— Необязательно, — сказала Клэр. — Он ничего не скажет. Шейн, послушай меня. Если мы все будем держаться вместе, если расскажем одно и то же, мы можем быть в безопасности. Впервые в нашей жизни, в безопасности. Амелия не придет сюда, это слишком рискованно. Мы можем остаться здесь, жить своей жизнью, не боясь их. Мы можем быть счастливыми.
— И, конечно, если ты решил, что твои принципы важнее, то я уверена, мы всё ещё можем опереться на первый вариант, — сказала доктор Андерсон. — Признаю, это не предпочтительная альтернатива. Мне не нравится причинять боль людям. Моя цель создать мир, где можно содержать вампиров, конструктивно управляя ими для их собственной безопасности и ради нас самих. Если ты согласен с этим, то мы прекрасно поладим.
— Ты собираешься и Еву тоже заставить согласиться с этим? Позволив Майклу быть какой-то лабораторной крысой? — потребовал я. — Чёрт, Клэр, ты знаешь — этого никогда не произойдет. Может, ты убедишь меня насчет остальных, но не насчет Майкла. Он наш друг. Он мой брат.
— На самом деле мне не нужны четверо объектов, — сказала доктор Андерсон, готовая уступить в нужное время. Мой отец гордился бы этим. — Троих хватит. Майкл может быть в целости и сохранности, невредимым. Я ответила на ваши вопросы?
То, что произошло в момент, когда Клэр сдала Мирнина, было довольно удивительным, потому что мы избежали смертельного конца, начав переговоры об интересах, не думаю, что доктор Андерсон вообще поняла, что ее разыгрывают, так тщательно и мастерски, как когда-то она играла с Клэр. Это было впечатляюще. И немного страшно. Гребаное оружие больше не было направлено на меня даже немного, оно было направлено в пол. Это не значит, что она снова не могла поднять его, если бы я сделал что-то глупое, но, сосредоточив свой гнев на Клэр, я выиграл некоторую передышку и не был реальной мишенью. Я поставил Клэр и Андерсон на одну сторону, и сейчас они просто обсуждали детали.
Я только надеялся, что Клэр не верит в то, что я преподносил. Сейчас я не мог сказать. Она все еще выглядела бледной, шокированной и хрупкой, и я хотел обнять её, настолько это было больно… но это не помогло бы нам сейчас.
— Тебе придётся убедить Еву, не меня, — сказал я. — Если Майкла оставят в покое, с остальным я смог смириться. Может быть.
— Нет никакого "может быть", Шейн. Может быть ты попадешь в тюрьму. Поэтому предлагаю подумать о твоем следующем ответе, да?
Я выждал некоторое время, а затем, наконец, кивнул. Я пытался не смотреть на Мирнина, потому что он свернулся в клубок на полу, шепча про себя, и если я когда-то думал, что он выглядел сумасшедшим раньше, ну, я ошибался. Он выглядел разбитым, и я не был уверен, соберутся ли эти части снова когда-нибудь. Мирнин был хрупким, а теперь он выглядел разрушенным.
Клэр хмурилась, было сложно смотреть ей в глаза, осознал я; она пыталась держать всё внутри, просто пробиться в следующий момент, не чувствуя боли. Я знал этот взгляд, просто потому что я придумал его.
— Так, что ты хочешь, чтобы я сказал? — спросил я и прямо посмотрел на нее. — Клэр, скажи, что ты хочешь, чтобы я сказал. Ты знаешь, я сделаю всё для тебя. Всегда.
Она сделала резкий, дрожащий вздох и сказала:
— Просто скажи, что поддержишь меня, когда нужно будет поговорить с Амелией. Скажешь ей, что ты никогда не видел ни одного из них, или ничего из… этого. Скажешь ей, что тут всё нормально на столько, на сколько может быть.
— Что насчет Джесси? Амелия прислала её приглядывать за твоим боссом здесь. Она начнет подозревать, когда Джесси также пропадет без вести.
— Джесси обработают, — сказала Андерсон. — У нее есть болевые точки, и я знаю, как их использовать. Она сделает то, что я скажу ей, когда понадобится, да и Амелия к ней хорошо относится.
Я вдруг узнал, что за болевая точка у нее была… Мирнин. Джесси немного сияла, разговаривая с ним; она была хорошей с Оливером, но супер-хорошей с Графом Кракулой. Доктор Андерсон будет держать Джесси в напряжении, угрожая причинить Мирнину еще больше вреда. И все это было нормальным, потому что, черт, они же вампиры, верно? Не имеет значения, причинят ли им боль. Лабораторные крысы.
Я мог чувствовать, как кивнул призрак моего отца, соглашаясь, и это заставило меня чувствовать себя больным, в глубине души.
— Я думал, вы с Джесси друзья, — сказал я.
— Да, были однажды, — сказала доктор Андерсон. — Но ты-то должен понимать, что на вампиров нельзя полагаться в плане сантиментов. В их головах нет нервных окончаний, чтобы чувствовать как мы. Они подделка, маска, чтобы привлечь их добычу и уже не отпускать. Они самые настоящие хищники. Они по-настоящему хороши в этом.
В коридоре послышались звуки, и я услышал какие-то автомобили на стоянке. Начиналось веселье; Клэр играла по своим правилам, я ее поддержал, и сейчас… сейчас мы посмотрим, верит ли нам доктор Андерсон.
Патрик Говнюк Дэвис появился в дверях.
— Прибыли машины, — объявил он. — Мы можем надеть на вампиров наручники с серебром, и они никуда не денутся. Что насчет этих двоих? Они тоже пленники?
Я почувствовал на себе тяжелый взгляд доктора Андерсон. Сейчас я был на краю пропасти; она не шутила, что заставит Лиз болтать, будто это я похитил ее, что поместит меня в федеральную тюрьму, надолго. Я уже привык к клеткам в Морганвилле, но здесь они были другими.
— Докажи, что я могу тебе доверять, — сказала доктор Андерсон. — Итак, ты покажешь, где вы оставили своих друзей Еву и Майкла. А также мы заберем Пита и Лиз. Для их собственной безопасности.
От этой фразы я заскрипел зубами, но старался, чтобы никто не заметил.
— Конечно, — сказал я. — Я отведу тебя.
— Конечно, отведешь, — сказала она. — Потому что если ты этого не сделаешь, я все равно их найду, и обещаю, итог уже не будет таким хорошим. Я хочу сотрудничество и поддержку Клэр, и она явно готова мне это предложить. Но ты мне не нужен, Шейн. Ты можешь пропасть так же легко, как вампиры, в Бостоне каждый год умирает куча Джонов Дос. Ты можешь стать одним из них, жертвуя свое тело институту медицины. Все ясно?
Предельно, я уже представил себе это великолепие. Я кивнул, не потрудившись ничего сказать, и когда Патрик Дэвис указал на меня, я последовал за ним. До того как я попал в тонированный фургон, я обернулся. Доктор Андерсон шла позади меня, Клэр рядом с ней.
— И еще одно, — сказал я Андерсон. — Я должен доктору Дэвису кое-что.
Видимо, она знала, что произойдет, потому что не сделала ни шагу, а я не ждал разрешения. Порой, лучше всего попросить прощения.
Я ударил его в лицо, и черт, мне так полегчало — облегчение прошло сквозь руку до живота. Немного насилия, дабы остудить вскипевший котел.
— Это за Лиз, — произнес я. — Козел.
Доктор Андерсон засмеялась. Дэвис жестко упал, держась за, скорее всего, свой сломанный нос, и кто-то пошутил насчет носовых кровотечениях и вампирах, а я не слушал, потому что я уселся на пассажирское сиденье, пристегнулся и приложил голову к окну. На секунду-другую красный туман рассеялся. Вот в чем опасность — выпускать зверя из клетки ради укуса; порой он просто не хочет возвращаться. Но к тому времени водитель пристегнулся, запер дверь, и я остался один, снова бодрый, и показал ему средний палец.
— Тебе чертовски повезло, что никто из нас не засадил в тебя пулю, — сказал он мне.
— Я просто счастливчик, — согласился я. — Доезжай до поворота, а затем поверни налево. Расскажу, куда ехать.
Клэр и доктор Андерсон не сели к нам в фургон. Я повернул свою голову и смотрел, как они стояли с другой кучкой парней в костюмах, и я надеялся, чертовски надеялся, что я сделал все правильно, иначе если все пойдет не так…
Мы все из-за этого пострадаем.
* * *
Склад выглядел пустыннее обычного. Я попросил водителя остановиться кварталом ниже, на случай, если Майкл достаточно восстановился, дабы как-то его предупредить; я замыкал колону из четырех парней, включая водителя. Он типичный мягкотелый, пустоголовый парень, но затем ты надеваешь на большинство мужчин черный костюм, и они начинают гармонировать. Он был афроамериканцем, но это не отличало его от остальных, если не учитывать рост, вес и больший размер пиджака.
— Какое тебе до этого дело? — спросил я его, когда мы подъехали к переулку у склада. — Работаешь на какую-то компанию?
— Да, парень, я вице-президент Ван Хельсинг Инкорпорейтед.
— Ха-ха, очень смешно, ага, я читал Дракулу, сюрприз. — Козлина. — Я что имею ввиду, тебя просто наняли или ты все прошел?
— Ты спрашиваешь, терял ли я людей из-за вампиров? Потому что да. Все мы теряли. Так, заткни свою пасть, и выполняй свою работу. Давай выполним нашу.
Исчерпывающий ответ на самом деле. У него есть причины. Плохие новости, учитывая, что у меня был большой опыт работы с такого рода людьми. Гораздо лучше иметь дело с наемными парнями, которые не имеют эмоциональной мотивации по отношению к происходящему.
— Я Шейн, — произнес я. Шаг первый: попытаться наладить отношения. Любой заложник скажет вам, как важно оставаться живым.
— Меня не волнует, как тебя назвали твои мамочка и папочка, — ответил он. — А теперь заткнись и показывай нам, где вы их оставили.
Мы явно подружимся. Я следовал инструкциям и довел до склада с покосившейся обшивкой, где мы и остановились. Я указал туда и заявил ему, что должен пойти туда первым. Он кивнул. Хотя я не воспринял это как обещание, что он будет ждать. Он может дать мне пару минут или же просто войдет, крича и размахивая оружием.
Я нырнул внутрь и сразу же горлом напоролся на хороший острый кусок разбитой бутылки.
— Воу-воу, барышня, я на твоей стороне, — сказал я Еве. Она облегченно вздохнула и сделала шаг назад, опустив стекло, а затем бросилась меня обнимать. Она пахла слезами и отчаянием.
— Слава Богу, я так испугалась… Шейн, ему не становится лучше, надо быстрее уводить его отсюда, пока… — Ее голос сорвался, когда она отодвинулась от меня. Я ничего не сказал, но догадался, что моя напряженность дала ей понять, что что-то пошло не так. — Где Клэр?
— Верь мне, — сказал я. У меня не было времени, так что я быстро произнес: — Что бы не случилось, верь мне. Договорились?
— Да, — сказала она, но ее голос дрожал, и я видел, что она была напугана. — Шейн…
И тогда в комнату зашел водитель, внезапно пригвоздил ее к месту лучом фонарика, она попыталась сбежать, но он отошел в сторону, чтобы позволить другим войти.
— Стоять! На колени! — крикнул он, и все закончилось в считанные секунды. Лиз была в сознании, но не в своем уме, она закричала и попыталась спрятаться в углу; Пит пытался отбиваться, но толку было мало и уже через десять секунд он лежал лицом вниз на грязном бетоне.
Ева, придавленная рукой водилы, уставилась на меня угольно-черными, горящими глазами и ничего не сказала.
Доверься мне, прошептал я одними губами и надеялся, что она смогла прочитать. Если бы у нее опять оказалась в руках разбитая бутылка, я бы уже растекался по всему полу, особенно когда двое из четырех мужчин направились к Майклу, схватили его и потащили прочь.
Ему не стало лучше. Даже чуть-чуть. Я испугался, когда увидел, как он дрожал и скулил, будто все демоны мира одновременно залезли ему в голову.
Еще больше меня напугало мрачное обещание в Евиных глазах, когда на нее надели наручники и вытолкнули следом за ним. Затем я наблюдал, как погрузили Пита и Лиз.
Водитель вернулся ко мне и кивнул.
— Неплохо, — сказал он. — Ты все же можешь держать обещания. Если ты ненавидишь вампиров, то можешь примкнуть к нам. Нам всегда нужны хорошие парни.
— Не думаю, что ты понимаешь. что на самом деле означает это слово, — сказал я и пошел на свое место в фургоне. По дороге туда я обнаружил внезапную и острую необходимость опустошить свои кишки рядом с мусорным контейнером. Всё это воняло мерзкой китайской едой, но я был уверен, что плохо чувствовал себя не из-за неё.
Предательство было горьким, ужасным на вкус, и не важно, как долго я промывал свой рот водой из бутылки, я не мог избавиться от него.
Я подумал, что Клэр чувствовала то же самое. Если я ощущал это, то насколько страдала она? Потому что именно она была той, кто принимал все близко к сердцу, той, кто обо всем волновался.
Я надеялся, что она не будет сокрушена как и Мирнин, когда всё будет сказано и сделано.
Поездка тянулась на удивление долго, когда мы прибыли, солнце уже всходило… на какую-то ферму, как я определил по ландшафту. Мы выехали из города, хотя здесь было много небольших Старбакс-городков. На восточном побережье, "в поселении", в отличие от Западного Техаса, не было мест, где вы можете уехать за двести миль и не встретить даже разрушенную лачугу, не говоря уже о целой площади.
Последним городом, который я смог определить по отличительным признакам, был Милдон, а так как я не хотел вытаскивать карту, чтобы определить местоположение, я просто оставил всё это на потом.
Я не очень изучил своих новых друзей; они продолжали быть чистыми, как листы, и не болтали. Зато говорила Ева, что-то злобное, и я пытался не слушать ничего из этого. Всё сводилось к тому, что она винила меня. Полагаю, это было не слишком удивительно. Во всяком случае, лучше уж меня, чем Клэр. Через какое-то время она сказала, что я был злым, отвратительным предателем, и она хотела бы никогда не встречать меня. Но как выяснилось, тишины я боялся даже больше, потому что она имела какую-то густую, обжигающую тяжесть.
И это ранило. Очень. Может быть, я слишком часто дразнил Еву, но я любил ее, как сестру, я думал, что она была замечательной, смешной и острой, как мой лучший нож. Думать, что она ненавидит меня, даже если она изменит свое решение позже… да, это резало довольно глубоко.
Когда наконец фургон остановился, я быстро выскочил из него в надежде просто уйти, но все было не так просто. Водитель обошел машину спереди и толкнул меня обратно к фургону.
— Ты отвечаешь за болтушку, — сказал он мне. — Заткни ее, или это сделаю я, и тебе не понравится мой метод.
Я чувствовал себя больным, но ничего не мог с этим поделать. Я только кивнул, схватил Еву за руку и вытащил ее из фургона. Она упиралась ногами и кричала, и я дернул ее достаточно близко, что лучи рассвета осветили ее в лицо, заставляя ее щуриться.
— Отпусти меня, сволочь! — сказала она и толкнула меня своими связанными руками. — Клянусь Богом, если ты прикоснешься ко мне снова, я откушу тебе пальцы!
— Ева, остынь. Я сказал, чтобы ты доверяла мне, верно? — Я говорил пониженным голосом, почти шепотом, но я сильно дернул ее за руку, так чтобы водила, который внимательно следил за нами, видел ее пылающее от боли лицо. — Я пытаюсь сохранить тебе жизнь, тебе, мне, Майклу, Клэр и всем остальным. Так что просто… терпи. Ты можешь ненавидеть меня, пожалуйста; на самом деле это даже помогает. Но просто делай это на малой громкости, окей? Или он сделает тебе больно.
Она свирепо уставилась на меня, но я видел, как она еле заметно кивнула. Не то чтобы она была на моей стороне и свято верила; по огню в ее глазах я мог сказать, что нет. Виселица, сказала бы она, слишком милосердный для меня вариант.
— Если с ним что-нибудь случится, или с Клэр, я сдеру с тебя шкуру и использую как коврик, — сказала она.
Место пахло, как рабочая ферма; тут распространялось зловоние от удобрений на полях, и где-то вдали, покрытой плотным слоем тумана, я услышал низкое мычание коров. Я надеялся, что они не были вампирскими коровами. Не хотел бы я, чтобы меня съел стейк. Это большой двухэтажный дом, со старомодным крыльцом, в комплекте с выкрашенной в белый креслом-качалкой и маленькой керамической статуей утки на ступенях, ведущих к нему. Очаровательно, как сказала бы Ева, если бы была в лучшем настроении. В тумане я видел смутные очертания какого-то сарая. Возможно, он был красным, сложно сказать.
— Внутрь, — приказал мне водитель, и я спешно по лестнице потащил Еву в дом.
Все было похоже, будто время тут замерло в восьмидесятых годах со всеми этими тканями пастельных тонов, оборками и белой древесиной. Если бы это был дом Дэвиса, то, безусловно, его украшала его жена. Потом она, вероятно, развелась с ним, а он не потрудился изменить его, слои пыли на вершинах занавесок и разбросанные повсюду украшения доказывали мою правоту.