– Преклоняюсь перед вашей решимостью, Диана, – серьезно сказал фон Ниддл, вновь поцеловав пальцы девушки. Он уже сбился со счета, какой раз за вечер сделал это.
– Так что я в какой-то мере ваша ученица, – закончила мысль Диана. – И выбрала вас, Сатур, партнером на первый танец еще и по этой причине. Знак, понимаете? Я выбрала не посла, не дипломата, а специалиста по разрешению кризисных ситуаций, и это – словно дверь в новую эру для моего народа, для планеты.
– Символично, – усмехнулся барон, пряча глаза.
Принцесса хотела быть с ним искренней, но не могла, а он… Он даже не пытался, лишь выполнял свою работу, грязную работу, но вдруг – впервые за последние дни – почувствовал себя неловко, словно отнимал конфету у маленького ребенка.
– А что вы делаете на Карэлесе? – Музыка все звучала, и, кажется, у Дианы оставалось еще множество вопросов к фон Ниддлу. – Это связано с тендером по хай-джет?
– Лишь косвенно, – пренебрежительно поморщился барон. И тут же улыбнулся. – Нет-нет, поймите правильно, Диана! Тендер – это очень важно, не отрицаю! Просто моя деятельность не связана с такими масштабными вещами, с федеральными проектами… Я зарабатываю на консультациях другого уровня, не столь глобальных. Помогаю коммерческим структурам Возничего, случается, и других созвездий… Впрочем, мои услуги будут нужны кому-то не раньше, чем закончится тендер, чем будут подведены итоги. До тех пор я всего лишь праздный гость.
– А если победителем окажется не созвездие Возничего, останетесь без работы? – задала по-детски наивный вопрос принцесса. По всей видимости, ее действительно мучило то, что она не может дать счастье всем.
– Нет, что вы! – беззаботно рассмеялся фон Ниддл, снимая ненужный груз с плеч девушки. – Нет же, Диана! Я не знаю пока, будут ли нужны мои услуги. Старые деловые партнеры, которым я не раз помогал, просили быть на вскрытии заявок. Я прилетел чуть раньше, чтобы успеть на бал. Но видит Бог, Диана, кто бы ни выиграл тендер, я всегда заработаю на кусок хлеба! Не стоит волноваться об этом! – Он мог снять с плеч Дианы ненужный груз, потому что намеревался взвалить туда другой, с помощью группы Себастьяна Ратье.
– Слава Всевышнему, хоть один человек может говорить со мной не о тендере, – на миг забывшись, пробормотала Диана. – Сатур, как это тяжело, страшно, когда все вокруг думают только о хай-джет! Вокруг идут странные игры… Все улыбаются, но… улыбки какие-то нечестные, они не от души, я же чувствую.
– Здесь есть чудесная терраса, – шепнул ей на ухо барон. – Если из центрального коридора выйти на нее, открывается потрясающий вид на сад, на звездное небо. Устанете от людей – смотрите на звезды. Я всегда делаю так. Звезды не умеют улыбаться, но они не способны лгать. Они просто честные… и далекие…
Мелодия стихла. Принцесса поклонилась кавалеру, а он ей еще ниже.
– Благодарю за танец, Сатур. Было очень приятно открыть вечер именно так. Надеюсь, еще поговорим с вами позднее.
– Всегда к вашим услугам, леди Украшение Бала!
Диана упорхнула легким мотыльком, выбрала для следующего танца Матса Стикера, и вскоре они закружились по залу. Теперь лицо принцессы стало совершенно другим – оно будто светилось изнутри от какой-то потаенной радости. Не требовалось особой наблюдательности, чтобы заметить это.
– Говоришь, у тебя нет фаворита? – пробормотал фон Ниддл, наблюдая, как уверенно и спокойно – почти вызывающе – лорд Стикер ведет партнершу в танце, как преданно она смотрит ему в глаза. На Сатура она смотрела совсем по-другому. – Была ли ты до конца честна, Диана? Твой фаворит угадывается с одной попытки!
Кто-то остановил фон Ниддла, спиной пятившегося в уголок. Оказалось – Себастьян Ратье.
– Выйдем из зала, – шепнул полковник.
Они пробрались в коридор, минуя кружившиеся пары, избегая стюардов с подносами.
– Катрина все сделала, – объявил Ратье, когда они оказались в стороне от гостей и охранников, вдвоем, и никто посторонний не мог услышать диалог. – Поставила флэш-карту в медиаплейер. Осталось лишь подождать, когда Диана вернется к себе.
– Все прошло гладко? – Фон Ниддл нервно потер руки. – Ее никто не заметил?
– Никто, – успокоил его Ратье. – Во дворце полно слуг, они снуют по коридорам. Катрина выглядела точно так же, как прочие, у секьюрити не возникло никаких подозрений. Она просто сказала, что получила распоряжение доставить тележку в апартаменты принцессы. Ее тщательно проверили сканерами, но ведь у Катрины не было ни оружия, ни яда, только маленькая безобидная флэшка.
– Безобидная… Эта флэш-карта пострашнее смертельного яда, – пробормотал фон Ниддл, заглянув в зал.
Диана кружилась с Матсом Стикером второй танец подряд.
– Похоже, мы выбрали правильное оружие против «тельцов», – проследив за направлением взгляда барона, отметил Ратье. – Думается, она влюблена по-настоящему.
– Угу, надо только вовремя включить воспроизведение, не прозевать момент…
– Ниддл, паршивец ты эдакий!!! – Князь Ольхонский, вырвавшийся из зала, наполненного музыкой и танцующими парами, трясся от негодования и злости. – Кто?! Кто дал тебе право путаться под ногами?! Кто позволил вмешиваться в работу официальной дипломатической миссии?!
Фон Ниддл быстро взглянул на полковника Ратье, стоявшего рядом, и грустно подумал, что открытым текстом послать дипломата в деревню ловить бабочек – это было бы слишком.
– Князь, осмелюсь напомнить, что я нанят на работу правительством Вокса. Мне поставлены определенные задачи, которые требовалось решить доступными…
– Задачи!!! – свистящим шепотом передразнил Ольхонский, лицо его болезненно перекосилось. – Открывать бал танцем с принцессой Дианой?! Путать нам все карты?! Разве такие задачи ставило правительство Вокса?!
Сатур фон Ниддл почувствовал: собеседник не слышит, просто не желает слышать того, что он говорит. Доводы проходили мимо сознания дипломата, потерпевшего поражение от Матса Стикера.
– Я делал свою работу, – коротко ответил фон Ниддл. – Так, как считал правильным. Кстати, не могу не отметить, что приказа о моем отстранении пока не прозвучало.
– Полковник Ратье! – Посол созвездия Возничего повернулся к офицеру «Скальпеля», видимо осознав, что с фон Ниддлом они не придут к единому знаменателю. – Я же отдал распоряжение оставить этого выскочку! Или необходимо, чтобы приказ пришел от вашего командования?!
– Сэр, я…
– Вы отправляетесь со мной в дипломатическую миссию! Доложите о проделанной работе! О том, как и почему этот фигляр оказался здесь без моего ведома! Зачем?! Доложите прямо сейчас!
– Прямо сейчас?! Хм… сэр. Однако бал, который устроила принцесса Диана…
– Я покидаю его, и вы следом за мной! Нет смысла участвовать в подобном маскараде! Принцесса не отходит от Матса Стикера, и это – накануне вскрытия заявок! Неслыханный цинизм!
Сатур фон Ниддл выразительно хмыкнул.
– А вас, барон, я тоже хочу видеть для приватной беседы! Позднее! После того как выслушаю четкий, обстоятельный доклад полковника: чем вы занимались все эти дни?! Почему не оказали содействие?! Почему лишь ставили палки в колеса?!
– Боюсь, сэр… – начал Ратье, оказавшийся в затруднительном положении. – Мне запрещено передавать информацию кому-либо, кроме…
– Вы будете нести ответственность за провал! – взвизгнул Ольхонский и даже притопнул.
В этот момент среди танцующих возникло какое-то оживление. Через минуту стало понятно, в чем дело: принцесса двигалась по центральному проходу, раздавая улыбки налево и направо. Она собиралась на время покинуть зал.
Себастьян Ратье и Сатур фон Ниддл переглянулись. Наступало время проведения финальной части операции. Полковник уже не мог принять в ней участие, но, слава богу, его подчиненные находились на местах и четко знали собственные обязанности.
– Мне пора! – сухо бросил фон Ниддл. Он и волновался, и торопился. – Прошу извинить, господа!
Кажется, князь Ольхонский что-то гневно изрыгал вслед, фон Ниддл уже не слышал – просто выбросил все из головы. Все ненужное. Требовалось сосредоточиться на решении задачи, ради которой и затевался последний акт трудной, долгой игры. Нет, предпоследний!
Избавившись от назойливого общества посла, барон направился на террасу – ту самую террасу, про которую вскользь упомянул в разговоре с Дианой. Если все получится так, как он рассчитал, принцесса вскоре захочет спрятаться от людей.
Звезды. Единственные, кто не обманывает. Единственные, кому можно доверить все. В том числе минутную слабость – собственные слезы, которые не должен видеть ни один посторонний.
Диана впорхнула в свои покои веселой белой бабочкой. Настроение было отличным, несмотря на груз ответственности, о котором никак не удавалось забыть, и несмотря на то, что неумолимо приближалось время подведения итогов тендера. Ей предстояла очень сложная работа. Завтра.
А сейчас она мечтала хоть ненадолго стать просто женщиной. Она танцевала с разными кавалерами, но думала только о лорде Стикере. Она не могла дарить Матсу каждый танец, хотя очень желала: все время приходилось помнить о том, что особа королевской крови – лицо официальное. Даже сейчас, поздним вечером, она не имела права отдаться собственным чувствам, плыть по волнам увлечений и пристрастий.
Она – глава тендерной комиссии, но, боже, как не хотелось каждый миг помнить об этом! Особенно в те минуты, когда они все-таки находились с глазу на глаз с Матсом, кружась по залу в водовороте безумного танца. В водовороте, что утаскивал прочь из мира людей, оставлял вдвоем, позволяя только музыке вторгаться в замок, про который не должен был знать никто. Пока – никто.
Она спешила в свои апартаменты, чтобы сменить платье на другое, легкое и воздушное, подготовленное специально для второй части праздника.
Катрина нажала кнопку дистанционного управления медиаплейером, выждав секунд пять. По ее мнению, этого было достаточно, чтобы принцесса миновала охранников, сидевших в холле, и вошла в свои покои.
Принцесса замерла на пороге, увидев картинку на экране. Машинально прикрыла дверь.
– А принцесса Диана? – спросил женский голос. Какой-то противно-игривый, кокетливый. Диане он был неприятен.
– Ничего личного, – прозвучал ответ мужчины, стоявшего спиной, и Диана схватилась за щеки. Ей показалось, что это голос… – Ничего личного! Просто работа. Трудная работа… Не будем о ней…
Диана привалилась спиной к двери. Сердце колотилось так, что тупая боль отдавала в висках. Принцесса не могла дышать, не могла двинуться с места. Она не могла поверить в то, что видела.
Но в кадре находился Матс Стикер, ошибиться тут невозможно. Вот он повернулся в профиль, затем лицом к объективу. Видимо, не знал, что его мелкие грешки записываются, но разве это что-то меняет?! Пальцы и ладони Матса лежали на ягодицах темноволосой женщины, очень привлекательной женщины – Диана понимала.
– Значит, я лучше принцессы? – кокетливо спросила та, что убивала королеву бала, вонзая иглы в самое сердце. Огромные иглы. Чудовищные. Боль от них превосходила все мыслимые и немыслимые пределы.
– Прелесть, ты – прелесть… Лучшее, что может быть у мужчины…
Диана больше не могла видеть это – закрыла ладонями глаза, медленно сползла по двери вниз, на пол. Ноги отказывались держать ее. Щеки полыхали.
Но уши в отличие от глаз невозможно закрыть, Диана слышала, как глумливо кудахтал Матс, срывая одежду и белье с гламурной красотки. Когда незнакомка застонала, вторя движениям Стикера, принцесса не выдержала, вскочила на ноги. Ей невольно пришлось оторвать руки от лица, и в памяти осталась финальная сцена: дикий, абсолютно безумный и невменяемый Матс – напоминающий животное, а не человека – прижимает темноволосую девку к стене, делая резкие толчки.
Диана со страшным криком бросилась вон из комнаты.
– Оставьте! Оставьте меня!!! – скорее прорыдала, чем произнесла она, вслепую толкая двери, выскакивая в коридор.
Ей не нужны были охранники. Ей не нужен был тендер. Ей хотелось остаться одной, вне безразличных стен, которые сдавливали, мечтая добить. Ей хотелось не видеть лживых людей, каждый из которых улыбался, но в любой миг готов был предать. Выхода не существовало – кругом, везде оказывались люди и стены.
«Звезды! – вдруг припомнилось Диане. – Только они не предают. Здесь есть отличная терраса…»
Раненой птицей она пролетела через длинный холл, бросилась на балкон, как в черное спасительное море. Из-за спины доносилась музыка, слышались веселые голоса – все чужое, нелепое, лишнее. Принцесса, часто-часто дыша, пробежала по террасе вперед, подальше от дверей, подальше от толпы сородичей – в чернильный омут тишины.
– Диана?!
Она сильно вздрогнула от чужого голоса, мужского. Оказывается, там, в глубине, в тени находился какой-то человек.
Он сделал шаг вперед, еще…
– Принцесса Диана?! Ради бога, извините! Я сейчас уйду! Вы, наверное, хотели побыть в одиночестве?
Сатур. Сатур фон Ниддл. Кто, как не он, мог оказаться тут? Сам недавно говорил, что любит ночь, звездное небо. Диана попыталась взять себя в руки, улыбнуться.
Барон шагнул ближе, всмотрелся… Мокрые щеки выдали девушку.
– Что с вами?! – Голос фон Ниддла наполнился тревогой, искренней заботой о той, которую он недавно назвал Украшением Бала, Диана помнила. – Что произошло?! У вас на ресницах слезы?! Вы дрожите?! Какой негодяй посмел обидеть?! Только назовите имя, принцесса, я убью подлеца!!!
Фон Ниддл, будто в порыве захвативших его чувств, шагнул вперед, положил руки на плечи девушки. И она вдруг не выдержала: напряжение последних дней, все обиды, тяжесть ошибок – все это прорвало плотину. Диана бросилась на грудь барона и разрыдалась.
– Ах, Сатур! – Она давилась слезами, всхлипывая как ребенок. Она не могла говорить связно, и мужчине, гладившему ее по спине, приходилось угадывать и домысливать то, о чем хотела сказать несчастная девчонка, заложница жестокой игры. – Если бы вы знали, как я устала от тендера! Как устала от лжи! От подлости! Я не могу доверять, никому не могу доверять! Только мне кажется, что появился человек, который станет опорой, моим… другом, как… как все разваливается! Разваливается вмиг! Жестоко! Это невыносимо жестоко, Сатур! Нечестно! Я же человек! Просто человек! Я не могу… мне не вытащить этот груз! Сатур… Я хочу умереть…
– Ну-ну-ну! – не на шутку перепугался барон, обнял принцессу за плечи, чуть ли не силой повел в глубь террасы, подальше от людей, которые могли услышать разговор, ненароком испортить игру. – Вот теперь я точно не оставлю вас, Ди! Даже если прикажете исчезнуть – не уйду! Пока не поговорим, пока не расскажете все. Пока не буду уверен, что с вами не случится ничего плохого! – Он вытащил из кармана белый носовой платок, повернул Диану лицом к себе, принялся аккуратно промакивать влагу, стараясь не испортить косметику.
– Спасибо! – Диана всхлипнула, взяла платок в дрожащие руки. – Спасибо, это я сама могу сделать.
Она чуть успокоилась. Первый, самый отчаянный и болезненный взрыв эмоций миновал вместе со слезами – теперь Диана вспомнила о своем положении. Несмотря ни на что, она оставалась членом королевского дома и хозяйкой бала. Это накладывало ограничения, даже если очень хотелось плакать.
Усилием воли принцесса отогнала слабость.
– Как хорошо, что вы есть, Сатур… – Диана грустно вздохнула, отдавая платок барону. – Спасибо, он больше не понадобится! – Она повернулась лицом к саду, лишь бы не смотреть в глаза фон Ниддлу.
Он обнял ее за плечи, подвел к перилам.
– Диана, – очень серьезно сказал он. – Мы с вами мало знакомы, да. Но так уж вышло, что я оказался рядом, когда вам нужна помощь. Давайте поговорим, как друзья? Или, если хотите, как брат с сестрой? А еще, знаете, так бывает, встречаются два незнакомых человека, где-то в пути, и оба понимают: это всего лишь пересадочная станция. Еще пять или десять минут, а может, полчаса, но дороги неизбежно разойдутся. Навсегда. И вот это осознание, что сейчас можно говорить все, оно позволяет людям открыть друг другу душу, вытащить оттуда самое потаенное. Давайте попробуем верить, что мы – два незнакомца в пути. Или старые друзья. Мне все равно, что вы выберете, как вам легче, Диана. Просто расскажите о том, что вас расстроило. Я забуду все, клянусь, если захотите – завтра утром забуду! Придет рассвет, и от этой ночи, от этого разговора ничего не останется. Он растает и умрет, как утренний туман. Даю слово! Просто вам будет легче, я знаю, легче, а это самое важное.