– Мы будем сражаться, как всегда сражались римляне, – веря, что победим. И победим, – сказал Флакк.
– Будем реалистами! – одернул его консул. – Лозунгами не воюют.
– Во-первых, станция может перемещаться. Во-вторых, у нас есть корабли, – неожиданно Флакк улыбнулся.
– Где? – почти одновременно спросили Клавдий и Герод.
– На самой планете. Наши резервы. В ангарах военных баз полно старых кораблей. Вы же знаете эти присказки патрициев: нельзя уничтожать старое оружие, оно может пригодиться. По количеству единиц наш флот наверняка не уступит флоту вторжения.
– А экипажи?
– Найдем на Лации. Патриции помнят, как воевали их отцы на этих кораблях лет двадцать пять назад во время схватки с Неронией. Мы поступили правильно, не начав эвакуацию. Я уже отдал приказ включить системы подготовки кораблей.
– Мы отправим в бой детей? Мы… – Аппий Клавдий задохнулся. – Это невозможно.
– Воевать будут все. Просто патрициям придется драться в космосе. Остальным – на планете.
– Колесничим удастся прорваться?
– Несомненно. Колесничие планировали уничтожить станцию. Потом планировали, что начнется эвакуация, паника, возможно, гражданский мятеж. Ни то, ни другое, ни третье не случилось. Значит, у нас есть шанс.
– Делать вид, что ничего не происходит, поздно, – сказал консул. – Надо формировать легионы.
– Н-да… легионы. Их размажут в первый же день, а вернее час, – буркнул Герод Аттик. – Мы зальем планету кровью. Ну, нам не привыкать. Канны – это наше все.
– Что вы предлагает, Флакк? – Клавдий передернулся, но сделал вид, что не слышал реплики Герода.
– На планете есть сотни неактивизированных защитных комплексов. Мы пустим их в дело. Перебазируем в места вероятной высадки.
– Колесничие не идиоты, они произведут разведку и тут же сменят места высадки, – хмыкнул Герод.
– Вот и отлично. Время работает на нас. Чем дольше они будут корректировать планы, тем лучше. Флот успеет прийти нам на помощь. К тому же система планетарной защиты будет пытаться достать их корабли с Лация. Никто не снимал наши комплексы с дежурства. И станция…
– Друз не всемогущ!..– одернул Герод.
– Петрийские наемники! – перебил Флакк. – Они-то успеют прибыть. Если, конечно, мы обратимся к ним немедленно.
– Наемники! О да! – Герод презрительно выпятил губы.
– Почему бы и нет? Они прекрасно воюют, – заметил консул. – Есть только одна проблема – чем мы им заплатим? В нынешней финансовой ситуации никто не берет виртуальные креды.
– У нас есть недвижимость на Петре, – напомнил Флакк. – Лаций может предложить расплатиться своей долей акций в компаниях по строительству куполов или акциями поселков и заводов. Надо срочно связаться с их генералом Моргенштерном.
– Дельная мысль, – одобрительно кивнул консул. – Нас сейчас здесь трое, надеюсь, что завтра утром это предложение не будет уже висеть в Галанете, и нам удастся сохранить его в тайне хотя бы на пару суток.
– В прошлый раз не было никакой утечки информации, – заявил Герод. – О хронобомбе сообщил тот, кто устроил провокацию. Слив организовали сами колесничие. Это было частью их плана.
– Может быть, вооружить андроидов? – спросил консул. – Мы можем их перепрограммировать…
– Не получится, – заявил Флакк. – Мы просто завалим наши поля и дороги искусственно выращенным мясом. Андроиды – не боевые роботы, даже если мы сумеем им вбить в мозги, что надо взять в руки оружие. Все дело в том, для чего ты создан.
Консул нехотя кивнул, соглашаясь.
– Ненужные жертвы… – сказал он так, будто речь шла о людях.
Неожиданно раздался экстренный вызов. Консул включил связь с секретарем:
– В чем дело?
– Вас вызывает наварх Корнелий, – сообщил секретарь.
– Он же отправлен в изгнание. Навечно.
– Так точно, консул! – отозвался Корнелий. Его голограммное изображение возникло над блюдцем дальней связи. – Но дело в том, что два с половиной месяца назад я узнал, что Лацию крышка… И вот подумал… Уж коли родной планете крышка, то я могу вернуться и провести парочку последних дней дома. Сенат должен проявить милосердие и разрешить мне сдохнуть вместе со всеми.
– На чем вы летите? На Звездном экспрессе?
– Какой, к черту, Экспресс! Меня туда ни одна собака не пустит. На своем крейсере. На «Камилле»! Я оставлю корабль возле Петры, а сам пересяду на катер. Дайте мне допуск.
– Никаких катеров, наварх. Выводите крейсер на орбиту Лация. У вас есть корабли сопровождения?
– Нет, конечно. Только крейсер и экипаж. Мелочевка вся осталась на базе.
– Вооружение?
– Разумеется, на крейсере. Полный боекомплект. Уж не боитесь ли вы, что я могу открыть огонь по наземным целям?
– Мы ждем с минуты на минуту атаки колесничих.
– Орк! Похоже, я вовремя вернулся. – Наварх расхохотался. – Мое изгнание в самом деле закончилось.
– Мы дадим вам сопровождение, – пообещал консул. – Несколько старых эсминцев и катеров.
– Против целого флота Колесницы? Всю жизнь об этом мечтал! – снова расхохотался наварх.
* * *
Лери сидела за пультом управления и переводила взгляд с одной картинки на другую.
Катер продолжал удаляться. В расчетное время вспыхнули синим разгонные капсулы, и крошечная титановая коробочка почти мгновенно превратилась на голограмме в точку. Датчики «Пыли» по-прежнему не реагировали. Марк и Друз сделали свою работу идеально.
– Кажется, удалось, – шепотом сказала Лери.
– Сиятельная, Друз в реанимационной камере, командование кораблем перешло к военному трибуну Скрибонию, – сообщил Энний. – Я беру на себя обслуживание оборудования.
– Очень хорошо, – бесцветным голосом отвечала Лери.
– Ваш муж…
– Ничего не говорите.
– Вы не хотите знать, что с ним?
– Медики сделали все, что могли?
– Да…
– Это все, что мне нужно знать.
И тут взвыла сирена тревоги.
– В чем дело? Катер взорвался? – бросился к приборам Энний.
– Военные корабли противника. Колесничие на границе сектора Лация, – докладывал искин корабля. – Сто двенадцать единиц, общий тоннаж, вооружение… Ожидаемое время подхода – семь часов.
– А, добро пожаловать! Мы вас встретим, ребята! – хмыкнула Лери.
Как ни странно, но это сообщение ее нисколько не испугало. Она была уверена, что обычные заряды – плазму и лазеры – станция без труда выдержит. А о том, чтобы плазменные и ионные пушки задали колесничим жару, Лери уже позаботилась.
«Жареный бекон на завтрак, господа, я сейчас вам его подам. С аппетитной румяной корочкой. Вы захлебнетесь слюной, господа…»
Она не замечала, что по щекам ее градом катятся слезы.
* * *
Когда Корвин вошел в каюту Реджера, тот полулежал в койке и занят был просмотром последних сообщений Галанета. Во всяком случае, он хотел, чтобы Корвин считал именно так. Чем на самом деле занимался тайный агент Неронии, Корвин представления не имел. В каюте было три независимых наблюдательных камеры, но все записи с них (Корвин просмотрел записи инфокапсул, перед тем как навестить Брунелли) продемонстрировали самый обычный белый шум. Нер как-то сумел стереть все записи. Скрывал ли что-то нерониец или делал вид, что скрывает, определить было невозможно.
Марк уселся возле койки. На выдвижном столике сиротливо лежали друг подле друга упаковка питательных таблеток и бутылка с водой.
– Как самочувствие? – спросил Корвин.
Нер наконец оставил свои поиски в Галанете и закрыл портал. Он все же где-то «угостился» частицами «Пыли веков» и, хотя доза была небольшой, чувствовал он себя неважно. Кожа сделалась пепельной, волосы – седыми. Похоже, он постарел еще больше, чем Марк.
– Неплохо. Надеюсь, мы скоро доберемся до Звездного экспресса. Мечтаю о нашей клинике, регенерационной камере и полной очистке организма от всякой дряни.
– Каковы ваши планы? – спросил Корвин.
– Я же сказал: вернуться на родную планету.
– Наш корабль довезет вас до пересадочной станции Звездного экспресса. Дальше вы полетите самостоятельно.
– А вы?
– У меня особые планы. Через несколько часов я покину корабль. Но прежде обсудим одно дело. Догадываетесь, о чем пойдет разговор?
– Почти догадываюсь.
– Ну что ж, тогда не будем ходить вокруг да около. Поговорим начистоту. Колесница вот-вот нападет на Лаций. Нерония должна нам помочь. В ваших интересах, чтобы Лаций устоял. Если моя планета погибнет, Колесница сожрет Неронию и не подавится. Вас не спасут даже анималы.
– Почему вы решили, что имеете дело с Колесницей? Хронобомбу создали олимпийцы.
– У меня достоверная информация. Я даже могу с вами поделиться кое-какими фактами.
– Для дипломата вы работаете слишком грубо.
– Зачем нужны тонкости, если речь идет об очевидном.
– Очевидном? Корвин… Все далеко не так очевидно, как вы думаете. На арене есть еще один игрок, которого вы не учли.
– Олимп?
– Именно.
– Они играют.
– Что?
– Они устраивают потешные бои копиями наших кораблей и вашими анималами. Пилотируют их корабли клоны олимпийцев, созданные, чтобы умирать на потеху своим господам. Так что мы можем считать, что Олимп нейтрален. В какой-то степени.
– А хронобомбы?
– Это создание Артура ЭПа. Отмщение за проигрыш. Символический удар кулаком по столу. В масштабах Галактики.
– Постараюсь убедить в этом императора, – сдержанно пообещал Брунелли. – И благодарю за то, что посадите меня на Звездный экспресс. Могли бы бросить на пиратской базе.
– Можете не благодарить. Эмилий Павел так торопится домой, что вытрясет из вас по дороге все кишки.
* * *
«Алконост» – новенький четырехместный пассажирский корабль, подогнал к эсминцу доверенный человек Далия. Корвин отдал за него большую часть предоставленных сенатом средств. Погрузка происходила в авральном режиме. Эмилий Павел торопился нырнуть в портал и мчаться на Лаций. Да и Корвин не собирался задерживаться подле пиратской базы.
Лететь на Олимп они должны были вдвоем с Суллой.
– Мы опять должны расстаться? – спросила Белка, наблюдая за тем, как ее любовник спешно пакует вещи.
– На время. Я лечу на Олимп… – признался Сулла. – А ты…
– На Лаций?
– Только до пересадочной станции Звездного экспресса. Я договорился: там капитан нас высадит и помчится дальше. А ты будешь ждать меня.
– Но почему на станции… ведь вы сказали, что бомбу теперь нетрудно нейтрализовать…
– На Лации сейчас ад. Или вот-вот начнется. Тебе там делать нечего.
– Что?
– Вторжение, Белка, вторжение.
– Чье?
– Мы полагаем, что колесничих. И у нас нет флота. Но Лаций просто так никогда не сдастся и не подпишет капитуляцию, пока не уложит несколько миллионов… – Сулла взял ее руки в свои, заглянул в глаза. – Ты понимаешь?
– Я вернусь на Лаций, – заявила Белка.
– Не дури. Ты не космический десантник, чтобы мчаться назад, как Павел.
– А ты? Почему ты не возвращаешься? Ведь ты патриций и можешь сражаться!
– У меня есть дела поважнее.
– Поважнее? – передразнила она. – Что может быть сейчас важнее возвращения? Или… Ты – трус, Луций?
– Я? Как ты хорошо обо мне думаешь! Впрочем, неважно, трус я или нет. Я всего лишь выполняю приказы шефа. А шеф приказывает мне сесть в звездолет «Алконост» и отправляться с ним на новое задание.
– Трус! – в ярости выкрикнула Белка. Слезы обожгли глаза. Она стиснула кулачки, будто собиралась броситься в драку. Но не бросилась. Вместо этого упала в кресло и разразилась слезами.
– Ну хорошо, хорошо, я – трус… Ты поэтому плачешь?
– На Лации ненавидят трусов. И я тебя ненавижу! – выдохнула Белка.
– Сколько угодно. Мне нравится, когда меня ненавидят. Тем жарче потом любят.
Она плюнула в него. Вернее, попыталась плюнуть, но во рту так пересохло, что плевок получился чисто символический, больше похожий на шипение. Однако Сулла поднял руку и стер этот символический плевок со щеки.
– Послушай моего совета – не возвращайся на Лаций. Как ты не понимаешь, дуреха! Я все время пытаюсь тебя спасти! А в ответ лишь плевки и оскорбления.
Сулла надел гермошлем и, прежде чем опустить щиток, подмигнул Белке:
– Еще увидимся, детка. Ты бросишься мне на шею. Но не факт, что я тебя прощу.
Глава 3
Лаций и лацийцы
Вызов комбраслета пиликал уже с минуту, когда Ивар соизволил наконец проснуться. Первым делом комбраслет сообщил, что сейчас – три часа ночи по местному времени. Потом – что Ивара вызывает мобилизационный центр и ответить надо немедленно.
Ивар чертыхнулся и сел на кровати. Супруга что-то пробурчала и перевернулась на другой бок.
Ивар посмотрел на нее с завистью, коснулся нужного узора на комбраслете и сказал:
– Подтверждаю вызов.
– Центурион в отставке Ивар, вам надлежит прибыть на седьмую базу с броней и полным вооружением до 6-00 по местному времени, – голос был женский, живой или синтезированный, Ивар понять не успел – связь уже прервалась.
Отставники обязаны были хранить броню и оружие дома в специальном сейфе. Открывать его без приказа по собственной воле запрещалось. Дверь не была заблокирована, но в обычное время на сейфе загорался красный огонек и тревожный сигнал поступал в военное ведомство.
Первым делом Ивар решил, что все еще спит. Почти автоматически он поднялся, побрел к сейфу, но передумал, зашел в латрины, после этого в ванную, потом на кухню. Прихватив бутылку минеральной воды, он наконец отправился к сейфу, приложил палец к идентификационному экранчику и уставился на индикатор. Индикатор тут же вспыхнул зеленым. Ивар поперхнулся водой и уставился на чертов сейф, как завороженный, наблюдая, как поворачивается дверца, открывая доступ к оружию и броне. Последний раз он извлекал оружие на учениях два года назад. А в боевых условиях пользовался и броней, и бластером на Фатуме четверть века назад. Ивар вытащил все, что было внутри, нахлобучил на голову шлем и, держа в охапке черный панцирь боевой брони, ручной бластер, связку гранат и запасные батареи, все еще в трусах и босиком навис над спящей женой и выкрикнул:
– Ада!
Женщина открыла глаза, моргнула… И завизжала как резаная.
– Тихо, тихо, это я, я… – Ивар с грохотом обрушил на пол свои военные сокровища.
– Ты зачем… ты это… – забормотала супруга и стала медленно отползать к изголовью кровати, натягивая на себя одеяло.
– Да ты успокойся. Все нормально… только бред какой-то… очередной бред… – бормоча, Ивар нагнулся, отыскал среди брошенного оружия бутылку с минералкой и протянул жене: – Выпей пока.
Ада последовала его совету и сделала большой глоток, после чего громко икнула.
– Пришел приказ о мобилизации, – сказал центурион. – Я должен прибыть к шести утра на базу.
– В чем дело? Они же сказали, что мы просто умрем, исчезнем, и все, – Ада еще отхлебнула воды. – Зачем тогда база?..
– Получается, все не так просто. Знаешь, я несилен во всех этих играх власть имущих. Мне приказывают – я иду. И пусть они будут прокляты, если приняли неверное решение.
Ивар сел рядом с женой на кровать.
– Может, в сенате придумали, что с этой штукой делать? Они там головастые и памятливые. Кто знает, может быть, уже такое случалось когда-то?
– Наверняка что-то придумали, – с радостью согласилась Ада. – Мы не слушали вечерние новости. Может, что-то сказали?..
– Ну и отлично! – Ивар улыбнулся.
Известие о том, что Лаций обречен и планета погибнет через три месяца, в их семье восприняли стоически. Семья Ивара была плебейской, сам он в молодости закончил военное училище и отслужил в армии восемь лет, после войны за Фатум вышел в отставку и с тех пор работал в туристическом бюро, которое досталось ему в наследство от тестя. Жизнь его обещала быть скучной и счастливой. Если бы… да, если бы весь мир не перевернулся вверх тормашками.
Трое их детей давно выросли и уехали на колонии: дочери устроились на Психее, сын – на Петре. В конце концов – умереть вместе и безболезненно – не такая страшная вещь, рассуждали они с супругой вечерами, сидя на террасе и наблюдая, как их сосед Квинт с помощью двух строительных роботов превращает свой сад в пустыню, выкапывая на месте бассейна огромный бункер.