Райнэ завел руки за голову, вцепившись пальцами в край стола, и кусал губы, чтобы не кричать в голос, ощущая, как внутри влажно и упруго скользит язык Нарэша.
– Ты смерти моей хочешь, Кэйл!
– М-м… Жаль нельзя глубже.
– Из… Изве-е-ерг! Прекрати немедленно, или я сейчас… Ох, нет, продолжай, продолжа-а-ай…
Кэйл поднял голову, улыбнулся, взглянув на взъерошенного, вспотевшего псионика, и хмыкнул.
– Продолжаю, – сообщил он вслух, накрывая губами стоящий и истекающий смазкой член Райнэ, и одновременно с этим осторожно скользнул пальцем в расслабленный увлажненный проход. Нира выгнуло дугой, невидящие глаза широко распахнулись и с губ сорвался беззвучный крик.
Нарэш чуть отстранился, чтобы не подавиться, и продолжил неторопливо скользить губами по всей длине его члена, двигая в нем уже тремя пальцами. Нир захныкал, учащенно дыша и поскуливая. Звуки, которые он издавал, были восхитительно сладкими, ласкали слух, и Кэйлу нравилось извлекать их из псионика.
Такой Райнэ ему нравился еще больше. Молчаливый и одновременно такой красноречивый Нир. Покорный и в то же время такой страстный и необузданный. Потерявший самообладание, но неосознанно направляющий Кэйла. Такой слабый и уязвимый, но вместе с тем властный, целиком владеющий танком.
– Можно сейчас, Нир?
– Спрашиваешь, глупый… Тебе все можно, только поторопись, иначе…
Кэйл не стал ждать, пока он додумает свою мысль. Скинув ноги псионика со своих плеч, он спустил с себя брюки, приставил головку члена ко входу, и осторожно толкнулся внутрь.
Нир до крови закусил губу, скребя ногтями по краю стола. Было чертовски больно, потому что размер у Кэйла оказался немаленький.
Почувствовав эту боль, Кэйл утянул его в свое сознание, давая возможность испытать совершенно иные ощущения, в которых сейчас тонул сам. Жаркий тесный проход, плотно обхватывающий его член шелковистыми мышцами, пульсирующий вокруг так, что сознание сгорало в бешенной циркуляции альтрины.
Отпустив себя, Нарэш позволил наконец сумасшедшей опасной энергии хлынуть по связи в тело псионика.
Нир смутно услышал сквозь шум собственной крови в ушах треск смятого металла – это танк вцепившись в край стола, сжал его слишком сильно. Он даже не заметил, как без труда окончательно поглотил энергетический щит Кэйла, который окружал его сознание.
Их сознания слились, сплавились в одно целое, чувства и ощущения смешались, танк и псионик стали продолжением друг друга в одном едином слитном порыве энергии, объявшей их огненным вихрем, заставлявшей двигаться навстречу так, словно от этого зависела жизнь.
И финальная не вспышка даже, а взрыв удовольствия окрасился в багровое марево перед глазами и оглушительную тишину в голове обоих. По телу острыми режущими кусочками рассыпалась дрожь, связь натянулась железными тросами, закрепившись окончательно.
Комментарий к Глава 18
**Гарул*** – плод с одной обжитой планетки, который стал пользоваться большой популярностью среди рас ДА. Аналог земного яблока.
========== Глава 19 ==========
Тем же вечером сразу после того, как расстался с Ниром, Найрити отправился искать своего неуловимого и непробиваемого ханара. Обшарив весь корабль ментально, он наконец увидел Эйрима глазами какого-то сотрудника.
У начальника службы безопасности много обязанностей, особенно если он негласная правая рука капитана. Решив пока оставить ханара в покое до глубокого вечера, Найрити отправился в научную лабораторию, чтобы хоть чем-то себя занять. Он сдружился с офицером Нийорой и они могли часами с жаром дискутировать на различные темы.
Ближе к ночи, когда прозвучал сигнал отбоя и все разбрелись по своим каютам, Найрити пошел в каюту безопасника. После вчерашней ночи, проведенной вместе, ночевать в собственной он не согласился бы ни за какие сокровища мира. Еще никогда за всю жизнь, он не ощущал себя таким потрясающе свободным, легким и стремительным. Как будто ханар передал ему часть своих сил. А может быть свою роль сыграло то, что Эйрим был таким нежным и аккуратным, и вместе с тем невероятно страстным?
В любом случае, Найрити не собирался упускать ни единой ночи, пока он остается на крейсере. Вообще-то он уже должен был собрать свои вещички и лететь обратно в Научный Азарийский Центр, так как найр Несерити дал ему четкие инструкции: как только корабль возьмет опасный курс, возвращаться назад. Но Найрити физически не мог заставить себя это сделать. Только не сейчас.
Еще в первый же день легко разгадав код доступа в каюту Эйрима, Найрити теперь вовсю этим пользовался. Войдя в комнату, он огляделся. Постель была разостлана, ханар собирался ложиться спать. Из-за двери в купальный отсек слышался плеск воды.
Найрити довольно улыбнулся и разлегся на постели, с удовольствием уткнувшись носом в подушку любовника. Запах у Эйрима был такой же неуловимый, как и его эмоции или мысли. Он почти не пах, вот уж действительно мастер маскировки! Но лийнару все равно чудилось, что он слышит эти пряные терпкие нотки типично мужского запаха ханара.
Выйдя из душа и застав в своей постели азари, Эйрим ничуть не удивился. Найрити, в общем-то, и не надеялся застать врасплох начальника службы безопасности, но было бы приятно увидеть на его невыразительном лице хоть какие-то эмоции.
– Лийн Найрити.
– Мы снова соблюдаем все формальности? – чуть недовольно поинтересовался азари.
– Найрити, – повторил Эйрим, уже опустив традиционное уважительное обращение. – Я думал…
– Что я не приду сегодня?
– Да.
– А зря, ты же не надеялся так легко от меня избавиться после того, что вчера было? – Найрити соблазнительно потянулся и демонстративно окинул взглядом мощное обнаженное тело ханара, по которому все еще скользили прозрачные капли.
– Нет, на самом деле… Я даже не знаю, что думать, Найрити, – признался Эйрим, не спеша приближаться к кровати.
Лийнар улыбнулся и поманил его к себе пальчиком, совсем как вчера.
– А ты не думай, великанчик. Просто иди ко мне. Не будем зря терять время.
***
Путь до Окраины по мнению самого Райнэ пролетел слишком быстро. Днем он гулял сознанием по всей сети бортового компьютера, пытаясь вычислить враждебный вирус-код, ночи же превращались в один сплошной порыв неистового безумия в жарких объятиях его танка.
Время, когда передозировка альтриной грозила ему смертью, уже давно прошло, все системы его организма пришли в норму. Действительно, он поправился гораздо быстрее, чем ожидал. Более того, окончательное закрепление связи через психофизический контакт с Кэйлом укрепило его и поддержало настолько, что к псионику вернулась большая часть его способностей. Он чувствовал, что теперь может вывести из строя по крайней мере десяток боевых звездолетов сразу. И физически тоже ощущал себя гораздо лучше.
Найрити еще раз вколол ему сыворотку для лучшего усвоения альтрины, и теперь его организм жрал щедро поставляемую танком энергию, как бездонная черная дыра. Но сейчас альтрина не уходила в никуда, как до того, когда Нарэш создал свой энергетический каркас для его каналов, а тратилась на укрепление всех жизненно важных систем организма.
Недавно осмотрев себя внутренним взором, Нир увидел, что почти все пересохшие каналы восстановились. Его пси-скелет снова испускал ослепительное серебристое сияние, благодаря энергии, которую Нарэш не жалея вливал в него сотнями альтов.
И сам Кэйл стал гораздо спокойнее, терморегуляция его тела пришла в норму, он перестал страдать от излишнего потоотделения. Связь пошла им обоим на пользу – Кэйл эмоционально раскрепостился, у него даже появилось чувство юмора, так как иногда он шутливо подначивал своего псионика. Это не могло не радовать.
Но после того, как больше ничто не препятствовало Ниру пробраться в сознание его танка, и он увидел, что тот собрался один смотаться на Окраину и даже просил на это разрешения у Ралерта, псионик сильно разозлился и они с Кэйлом впервые крупно поссорились. Помирились только когда Кэйл пообещал, что никогда больше не станет даже думать о том, чтобы самому отправиться в горячую точку, независимо от того, в каком состоянии будет его псионик. Либо вместе, либо никак.
Найрити, заметив, что Райнэ так быстро восстановился, искренне порадовался за своего друга. Заявил, что раз Нир уже пришел в норму, то теперь лийнар не будет возражать, если псионик найдет и обезвредит вирусный код, который Шеллир внедрил в систему бортового компьютера.
К третьему дню полета, когда они уже почти прибыли на Окраину, Нир его и нашел. Весь следующий день он провел в сети, почти полностью слившись сознанием с компьютерной системой, пока разбирался со структурой боевой программы. Она оказалась по-настоящему сложной, ее создавали мастера своего дела, и даже псионику его уровня оказалось трудно найти правильный ключ к деактивации, потому что если бы Нир сделал что-то не так, то последствия могли быть летальными. Начиная от полного отключения всей навигационной системы и заканчивая тем, что бортовой компьютер, контролирующий все системы на крейсере, мог вообще вырубиться.
Вечером третьего дня «Ярость Андромеды» достигла координат прорыва. И в тот же момент Райнэ наконец нашел правильное решение для отключения программы. Но стоило ему закончить внедрять алгоритм деактивации, как внезапно все системы на корабле встали.
Началась суматоха, пилоты в рубке срочно стали искать место для посадки, пока не выяснится причина, по которой системы сдохли. Место нашлось – какая-то небольшая обледенелая безжизненная планетка.
Крейсер вошел в пределы ее неприветливой атмосферы на запасном резерве энергии, прибереженном как раз для таких вот экстренных ситуаций. Неуклюже грохнувшись на мерзлую твердую поверхность планеты, покрытую жестким снегом слоем в пять или шесть метров и толстой коркой льда, боевой звездолет со стоном умирающего мамонта окончательно издох.
Нир в это время судорожно пытался определить причину сбоя всех систем, и войдя в матрицу, увидел, что альтронный реактор перестал вырабатывать энергию. Огромное пылающее ядро альтрины в самом сердце корабля потухло.
– Ну твою мать, блять! Да чтоб тебя! – в ярости зарычал псионик, когда понял, в чем дело.
Его ярость достигла Кэйла, который сейчас находился в рубке. Их связь невероятно быстро окрепла настолько, что они слышали друг друга даже на большом расстоянии. Танк тут же примчался к нему в технический отдел, где Райнэ пытался найти вирусный код.
– В чем дело? – спросил Нарэш.
От злости Нир не мог даже говорить.
– Я все сделал правильно! Бортовой компьютер не должен был отключиться! Но деактивация этой долбанной программы привела к тому, что бортовой компьютер отключил альтронный генератор и вырубился сам, ты можешь такое себе представить?!
– Почему он вырубился? – нахмурился Кэйл.
– Потому что мне пришлось обходными путями отменить приказ об атаке Руаддга’ра, – уже более спокойно пояснил Нир. – Я уже говорил, что такой серьезный приказ на наведение всех имеющихся на крейсере альтронных титанаровых ракет и пушек на цель бортовому компьютеру может отдать только капитан, введя специальный код доступа.
– Да, – согласился Нарэш. – Именно потому, что этот приказ могу отдать только я, отменить его нельзя.
– Вот именно! И когда я хакнул боевую программу, бортовой компьютер понял, что приказ был багом, и вырубил альтронный реактор. Это, блять, непредвиденный случай! В системе безопасности корабля есть тысячи вариантов решений всех экстренных ситуаций, особенно на таком здоровенном крейсере, но, сука, это просто полный пиздец! Кто же знал, что ублюдок Шеллир так насрет? Теперь альтронный реактор хрен запустишь и все системы отказали! Хорошо хоть мы в пределах атмосферы, я уже проверил, здесь можно дышать, и экипаж протянет без систем жизнеобеспечения.
Кэйл нахмурился еще сильней.
– Ядро можно отключить только в самом крайнем случае, потому что снова его завести практически невозможно.
– И что теперь делать? Ты в курсе, что мы сели прямо под прорывом, и по поверхности этой богами забытой планетки шарится дохуища куоджи? Воины не смогут вычислить их без специальных приборов, а моя пси-сеть пока не может покрыть большое расстояние. Что делать будем?
– Твою мать! – прорычал Нарэш, по привычке проводя ладонью по своим волосам. Несколько минут он напряженно думал, и Нир следил за ходом его мыслей. – Альтронный реактор можно запустить только вручную. Нужна альтрина извне. Придется спуститься вниз и попробовать зарядить ядро самому.
– Нет! – резко возразил Райнэ. – Ты хоть представляешь себе, сколько нужно энергии, чтобы прикурить альтронный, мать его, реактор, Кэйл?! Это же тебе не псионик, он сожрет гораздо больше! Понадобится тысяча альтов!
– Ну значит пригодятся мои три очага, – криво ухмыльнулся Нарэш и мягко погладил псионика по щеке. – Не бесись, Нир. Я смогу его завести, а иначе мы застрянем тут, и всех сожрут куоджи. Ты же понимаешь, что на самом деле у нас нет выбора.
– Кэйл… – псионик беспомощно уставился на своего танка. – Нет, нет, слышишь, должен найтись другой выход!
– Нет другого выхода. Где мы возьмем столько альтрины, чтобы завести реактор? Единственный источник, способный генерировать достаточное количество альтрины, поблизости – только я!
– Блять, блять, блять! – Нир яростно ударил кулаком по металлической обшивке стены и бессильно закрыл глаза. – Я пойду с тобой.
– Ладно, – не стал возражать Кэйл. – Только передай Эйриму, чтобы они готовились обороняться. У нас есть альтронные пушки и другое оружие, работающие не от реактора, а куоджи уже наверняка нас засекли. Ты сможешь направлять воинов из нижнего яруса и говорить им, куда бить, пока я завожу реактор?
– Конечно, – процедил Райнэ. – Теперь смогу.
– Тогда пойдем.
Они спустились на самый нижний ярус корабля, где находился реакторный отсек. Доступ в помещение с главным альтронным генератором был только у капитана. Отсек был оборудован многоступенчатой системой безопасности, так как при сильной перегрузке реактор мог рвануть. Чтобы этого не случилось, в комнате стояли мощные охлаждающие системы, также работающие на альтрине. Они были нужны, потому что от энергии, что в огромном количестве вырабатывало ядро, температура поднималась выше двух тысяч градусов.
Если, в случае остановки реактора, эта температура падала ниже тысячи, то завести его было уже невозможно.
Снаружи температура достигала минус сотни градусов, и в таких условиях, без систем жизнеобеспечения и обогрева, внутри корабля температура тоже резко поползла вниз. Корпус крейсера быстро обледенел, мороз достиг нижних ярусов, и в реакторной сейчас было пока еще просто жарко, но очень скоро воздух остынет и здесь.
Кэйл ввел код доступа, титанаровая дверь толщиной в несколько метров с трудом открылась, и танк вошел внутрь, мгновенно вспотев от жары. Нир остался в комнате управления генератором за дверью, но внимательно «следил» за своим танком.
Кэйл вышел на лестницу, окружавшую огромное ядро, крепившееся на специальных реакторных катушках. Оглядевшись, он поискал уступы, за которые можно уцепиться, чтобы спуститься к ядру, поверхность которого была все еще раскалена добела.
– Давай, я тебя векторами спущу?
– Действуй.
Кэйл почувствовал, как серебристые щупальца векторов псионика обхватывают его за талию и осторожно опускают ближе к поверхности огромного ядра.
Между тем Нир, помогая своему танку, другой частью сознания следил за сенсорами своей пси-сети, которую раскинул по всему периметру крейсера, глубоко вмерзшего в толстый слой снега. Сейчас его сил хватало на такое мощное пси-усилие.
Он мысленно передал Эйриму необходимые команды, и сейчас все воинские отряды, экипировавшись экзо-костюмами и альтронным оружием, спешно выходили через специальные шлюзы на обледеневшую поверхность планеты. К счастью экзо-костюмы работали не на альтрине, поэтому им не грозило замерзнуть насмерть при такой-то адской температуре.