Кирилл удивленно присвистнул:
– Вот это да!
– Что там? – заинтересовалась Юлька.
– Смотри, – Кирилл держал в руке кусочек бордового бархата, вырванный острыми зубками Лушки из платья Карменситы.
Сдерживая дрожь, Юлька потрогала ткань и растерянно посмотрела на друга:
– Разве так может быть? Призрак, привидение, фантом – нереальны, бесплотны, они просто появляются и исчезают, и все.
– Отпечаток на пролитой краске, Лушкина лапа, кусочек платья. Наше привидение оставляет вполне материальные следы своего пребывания.
– Но этого не может, не должно быть! – Юлька заплакала, спрятав лицо в ладонях.
– Юль, надо держаться, мы одолеем ее. У тебя есть «Словарь иностранных слов»?
– У папы в кабинете.
– Я принесу.
– Я с тобой, – шмыгнула носом Юлька. На полке Кирилл увидел два словаря, взял оба, на всякий случай захватил огромный «Советский энциклопедический словарь», заметил на столе лупу, прихватил и ее. В комнате разложил словари по дивану и начал листать, бормоча:
– Привидение, призрак. Ни того, ни другого нет, – мальчик с раздражением отодвинул словари, посмотрел на дату выпуска. – Ага, понятно, в советских словарях привидениям и призракам не было места. Зачем писать о том, чего не существует? А у нас несуществующее привидение нанесло существенный вред собаке, – Кирилл погладил Лушку.
– Посмотри в «Школьном толковом словаре», – посоветовала Юлька.
– Там-то откуда?
– Посмотри.
Кирилл пролистал словарь и воскликнул:
– Эврика! Есть! Слушай: «Призрак – образ кого-чего-либо, представляющийся в воображении. Нечто нереальное, обманчивое, мираж, иллюзия».
– Мираж оставил нам кусочек иллюзии, – Юлька потрогала бордовый обрывок.
– Получается так, – Кирилл захлопнул словарь. – Как ты думаешь, почему она не вошла в комнату?
– Не знаю. У меня создалось впечатление, что ей что-то мешало, не давало войти.
– Возможно, она может ходить только по коридору.
– Но к бабушке в комнату она вошла, – напомнила Юлька.
– Действительно. Тогда почему она не вошла к нам? Испугалась собаки? Но это не помешало ей ударить Лушку ножом. Ничего не понимаю.
В голове у Юльки крутилась какая-то мысль, но ускользала, не желала сформировываться.
– Карменсита ударила Лушку, когда… Когда она выскочила из комнаты!
– Что?
– Карменсита ударила Лушку, когда Лушка выскочила из комнаты. Если бы Лушка не выбежала, Карменсита не причинила бы ей вреда, она не могла войти в комнату, факт.
– А почему? В первую очередь мы должны выяснить, почему привидение не может войти в комнату, причем, заметь, именно в эту комнату, в другие, как я понял, Карменсита заходит свободно, – Кирилл внимательно осмотрел косяки. Неудовлетворенный простым осмотром, взял лупу, через двадцать минут разочарованно заметил: – Ничего. – Затем перешел к полу, отогнул линолеум и обрадованно окликнул Юльку: – Смотри.
– Смотрю, дальше что?
– Ты не туда смотришь, – Кирилл ткнул пальцем в стык паркета и линолеума.
Юльке пришлось лечь на пол, чтобы увидеть то, на что указывал мальчик. Под линолеумом золотился крошечный крестик.
– Я его уже месяц ищу, цепочка порвалась, но ее я нашла, а крестик нет, – девочка протянула руку за крестиком, но Кирилл перехватил запястье.
– Не трогай. Пока крестик лежит здесь, Карменсита не войдет в твою комнату. Он освященный?
– Да, мама купила его в церкви.
Кирилл аккуратно прикрыл крестик линолеумом.
– Тогда все логично. Привидения и призраки относятся к нечистой силе, а нечистая сила боится крестов и святой воды. Не зря же есть поговорка: «Боится, как черт ладана». В этой комнате ты в безопасности, как в бункере.
От этих слов Юлька немного взбодрилась.
– Тебе нас не достать! – прокричал в коридор Кирилл.
– Тише, – одернула его девочка. – Мумию разбудишь.
И они одновременно подумали об одном и том же: «Что с Мумией?» Они произвели столько шума, что домработница не могла не проснуться.
– Как ты думаешь, с ней все в порядке? – стуча зубами, спросила Юлька.
– Не знаю, – вид у Кирилла был испуганный.
Они подкрались к комнате Музы Михайловны и прислушались. За дверью было тихо. Постучать? Тогда придется объяснять, почему они не спят и почему разбудили человека среди ночи. Войти без стука? А вдруг Мумия проснется и им влетит по полной программе?
Наконец Юлька решилась и тихонько приоткрыла дверь, неслышно проскользнув в комнату, склонилась над кроватью. Услышав ровное дыхание, облегченно выпрямилась и, стараясь не наткнуться на мебель, вышла из комнаты. Махнула рукой Кириллу:
– Порядок.
Успокоенные мыслью, что Карменсита при всем желании не сможет проникнуть в комнату, остаток ночи ребята проспали спокойно.
Глава VI
История Карменситы
Утром вялый и невыспавшийся Кирилл пошел в школу, Юлька под предлогом болезни осталась дома. Домработница, покормив ребят завтраком, ушла в свою комнату и не выходила до обеда.
После уроков Кирилл зашел домой, сообщил, что с ним все в порядке, и помчался к Юльке.
– Яков Ильич прилетит в пять часов. Дед его встретит и привезет сюда…
Страшный грохот заставил ребят испуганно вздрогнуть.
– Это на кухне, – побледнела Юлька, и они выскочили из комнаты.
Домработница лежала на полу, сжимая в руке дуршлаг, дымящиеся макароны разлетелись по всей кухне.
– Муза Михайловна! – бросилась к ней Юлька. Кирилл пытался нащупать пульс.
– Я вызываю «Скорую», – девочка набрала ноль-три.
Домработницу отвезли в ту же больницу, где лежала бабушка. Ребята отыскали старичка-доктора, который так неприветливо встретил их в первый раз.
– Нам нужно с вами поговорить, – решительно начал Кирилл.
– Что ж, прошу, – старичок провел ребят в свой кабинет.
– Только что к вам в отделение поступила женщина.
– Я узнал ее, она вместе с вами приходила к Омкиной.
– Что с ней? То же, что с бабушкой? – не вытерпела Юлька, хотя они заранее договорились, что говорить будет Кирилл.
– Случай похожий, – признался доктор.
– Понимаете, у Юли в квартире происходят странные, я бы даже сказал сверхъестественные вещи. У них привидение! – выпалил Кирилл.
– Да? – скептически приподнял брови доктор.
– Да! – звенящим голосом подтвердил мальчик. – Я знаю, звучит неправдоподобно, но это правда. Вам не кажется странным, что к вам за короткий промежуток времени поступили две женщины, живущие в одной квартире, с одинаковым диагнозом?
– Но это не доказывает существования привидения. Могут быть и другие причины.
– Какие? – тихо спросил Кирилл. – Какой у Музы Михайловны диагноз? Крайняя степень физического истощения?
– Да, – вынужден был признать доктор.
– Вот видите, – с удовлетворением кивнул Кирилл. – Вы выяснили причину?
– Пока ничего определенного сказать не могу, но вы правы, случаи похожи, как две капли воды. Расскажите-ка об этом поподробнее.
– Расскажем, – пообещал Кирилл. – Но сначала сделайте так, чтобы Муза Михайловна и Юлина бабушка не встретились. Если бабушка узнает, что домработница в больнице, а Юля дома одна, то сразу же выпишется, а домой пока нельзя, там ей снова станет плохо.
– Это трудно. Лежа в одном отделении, практически невозможно не встретиться, – доктор погладил бородку.
– Придумайте что-нибудь! – умоляюще попросила Юлька.
– Единственное, что могу предложить, – отдельную палату. В столовую ходить не придется, в одноместные палаты еду приносят буфетчицы. Если ваша больная не будет бродить по отделению, то скорее всего удастся сохранить инкогнито.
– Сколько это стоит? Мы заплатим! – пообещала Юлька.
Доктор сердито посмотрел на нее:
– Разве я говорил о деньгах? Но вы мне заплатите рассказом о привидении. Согласны?
Ребята дружно закивали.
– А теперь идите и договаривайтесь с больной. Получите ее согласие, а я, со своей стороны, сделаю все, что в моих силах.
Уговаривать домработницу не пришлось. Ей самой не очень-то хотелось, чтобы ее работодатели узнали о том, что она лежит в больнице, оставив вверенного ей ребенка без присмотра. И отказаться от лечения она не могла – слишком плохо себя чувствовала. Мумия твердо пообещала не разгуливать по отделению.
Все уладив, ребята вернулись в кабинет доктора. О картине и творящейся с ней чертовщине рассказывал Кирилл, Юлькино участие ограничилось энергичными кивками.
Выслушав ребят, доктор задумчиво пробормотал:
– Случай уникальный.
– Вы нам не верите? – Кирилл с подозрением посмотрел на старичка.
– У меня нет оснований не верить вам. Я сорок три года работаю в больнице, навидался и наслушался всякого. Здесь рядом железнодорожный тоннель, и я разговаривал с четырнадцатью пациентами, которые утверждали, что в тоннель их заманила красивая светловолосая девушка-призрак. Она звала на помощь, люди спускались с насыпи, заходили в тоннель и попадали под поезд. Вы только представьте себе, четырнадцать человек! И это только те, кто покалечился, а сколько людей погибло под колесами поездов и электричек благодаря девушке-призраку? Я специально узнавал, за последние пятьдесят лет в тоннеле погибло тридцать два человека! Это, мягко говоря, очень странно. Ну, зачем человеку поздно вечером или ночью лезть в тоннель? Не знаете? Вот и я не знаю, – развел руками доктор.
Кириллу неудобно было прервать врача, но нужно было поторапливаться, скоро приедет дедушка со своим приятелем, знатоком живописи.
Доктор заметил нервозность ребят и прямо спросил:
– Спешите?
– Спешим, – признался Кирилл и торопливо объяснил: – Мой дед привезет к Юле своего друга из Москвы, он разбирается в картинах и слышал о Карменсите.
– Тогда идите, – добродушно усмехнулся доктор.
Выходя из кабинета, Юлька краем глаза заметила, как старичок перекрестил их.
Юлька и Кирилл подошли к дому как раз в то время, когда у подъезда затормозило такси.
– Кирилл! – окликнул дед. Ребята подошли к машине.
– Познакомься, Яков Ильич, а это мой внук Кирилл.
Кирилл пожал руку пожилому мужчине, сидящему в машине. Яков Ильич, пыхтя, вытащил полное тело наружу. Юлька незаметно рассматривала московского гостя. Черные глаза-пуговки, нос картошкой, несколько десятков волосков окаймляют гладкую, розовую лысину. Смешной.
– Яков Ильич, – церемонно поклонился коллекционер.
– Юлия.
– Очень приятно.
– Идемте, я покажу вам картину.
– Дед, ты куда? – донесся до Юльки изумленный возглас Кирилла.
– Домой пора, дела, – и дед укатил в такси.
Кирилл растерянно почесал затылок и вслед за Юлькой и Яковом Ильичом вошел в подъезд.
– Вот она! – Юлька указала на картину. Яков Ильич внимательно ее осмотрел, провел рукой по полотну и золоченой раме, опустившись на четвереньки, изучил надпись.
– Карменсита! – почти благоговейно прошептал он, поднимаясь.
Яков Ильич рассматривал картину, ощупывал раму, осторожно прикасался к холсту. Это продолжалось довольно долго. Юлька свирепо глянула на Кирилла, мальчик растерянно пожал плечами.
Вспомнив, что никого из взрослых нет дома, Юлька приняла на себя роль хозяйки. Она накрыла стол в гостиной и позвала гостей пить чай.
Кирилл оценил Юлькины старания и незаметно показал ей большой палец.
Яков Ильич пил крепкий чай, с аппетитом поедал булочки и варенье и лукаво поглядывал на ребят.
– Ну, что там с картиной? – не выдержал Кирилл.
– Уникальная вещь, семнадцатый век! – радостно сообщил Яков Ильич. – Я не раз слышал об этой удивительной картине, а видеть не приходилось.
– Скажите, она ценная? – отважилась спросить Юлька.
– Ну это как сказать. Если оценивать полотно и раму в денежном эквиваленте, то больших денег за них не получишь. Художественная ценность сомнительна, это не Рембрандт и не Рубенс, – и, заметив разочарованные лица собеседников, Яков Ильич утешил. – Зато она имеет историческую ценность. Я уже не говорю о том, что картина написана в семнадцатом веке, это полотно окутано туманом таинственности, с ней связано много загадочных событий.
Ребята, забыв про чай и варенье, затаив дыхание, слушали коллекционера.
– Карменсита, – Яков Ильич произнес имя, будто пробуя его на вкус. – Ко мне поступала отрывочная информация об этой женщине и картине. И мне удалось упорядочить сведения и создать связную историю.
– Карменсита на самом деле существовала? – пораженно воскликнула Юлька.
– Существовала.
Кирилл решительно вмешался в разговор и, не упуская ни одной подробности, рассказал о разгуливающем по квартире привидении.
Коллекционер ничуть не удивился. Он несколько раз провел рукой по лысине и задумчиво произнес:
– Даже не знаю, о чем для начала рассказать: о картине или о Карменсите?
– О Карменсите! – попросила Юлька.
– О картине! – одновременно с ней крикнул Кирилл.
Мальчик по-джентльменски уступил подруге, и Яков Ильич начал свой рассказ.
– Детство и юность Карменситы прошли под сумрачными сводами мадридского дворца, под строгим присмотром чопорных наставниц. Ее семья принадлежала к знатному, но обнищавшему дворянскому роду.
Когда Карменсите исполнилось двадцать лет, ее тетя Тереза взяла ее с собой во Францию. Девушка увидела Версаль, Лувр, блистательного «короля-солнце» – Людовика Четырнадцатого. Ее, воспитанную в большой строгости, поразила невообразимая роскошь, легкость нравов, разнообразие светских удовольствий. Жажда любви, почестей, богатства испепеляли ее.
К Карменсите посватался престарелый граф де Сен-Map, отвратительный толстяк с жирными губами, отвислыми щеками и скверным характером, но обладающий поистине громадным состоянием. Раздумывала она недолго, других претендентов на руку девушки, пусть и знатного происхождения, но не имеющей за душой ни гроша, не нашлось, и Карменсита ответила согласием. Она не имела ни малейшего желания возвращаться домой, к нищете, рваным простыням и тусклому, однообразному существованию.
Пять лет Карменсита блистала при дворе «короля-солнце» (так называли во Франции Людовика XIV). А когда граф де Сен-Map заказал портрет жены молодому художнику, Карменсита страстно влюбилась. Как все пылкие натуры, она полностью отдалась страсти. Сначала красавец-художник отвечал взаимностью, затем любовь графини стала тяготить его, к тому же он опасался гнева могущественного графа. Художник бросил Карменситу. Женщина была без ума от ярости.
Яков Ильич помолчал, взглянул на картину и, понизив голос, продолжил рассказ:
– Возле этого портрета Карменсита убила возлюбленного.
– Стилетом? – выдохнул Кирилл.
– Стилетом, – подтвердил рассказчик. – Кстати, одни, видевшие картину, утверждают, что Карменсита изображена со стилетом, другие – с пеной у рта доказывают, что без. Но я отвлекся. Итак, в ярости графиня убила возлюбленного – на полотне сохранились капли его крови. К несчастью, граф де Сен-Мар стал свидетелем сцены ревности и последовавшего за ней убийства. От увиденного и услышанного граф пришел в бешенство, он заточил жену в монастырь, но позже решил, что это слишком легкое наказание, и замуровал Карменситу вместе с портретом в подземелье своего дворца. В стене было оставлено небольшое окошко, через которое несчастной подавали хлеб и воду.
Юлька содрогнулась, представив, что чувствовала похороненная заживо женщина, зная, что остаток жизни ей придется провести в мрачном склепе.
Больше года Карменсита прожила в заточении, затем умерла, а ее неприкаянный дух вселился в портрет. Через сто с лишним лет во время реставрационных работ в подземелье обрушилась часть стены, и рабочие увидели скелет в истлевшем платье и великолепно сохранившийся портрет. Кстати, Карменсита умерла в платье, в котором изображена на портрете. Новая владелица замка велела повесить портрет в одной из комнат. Эта дама закончила свои дни в сумасшедшем доме, изводя окружающих рассказами о том, как по ночам портрет оживал, призрак изображенной на нем женщины бродил по дворцу, забирал из людей энергию и пытался вселиться в нее – в хозяйку дома. Картину продали с аукциона. Затем полотно еще долго переходило из рук в руки, и для тех, кто владел им, жизнь заканчивалась печально. Мне удалось выяснить, что последней ее купила дочь греческого миллиардера Олимпиада. Вскоре после приобретения полотна Олимпиада ночью заколола стилетом своего супруга. На суде она утверждала, что не хотела этого делать, что в нее вселился дух Карменситы, он управлял ее телом и действиями. Девушку признали невменяемой, а картина загадочным образом исчезла, и больше о ней никто не слышал. До сегодняшнего дня.