Он-то думал, внутри него сидит монстр.
Ерунда, то чудовище что живет в отце — вот воистину настоящий монстр.
Нет, он поостережется приводить Исвильду в замок. Как бы не напугалась девушка, Галиган-то привычен, сколько раз уже приступы ярости видел, монстру отца в глаза смотрел, и все равно, не по себе. А каково будет Исвильде?
А Даниэлле?
Решено, в замок после свадьбы они не поедут — будут жить в ее вотчине.
Молодой герцог передал приказ Даган слугам и пошел к себе, чтоб взять теплый плащ — Исвильде придется заночевать в лесу от греха, а ночи нынче прохладные.
Глава 7
Девушку разбудил шум шагов и тихий зов:
— Иволга?
Галиган — сообразила, потерла лицо ладонями, сгоняя дремоту. Вылезла из кустов, ежась от прохлады вечернего воздуха:
— Здесь я.
— Замерзла? — накинул ей на плечи плащ.
— Есть немного, спасибо, милорд.
— Да будет тебе, величать меня, — нахмурился и сел на землю, уставился на журчащую ленту ручейка. — Придется тебе сегодня переночевать в лесу.
— Что-то произошло? Ты расстроен. Что случилось, Галиган?
— Ничего, кроме того, что отец в ярости. Тебя ищет.
Исвильда опустилась на траву рядом с мужчиной и обняла колени: страшно стало.
— Здесь тебя не найдут, — заверил Галиган. Девушка кивнула, но не согласилась с ним и решила отойти подальше от ручья. Если ее где будут искать, то в-первую очередь здесь.
— Утром отец уедет — приходи в замок, проси вызвать меня.
— Ага, — ответила без оптимизма. Дожить бы до утра.
— Он не из-за тебя зол — из-за вызова к бальи, в суд, накануне свадьбы.
— Что за суд?
— Не знаю, но судя по отцу, весть для него неприятна и неожиданна. Он явно в ярости и в страхе. Мебель ломает. Глаза… Не надо тебе его таким видеть.
Исвильда задумалась:
— Часто с ним приступы ярости случаются?
— По всякому.
Она кивнула. Теперь ей стало ясно в кого сыновья Боз. Ей еще тогда мысль в голову закралась — как же так, мать сумасшедшая, а пострадали сыновья? По логике — дочери должны были болезнь унаследовать, а здесь — сыновья.
Орри ее сбил с толку. Абсолютно нормальный, смышленый, добрый.
Незаконнорожденный? Вот и ответ — может и так, но явно не Даган. Может?…
— А дед твой таким же был?
— Не знаю. Мы редко виделись — они с отцом повздорили крупно.
— Понятно.
А сама подумала, что надо будет обязательно со стариком сторожем замка Верфул побеседовать на предмет родословной. Он-то точно знать должен, откуда внебрачный сын да еще такой ладный у бесноватого Даган появился.
Хотя, какая разница? Дело итак ясное.
— Мать свою помнишь?
— Смутно. Отец рассказывал, что она в припадке хотела сбежать из дома и прихватить с собой Фелигора, но слуги вовремя всполошились, настигли ее. Она со стены спрыгнула, вместе с моим несчастным братом.
`Странно ее слуги настигли', - задумалась девушка.
— Зачем спрашиваешь? — посмотрел ей в глаза Галиган.
— Любопытно. Как можно настигнуть женщину — госпожу, с ребенком на руках, да еще безумную, на стене? Слуги не понимали, что она может совершить?
— Мне самому хотелось бы знать, — бросил хмуро мужчина. Видно это больная тема для него была, хоть и прошла тьма лет.
— Прости, я лезу не в сове дело, — погладила его по руке.
— Ничего, — улыбнулся вяло. Взгляд скользнул по фигурке девушке и наткнулся на незамеченную прежде деталь — кинжал в дорогих ножнах. — Откуда? — заподозрил ее в воровстве.
— Нашла.
— Где же такие дорогие вещи веляются? — прищурился недобро, забирая оружие, осмотрел его придирчиво и задумался — вензель на рукояти, что-то напоминал ему, но что — вспомнить Галиган не мог.
— Он не валялся, а был воткнут в пень около потухших углей. Видно какой-то знатный сеньор ночевал да его и оставил, забыв.
— Здесь? — уточнил.
— Нет, далеко отсюда.
— Давно нашла?
— Давно.
— Что ж с собой не носила?
— Представь нищенку с таким дорогим оружием — что подумают? Тоже что и ты — украла. Я его под корнями прятала, на всякий случай. Вот случай и пришел — пригодилась находка.
Галиган пристально посмотрел на девушку — та взгляда не отвела и смотрела открыто и как всегда бесхитростно, но недоверчиво. Как ребенок, который стал взрослым не успев понять, что такое детство.
В эту минуту мужчина поверил ей и тихо спросил:
— Сколько тебе лет?
— Ай, милорд, разве даму спрашивают о возрасте?
— Ты паж.
— Тогда мне четырнадцать лет.
Галиган кивнул, задумчиво разглядывая ее: "что-то в ней не так" — билось в голове. Но что — понять не мог, как не мог вспомнить, где видел тот вензель, что выгравирован на рукояти находки Исвильды. А ведь он видел его, точно видел.
`Потом вспомню. Память штука странная: ее мучаешь — она молчит. Бросил, плюнул — она вдруг все, что достать не мог выдала', - решил Галиган. Кинжал девушке отдал и поднялся.
— Пойду. Боюсь, хватятся меня или Оррик приедет да отцу под горячую руку попадет. Ума хватит подраться у обоих.
Уже к коню подошел и досадливо хлопнул себя по бедру вспомнив, о чем и не подумал, когда в лес собирался:
— Я же провианта тебе не взял!
— Ничего, за одну ночь от голода не умирают, — успокоила его Исвильда.
— Прости, Иволга, потерпи.
Девушка лишь отмахнулась — нашел из-за чего переживать. И не такое она проходила и выжила. Сейчас тем более жить будет.
Ведьму не нашли и Даган вовсе впал в приступ безумия.
Что он думал, выпуская ее из вида?! На что надеялся, желая придержать ее, а не убрать сразу?!
Болван! Нужно было действовать немедля!
Убрать, сейчас же убрать ее, чтоб не могла рта открыть и навредить Даган!
А Орри заплатит за развод.
— Найти и убрать любой ценой!! — приказал Миррону, щедро оплатив будущую работу. То, что он найдет плутовку, герцог не сомневался — тому и не такие задания по плечу были. — Возьми кого надо из людей! Завербуй, оплати! Но она должна быть мертвой и быстро!!
— Не беспокойтесь, милорд, сделаю, — степенно поклонился мужчина, зажав в ладони кошель.
— Если вывернешься и представишь дело как семейное… — прищурился на него Боз: понимаешь о чем толкую?
Тот медленно кивнул, не спуская с мужчины глаз.
— Оррик.
— Да. Сделаешь его крайним в этом деле — получишь еще кошель.
`Щедро', - поклонился мужчина: `но хватит ли у герцога средств? Сомнительно.
Хотя Галиган удачно женит, значит, часть приданного невесты думает к своим рукам прибрать. Что ж', - Миррон взвесил на руке кошель и улыбнулся.
— Постараюсь, милорд. Подставить человека нетрудно, тем более такого горячего, как ваш сын.
— В лесу темнеет быстро. Надо было раньше выехать, — заметил Гарт, направляя лошадь вслед всаднику.
— Нет, надо было дома остаться, — бросил ему через плечо Оррик.
— В прошлый раз остался — ты в историю попал. Больше не хочу, спасибо.
— Будешь мой хвост изображать?
— Буду, если надо.
— Может, еще с ложки кормить начнешь?
— Не ворчи.
— Что ты! Не знаю как отблагодарить тебя за заботу и участье! — кинул Оррик с сарказмом.
— Давай остановимся и заночуем — в благодарность. Темно совсем, так заблудиться недолго.
— Мы даже до ручья не добрались.
— Когда доберемся, смысла ночевать в лесу не будет. От ручья до замка Даган рукой подать.
— Двумя.
— Ну, двумя. Давай остановимся.
— Отец будет в бешенстве, — без особого огорчения заметил Орри.
— Он уже спит наверняка. А мы приедем глубокой ночью, начнем биться в ворота, перебудим стражу, разбудим его — вот тогда он точно вне себя будет.
Орри и сам не прочь был отдохнуть — устал за суетный день, поэтому недолго раздумывал на словами друга:
— Найдем подходящее место для ночлега, остановимся, — пообещал.
Гарт в темноту справа рукой указал:
— Видишь еле заметный огонек? По-моему кто-то уже нашел приличное место для стоянки. Присоединимся?
— Кто бы это мог быть? — удивился Даган.
— Вряд ли разбойники.
Орри согласился: разжигать костер в лесу ночью, чтобы привлекать к себе внимание будет либо очень смелый, либо глупый человек. Разбойники же свое логово охраняют и были бы это они, Гарт и Орри уже бы познакомились с ними.
Даган направил коня в сторону костра.
Друзья замерли, разглядывая в отсвете костра лицо молоденького несмышленыша, что мало развел огонь так еще и заснул.
Орри спрыгнул с коня, стараясь не шуметь, привязал его у сосны и присел над закутанным в добротный плащ мальчишкой, что в беззаботности своей мог лишиться головы, случись другим прийти на свет огня.
— Молодой еще, беспечный, — шепотом заметил Гарт, оправдывая мальца.
— Злым людям все равно на прожитые годы, — так же шепотом парировал Орри, не спуская взгляда с нежной кожи ребенка. Если б не короткие волосы, припачканная сажей щека и сапожки, выглядывающие из-под края плаща, он бы подумал, что перед ним девушка, причем очень напоминающая одну особу из его прошлой жизни.
— Прихорошенький какой. От девиц, наверное, отбоя нет, — хмыкнул Гарт, подкидывая в костер валежник.
Орри же думал совсем о другом разглядывая мальчика:
— Чего он один здесь делает? Гонец?
— Разбуди, узнай.
— Жалко, спит сладко. Ладно, — поднялся. — Нам тоже поспать не мешает.
Однако не спалось. То ли мысли заснуть не давали, то ли прохлада, пробирающая до костей, то ли предчувствие тяжелого разговора с отцом, а может мальчишка, разбередивший память.
Гарт давно спал и ворочался во сне, похрапывал. Мальчик тихо сопел и даже не шевелился, словно примерз к одному месту, а Даган все лежал и смотрел на звезды, что виднелись сквозь кроны деревьев.
Еще в детстве он заметил, что только небо дарит ему успокоение и уверенность в собственных силах. Любые печали, самые тяжелые беды и неприятности отступали перед его глубиной и бескрайностью, чистотой и нежностью, что не встретить в чистом виде на земле.
Может затем оно и лежит над головой человека, чтоб тот хоть иногда вспоминал о высоте чистоты, что не спустится на грешную землю, но может быть достигнута в конце земного пути? Ведь говорят же священники, что все люди уходят на небо. Но как не хочется и там встречаться с Боз Даган и другими, которые по мнению Орри заработали ни хрусталь небес, а черноту подземных пещер.
Но ему ли судить о том?
Что он сам заработал — небо или подземелье? Сколько раз мечты увлекали его вверх, и сколько раз опускали на землю в обыденные дела, ставя крест на любых чаяньях?
Сколько мертвецов на его душе? Сколько нелицеприятных поступков? И где гарантия, что не будет еще одного, учитывая, что его опять вызвал Боз?
Даган перевернулся на бок, положил руки под голову и закрыл глаза, приказывая себе спать.
Разбудил его шорох, и чувство что кто-то на него смотрят. Воинские привычки сколько бы их не затеняли заурядные дела и мирная жизнь, никуда не уходят, они лишь засыпают, чтоб проснуться в нужный момент, напоминая хозяину — рано расслабился, и подгоняя — хочешь жить? Борись, действуй.
Инстинкт сработал сам собой — Орри еще не открыл глаза, а мышцы уже напряглись, рука крепко сжала кинжал, положенный рядом с вечера.
Мужчина резко сел и уставился на охотника тревожить чужой сон, предупреждающе держа оружие наготове. Но противника не нашлось и нападать никто не собирался — на Орри испуганно таращился малец, пытаясь видно сообразить, что он сделал плохого сеньору?
Наверное, Орри выглядел устрашающе, потому что парень испугался не на шутку и даже когда мужчина спрятал кинжал и мирно представился, тот все таращился на него и молчал.
Дурачок какой, — качнул головой Орри, разглядывая мальца: богатая одежда, знатный кинжал на поясе. Парень явно из богатой семьи или служит богатому господину, но надо же быть таким беспечным, чтоб приглашать к костру любого страждущего и выставлять на обозрение свой достаток?
— Спасибо за приглашение, — кивнул ему.
— Кк-акое?… — хлопнул ресницами мальчик.
— Ты костер разжег, предлагая разбойникам свой дорогой кинжал или приглашая нас, чтобы не мучались в темноте?
Мальчик замотал головой ничего не понимая, покосился на Гарта. Тот начал потирать глаза, зевая ото сна, но уже проснулся.
— Неужели тебя не учили, что жечь огонь в лесу опасно? — спросил Орри поднимаясь. Светало, и пора было двигаться к замку.
— Х-холодно было.
— Да, ночи в наших местах довольно прохладны. Но в следующий раз, выбирая меж своей головой и возможностью немного замерзнуть, уповай не только на Мадонну, но и на себя. Ты чей? Какая надобность заставила тебя в лесу ночевать?
— Я…И..Исай.
— Исай? — покосился на него Орри. Что за имя?
— Исай Губерт, паж его высочества герцога Филиппа Лавсли.
— О-о! Слуга какого высокородного господина забрел в наши края! — улыбнулся Гарт. — Я тоже слуга, но по доброй воле, этого вот господина, — кивнул на Орри, поднимаясь. — И я точно знаю, зачем еду и почему ночую в лесу, и спина моя прикрыта другом, а вы молодой человек, об этом не думали?
— Н-н-нет.
Орри лишь вздохнул, умиляясь недальновидности и беспечности подрастающего поколения
— Чему же вас учит ваш господин, сэр Губерт?
— Кстати я знавал одного Губерта. Шалуном его прозвали. Отменный был вояка, но наивный как дитя — открыл свою спину врагу, уверенный, что раз сам сражается по чести, то и с ним тем же способом обходиться станут. Как же! Пал в битве под Иерусалимом. Не ваш отец? — спросил Гарт.
— Нет, — нахмурился парень. — Я прекрасно знаю, что поступил необдуманно, но врагов у меня нет, и разбойников здесь тоже невидно. А добрые люди… вы ведь добрые люди? Не страшны.
— Малыш, доброта понятие относительное, — снисходительно заметил Орри, отвязывая коня от ствола.
— Так что же вы здесь делаете, мессир Губерт? — решил узнать Гарт.
Мальчик молчал, разглядывая Даган. Он словно гипнотизировал его.
Фогин помахал перед его лицом рукой, но не добился никакой-то реакции и, пожав плечами, пошел к своей лошади, кинув на ходу другу:
— Смотри, как бы твоя бредовая идея не получила осуществления в жизни.
— Ты о чем? — озадачился Орри и получил многозначительный взгляд и кивок в сторону мальчика:
— Смотрит на тебя, как влюбленная девчонка, — пояснил тихо, чтобы не оскорбить ненароком пажа. Орри зыркнул на Исайя, вскочил в седло, но уезжать не спешил — в голову закралась мысль: почему нет? Почему правда не использовать мальчишку в своих целях, выставив перед отцом как своего… Тьфу!
И постучал пальцем по лбу, глянув на ухмыляющегося Гарта.
— Твоя мысль, — хохотнул тот. Направил лошадь в сторону друга и шепнул, качнувшись к уху. — Я слышал, таких при дворе много. Развращают по малолетству, а потом…
Орри брезгливо поморщившись, отодвинул Гарта от себя и покосился на мальчика. Тот казался расстроенным и подавленным.
— Мы уезжаем, спасибо за ночлег.
Иса кивнул, отводя взгляд.
— Странный малый, — направил свою лошадь прочь Гарт.
— Несмышленыш, — заступился за него Орри, присоединяясь к другу.
— С какой радости ты его оправдываешь? Понравился?
— Знаю, каково быть пажом или оруженосцем знатного человека. За ними совсем не смотрят, но каждый норовит обидеть.
— Лучше б чему-нибудь научили.
— Сами учатся. Приходится. Особенно когда господин богат и знатен как Лавсли. Таких дурачков больше десятка набирается и каждый друг перед другом бахвалится, козни строит, задирается. Тут поневоле драться научишься, как ненавидеть и дружить.
— Да уж. Но этому малышу с дружбой не повезло — один. Кстати, он так и не сказал, что здесь делает.
— Может это великая тайна его господина? — Орри обернулся и заметил одинокую фигурку, двигающуюся за ними. — Похоже, он направляется в Даган.