— Парк! Это ты? — спросил Кайл.
— Хо-хо-хо, — опять загрохотал незнакомец и понизил голос. — Хорошо? Или пло-о-охо?
— Парк, ты чего блеешь, как овца? — проворчал Кайл. Настроение окончательно испортилось. — И холод собачий. Входи в дом или проваливай.
Он отступил в прихожую и опять принялся нашаривать выключатель.
Наконец вспыхнул свет. Кайл увидел, кто стоит в дверях.
И завопил во все горло.
Глава 3
— А-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а-а! — Кайл с воплем отскочил от дверей.
Существо в костюме Санта-Клауса злобно расхохоталось и протянуло руку, чтобы схватить Кайла.
Рука была мертвенно-белая, костлявая, каждый палец оканчивался длинным кривым когтем.
Кайл захлопнул дверь и услышал, как когти с треском вонзились в дерево.
— Помогите! — завопил он. — Тетя Маб! Помогите!
Под чудовищным напором дверь за спиной чуть подалась. Кайл уперся ногами в пол и налег сильнее. Дверь опять закрылась.
— Тетя Маб! На помощь! — кричал Кайл.
И тут в коридоре появилась тетушка Маб. В руке она держала чашку с дымящимся чаем, возле ног терлась большая золотисто-коричневая кошка.
В этот момент дверь со щелчком захлопнулась.
Тетушка Маб смерила Кайла вопросительным взглядом своих небесно-голубых глаз. Кошка равнодушно глядела в сторону, потом облизала лапку и принялась мыть правое ухо.
— Там какой-то псих. В костюме Санта-Клауса. Позвоните в полицию! — пропыхтел Кайл.
— Где? — с интересом осведомилась тетушка Маб.
— Там, снаружи. Хочет выломать дверь. — Едва произнеся эти слова, Кайл понял, что теперь они стали неправдой… Дверь уже не сотрясалась под напором существа в костюме Санта-Клауса.
Тетушка Маб легкой походкой пересекла коридор и коснулась дверной ручки.
— Не открывайте дверь! — взмолился Кайл. — У него когти! Он похож на огромную крысу в костюме Санта-Клауса.
Но тетушка открыла. Включила свет на веранде. Вышла наружу и огляделась по сторонам. Потом пристально всмотрелась в даль, словно ожидала, что из темноты вынырнут сани, запряженные восьмеркой северных оленей.
— Санта-Клаус, — произнесла тетушка. — Или, если верить тебе, Санта-Крыс. Санта-Клаус в крысином обличье.
— Очень остроумно, — проворчал Кайл и осторожно выглянул из-за тетушкиной спины.
На улице завывала метель, наметала огромные сугробы, а снег все падал и падал, и в его непроницаемой пелене тонул даже свет уличных фонарей и праздничных лампочек, украшавших соседские дома. Было такое чувство, словно они очутились на необитаемом острове — острове, окутанном снегом.
— Нету здесь никакого Санта-Клауса, — объявила тетушка Маб. — Как его ни называй. — Она шагнула в дом и захлопнула дверь. — Тебе, наверно, привиделось. Если не ошибаюсь, ты смотрел телевизор?
— Дурацкий фильм про Санта-Клауса, — подтвердил Кайл. — А потом уснул.
— Вот тебе и приснилось, — подытожила тетушка. — Такие сны снятся под Рождество многим мальчишкам вроде тебя. Пойдем, Наташа. — Она заперла дверь.
— Погодите, — остановил ее Кайл. Ему было страшно, и в то же время он чувствовал себя полным идиотом. — Погодите. Он здесь был. Лицо огромное, белое, как у мертвеца. И шевелюра лохматая. Он…
— Санта-Клаус таким не бывает, — отрезала тетушка Маб. — По крайней мере, я таких никогда не видала. — В ее голосе звучала укоризна.
— Это был не Санта-Клаус. Какое-то чудище в костюме Санта-Клауса. Он…
— Да, Наташа, этот мальчик слишком много смотрит телевизор. Вот в чем все дело. В телевизоре, — донеслись до Кайла слова тетушки. — Пора ужинать.
Кайл сдался. Он еще раз проверил, что дверь заперта, задвинул засов и, не чувствуя аппетита, поплелся в кухню.
На плите в кастрюле булькало какое-то варево. Духовка пылала жаром. Кайл принюхался.
— Что это такое? — спросил он.
— Жаркое и хлеб, — ответила тетушка Маб. — Не забудь положить на стол большие миски и столовые ложки.
Кайл понял намек и принялся накрывать на стол.
Не то чтобы он был голоден, просто не хотелось оставаться в одиночестве. А после того, как в дверь постучалось чудовище, он был рад даже обществу тетушки Маб. Все-таки лучше быть с ней, чем одному.
Первая же ложка жаркого обожгла рот, как огнем. Кайл сглотнул и схватил стакан с водой, едва не опрокинув его.
— Кстати, жаркое горячее, — заметила тетушка Маб.
— А кто спорит? — пробормотал с набитым ртом Кайл. Она что, раньше не могла предупредить? Когда смотрела, как он подносит ложку ко рту?
Он метнул на тетушку яростный взгляд. Она как ни в чем не бывало помешивала ложкой у себя в тарелке.
Наступила тишина. Кайл подул на свое жаркое, потом осторожно попробовал.
— Все-таки что там намешано? — спросил он еще раз.
— Все что угодно, — ответила тетушка Маб. — Это рождественское жаркое.
— А вы не могли бы приготовить что-нибудь более… традиционное? — осторожно поинтересовался Кайл.
— Это старинный фамильный рецепт, тайна семейной кухни, — безмятежно откликнулась тетушка Маб.
Кайл уже слышал похожие слова — так говорил новый шеф-повар в школьной столовой, приготовив ученикам жаркое из… Нет. Об этом не хотелось и думать.
Кайл отодвинул тарелку. Придется поужинать хлебом и водой. Интересно, заметят ли родители, когда вернутся, какой он стал худой и бледный?
«Скорее всего не заметят», — мрачно подумал он.
Тетушке Маб словно и дела не было до того, что он не ест. Кайл смотрел, с каким завидным аппетитом она уписывает свое жаркое. Для прабабушки она что-то очень молодо выглядит. Приглядевшись, Кайл отметил, что на вид она какая-то ненастоящая. Словно сделана из некоего странного вещества, которое только на первый взгляд напоминает человеческую кожу.
Не обращая внимания на его пристальные взгляды, тетушка Маб положила ложку жаркого на блюдце и поставила на пол около холодильника, рядом с чашкой воды.
Неведомо откуда появилась Наташа и принялась за пир.
«Жаркое из мышатины», — с отвращением подумал Кайл.
Внезапно хлеб во рту приобрел какой-то странный вкус.
Кайл отпил большой глоток воды и встал из-за стола.
— Спасибо за ужин, — сказал он. Тетушка Маб смерила его задумчивым взглядом. Интересно, уловила ли она сарказм в его голосе?
— Ты не доел жаркое, — заметила она.
— Я не голоден, — ответил Кайл.
— Ай-яй-яй, — проворчала тетушка Маб. — Надо бережнее относиться к еде. — Она сдвинула к краю стола свою пустую тарелку и тарелку Кайла — почти нетронутую. Переложила жаркое Кайла в баночку и поставила в холодильник. — Доешь на завтрак, — объявила она.
Кайл судорожно сглотнул.
— На завтрак? — прошептал он.
— Все остатки на другой день становятся гораздо вкуснее, — бодро заявила тетушка Маб.
— Но я привык на завтрак есть кашу, — запротестовал Кайл.
— Попробуй что-нибудь другое. Например, рождественское жаркое, — пропела тетушка Маб и заливисто рассмеялась. — А раз ты не голоден, значит, не получишь моего вкуснейшего печенья. — Она указала на тарелку, полную каких-то уродливых лепешек.
«И это называется печеньем?» — с отвращением подумал Кайл.
Наташа подняла глаза от блюдца и сладко замурлыкала.
Тетушка Маб сурово посмотрела на Кайла, потом сунула в рот круглый буроватый комочек.
— М-м, — в восхищении протянула она. — Бедненький неголодный Кайл, лишится моего знаменитого печенья.
Когда тетушка Маб отвернулась к плите, Кайл скорчил ей ужасную рожу. Это было ребячеством, но почему-то на душе стало легче. В довершение всего он высунул язык.
Кошка у него за спиной тихо заворчала.
И вдруг в лодыжку Кайла глубоко вонзились острые когти.
Кайл завопил, подскочил и попытался шлепнуть кошку.
Но Наташа висела на ноге, вцепившись мертвой хваткой.
Кайл встряхнул ногой. Наташа прижала уши и оскалила зубы.
Неуклюже приплясывая, Кайл отступил на шаг.
— Снимите с меня эту тварь! — взвыл Кайл. Ему казалось, что кошачьи когти пронзили ногу насквозь.
Испустив победное «мяу» и на прощание крутанув когтями еще раз, Наташа наконец выпустила ногу Кайла и молнией выскользнула из кухни.
От боли Кайл согнулся пополам.
— Невежливый мальчишка, — приговаривала тетушка Маб. — Язвительный. Никакого почтения к животным.
Кайл не поверил своим ушам.
— Что? — изумленно спросил он. — Что-что?
— Пойди промой царапины, — заявила тетушка Маб. — Наташа превосходно владеет когтями.
— Чего она на меня бросилась? — спросил Кайл. — Она что, рехнулась?
— Уверена, у нее были на то веские причины, — самодовольно заявила тетушка Маб.
В этот миг Кайл впервые по-настоящему возненавидел тетушку Маб. И поклялся отомстить.
Он выпрямился.
— Не волнуйтесь, со мной все будет в порядке, — саркастически заявил он. — Спасибо за заботу, — он постарался вложить в свой голос как можно больше угрозы.
Тетушка Маб встретила его яростный взгляд ледяной улыбкой.
Потом скорчила Кайлу чудовищную рожу и высунула язык.
И тут ее лицо начало вытягиваться, черты расплылись и исказились, слились в нечеловеческую маску.
Это произошло так быстро, что Кайл даже не был уверен, не померещилось ли ему.
Он испуганно уставился на тетушку.
Она повернулась обратно к раковине и, напевая себе под нос, принялась мыть посуду.
— Спокойной ночи, — выдавил Кайл.
— Приятных сновидений, — ласково откликнулась тетушка.
Кайл стремглав выскочил из кухни.
Глава 4
Выйдя из кухни, Кайл не стал подниматься к себе в комнату, а торопливо прокрался через коридор в спальню для гостей.
Можно было подумать, что там никто не живет. Кайл открыл дверцу стенного шкафа. Внутри не было ни пальто, ни шляпы, ни шарфа — ничего, только корзинка для животных да старомодная кожаная сумочка.
Кайл прищурился и обвел взглядом комнату. Хромая, подошел и стал один за другим открывать ящики. Все они были пусты. Кайлу стало не по себе. Сгорая от любопытства, он заглянул в ванную. Там тоже не было ни малейших признаков присутствия тетушки Маб — даже зубной щетки.
Кайл вернулся в спальню и прислушался — не идет ли тетушка. Нет, она, похоже, до сих пор находилась в кухне. Об этом говорил звон кастрюль и далекое, но все равно жутковатое кошачье мяуканье. Кайл тихонько закрыл дверь и подошел к кровати. Быстро разобрал постель, подоткнул край верхней простыни так, чтобы ее нельзя было натянуть выше пояса, а одеяло, напротив, крепко заправил под изголовье. Теперь, когда тетушка Маб захочет лечь спать, ей придется перестилать всю постель заново.
Потом Кайл вернулся в ванную. Отвинтил пробку на баночке с солью для ванны и прикрыл крышку так, что, стоило перевернуть банку над ванной, как все ароматные кристаллики высыпались бы в воду. Потом спустил воду в унитазе и освободил цепочку, удерживавшую затычку на месте. Теперь бачок не сможет наполниться. Вода будет течь тонкой струйкой всю ночь.
Мама всегда говорила, что нет ничего хуже, чем проснуться среди ночи и понять, что мерзкий звук, разбудивший тебя, был журчанием воды в унитазе.
Вдохновившись, Кайл раздвинул шторы и осторожно приоткрыл все окна в спальне на полсантиметра — ровно настолько, чтобы по комнате гулял небольшой, но хорошо ощутимый сквозняк. Потом отвинтил ручку стенного шкафа так, чтобы она еле-еле держалась и упала от первого же касания.
В коридоре послышались шаги. Дверь спальни открылась.
Кайл едва успел нырнуть в стенной шкаф, как в комнату вошла тетушка Маб. Ее шаги приблизились к дверце стенного шкафа и остановились. Кайл затаил дыхание. Неужели она сумеет почувствовать его присутствие? Он приготовился к тому, что его сейчас поймают.
Вдруг его лодыжку обвило что-то мягкое, теплое.
Только железное самообладание спасло Кайла. Он едва не закричал и в последний миг вдруг осознал, что это всего-навсего тетушкин шарф.
В комнате снова зазвучали шаги. На сей раз они удалялись от шкафа. Открылась и закрылась дверь в ванную.
Кайл приоткрыл дверцу и осторожно выглянул. Обнаружив, что комната пуста, поспешно ретировался. Но только добравшись до своей комнаты и плотно закрыв дверь, он почувствовал себя в безопасности.
«Я был на волосок от гибели», — мелькнула в голове страшная мысль. В животе заурчало. Кайл с наслаждением представил себе, какую мучительную ночь проведет тетушка в комнате для гостей.
Разрушив сладкое видение, заныла от боли исцарапанная нога.
Чертыхнувшись, Кайл захромал в ванную. Там он достал из аптечки перекись водорода, сел на крышку унитаза и, поморщившись, закатал штанину джинсов.
Нога начала распухать. Наверно, начинается гангрена. Родители, вернувшись, обнаружат, что их сын стал одноногим калекой. «С Рождеством, папочка и мамочка», — поздравит он их, проворно ковыляя на костылях. Кайл склонился, чтобы залить рану перекисью. И вдруг замер от удивления.
— Что???
Он повыше закатал штанину.
На ноге не было ни следа страшных ран. Ни единой царапинки. Кайл скинул джинсы и осмотрел обе ноги. Ни на одной лодыжке не было ни малейших признаков царапин.
Кайл опять натянул джинсы, закатал правую штанину и вгляделся в щиколотку. Никаких следов.
На пробу он вылил на распухшую ногу тоненькую струйку перекиси — и подскочил до потолка от жгучей боли.
— У-уй! — взвыл он и запрыгал по ванной на одной здоровой ноге.
Когда боль чуть-чуть утихла, он снова сел. Вдоль всей лодыжки в невидимых царапинах шипела и пенилась перекись. Только царапины эти не были похожи на тонкие отметины кошачьих когтей. Можно было подумать, что ногу долго терзал и грыз голодный лев.
Перед глазами Кайла возникла костлявая белая рука с когтями, которая протянулась к нему, когда он открыл дверь фальшивому Санта-Клаусу.
«Не может быть», — твердо сказал себе Кайл, одернул штанину, встал и, хромая, со всей возможной поспешностью заковылял через комнату. Добравшись до двери, запер ее на два оборота.
В эту ночь он долго, долго не мог заснуть.
Глава 5
Дзинь. Дзинь. Дзинь. Звяк. Звяк. Звяк.
— Пошел прочь! — завопил Кайл.
И, проснувшись среди ночи, услышал, как звенят колокольчики на санях.
Кайл не сразу понял, что гигантский олень-людоед, который гнался за ним по полям, был всего лишь дурным сном. Кошмарным сном. А наяву он лежит в постели, у себя дома, в тепле и безопасности.
Кайл тяжело вздохнул и повыше натянул одеяло. Сердце отчаянно колотилось. Приснится же такое!
«Успокойся, — велел он себе. — Тебе ничто не грозит».
Но вдруг, услышав страшный рев, в ужасе подскочил. И только потом понял, что это урчит, требуя пищи, его пустой желудок. «Ну конечно же, — подумал Кайл. — Все эти сны мне снятся от голода». Всему причиной — отвратительное рождественское жаркое и этот псих в костюме Санта-Клауса.
Хватит. Выбросить его из головы. Эти когти тебе просто привиделись. Все это — дурацкая шутка какого-то придурка, который решил, что канун Дня Всех Святых должен длиться круглый год.
Кайл перевернулся на бок. Электронные часы показывали 3.00 ночи, 22 декабря. Звон колокольчика бешеных оленей за окном сменился тоскливым завыванием ветра. Красные цифры на часах откидывали на туалетный столик зловещее багровое мерцание.
Кайл подумал, не сходить ли на кухню, но отказался от этой мысли, несмотря на протестующее урчание в животе. В комнате было очень холодно. Он свернулся калачиком под одеялом и припомнил, как подоткнул простыни в постели тетушки Маб.
«Здорово», — подумал Кайл. Он надеялся, что этой ночью тетушке спится так же гадко, как ему. Жаль только, что она не умирает от голода.
Потом откуда-то издалека донесся тихий, еле слышный звук. Кайл прислушался, потом улыбнулся и поздравил себя.
Да. С первого этажа слышался лязг цепочки на туалетном бачке. Тетушка безуспешно пыталась остановить воду, струившуюся в унитазе.