Нет, я бы с удовольствием научила хозяйку харчевни и пельмени готовить, но вот ведь засада - я понятия не имею, какое к ним тесто надо! Лепить-то я умею, пришлось научиться... У нас в семье есть традиция - каждый год тридцатого декабря (нет, в баню мы не ходим) все собираются на кухне и дружно лепят пельмени. Мама режет тесто, папа накладывает мясо, а я - делаю все остальное. И эту трудовую повинность отбываю из года в год, вне зависимости оттого, с родителями ли Новый год отмечать буду, или с друзьями. А пельменей потом еще на месяц хватает.
Бросив очищенную картофелину в таз, я откинула со лба челку и тяжко вздохнула. Видела бы мама, в каких условиях приходиться работать мне, дипломированному филологу... Темный закуток пять на пять метров от силы, битком набитый мешками с мукой, связками лука и пучками трав, развешанными по стенам. А из мебели - лишь кособокий столик и кривоногая табуретка, с которой я поминутно боялась упасть.
Кстати, о падениях... Картошку-то я из погреба вытащила, а вот крышку на место опустить, кажется, забыла... А ведь погреб рядышком с порогом находится. Надо проверить, пока...
- Ка...
Бумс. Ой. Точно, забыла... Сейчас воплей буде-е-ет...
- Касси, тебе что, закрыть трудно, твою налево?! - Свят, взъерошенный и преисполненный праведного гнева, выбрался из погреба и грозно уставился на меня.
- А твою - направо, - вяло огрызнулась я. - Под ноги смотреть надо! И вообще - тебе мешает, ты и закрывай! А у меня других дел по горло! В отличие от товарищей, не будем показывать на них пальцем, которые целыми дням шляются, черте где!
- Зато ты хоть картошку на старости лет чистить научишься, - поддразнил он, аккуратно закрывая крышку погреба.
- Ты как со старшими разговариваешь, мальчишка? - я запустила в него свежеочищенной картофельной шкуркой.
- Ходячая древность, - не остался в долгу харт, поймав импровизированный заряд и опуская его в мусорное ведро.
- Никакого уважения к старости, - я покачала головой и взялась за следующую картофелину.
- Если уж на то пошло, то здесь я старше, - заявил он. - Тебе по меркам последней жизни сколько?
- Да почти столько же, сколько и тебе, - фыркнула я. - Просто у нас время течет по другим законам! Так что кончай строить из себя старшего и садись помогать... дедок!
Свят, притащив откуда-то стул, покладисто уселся рядышком и взялся помогать. А я в очередной раз позавидовала тому, насколько у него все лучше получается, чем у меня. Пока я с горем пополам разделывалась с одной картофелиной, он успевал почистить пять, и как почистить! Словно всю жизнь только этим и занимался. А, может, и занимался. Не все же ему бродяжничать и к молодым девушкам, выполняющим сомнительную миссию, в качестве проводника прибиваться.
- Между прочим, - заметил харт, ловко расправляясь с очередным овощем, - недавно к нам прибыл один странный субъект на ослике...
Я от неожиданности уронила картофелину и едва не порезалась. Хорошо, нож тупой попался...
- И ты молчал?! Почему раньше не сказал?
- Я так разозлился, когда свалился в погреб, что и почти забыл о нем, - пожал плечами мой собеседник.
- Разозлился он, надо же, - я вытащила из ведра предпоследнюю картофелину. - Считай это ответной подлянкой за сапог, хотя я не нарочно... И как он выглядит?
- Невысокий, толстенький, усатый, лысый, - Свят покосился на меня. - А зачем тебе?
- Да ведь это же точно наш пророк! Помнишь, наш информатор именно так его и описывал! Где он сейчас?
- Здесь, в харчевне, в общем зале сидит и настойкой накачивается, - харт хмыкнул. - Наверно, без нее он свои пламенные речи по спасению мира толкать стесняется. Или ярмарки решил дождаться, а раз до нее еще три дня, значит, можно и расслабиться немного...
- Надо выждать, пока он напьется и изловить, - решила я, откладывая нож в сторону.
Все, слава Богу, с одним ненавистным делом покончено. Осталось вынести мусор, помыть очищенную картошку и позвать хозяйку. Я, пыхтя, подхватила тяжеленное ведро с мусором и поймала заинтересованный взгляд Свята.
- Куда ты собралась? - с любопытством спросил он.
- К помойной яме, - буркнула я. - И нечего на меня так странно таращиться! Взял бы и помог девушке!
- А зачем тебе помогать, если ты и сама справиться можешь? - возразил мой собеседник.
Логика железная. Вот они, мужчины. Действительно, а зачем помогать девушке таскать тяжести, если она и сама прекрасно справляется? А потом они с презрением воротят от нас нос и хором обзывают феминистками. Забавно, правда? Сначала нам не могут банально уступить место в переполненном общественном транспорте (как не зайдешь в автобус - женщины стоят, а мужики - спокойно сидят) или помочь донести из магазина тяжелые сумки (разумеется, только из боязни случайно познакомиться, что обязательно выльется в тяжкие и пугающие последствия в виде брака). И кто, скажите на милость, из нас после этого сильный пол? С такими вот попадающимися экземплярами хочешь - не хочешь, а станешь и сильной, и самостоятельной. А иногда так хочется обратного...
Хотя, из правил исключения крайне редко, но встречаются. Едва я подошла к ведущей на кухню двери, как та распахнулась и на пороге возник Пафнутий, местный вышибала. Здоровенный, по здешним меркам, детина, на полголовы выше меня и в два раза больше в ширину. Жалко только, что рыжий... А у меня рыжие и усатые мужчины почему-то вызывают странную ассоциацию с тараканами, а поскольку этих насекомых я на дух не переношу, как и всех остальных...
- Касси, ты куда с такой тяжестью собралась? - всполошился он. - Давай, я отнесу!
- Нет, я, - возразил Свят, вцепившись в ручку ведра с другой стороны.
- Я первый спросил, - Пафнутий смерил своего конкурента тяжелым взглядом.
- А я первым пришел, - не отставал мой спутник, угрожающе прищурившись.
- Вы тут подеритесь еще из-за какого-то ведра! - рассердилась я. - Как дети малые, ей-богу! Пафнутий, будь добр, отойди от двери, я сама донесу! Свят, отцепись от ручки! Я кому сказала?..
Харт упрямо мотнул головой, как-то очень ловко отобрал у меня ведро и, кинув победный взгляд на вышибалу, гордо удалился к помойной яме.
- Мальчишки! - проворчала я.
- Слушай, а может, тебе еще какая помощь нужна? - с надеждой вопросил Пафнутий.
Вот ведь прицепился, зараза... Чем я здешних мужчин привлекаю - понятия не имею. В родном мире на мою скромную персону и внимание-то редко обращают... Внешность у меня самая обычная, симпатичная и только. А здесь - поди ж ты... Но, может, всему виной мой рост и мужиков просто на экзотику тянет, не знаю. Но проходу они мне ни в одной деревни не дают, а эти двое, чтоб им пусто было, и вовсе подраться норовят... Дожила.
Я взялась мыть картошку, но вышибала и не думал уходить, а моих осторожных намеков - не понимал. Пришлось занять его делом, дабы он таращился, куда не надо. И когда Свят вернулся, весело помахивая пустым ведром, Пафнутий под моим чутким руководством мирно мыл в большом деревянном чане картошку, а я - усиленно развлекала этого молчуна анекдотами. Специфический русский юмор он понимал не слишком хорошо, но слушателем оказался благодарным.
- Кась, тебе не кажется, что для троих здесь слишком тесно? - с намеком спросил харт, ставя ведро в угол.
- Ой, только не начинаете опять! - закатила глаза я. - А если тоже хочешь помочь - лучше воды принеси и садись картошку резать!
Отлично. Вляпалась. Спокойно, Касси, спокойно! Главное, занять их делом и не оставлять наедине друг с другом!
- Ты какой-то анекдот обещала рассказать, - напомнил мне Пафнутий.
- Что? Ах, да, - я задумалась.
Уже ведь все рассказала, что знаю и не знаю! И не все же еще подойдут. Не дай Бог, ляпнуть чего лишнего про свой мир...
- Значит, анекдот... - я нахмурилась, роясь в памяти. - Слушай. Сидит человек на скамейке с ужасно расстроенной физиономией. К нему подходит мужик и спрашивает: "Ты чего грустишь, браток? В чем дело?". Тот печально: "Садись рядом, расскажу...". Мужик послушно садится, а человек добавляет: "Все дело в том, что эта скамейка - окрашена...".
Оба слушателя заухмылялись и вполне дружелюбно переглянулись. Давно замечено - общее дело и общий смех объединяют людей! Я, воодушевившись, пока не забыла, рассказала следующий:
- Проснулась жена утром, подошла к зеркалу, смотрела на себя, смотрела, присматривалась и так, и сяк, а потом оглянулась на своего спящего мужа и злорадно прошептала: "Так тебе и надо!".
Парни тихо захихикали, видимо, представив, какой из себя должна быть героиня анекдота, а я удовлетворенно улыбнулась. Ну, вот, волком друг на друга не смотрят - и ладно.
На смех в кладовку заглянула хозяйка харчевни, почтенная женщина лет четырехсот... э-э-э... ну, пятидесяти с копейками, по-нашему. Одетая в простой серый сарафан и лапти, с переброшенной через плечо толстой русой косой, она являла собой классический образец русской крестьянки восемнадцатого века, о чем я ей, конечно, не говорила. И так еле-еле за работу зацепилась, а хамить начальству - лучший способ ее преждевременно потерять.
- Ты уже закончила? О, Пафнутий, а ты что здесь делаешь? - нахмурилась она.
Застигнутый врасплох вышибала поспешно спрятал на спину нож и едва заметно покраснел.
- Я... я... - замялся он. - Я поболтать заглянул... Посетителей-то ведь нету...
- Уже есть, - строго возразила хозяйка. - А помогать девушкам будешь в нерабочее время.
- Слушаюсь, - Пафнутий бросил на меня печальный взгляд и с тяжким вздохом удалился, а Свят, дабы не подвергаться допросу, прошмыгнул за дверь следом за ним.
- Вот непутевый мальчишка, - пожаловалась она мне, - стоит чуть отлучиться - а он уже по девкам!..
Я, вежливо промолчав, согласно покивала головой. "Непутевому мальчишке", как выяснилось из ее дальнейшего монолога, уже стукнуло двести лет и, к тому же, он приходился хозяйке каким-то дальним родственником. А поскольку на охотника Пафнутий не тянул из-за своего патологического гуманизма, к делу его пристроить оказалась чрезвычайно трудно. Народ в деревне жил вполне мирный, и мающийся без работы вышибала только и делал, что гонял по двору кур да немного помогал по хозяйству. Но - не будь между ними пресловутого родства - выгнали бы его давно к чертям собачьим... И это тоже не мои слова, а хозяйкины.
- Утомила я тебя? - выговорившись, встрепенулась она. - Извини, девочка. Ты уже закончила?
- Угу.
- Что бы с этой картошкой сделать? - хозяйка озабоченно нахмурила светлые брови.
Только не пюре!!! Умоляю и на коленях прошу - только не пюре!!! Еще одного "дня пюре" я просто не перенесу! У меня от него гастрит разыгрался ни на шутку... Я непроизвольно потерла живот. Гастрит достался мне в наследство от университета вместе с багажом знаний, но, как это ни прискорбно, последнее оказалось куда менее весомым, чем проклятая болячка... А виалы с рюкзаком и аптечкой еще не прибыли...
- Может, с грибами ее потушить?.. - робко заикнулась я, подавленная мыслями о ненавистном блюде.
- С грибами? - заинтересовалась она. - Ты знаешь какой-то новый рецепт тушения?
Рецепт я, конечно, знала стандартный, но во избежание встречи с пюре, минут пять вдохновенно изобретала новый. И все известные овощи приплела, и пряности, и чеснок с луком... И еще на свой страх и риск назвала несколько трав, правда, понятия не имея, какой вкус они придают... Мое изобретение оказало на хозяйку харчевни убойный эффект: в ее голубых глазах замерцал азарт, а руки сами собой потянулись к пергамену, дабы записать услышанное. Вот бы с мамой ее познакомить, они бы быстро общий язык нашли...
- А сушеные грибы подойдут? - сосредоточенно конспектируя рецепт, вопросила моя собеседница.
- Подойдут, подойдут, - закивала я. - Даже лучше, чем сырые!
- Очень хорошо! - хозяйка, встав со стула, мечтательно улыбнулась. - Иди, отдохни, девочка, дальше я сама закончу.
Настоящий повар! Сама будет пыхтеть, готовить еду на ораву народа (в деревне проживало около тридцати человек, не считая детей), но никого чужого к котлу не подпустит! И хорошо...
Не заставляя себя упрашивать, я быстро помыла руки и поспешно ретировалась. Надоела мне эта кладовка хуже горькой редьки... Надо бы быстрее допросить пророка - и в путь! А то еще пара дней за чисткой картошки - и я завою и полезу на стенку...
Из харчевни я выйти не успела. Свят, поджидавший за дверью, ухватил меня за руку и потащил за собой в обеденный зал. Я возмущенно осведомилась, в чем дело, пытаясь отнять у него свою ладонь, но он лишь шикнул на меня и велел не шуметь. Я, недоумевая, замолчала.
Мы пересекли небольшую кухню и остановились на пороге. Харт выглянул в зал, потом поманил меня и указал на сидящего за центральным столом человека.
- Видишь?
- Ну?..
- Это наш пророк, - пояснил он.
- А-а-а...
Пророк действительно очень подходил под данное нам описание. Невысокий гражданин, ниже меня на голову, толстенький, с симпатичным пивным брюшком, абсолютно лысый, но с пышными черными усами. Одет - в простой черный кафтан (в такую-то жару!..), темно-серые штаны (чтобы не стирать часто, понятно....) и поношенные лапти.
И сейчас сей товарищ пребывал в изрядном подпитии и, обосновавшись на столе, торжественным голосом вещал народу о скором спасении мира. А народ, естественно, коллективно развесил уши и восторженно внимал его пламенным речам.
- Надо его отсюда выманить как-нибудь, - сообщил Свят. - Не ждать же полдня, пока ему по нужде приспичит...
- Виалы нас нашли? - догадалась я.
- Ага, - кивнул он. - С утра ждут у ручья.
Я задумчиво посмотрела на пророка и у меня возникла в уме одна шальная мысль... По крайней мере, другого способа заманить его к ручью лично я не видела...
- Свят, а он имеет право женить людей? - небрежно спросила я.
- Тебе зачем? - вытаращился на меня харт. - За Пафнутия замуж собралась?!
- Иди ты! - обиделась я. - Я что, на идиотку похожа? Нет, конечно! Тебе нормально ответить трудно?!
- Ну... - мой собеседник внимательно посмотрел на пьяного в доску пророка. - Да, он имеет право женить.
Тут ведь такая фишка, в этом мире. Женить здесь имеет право либо спаситель, либо Магистр, либо его старший помощник, либо любой маг земли. Почему земли - потому что она считалась основой любого нормального брака. Единственное "но" - мага нужно убедить в искренности чувств и необходимости немедленной свадьбы. А это не так-то просто... Обычным нежным взглядам и словам они не верят, им любовную драму в стиле "Ромео и Джульетты" подавай, чтобы, как велит земля, крепкие отношения на проверенных ссорами и невзгодами чувствах построить... Видела я однажды наш аналог местной свадьбы - цирковые представления ему в подметки не годятся!
- Ну? - полюбопытствовал Свят. - Какой у тебя план?
Я подтолкнула его к двери:
- Сделай сердитое лицо и иди к выходу из харчевни. Типа, у тебя сердечная драма и ты кое с кем только что поссорился.
- Ни черта не понимаю, - проворчал он, но вразвалочку поплелся к указанному месту.
А я глубоко вздохнула и морально собралась, готовясь к лучшему, на моей памяти, представлению. Ведь в актрисы одно время податься хотела...
- Милый, не покидай меня! - приняв несчастный вид, я засеменила за ним. - Ты не можешь бросить меня после всего, что между нами было!.. - и в слезах кинулась к нему на шею.
Сказать, что "милый" сильно удивился, значит, не сказать ничего. Харт находился в шоке. Глубоком и беспробудном. И, удивленно выпучив глаза, недоверчиво уставился на меня. Нет, если он и дальше будет столбом стоять и молчать, как партизан, ничего у меня не выйдет...
Я прильнула к нему, заголосив в лучших традициях "мыльных опер":
- Клянусь, я больше так не буду!.. Я тебе и слова против не скажу, только не бросай меня!.. - И раздраженно зашипела ему на ухо: - Обними же меня, болван! Ведь весь план провалишь!.. Ну?..
Свят удивленно вздрогнул, но повиновался. А я вдохновенно продолжала спектакль, обливаясь горючими слезами и клянясь ему и в любви, и в верности, и в послушании, и Бог знает, в чем еще... Народ тоже без дела не сидел и активно советовал харту не привередничать и без раздумий хватать "такую женщину", пока ее кто другой не увел... Ха! Пусть бы посмел меня кто-нибудь "увести" без моего на то согласия!..