— Ага… Ладно.
Что делать, Сашка не знал. Не шататься же по всему дому. И позвать слугу он не мог — имени его он не знал, а «эй, ты!» — сразу выдаст его. Вот же черт! Пришлось идти дальше. На первом этаже должны быть помещения общего пользования и хозяйственные, типа кухни, кладовых и прочего. А вот на втором — явно личные покои, недаром его спальня там. Рядом с ней должен быть и кабинет, и, если Сашке все же повезло — библиотека. Ему пока что везло, он умудрился найти кабинет. Правда, там опять был тот слуга, смахивал пыль с полок. Оглянулся на тихий скрип двери, задрожал и рухнул на колени. Вот же… нервный какой.
— Милорд, я работаю, — пробормотал он.
— Да вижу уж. Ступай, принеси воды.
Подождав, пока слуга ретируется, Сашка кинулся к столу, буквально заваленному свитками и листами бумаги. Имена мелькали, но Сашка не понимал, которое принадлежит ему. Вот письмо, адресованное некоему Эльтарну Северину. Это он? Вот еще одно, и еще. Кажется, он выяснил свое имя. Теперь неплохо бы прочесть письма. Че-е-ерт, он-то подумал только о мире, а ведь есть еще и люди. Или эльфы. Или как там себя называет та раса, к которой он принадлежит? А кто еще есть? А ведь могут быть и знакомые, и друзья, и… любовницы? Ой-ой, найти бы выход! Только выхода нет, все, придется выкручиваться.
— Милорд, я принес вам воды, — пробормотал явившийся слуга.
— Через океан нес? — язвительно прошипел Сашка… или Эльтарн? Или Северин? Что из этого имя, а что фамилия? Или тут нет фамилий?
— Простите, милорд, — слуга сжался, глядя на плеть.
— Так не терпится? — прозвучал язвительный голос. — Давно не пробовал плети хозяйской?
Сашка был в шоке: неужели это он такое говорит? Или это память того… милорда? Привычка тела?
— Как вам будет угодно, милорд, — еле слышно пробормотал эльф.
— Мне будет угодно, чтобы ты сам сказал, чего хочешь, с полным именем и званием. Ну?
— Я хочу, чтобы мой господин Эльтарн Северин выпил воды и успокоился.
— Дерзкий, — Сашка фыркнул. — Забавно. Ладно, иди отсюда. Мне нужно поработать с бумагами.
Эльф неправильно понял задание, ну, что ж, можно подумать, как еще вызнать имя слуги. Подслушать, например. Как-то же к нему будут обращаться другие слуги?
— Он сегодня так милостив, — донесся до него шепот из коридора.
— Раннин, что с ним случилось?
— Я не знаю, не знаю… Он играл — и не стал никого бить…
«Ага! — Сашка довольно прищурился, отлипая от двери, — значит Раннин. Вот и хорошо. Теперь — письма».
В письмах речь шла о каких-то бумагах и делах в гномском банке. Личных писем было мало, они были скуповаты и казенны. Поздравляли с игрой при королевском дворе.
«Значит, тут есть гномы. Ух, ты, интересно, они похожи хоть немножечко на тех гномов из «Властелина Колец»? Или «Хоббита»? — подумал Сашка. Фильмы он смотрел у одноклассника. На книги они были совсем не похожи, так что воспринимались как нечто отдельное и очень отдаленно «по мотивам» книг.
Письма закончились. Остальные бумаги были скучными и пока что неинформативными.
— Надо в город выехать…
Должны же тут быть города? Где-то же стоят гномские банки? Сашка улыбнулся, представив себе этакое смешение «Гарри Поттера» и «Властелина Колец», величественное беломраморное здание и гномский хирд на ступенях в полном боевом облачении.
— Раннин!
Слуга прибежал, сразу поклонился, ожидая приказов.
— Мне нужно в гномский банк. Приготовь все, и быстро!
Расплывчатая формулировка должна была помочь.
— Ваш экипаж вскоре будет готов, милорд, — Раннин снова поклонился. — Мне сопровождать вас в парадном наряде или в дорожном?
— Сам сообрази, не дурак вроде? Я еду по делам, — рыкнул Сашка.
— Да, милорд.
Слуга ушел. Пришла служанка, дрожащим голосом пригласив милорда одеваться к выезду.
— Никто меня не любит, никто не приголубит, — промурлыкал Сашка себе под нос. — Все только дрожат и прячутся. Страшный я, страшный. Что бы такого сделать… плохого?
— М-м-милорд… — служанка едва не расплакалась.
— Да-да? — почти участливо поинтересовался Сашка. — Ты что-то хотела?
— Помочь вам одеться, милорд?
— Помочь, помочь. Вот скажи мне, милая, — он повернулся к служанке, растянув изрезанные шрамами губы в улыбке, — я такой жестокий?
— Вы великодушней многих, господин, — прошептала девушка.
— Но далеко не идеал, правда? — усмешка стала еще шире. — Тем более сейчас.
На мысль о том, что Эльтарн стал жестоким и нетерпимым после какой-то трагедии Сашку навели шрамы. Они выглядели свежими, недавно зарубцевавшимися.
— Мы можем пригласить лекаря еще раз, господин. Другого лекаря.
— Ты, в самом деле, думаешь, что в этом есть смысл? Или пытаешься меня успокоить? Не стоит, я и так спокоен.
Служанка молча принялась одевать его, не поднимая глаз и дрожа. Когда она закончила, Сашка спросил:
— А я раньше, до этого, — рука коснулась шрамов, — был еще хуже?
— Милорд, вы всегда были щедрым хозяином.
— Щедрым? Странное определение. Ты знаешь, что можно быть щедрым и на оплеухи, и на ласку?
— Я не понимаю вас, милорд, — она едва не плакала.
— Ну-ну, тише. Просто расскажи мне обо мне, как будто я незнакомец. Не бойся, только говори правду, тебе за это ничего не будет.
— Вы были самым умелым скрипачом двух королевств, но потом… — она запнулась. — Вы сильно пострадали. И стали жестоким. Вымещали настроение на слугах. Играли… И потом говорили, что потеряли талант, нет вдохновения, били нас сильнее.
— Как я пострадал? Эти шрамы — откуда они? Я не помню, представляешь? Я не помню…
Изобразить растерянность было легко, Сашка почти и не играл — в самом же деле не помнил, что случилось с предыдущим хозяином тела. Но чтоб вымещать зло на слугах… В голове не укладывалось.
— Стеклянная крыша зала рухнула, милорд, когда вы играли. Вы были увлечены игрой… — она опустила глаза.
Странно — лицо, значит, пострадало, а тело нет? Или шрамы на теле свели, а на лице оставили? Потому она говорила о новом лекаре? Вопросов было масса, ответов — ни одного. Сашка рискнул спросить все, что подумалось, вслух.
— Лекари первым делом залечивали ваши руки, милорд. И спасали вашу жизнь. Лицо… Лекари спасли его, насколько смогли.
— Руки, да, — согласно кивнул Сашка. — Что ж, придется научиться жить с такой рожей. Спасибо, милая. Ты можешь идти.
Служанка поспешно убежала. Вернулся Раннин.
— Милорд, экипаж подан.
— Так идем, — отмахнулся от него Сашка, почти безучастно прошел следом по коридорам и лестницам, чтобы сесть в какое-то подобие открытого ландо, запряженного… единорогами. От отвисания челюсти спасло только чудо.
Раннин уселся на пол у его ног, только что голову не положил на колени хозяину. Единороги тронулись с места, словно их подогнал кто-то невидимый. Замелькали мимо деревья, воздушные и серебристые.
— Раннин? — задумчиво позвал слугу Сашка. Парнишка, вроде бы, верен ему, заботится, можно довериться? Или не стоит? С момента попадания в этот мир у него были одни только вопросы, вопросы, вопросы. Ответы как-то на блюдечке подносить никто не торопился.
— Милорд, чем я могу вам помочь? — он повернул голову, глядя снизу вверх.
Глаза у него были отчего-то несчастные.
— Мне нужна твоя помощь, — медленно подбирая слова, сказал Сашка.
— Конечно, — он повернулся окончательно, устраиваясь между ног хозяина. — Сейчас… — и потянулся расстегивать его ремень.
— Стой, ты что? — Сашка крепко перехватил его руку. — Ты с ума сошел? Я не о том!
— Простите, — Раннин вспыхнул. — Сейчас разденусь.
Он решил, что хозяин жаждет полноценного секса.
— Сидеть! — в голос паника не пробралась, это Сашка отметил машинально. — Успокойся, тише. Не надо раздеваться. Посмотри на меня.
Раннин уставился на него печальным взглядом, замерев на полпути к снятию с себя рубахи.
— Милорд?
— Что случилось вчера? Я ведь был почти мертв, так?
— Да, милорд, вы напугали меня. Я… Я думал, вы умрете… Так странно, эта гроза, — слуга смотрел ему в глаза.
— В меня попала молния? Что ж, это многое объясняет. Раннин, я почти ничего не помню. Свое имя, твое — и скрипку. Больше ни-че-го. Понимаешь?
— Вы вышли на террасу, в вас ударило молнией, да, вы правы, милорд, — Раннин обнял его колени. — Но вы живы, мой господин. И вы снова играете…
— Так и есть. Мне потребуется твоя помощь во всем. Начиная от имен слуг, все, что тебе известно о моей семье и обо мне. Все мельчайшие детали, нюансы — я уверен, такой умный парень, как ты, внимателен и многое знает о своем господине. И еще — расскажи мне об инциденте с разбившимся потолком.
— Я сам мало что видел, слышал, что это был строительный дефект. Вода скопилась на крыше, та не выдержала и рухнула. Вы… Пострадали. Очень сильно, — он печально посмотрел. — И я расскажу вам все, что могу.
— Ну, ну, руки остались целы, а остальное не так уж и важно. Подумаешь, смазливенькой рожей теперь не сверкать. На выступления маску надевать буду, — Сашке мысль показалась весьма здравой. В конце концов, в ее мире был Призрак Оперы, да?
— Вы все равно прекрасны, господин, — Раннин прижался лбом к его коленям.
Рука сама потянулась погладить каштановые, с рыжеватым отливом, волосы. Это оказалось необычайно приятно, словно в теплый пух пальцы запустил. Теперь поддавались осмыслению и поползновения Раннина: парнишка, похоже, был влюблен в Эльтарна. Никакого неприятия у Сашки это не вызывало.
— Что вам еще угодно, милорд? — глухо спросил он.
— Сейчас — ничего, просто будь рядом и подсказывай мне.
— Да, милорд. С чего вы хотели б начать? — Раннин повернул голову, прижавшись щекой к его колену.
— С гномского банка. Судя по доставленному письму, у них ко мне какие-то вопросы. Какие, тебе известно?
— Набежали проценты по вашему вкладу, нужно решить, что делать, — объяснил Раннин.
— И что можно сделать?
— Оставить на счете, снять. Вам расскажут, мой господин.
— Расскажи обо мне.
Раннин поднял голову, улыбнулся, впервые на памяти Сашки.
— Вам триста семь лет, вы самый лучший скрипач королевства. Семья живет на островах, вы почему-то не общаетесь. Любовников у вас нет, постоянных, по крайней мере. Официальных.
— Немудрено — с таким-то характером. Не сахар, да? — усмехнулся Сашка. — Рассказывай все, Раннин, все, что знаешь. Сколько лет ты мне служишь?
Известие о том, что ему триста семь лет, вернее, этому телу, не зацепило. Слишком хорошо Сашка помнила о предполагаемом бессмертии эльфов, чтобы удивиться цифре.
— Двести два года, милорд. Согреваю вашу постель сто девяносто четыре года. Смею надеяться, что я знаю достаточно много о ваших привычках и вкусах, — Раннин посмотрел на плеть. — Что именно вы хотели бы узнать, мой господин?
— Все. Очень сложно, знаешь ли, очнуться и не понимать, кто ты и что происходит. И почему это тебя страшно боятся все слуги в доме, — язвительно усмехнулся Сашка. — Ну и что ты так смотришь на это «украшение»? Я что, бил всех без продыху и за малейший проступок?
Раннин молча кивнул, потом пояснил:
— В основном, меня. Я… старался попадаться на глаза чаще, не отходить от вас. Иногда было больно.
— Почему? И за что? Неужели просто так? — вот это стало шоком большим, нежели возраст или наличие любовника. Любовника, блин! Сашка подумала женской своей сущностью, что это будет очень сложно — она-то в свои семнадцать еще была девственницей и член видела только на картинках. Тем более не знала, как его правильно совать в мужчину.
— Вы говорили, что это помогает вам получать вдохновение и избавляет от раздражения, милорд. Вы не любите бить посуду, бережете руки от ударов по стенам. Иногда вам помогал секс, пока… — Раннин замолчал.
— Договаривай, — потребовал Сашка.
Пока все было логично — бить посуду глупо, руки беречь — первое, что учатся понимать будущие скрипачи. Но вдохновение таким образом? Что за чушь!
— Пока не стали знамениты. Я неумел в постели, не раскрепощен. Как вы говорили. Я перестал вас устраивать.
— Вот как. И когда же я стал знаменит?
«Зазвездился, сволочь белобрысая, да? Ничего, это мы исправим. Смазливую морду попортили, так что нефиг», — со злостью на прежнего хозяина тела подумала Сашка.
— Семьдесят лет назад. Вы играли при дворе, собирали полные залы. И сейчас можете, но не выходите из дома… Из-за лица.
— Лицо — это афиша музыканта, Раннин. Но любой недостаток можно обыграть себе на пользу. Странно, что я этого не понимал тогда. Дальше? Как давно это со мной?
— Полгода, господин… Лекари старались. И вы все еще лучший. Вы самый лучший, мой лорд.
Сашка печально улыбнулся: вот ведь, влюбленный эльф. Интересно, чем таким Раннина зацепил этот самовлюбленный самец?
— Хорошо, пусть так. Расскажи мне о мире и мироустройстве.
— Два королевства, Эглания и Ледара, эльфы и люди. Полукровки, как я, встречаются довольно часто. Есть острова в океане, они нейтральные, там живут те, кто устал от городов и леса. Еще есть степи, там живут орки. Драконы высоко в горах.
Раннин снова улыбнулся. Сашке нравилась эта улыбка, она преображала лицо эльфа. Полуэльфа, вот ведь как.
— С орками, я надеюсь, никто не воюет?
— Как воевать с ветром степей? Да и зачем?
Экипаж въехал в город, в уши ударил гул голосов, смех, разговоры. Раннин снова сел у ног своего господина, спиной к его коленям.
— Банк слева, милорд.
Банк, к едва не прорвавшемуся смеху Сашки, отчаянно напоминал тот самый, из «Гарри Поттера». И привратник у дверей имелся, только не гоблин, а гном — мощный, плечистый малый в кирасе и темно-зеленом тартане, ростом лишь немногим ниже Раннина. Сашка постарался не пялиться на него слишком сильно. Человеческим лицо стража можно было назвать с натяжкой, скорей уж оно походило на уменьшенную горгулью, с рублеными, резкими чертами, коротко стриженой, но густой бородой и волосами до плеч, больше смахивающими на металлическую стружку. Они даже отблескивали металлом.
— Приветствую, — прогудел он и потерял интерес к эльфам, сочтя свой долг выполненным.
В самом банке к ним степенно подошли еще два гнома в черных костюмах официального вида.
— Тан Северин, как мы рады вас видеть. Вы так давно нас не навещали, — один из них приветливо посмотрел на Сашку.
— Тан Аурум, — Раннин поклонился. — Мой лорд был несколько занят.
Гном улыбнулся и понимающе покивал.
— Придется это исправить, тан Аурум, — Сашка внутренне рассмеялся: Золото, ну надо же, и кто бы сомневался? — Могу я получить полную информацию о своих финансах?
Приходилось тщательно выбирать слова. Кто знает, сколько у него счетов, а вдруг один? А существуют ли здесь выписки по счету? А поверенные?
— Конечно же. Идемте. Вашему сопровождающему принести что-нибудь?
— Раннин?
— Стакан воды, мой господин, — склонился полукровка.
Сашка кивнул и направился следом за таном Аурумом. Сердце просто обмирало от ужаса и предвкушения, кровь бухала в виски, а кончики пальцев холодели. Что сейчас будет? Нет ли у гномов какой-то магии для выявления таких вот «попаданцев»? Но все обошлось. Его усадили на кресло за тяжелым столом, принесли зеленый чай.
— Итак, тан Северин, что вы хотите сделать с вашими деньгами? Вы давно не забирали средства, мы волнуемся… Никаких распоряжений от вас не поступало.
— Зачем мне забирать средства? — удивился Сашка. — Меня вполне устраивает то, что деньги хранятся в вашем банке и работают, принося прибыль. Это ведь так?
— Конечно. Я имею в виду проценты. Вы раньше спешили их обналичить…
— Сейчас мне не требуются большие суммы. Некоторую часть я все же обналичу, как только увижу отчет, — намекнул Сашка.
Тан Аурум закивал и принес тяжелую папку.
— Ознакомьтесь, тан Северин. Здесь все о вашем счете и поступлениях.
«Вот же черт! Ну и как мне не выглядеть дурой… дураком, рассматривая цифры? Я же в этом ни-че-го не понимаю!» — в панике мысленно завопил Сашка. Но папку взял и даже открыл. Строчек было много. И цифры радовали.