша какое-то время полежал, не шевелясь и ожидая, когда стихнет боль.
Судя по дизайну салона машины, он сейчас в той самой «БМВ»… Кроме него, внутри нет никого. Но Саша чувствовует их неподалеку — видимо, вышли на перекур, кого-то ждут. Даже понятно, кого. Теперь понятно и что это был за Андрей Константинович, о котором говорил капитан спецназа в Ростове… Понятна и приветливость помощника мэра… Но как они это сделали?! Впрочем, не до размышлений сейчас. Когда телохранитель представил, в какой опасности сейчас находятся Рената и Николай, он забыл о своей ране.
— Щас гляну! — раздался приглушенный голос.
Дверца «БМВ» щелкнула.
Саша тут же принял прежнюю бессильную позу и закрыл глаза.
— Не! Не очухался!
Хлопок. Тишина.
Саша аккуратно и очень медленно повернулся набок и стал протягивать онемевшие связанные руки через бедра. Хорошо, что на нем нет куртки, в лишней одежде проделывать подобный трюк было бы намного сложнее…