Диана оглядела рану — от нее остался лишь еле заметный белесый шрам. Сколько же она была в беспамятстве, если все уже зажило?
Девушка, ступая на цыпочках по толстому ворсу ковра, прокралась к сундукам и открыла первый — изумительные наряды, а ткань, как у сорочки — тончайшая, нежная, прохладная, невесомая. Вытащила платье изумрудного цвета и подивилась — что ткань, что фасон — небывалый — ни утомительных шнуровок, ни пуговиц. Одела и закружила по комнате, раскрывая подол зонтиком и глядя на веселые переливы отделки. Хорошо как — даже петь хочется. Нашла туфельки, подивилась, что они ей впору и пританцовывая пошла к дверям. Выглянула осторожно — никого, только внизу, за перилами, виднелись гобелены и слышались шорохи, тихие стуки, будто кто-то обедал.
Диане меньше всего хотелось встретить хозяйку замка, а любимого и Сантьяго — очень. Брат судя по голосу, который она слышала в спальне был жив, здоров, за что она мысленно поблагодарила их спасителя, но будет ли он весел — вопрос, учитывая, что случилось. Нужно поговорить с ним, узнать, можно ли поселиться где-нибудь здесь поблизости. Она бы безропотно жила в самой захудалой хижине, лишь бы хоть раз в год могла видеть любимого, знать как он.
Наверняка Сантьяго будет недоволен, начнет сетовать, убеждать, тянуть к своему лорду, но на этот раз ему придется уступить сестре — никуда она отсюда не поедет. Она нашла, что искала, нашла свой настоящий дом здесь, где живет он.
Наверное, ей нужно стыдится своего поведения, наверное нужно замаливать грех, но отчего-то проступок не воспринимался проступком, грех — грехом и хотелось отмахнуться от всего разом. В конце концов, она не видела, не знала и просила Монтрей взять ее в жены, и не виновата, что пока ехала к нему, встретила его, увидела, узнала и больше никого знать не хочет. Сердцу не прикажешь.
Диана подошла к перилам и осторожно глянула вниз — за столом сидели мужчины и кушали. Два вертких подростка разносили кувшины и блюда. Ни одной женщины видно не было, и хозяина тоже. Возможно, он обедает с женой в отдельной зале.
Что-то скрипнуло — Диана обернулась: с лестницы ведущей со второго этажа на третий спустился Сантьяго, подошел к сестре и встал у перил, глянув вниз:
— Что интересного?
— Эээ… Планировка.
Этажи винтом вверх, а середина пустая. Прыгни с крыши — окажешься на первом этаже. И окна огромные, без стекол.
— Это для удобства.
Вопрос — кого? С другой стороны, случись осаде, найдись смельчак, что захочет атаковать с крыши — не выживет. Четыре этажа лететь — смерть. А на этажи с крыши не перебраться.
— Чтобы все видно было, — поправился Сантьяго.
— Так и подумала, — кивнула, пряча глаза. Помолчала и спросила. — Ты как?
— Хорошо. А ты?
— Очень. Нас замечательно приняли, правда?
— Да, иного быть не могло.
— Монтрей?
— Да.
— Хозяин этого замка подданный лорда?
Ферна выгнул бровь: вроде сказано уже — Монтрей это.
Диана смутилась, приняв молчание мужчины за осуждение. Неужели он уже все знает? Наверняка — что может ускользнуть от него?
— Ты презираешь меня, да? — склонила голову, пряча лицо.
— За что? — еще больше удивился Сантьяго.
Диана дух перевела — не знает!
— Мы давно здесь? — сменила тему.
— Три дня.
— Три?! — ужаснулась: всего или уже? — Ничего не помню.
— Ты спала. Усталость, раны — нужно было восстановиться. Хорошо, что у тебя менялась кожа — со старой рана ушла, затянулась быстро.
— Больше не меняется?
— Нет. Одежду с тебя снимали — пыли былооо!
"А кто снимал?" — чуть не спросила, но вместо этого подошла к брату, начала завязки рубашки на груди теребить, обдумывая как бы о главном сказать.
— Ты чего? — озадачился Сантьяго.
— Рада, что с тобой все нормально.
— А что мне? На мне, как на собаке…
— Или волке?
— Ну, и?
— Я подумала, может рано нам уезжать, задержимся? — вскинула взгляд.
— Задержимся, — пожал плечами, пытливо изучая девушку. — Странная ты, какая-то. Точно нормально себя чувствуешь?
— Да, — отвернулась и увидела его. Он встал у колонны внизу, подперев ее плечом, и смотрел на мужчин за столом, и будто разговаривал с ними.
У девушки сердце замерло, горло сдавило, до того он был красив, величественен.
Ей бы взгляд оторвать — нехорошо смотреть и смотреть, не может. И хочется полететь к нему, прижаться, почувствовать его тепло, аромат меда и трав, а нельзя — увидят, сплетен не обберешься. Как ему потом перед женой?
— Диана? — склонился к сестре Сантьяго, не понимая, что с ней происходит. Та хоть бы взгляд от Дэйна отвела.
— Ненавижу, — прошептала.
— Дэйна?
— Да.
А в глазах пламя не ненависти — страсти, да такое, что и Сантьяго опалило — отпрянул.
Что за ерунда происходит? — озадачился: говорит о ненависти, а в глазах такая любовь, что в пору баллады сочинять.
Дэйн почувствовал ее взгляд, вскинул голову и улыбнулся девушке.
Их тянуло друг к другу и это не только чувствовалось, это было видно — искры пробежали, создавая тягучую волну и стоило мужчине протянуть руку, приглашая девушку, как та не думая, не отдавая отчета в действиях, не видя преград, шагнула к нему и плавно пролетев вниз, встала рядом.
Дэйн обнял ее, чуть дыша и, потерялся в теплой темноте глаз. Пальцы ласкали кожу лица, наслаждаясь ее нежностью и будто не было никого и ничего рядом. Но от взглядов не спрячешься — все кто был в зале уставились на пару.
Сантьяго хмыкнул, качнув головой: "кто-то жениться не хотел".
Дениз подпер ладонью щеку и, облизывая ложку, смотрел на влюбленных, как на недосягаемый для него шедевр.
Вотан не скрывал понимания, улыбался.
Шантал откровенно смеялся, умиляясь изменениям в атмосфере замка.
Гортран задумчиво хмурился, вздыхал.
Паж замер, обняв кувшин с клюквенной настойкой и, улетел в мечту.
Дэйн обвел друзей взглядом — его глаза были светлыми от страсти, желтыми, как опаленные солнцем листья клена по осени. И слова были не нужны — мужчины тут же уткнулись в свои тарелки, вспомнив о пище, только Дениз по прежнему не спускал пространно — мечтательного взгляда с молодых.
— Познакомься, это мои друзья и главные помощники, — обвел рукой собравшуюся компанию мужчина. — Дениз, он же Денизиор Согтор. Разгильдяй. Но умен и хитер, как сфинкс.
— Мерси, — склонился тот до стола.
— Гортран, — указал на хмурого здоровяка с огромными ручищами. — Медведь. Неуклюжий ворчун и мастер на все руки.
— Угу, — сунул в рот ложку с рагу мужчина.
— Шантал Ветель, повеса, коих свет не видал. Стремителен как ветер и столь же ветренен.
— Что есть, миледи, — развел тот с улыбкой руками.
— Вотан — философ и отменный военноначальник. Прогуляемся? — шепнул Диане.
— Да, — покосилась она на мужчин — занятное общество.
Когда пара ушла, Ферна сел за стол и объявил:
— Нас ждут большие перемены.
— Да уж, — широко улыбнулся Дениз. Гортран нахмурился:
— Не люблю я эти перемены.
— А ты вообще ничего не любишь, — махнул рукой Шантал.
— А я женюсь, монсеньоры, — постановил парень с кувшином.
— Соплив еще, — бросил Гортран.
— А вот и нет!
— Где ж невесту сыскал? — спросил Дениз, задумчиво поглядывая на парня. Он как сидел, подперев ладонью щеку, так и сидел.
— О, еще один размечтался, — пихнул его Вотан, возвращая с небес на землю.
Дэйн привел девушку на площадку замковой башни. Отсюда как на ладони было видно всю округу: деревенские домишки за зелеными холмами, ровные, аккуратные, кажущиеся игрушечными и сказочными, леса, горы, табун лошадей пасущийся в пролеске.
Диана чувствовала себя абсолютно счастливой. Дэйн обнимал ее, вокруг все дышало покоем, миром и радостью — что еще было нужно для счастья?
— Я влюбилась, — прошептала, зачарованная видом с башни. — В тебя, в этот край. Он удивительный, как и ты.
— Кимер.
— Разве не Монтрей? — повернулась к мужчине.
— Кимера — страна химер, Монтрей всего лишь ее часть. Самая неспокойная, потому что у границ с человеческим миром.
— Кимера, — протянула девушка, смакуя название. Внутри нее все ликовало даже от простого звука его голоса и казалось изящным, ирреально прекрасным. — Красивое название. Здесь живут только химеры?
— Остальных боишься? — улыбнулся, угадав ее опасение. — Мы все по сути химеры — те, кто считается в человеческом мире нечестью. Кимеры означает дети бездны. Это потом пошло — химеры — те, кого не существует. Началось разделение на истинных грили. Оборотней, полукровок, эльфов. Раньше Кимер был всего лишь приютом иных без всяких дроблений.
— Дети бездны? Именно так меня называли дома.
Монтрей кивнул: знаю.
— Люди боятся нас.
— А вы друг друга?
Мужчина отвел взгляд, неопределенно повел плечами:
— Мы стараемся соблюдать нейтралитет между собой.
— А ты грили?
— Не совсем, — ушел от прямого ответа, боясь вспугнуть Диану.
— А кто? Гном, эльф?
Глаза девушки вспыхнули восторженными огоньками, вызывая невольную улыбку Дэйна, и желание прижать ее к себе, ощутить кожей ее радость, счастье, изумление. Он рассмеялся, развернул девушку лицом в сторону гор и, обняв, зашептал на ухо:
— Там, за вершинами расположено графство Кенжан. Оно окружено скалами со всех сторон. Там не бывает ни зимы, ни лета, как не бывает ночи и дня. Даже во тьме камни светятся и видно все вокруг как на ладони. Правит графством Летти, единственная женщина правительница. Ее подданные те самые эльфы, о которых ты говорила. Они не любят чужаков, не вмешиваются в чужие дела, живут обособленно и тихо. Летти, как и ее народ — затворница, но возможно когда-нибудь ты познакомишься с ней.
— Обязательно, — прошептала, очарованная кратким рассказом. — Ты ее подданный?
Дэйн рассмеялся:
— Нет.
— Не эльф?
— Нет, — как же она забавна!
— Кто же тогда?
— Гном, — засмеялся, обнимая ее. — О, Боги, ты еще совсем дитя, Диана!
— Ну, кто ты? — пристала девушка, развернулась к нему, заглядывая в глаза. В зрачках огонь любознательности и завороженного восторга ребенка, который столкнулся с тайной, которая вот, вот откроется лишь ему.
Дэйн замялся: признайся — не оттолкнет ли это девушку? Любовь оборотня не каждая способна принять и понять. У него уже было не мало горького опыта и он очень не хотел, чтобы и эта попытка закончилась провалом.
Диана смотрела в его желтые от страсти глаза и вспомнила, что видела такие же меняющиеся, пылающие диким огнем глаза у Сантьяго.
— Ты оборотень? — прошептала. В голосе не было не страха, ни удивления, скорее желание услышать в ответ "да".
Удивительно.
— Знаешь кто такие оборотни?
— Признаться, видела лишь одного и то, как в забытьи. До сих пор не знаю точно, привиделось или наяву было. Мой брат, Сантьяго.
— Ты испугалась? — провел пальцами по щеке, пытливо вглядываясь в глаза девушки.
— Нет. Я его совсем не боюсь ни волком, ни человеком. Но… иногда мне кажется, что схожу с ума, потому что спокойно отношусь к тому, что есть оборотни, химеры, эльфы. Раньше бы мне сказали — не поверила, испугалась, а сейчас, в порядке вещей и даже странно, как раньше считала их сказкой, порождением Дьявола? В одной книге я видела изображение химеры — этакое чудище с львиной головой. Но я ведь не такая, а химера. Опять же, химеры, как ты говоришь, символы не существования, но они существуют. Выходит, люди заблуждаются и то что им кажется, может быть совсем другим. Так ты… оборотень?
А к кому еще мог привезти ее брат?
Дэйн склонился над ней, глаза стали совсем желтыми, зрачки превратились в черную точку:
— Оборотни бывают разными, как и грили, — прошептал и накрыл ее губы своими губами, не устояв перед искушением.
Если бы не его реакция, он бы утонул в поцелуи и пропустил стрелу. И лишился жены. Но тонкий слух уловил приближение опасности и Дэйн мгновенно сориентировался: перехватил стрелу и толкнул Диану на пол за каменную ограду зубьев башни.
— Ферна! — рыкнул так, что девушка голову в плечи вжала. И рванул за ограду.
Диана вскрикнула, подумав, что он разобьется. Вскочила и увидела, как мужчина паря, словно большая птица, перенесся на крышу соседней башенки, а оттуда прыжком вниз, в сторону леса. Только на траву прыгнул уже не человек, а огромный, черный зверь, с лоснящейся на солнце шерстью, поджарый, как охотничья собака, но с мордой, хвостом и повадками дикой кошки.
— Оборотень, — прошептала Диана и была снесена вниз — Сантьяго одним прыжком накрыл ее, придавив к полу — через зубья ограды пролетела еще одна стрела и упала под ноги Вотана, во внутреннем дворике.
Мужчина подпер бока руками, оглядывая наконечник и оперение, и протянул:
— Тааак.
Шантал взметнулся вверх, остановился над Дианой и Сантьяго:
— Все живы?
— Угу, — кивнули те бодро и вновь уткнулись в каменный пол, а мужчина, прыгнув на край зубца, полетел за лордом. Вслед ему, как стая птиц, взметнулось еще пара десятков мужчин с наружной площадки замка.
— Это вообще, что было? — отчего-то шепотом спросила брата девушка.
— Это тебя приветствуют в Кимере, — буркнул тот, осторожно выглядывая из проема зубцов. — Перебежками вниз!
Диана пискнуть не успела как была подхвачена Сантьяго за талию и буквально кинута во внутренний двор. Она с воем пронеслась вниз и затормозила у самой стрелы. Подняла голову, обнаружив чьи-то ноги и изобразив повинную улыбку, шлепнулась на пол.
— Здрассте! — кивнул ей Вотан.
— Ага, — бодро подтвердила она.
Рядом приземляясь на ноги, грохнул сапожищами Сантьяго, поднял сестру.
— Девочка еще летать толком не умеет. Ты б понежнее, не ядро для пращи все ж, — посоветовал ему Вотан и наконец-то сдвинулся с места — спокойно пошел по лестнице вверх.
Сантьяго же открыв плечом дверь на первый этаж, втащил внутрь Диану и только тут дал ей отряхнуться, привести разметавшиеся волосы в порядок. Судя по взгляду, девушка была очень "довольна" обходительностью брата.
— Тебе нужно учиться манерам.
— На черта? Лучше ты поучись летать.
— Я не птица!
— А я не светский франт!
— Закончили? — спокойно спросил Дениз. Брат и сестра обернулись и дружно уставились на него.
— Ты что здесь делаешь? — нахмурился граф.
— Кушаю, — заверил, выказав утиную лапку.
— А там стрелы летают, — кивнул мужчина в сторону выхода.
— А здесь гнолы бегают, — пожал плечами и вгрызся в мякоть утки, как ни в чем не бывало.
Диана и Сантьяго перевели взгляд в сторону проема правее Дениза и увидели пришпиленного к стене человечка со сморщенным личиком.
— Это кто? — испугалась девушка.
— Гнол. Или гном.
— Лазутчик, — кивнул Дениз. — Хозяин вернется — разберется.
Оттер губы от жира и встал. Вышел во двор.
— Он куда? — еще больше испугалась Диана: неужели им с братом наедине с жутким уродцем неизвестной породы придется оставаться? И откуда он взялся? А если еще пара таких явится? — Хочу домой, — протянула и тут же очнувшись, одернула себя. — Нет, остаюсь.
— Остаешься, — кивнул Сантьяго. — Привыкнешь, ничего необычного.
— Угу. Смеешься?
Мужчина молча усадил ее за стол и обвел руками блюда с кушаньями:
— Подкрепись.
— Думаешь, у меня аппетит есть? — ткнула рукой в сторону брыкающегося у стены гнома.
— Не смотри.
— Пусть он не смотрит. Сантьяго, — качнулась к мужчине, снизив голос. — А его нельзя отсюда убрать?
Ферна с сомнением покосился на гнома и вздохнул:
— Нет. Я с ними разговаривать не умею. Сколько живу, столько терпения не имею общий язык с гнолами найти. Гнусь, одно слово. С ними только кулаком в зубы разговаривать можно, да мараться не хочется.
— Грубиян ты, — осуждающе глянула на него девушка и улыбнулась приметив вихры на голове. Пригладила, вводя мужчину в смущение. — Тебе бы жену — мягче бы стал, галантнее.