Сейли нашелся в дальнем углу, как раз проверял очередного пациента.
Найрити с интересом и без зазрения совести влез в его голову, собираясь переворошить все ее содержимое, как вещевой шкаф.
Но все мысли Роацу вертелись вокруг одного – он снова и снова прокручивал в голове воспоминание о том, что произошло утром. Заинтересованный Най окунулся в это воспоминание и едва не присвистнул.
Да-а-а-а… Теперь понятно, чего Нир так бесится. Этот врач действительно едва ли не капает слюной на Кэйла. Вон как лихо утром его оседлал… Но Кэйл, конечно, молодец. «Изящно» выкрутился из этой щекотливой ситуации, ничего не скажешь. Танк, он и в другом измерении танк.
Ниру это точно не понравится, ой как не понравится… Но скрыть от друга это воспоминание у Найрити бы теперь уже при всем желании не получилось. Псионик сам его увидит, когда они снова встретятся. И тогда чья-то голова полетит с плеч.
Представив себе, как Нир калечит бедняжку аманди, Найрити не удержался и захихикал. Пожалуй, стоит пойти к Ниру прямо сейчас, чтобы за обедом поделиться этой «великолепной» новостью. Тем более, что Эйрима все равно не было – зачем-то ушел искать капитана, когда убедился, что азари собирается только сходить в лазарет и не станет шастать где ни попадя, подвергая себя опасности.
Единственное, его беспокоила какая-то смутная мысль, маячившая на краю сознания Роацу, но желание поделиться с Ниром «увиденным» так распирало азари, что он махнул на нее рукой и поспешил в каюту капитана.
Эх, эта пьеса должна стать невероятно увлекательной!
Заспанный Нир в помятой кэйловой рубашке выглядел подозрительно довольно, когда открыл двери и впустил его в каюту.
– Ты выглядишь так, как будто наконец-то потрахался со своим ненаглядным танком, – хмыкнул лийнар, опускаясь в единственное свободное кресло.
– Ну-у-у… Почти.
Най, нисколько не смущаясь, подглядел мысли псионика и увидел, что тот всю ночь проспал в объятиях Нарэша, прижимаясь к его горячему боку.
– Тоже неплохо, – оценил он. – Вы наконец-то достигли взаимопонимания? Ему вроде даже полегчало.
– Я сумел заблокировать его ощущения, так что он теперь, по крайней мере, сможет нормально работать и выполнять свои обязанности, не отвлекаясь на физическое состояние, – пояснил Райнэ. – Но это все равно не поможет ему избавиться от излишков энергии… Я надеюсь, он справится.
– Справится, конечно, куда он денется! – весело заявил азари. – Кстати… Я сейчас заглянул в медотсек и знаешь, что я там увидел?
– Что же?
– Только ты сильно не волнуйся… В общем, вот.
И Найрити транслировал псионику «подсмотренное» у Сейли воспоминание, когда тот утром неуклюже пытался соблазнить танка. Вот глупый! Он действительно думал, что у него получится достучаться до дубовой башки Нарэша? Да танки в жизни бы не подумали о том, что можно трахнуться с кем-то еще, кроме своего псионика просто так. Для них сексуальный контакт тесно завязан на передаче энергии псионику и укреплении связи, и поэтому занятие сексом с кем-либо еще для них не имеет никакого смысла. Более того, вряд ли они в курсе, что нормальные существа делают это для своего удовольствия.
Но с другой стороны, Сейли же не знает, что их капитан – танк, так что его попытки выглядят смехотворно только для Найрити. На его памяти это был первый раз, когда танк оказывался в такой забавной с его точки зрения ситуации, вот азари и решил поделиться с другом, надеясь таким образом его развлечь.
Но, похоже, Нир нисколько не находил эту ситуацию забавной, потому что по мере того, как он просматривал переданное воспоминание порно-медика, лицо его то багровело, то бледнело, то серело от стремительно сменяющихся эмоций.
В комнате стало тяжело дышать от сгустившейся ярости псионика. Несмотря на свою тщедушность и кажущуюся хрупкость, сейчас он будто стал больше и действительно внушал опасения.
Вскочив с кровати и мгновенно растеряв последние остатки сна, Райнэ зарычал от злости.
– Я, значит, тут сижу, а он по лазаретам шляется и позволяет этому ублюдку себя домогаться?! – взвился Нир и кинулся к двери, очевидно забыв, что одет в одну рубашку. Пусть и большую.
– Нир, Нир! Не дури! – Найрити тоже вскочил с кресла и загородил собой выход. – Ты же понимаешь, что убийство главного борт-врача и офицера младшего состава – это преступление?
– Кто сказал, что я собрался его убивать? – прорычал псионик. – Я только превращу его мозги в кашу и все, чтобы неповадно было!
– Послушай, перестань. Тем более, твой танчище все равно ничего не понял и даже близко его к себе не подпустил, – попытался вразумить друга лийнар.
– А ему я отдельно все выскажу! – зло огрызнулся Райнэ. – Сама невинность и святая простота, блять. Не понял он ничего. А если бы эта шлюха ему в штаны залезла, скажешь, он бы тоже ничего не понял, а?
– Нир, ну ты что? Ты забыл, что Кэйл – танк? Он даже не принял всерьез эти смехотворные попытки… Он и возможности такой не допускает! Будто ты не знаешь, какие танки социально ущербные в этом плане? Забыл времена Академии? Они же несмышленыши те еще! И совершенно не разбираются в межличностной коммуникации.
– Ну как! Как можно не понять, что тебя блядски клеят?! – возмутился Райнэ, но тут же сдулся и буквально упал поперек кровати, раскинув руки и ноги. – Уф, ты прав. Танки те еще… Танки.
– Вот-вот. Твой Кэйл еще очень даже неплохо справился со своим первым взаимодействием в неформальной обстановке с этим вашим полукровным индивидуумом, – хмыкнул Найрити, снова опускаясь в кресло.
Нир фыркнул, пялясь в потолок, и пригрозил, хотя капитана тут не было, и услышать он его не мог:
– Но я все равно ему все выскажу по этому поводу и дам четкие инструкции. Тоже мне, не понимает он. Пятнадцать лет живет бок о бок с другими инорасниками и так и не научился правильно строить коммуникативные акты?
– Сомневаюсь, что Нарэш вообще обращает внимание на что-то, что не касается его прямых обязанностей и военных операций, – улыбнулся лийнар. – Тем более он жил пятнадцать лет без псионика. Некому было его социализировать. Он еще неплохо справляется, и все думают, что он просто повернут на дисциплине и ответственности, и нормально относятся к его тараканам. А то бы уже давно догадались, что он ивгмо. Лучше бы похвалил своего танка, честное слово.
– Перебьется, – пробурчал Нир, но уже совершенно беззлобно, и вдруг резко поменял тему: – Кстати, а что там у тебя с этим здоровяком-ханаром, а?
– А что с ним? – тут же сделав вид, что не понимает, о чем тот говорит, спросил Найрити.
– Брось, я видел в твоих мыслях, что ты на него залип. И даже твой э-фон весь пестреет, как самочка ирибисса в период гона для привлечения внимания самца!
Найрити заржал, а потом обреченно махнул рукой. Каким-то образом подобные жесты у него выходили невероятно аристократично и изящно – залюбуешься.
– Да нет у меня с ним ничего, на самом деле, Нир. Этот ханар еще более непрошибаем, чем твой танк. Я к нему и с той стороны, и с этой, и так, и сяк, хоть бы хны! – азари возмущенно взмахнул руками.
– Да быть такого не может, – возразил Райнэ. – Что, неужели даже в мыслях ни-ни?
– Какие там мысли?! – Найрити опять вскочил с кресла и в волнении заходил по комнате. Нир впервые видел его таким эмоциональным и… экспрессивным, ведь азари от природы присуща холодность и сдержанность. – Кремень! Кремень, Нир. Вот вчера буквально, вышел я от твоего кэпа, стою, жду, Эйрим же обещал меня встретить, и нет его. Я все ментально обшарил, ничего не обнаружил! И тут на тебе – он около стены, оказывается, стоял. Нет, я знал, что ханары фантастически умеют маскироваться, но чтобы вот так, даже мыслями не выдавать своего присутствия… Я охренел. Я же смотрел там – там пусто было. Ни одной мыслишки! Как он это делает, как?!
– На то он и глава отдела безопасности военного крейсера под началом дивинской звезды самого Ралерта Астар’Дора, – засмеялся Нир. – Он же тут не даром хлеб свой ест. Лучший из лучших. Кэйл не мог взять на эту должность другого.
– Ой, сам своего танка не похвалишь, никто не похвалит, – беззлобно фыркнул Найрити. – Мне-то что делать с этим камнем? И самое странное, что в компании с другими офицерами Эйрим очень даже неплохо проявляет эмоции. Только меня обделяет, видимо…
Лийнар даже слегка приуныл.
– Да ладно тебе, не убивайся так, уверен все не настолько страшно, как кажется, – Нир прекрасно понимал друга, у него самого была примерно такая же проблема. От души потрахаться ему пока не светило еще ой как долго и от этого было… Тоскливо. – Ты делай скидку на то, что он ханар. Насколько я знаю, у этой расы культ ишилие, так что может он просто не умеет по-другому. У них нет женщин, потому что женщины физически не смогли бы выносить ханарского детеныша. Поэтому у них есть другой пол с мужскими гендерными признаками, но способный зачать и выносить дитя. Я когда в Академии был, писал по этой расе диссертацию. Поэтому очень хорошо изучил их анатомию, менталитет и традиции.
Нир замолчал, роясь в памяти в поисках информации про ханаров, и Найрити молчал вместе с ним, наблюдая за тем, как псионик сосредоточенно ворошит содержимое своей головы, доставая с «полок» один ящичек с воспоминанием за другим. В голове у Райнэ, вопреки всем ожиданиям, все было четко структурировано и разложено по своим местам, так что Нир точно знал, где и что искать, если было нужно срочно воспользоваться какой-либо информацией. И неважно, как давно он получил ее – десять лет или десять минут назад, псионики могли процитировать по памяти даже давно увиденную мельком статью из какой-нибудь книжки. Вся информация, попадающая в поле зрения или поступающая иным путем, обязательно оставалась в их голове.
Наконец Нир нашел нужный ящичек и «вскрыл» его. Вместе с азари они просматривали в его памяти строки научной работы, которую псионик писал на четвертом курсе обучения в Академии ТиП:
«Ханары когда-то были многочисленной и процветающей расой, но в последние три тысячи лет у них наблюдается острый дефицит особей, способных к деторождению. Поэтому они приняли все возможные в данной ситуации меры, чтобы обезопасить самых ценных представителей своей расы от всяческих угроз, как извне, так и изнутри. В силу своих физиологических особенностей, а именно – огромной физической силы (взрослый ханар, достигший зрелости, способен сдвинуть с места большую скалу) – эта раса не имеет особей с женскими гендерными признаками. Так как женщина не сможет вынести эту неповоротливую, неизбежную и неукротимую силу, что таится в ханарах.
Ханары делятся на два пола – шеассы и ишилие. Шеассы – воины и защитники. Ишилие – более стройные и мягкие по характеру, способны зачать и выносить дитя от шеасса. «Ханарский феномен» заключается в том, что ишилие отличаются изумительным изяществом и грацией, и особенно хрупки на фоне своих шеассов (но вместе с тем невероятно выносливы), словно природа таким образом попыталась компенсировать внушительные габариты и неуклюжую мощь более сильных особей этой расы.
Ханары почитают жизнь и с уважением относятся к тому, кто может ее подарить, а потому среди них процветает культ ишилие. Они прячут их в лоне семьи до поры до времени, охраняя как сокровище, так как на одного ишилие из-за растущего дефицита приходится около десятка шеассов. Воспитываются ишилие отдельно.
В обществе ишилие пользуется всяческим уважением и почетом. Если какому-нибудь шеассу повезет создать семью с ишилие, то во главе этой семьи обязательно будет последний. Все важные решения принимает именно он.
С ишилие принято сохранять строгую субординацию, по отношению к ним этикет ханаров предусмотривает очень жесткий свод правил и диктует определенную линию поведения, требуемую от каждого шеасса. Проявление неуважения к ишилие или нарушение хоть одного из этих правил наказуемо. Нетрудно догадаться, что и причинение любого вреда ишилие карается жестокой и страшной смертью».
– Ты что, хочешь сказать, что Эйрим проецирует на меня этих самых ишилие? – удивился Найрити. – Я же на них ни капли не похож!
– Откуда ты знаешь? Ты их видел-то хоть когда-нибудь? – фыркнул Нир.
– Нет… Где бы я их видел, если ханары так тщательно прячут эти свои… «сокровища», – буркнул лийнар.
– А я видел. В учебнике правда. Так вот, ты на ишилие очень даже похож, сечешь?
– Тьфу! – раздраженно сплюнул Найрити и недовольно скрестил руки на груди. – Это что же получается, а? Он теперь будет трястись надо мной, как над этими своими ишилие? А этот их этикет предусматривает какую-нибудь линию поведения для самих ишилие, чтобы дать понять стоеросовому шеассу, что тот ему нравится?
– Предусматривает, – весело ответил Райнэ. – Ты должен сделать ряд определенных действий.
– Каких? – Найрити заинтригованно наклонился вперед.
– Во-первых, ты никаким образом не должен показывать ему свою заинтересованность в нем. Держись холодно и отстраненно, и всем своим видом показывай, что ты король и отношения к себе требуешь такого же. У них это нормально.
Най поморщился, такое ему пришлось не по душе.
– А во-вторых, между тем, как ты всячески изображаешь айсберг в океане, ты должен сделать выбранному шеассу подарок.
– Подарок? Что? Зачем?
– У ханаров не принято дарить подарки. Они делают это только в исключительных случаях, которых три. Первый – подарок дарят в день рождения. Когда в Роду (у них нет семей, все общество делится на Рода) появляется новый маленький ханарчик, ему что-то дарят. И больше никогда. Второй – подарок дарят, когда в клане кто-то умирает. Тогда проводят специальный обряд погребения, и каждый из Рода приходит и дарит ему прощальный подарок. И третий – подарок может подарить ишилие, когда избирает какого-нибудь шеасса для создания с ним семьи. Такое странное отношение к подаркам связано с менталитетом этой расы. Понимаешь, Най, ханары любят стабильность и постоянство, а перемены для них связаны с чем-то неприятным и тяготящим. Поэтому, когда происходит глобальная перемена в жизни, – а за такую они принимают либо появление новой жизни, либо смерть, либо создание Рода, – ханары отмечают это тем, что дарят подарок. Подарок, естественно, должен быть значимым. Чем масштабнее и круче будет подарок в понимании ханаров (а они любят все большое, крепкое и надежное, потому что сами такие же), тем благосклоннее воспримут дарителя.
– Хрена себе, – выразил свое отношение к такому повороту событий Найрити. – Это что мне такое надо сделать, чтобы Эйрим понял, что я хочу… Хм. А что я, собственно, хочу?
– Ну да, если ты не хочешь с ним семью создавать, то лучше не напрягайся. А то еще чересчур серьезно воспримет, и пиши-пропало… Ты же от него не отвяжешься тогда.
– Слушай, а просто потрахаться, без всего вот этого вот, никак нельзя? – жалобно спросил лийнар.
– Без обязательств, имеешь в виду? – заржал Нир. – Не-а. Ни хрена, друг мой. Не прокатит. У ханаров так не принято. Либо брак и верность до гроба, либо ни-ни, никакого тебе траха.
– Ну что за пиздец… – расстроенно протянул Найрити и опустился прямо на пол, выглядя ужасно огорченным.
Нир едва удержался, чтобы не начать хохотать до колик в животе.
Найрити в свое время тем ему и понравился, что был очень не похож на других азари. Те все, как раз-таки очень сдержанные и холодные, совсем как ишилие. Они предпочитают тратить все духовные и физические силы на реализацию своих способностей. А потому они очень хитрые, коварные, умные, продумывают все свои действия на тысячу шагов вперед, знают все на свете и про всех, отличные политики, чиновники и законодатели. Наверное, именно поэтому они и правят Дружественным Альянсом сейчас.
А вот Най был не такой. Легкий на подъем, общительный, дружелюбный и простой. Он не заморачивался по пустякам, не строил из себя невесть что, любил свою работу и простые отношения. С ним было легко и весело. И на него во всем можно положиться. А еще Най очень быстро перенимал всевозможные ругательства и забавные выражения, поэтому зачастую выражался совсем несвойственно до тошноты вежливым азари, обожавшим всяческие намеки, недосказанности, двусмысленности и метафоры.