Время от времени он отрывался от наблюдения и смотрел на коллегу, но та отрицательно качала головой.
Ещё полчаса странных манипуляций человека/нечеловека, и взвод вновь высыпал из корабля. Они быстро свернули всё снаряжение, снаряд проворно скрылся в трюме на подъёмнике, люк захлопнулся, а спустя несколько минут неопознанный корабль запустил двигатели, чтобы через минуту взмыть вверх и скрыться в разреженной атмосфере Марса.
Дженсен смачно выругался. Хотелось сплюнуть от досады, но его остановило то, что придётся наблюдать собственный плевок на стекле шлемофона до момента, когда они окажутся на базе.
Чёрт знает, каким образом браконьерской сети удавалось приобретать сверхмощные корабли. Этот факт ещё раз доказывал, что никакие катаклизмы не способны вытравить из человека жажду лёгкой наживы, не говоря уж о способности предавать себе же подобных. Никто из дельцов не задумывался всерьёз о том, что обеспечивая браконьеров современнейшей техникой, они ставят под удар не только свою никчёмную жизнь, но и жизнь своих близких. Они не задумывались о последствиях, не понимая (или не желая понимать), что их деятельность тормозила эффективную борьбу с браконьерами по всем направлениям.
...Всё ещё глядя вслед скрывшемуся кораблю, Дженсен спросил:
─ Ничего?
─ Ничего, командир.
Он кивнул. Другого ответа он и не ждал.
Итак, что они имели на данный момент? Неопознанный корабль, странное устройство, не пропускающее сигналы матрицы, и экранированную местность. Отчёты о наличии сверхсекретного оружия у браконьеров стали поступать ещё лет двадцать назад, и, особенно часто, в последние четыре года.
Решение пришло спонтанно.
─ Жди здесь, ─ сказал Дженсен. Бруни кивнула, хотя её яростный взгляд многое ему поведал. Но рисковать ею он сейчас был не готов.
Дженсену не давало покоя то, что корабль нарушителей скрылся, а экранирование осталось. Интересно, почему?
Он должен выяснить это сам.
Дженсен активизировал гравитационные нашлёпки на подошвах ботинок скафандра, которые помогали сцеплению обуви с поверхностью, и гигантскими прыжками поскакал к месту посадки чужого корабля. Конечно, лучше было бы воспользоваться «мантой», но ему не хотелось тратить время на обход гряды. И лучше как можно быстрее взять пробу почвы, пока то, что на ней испытывалось, не улетучилось без следа.
Место посадки браконьеров оказалось намного дальше, чем он рассчитывал. Местность перед Олимпом была абсолютно ровной и просматривалась на многие километры. Он оглянулся на гряду и помахал рукой Бруни. Ответного жеста он своими глазами не увидел, но матрица увеличила картинку со вскинутой рукой девушки на максимум.
Некстати вспомнился Мигеро, со всей маниакальностью требовавший от своих подчинённых выполнения каждой строчки Протокола, который сейчас Дженсен и нарушал, не задумываясь. Командир корабля не имел права разбивать парную связку и оставлять члена своего экипажа в одиночестве даже на несколько минут. Он должен был взять Бруни с собой. Но перед глазами Дженсена до сих пор стояла картинка с раненным Сэмом, поэтому он шёл сейчас к месту посадки корабля один и не считал себя виноватым за то, что Бруни осталась в укрытии.
Оказавшись в точке Х, Дженсен тщательно обследовал следы посадочных шасси и треног. К сожалению, браконьеры после себя ничего не оставили. Единственным, что зацепило взгляд, была почва под «снарядом», абсолютно черная, отчего складывалось ощущение, что он смотрит в бездну. Хотя никакого провала не было и в помине, просто чёрное пятно размером с футбольный мяч.
На всякий случай, Дженсен отдал команду матрице зафиксировать это в увеличенном объёме, и заодно взял пробы почвы с пятна и с грунта в радиусе тридцати метров от него, чтобы провести на корабле подробный анализ.
Чёрная метка на поверхности притягивала взгляд, и Дженсен наклонился, чтобы прикоснуться к пятну, как вдруг земля ушла из-под ног. Марс под ним вздыбился, словно дикий мустанг, и Дженсен не удержался, упав навзничь. Его нещадно трясло и побрасывало. Неведомая сила перекатывала Эклза с бока на бок, и он никак не мог сгруппироваться, словно танцевал шимми, лёжа голым на кровати без матраца. Ощущения, надо признаться, были более чем феерические! Он тщетно пытался ухватиться за воздух, ощутимо прикладываясь спиной к красноватой поверхности Марса, усеянной острыми камнями. Система очистки воздуха в скафандре противно визжала, набирая обороты, едва справляясь с объёмом поднявшейся пыли забившей фильтры. А толчки всё продолжались и продолжались, и это было что угодно, только не природное явление: слишком долгие, слишком мощные. Тихий Марс уже на такое не способен! Дженсен не удивился бы, будь это Венера или Ио, но получать подобные подзатыльники от планеты, сейсмическая активность которой в далёком прошлом ─ это нонсенс!
Дженсен вдруг поймал себя на мысли, что молится. Это просто счастье, что вокруг равнина, и падать на него сверху нечему. И тут же заорал, забыв о том, что кричать не обязательно, в шлеме-то и так будет слышен даже шепот:
─ Бруни!!!
Тишина в эфире резанула слух. Это же надо! Называется, позаботился о безопасности подруги, оставив её среди камней! Вот чем обернулось банальное нарушение Протокола. Продолжая мотаться по вздыбившейся поверхности и загребать руками воздух, пытаясь хотя бы встать на колени, Дженсен продолжал кричать, срывая голос и надеясь, что девушка его услышит:
─ Уходи с гряды, Бруни! Слышишь? Немедленно вниз!
Но Бруни молчала.
Наконец, Марс затих. Причём так же внезапно, как и началась эта свистопляска. Дженсен тяжело дышал, слушая омерзительный визг системы жизнеобеспечения в скафандре, и совсем потерялся во времени. Он не знал, что происходит вокруг, и сколько продолжались толчки. Сердце билось едва ли не в горле, и он никак не мог отдышаться. Наконец, вой стих, и поток прохладного воздуха омыл лицо и шею, по которым градом катился пот.
Переведя дыхание, Дженсен с усилием перекатился на правый бок, потом предпринял попытку подняться. Получилось с четвёртого раза ─ мешал массивный скафандр. Наконец, разозлившись на всё на свете, он низко зарычал и рывком встал на колени, едва не завалившись снова. Некоторое время Дженсен стоял на четвереньках, упираясь руками в красную пыль и покачиваясь, как пьяный. И всё это время он продолжал охрипшим голосом звать Бруни, впиваясь взглядом в хребет, где она осталась. Гряда была окутана туманом от поднятой пыли: выглядывали лишь верхушки острых камней, да гигант Олимп возвышался над всем этим хаосом, как карающий великан.
Дженсен попытался послать сигнал бедствия ещё раз, когда поднялся во весь рост и огляделся. Его взору открылась сюрреалистическая картина: до самого горизонта простиралась кровавая равнина, освещённая яркими звёздами. И хотя Дженсен понимал, что это всего лишь клубящаяся над поверхностью Марса красная пыль потревоженного грунта, ощущение кровавого океана под ногами, подавляло своим реализмом. Жуткое зрелище, на самом деле!
Наконец, сквозь чудовищные помехи к нему прорвался искажённый голос Вента:
─ Дженс!.. Бруни!.. Отвечайте!.. Где вы?.. Отвечайте!..
─ Вент, я в порядке! ─ заорал Дженсен. ─ У нас браконьеры, местность экранирована, не могу послать сигнал. Было марсотрясение. Бруни осталась на гряде, ─ он продиктовал координаты два раза на всякий случай.
─ Принято, уже л...ч... пр...
Помехи снова возобновились, поглощая голос Вента, и Дженсену не удалось понять, что тот сказал в конце. Но расстроиться он не успел, так как почти сразу услышал характерный гул корабля, входящего в атмосферу прямо над его головой. Кем бы он ни был, это помощь для Бруни. Дженсен радостно завопил и замахал руками, привлекая внимание и прекрасно понимая, что его вряд ли заметят и тем более услышат с такой высоты, но ничего не мог с собой поделать. Корабль тем временем буквально падал на поверхность, стремительно приближаясь и совсем не тормозя, так что у Дженсена мелькнула мысль, что за штурвалом сидел настоящий псих.
Несколько секунд он наблюдал за этим падением, потом не выдержал и снова заорал, но уже обращаясь к неизвестному пилоту:
─ Тормози сейчас, идиот! Разобьёшься!
Радость от спешащей помощи сменилась ужасом от того, что сейчас на глазах Дженсена произойдёт катастрофа. Он уже разглядел, что это «манта» с опознавательными знаками Бюро, и ему показалось, что челнок с заметной полосой на борту он уже где-то видел. Вспомнить дальше не удалось. «Манта» шлёпнулась в грунт со страшным грохотом, напоследок успев затормозить у самой поверхности, но слишком поздно; погасить скорость падения до конца не хватило высоты. Земля снова задрожала, и пыль, едва улёгшаяся после марсотрясения, опять взметнулась вверх, клубясь и поглощая бот целиком. Дженсен ошалело смотрел на это представление. Он либо ничего не понимал в пилотировании, либо последние пятнадцать лет занимался ерундой. Но называть вот это посадкой, у него язык не поворачивался.
Удивляло то, что, похоже, после такого финта, в «манте» остались живые люди. Дженсен услышал скрежет, затем что-то хлопнуло и заскрипело, очевидно, открылся люк в днище бота. Ещё спустя несколько секунд из тумана вынырнула фигура. Дженсен был рад, что аварии не случилось, а ещё очень хотел посмотреть в глаза пилоту, который так совершает посадку.
Потом он прищурился, приглядываясь к приближавшимся людям, и... Рейнджера в знакомом серебристом скафандре Дженсен узнал бы из миллиона. Очевидно, и Эклз был ему знаком, потому что тот вдруг сорвался на бег и отчаянно замахал руками, но было слишком далеко, чтобы Дженсен понял, что случилось. Статический треск в наушниках заглушал слова, очевидно остатки искусственного экранирования до сих пор блокировали любую связь. Бегущая к нему фигура продолжала выделывать руками кренделя и высоко подпрыгивала, указывая куда-то назад, за Дженсена. Он не знал, что заставило его оглянуться.
...О свирепых пыльных бурях Марса Дженсен знал не понаслышке. Марсианские и земные торнадо действительно были одного поля ягоды. Однако в отличие от земных «монстров» марсианские торнадо могли быть до пятидесяти раз шире и до десяти раз выше, поэтому об особо крупных экземплярах предупреждала местная служба наблюдения за погодными аномалиями. Рейнджеры между собой этих монстров называли пылевыми дьяволами*, из-за того, что те оставляли после себя закручивающиеся тёмные следы на поверхности. И выглядели они действительно жутковато, эти странные узоры, они пугали и внушали ужас. Дженсен знал, что эти природные явления представляли реальную угрозу не только городам, но и, что более важно, людям, работающим на поверхности.
Но раньше он наблюдал за ними либо с орбиты, либо из окон отлично защищённых марсианских городов. Ещё пару раз ─ из рубки «Солнечного ветра», слушая, как рядом привычно и по любому поводу спорили Сэмир и Вент, а Бруни изучала новейшие модели марсианской моды, гоняя матричный видеоканал спецсвязи. Никогда ещё он не сталкивался со стихией вот так, один на один, будучи совершенно беспомощным. Но сейчас, глядя на приближающегося монстра, нёсшегося прямо на него, Дженсен никакого ужаса не испытывал. Он просто замер: задержал дыхание, не моргал, казалось, даже кровь в венах застыла. Говорят, перед смертью вся жизнь проносилась перед глазами. Дженсен ничего подобного не испытал. Он только жалел, что не успел поговорить с Джаредом по-человечески, всё время что-то мешало... И всё.
...Чудовищной силы тяга оторвала Эклза от земли и неистово завертела им, как песчинкой. В голове зашумела кровь, словно он снова оказался на тренажёрной центрифуге в Лётной Школе. Последним, что Дженсен успел зафиксировать угасающим зрением, была синяя молния, полыхнувшая рядом с ним. Затем наступила темнота.
*****
Дженсен по-разному приходил в себя после стычек, но это пробуждение явно войдёт в пятёрку лучших за долгие годы, несмотря на боль во всём теле. Знакомый, слегка хриплый от прорывающихся эмоций голос, почти подзабытый, но так и не похороненный до конца, звал и звал его по имени, вырывая из тисков небытия:
─ Дженсен! Ты меня слышишь?.. Дженсен? Сожми мою руку, если не можешь говорить... Эклз, мать твою! Немедленно отвечай, придурок! Не смей умирать на моих руках ещё раз!
Дженсен улыбнулся и, не открывая глаз, прохрипел:
─ Не дождёшься, желторотик...
Джаред не то ахнул, не то зарычал, но в следующую минуту Дженсена вздёрнули на колени и крепко прижали к серебристому скафандру, точной копии того, что он видел на Венере. Дженсен обмяк в сжавших его руках, наслаждаясь минутой покоя. Но позволил себе всего лишь несколько мгновений насильственной амнезии, потому что вместе с сознанием вернулась память обо всём, что случилось за последний час. Браконьеры. Марсотрясение. Падающая «манта». Пыльный дьявол и его смертельные объятия. И Джаред. Хотя последнее перекрывало по значимости всё вышеперечисленное. Были вещи главнее их странных отношений и объятий, крепость которых он чувствовал даже через два слоя защитного материала.
─ Бруни осталась на гряде...
─ Я знаю. Мы перехватили твой сигнал о помощи, посланный Венту. У Марка всё под контролем, не волнуйся. Бруни как крышей накрыла отколовшаяся плита, и сверху присыпало мелкими камнями. Повреждена матрица на шлеме, поэтому она не слышала тебя и сама не могла подать сигнал. Но Марк быстро нашёл место её «захоронения».
─ Значит, она в порядке?
─ В полном. Отделалась лёгким испугом и переломом лодыжки. Ты же в курсе, как быстро теперь медики приводят в порядок такие травмы?
─ «Манта»?
─ Повреждена. Я слишком поспешил с посадкой, боялся опоздать. Но техники уже вызваны, будут здесь примерно через час.
Дженсен покачал головой.
─ Моя «манта».
─ В порядке, только «клешни» заклинило и начисто снесло оборудование для связи. Баризи уже там вместе с Бруни. Он оказал ей первую помощь, и сейчас оба занимаются наладкой вашей техники.
─ Вент будет в ярости. Это его индульгенция.
─ Ничего, переживёт.
Теперь, когда все основные моменты, волновавшие его, были озвучены, Дженсен расслабился и отстранился, чтобы увидеть Джареда всего целиком.
─ Как ты тут оказался? Где твой корабль? Или тебя понизили, и вы теперь на пару с Баризи пугаете браконьеров «мантой», потому что ничего крупнее вам не доверяют?
Джаред расхохотался. Дженсен зачарованно смотрел на его рот, на белые зубы и чёртовы ямочки на щеках и думал о том, что этот парень когда-нибудь сведёт его с ума, вот просто так, своим смехом и присутствием рядом. Было заметно, как Джаред раздался в плечах за прошедшие два года, как будто именно этих лет не хватало, чтобы стать настоящим мужчиной, расцвести в полную силу. Его мальчишеское лицо стало взрослее, немного заострились черты, у рта и глаз появились первые морщинки, и вряд ли от постоянного смеха. И волосы длинные. Он был уверен, что Падалеки явно редкий гость в парикмахерской. Пальцы зудели от отчаянного желания погрузить их в кудри, прочувствовать на ощупь каждый волосок. Мягкие? Жёсткие?
Джаред повзрослел, но мальчишеское обаяние никуда не делось. Всё осталось при нём, только усилилось в разы: красота, притягательность.
Падалеки перестал смеяться и вдруг склонил голову к правому плечу, прищурился, а Дженсен покраснел. Ему показалось, что Джаред прочитал его последние мысли. Чёрт! Если это на самом деле так, то лучше провалиться к скунбрикам!
─ «Ригель» остался на орбите. Мы упустили браконьерский корабль, но смогли посадить на него «жучка». Им вслед уже высланы патрули. Это не Юпи, иначе мы бы сейчас с тобой не разговаривали. В последнее время Брэмэр не оставляет свидетелей.
Дженсен слышал об этом. Он каждый раз просматривал сводку погибших с замиранием сердца. Интересно, Джаред делал то же самое или ему наплевать? В последнее с трудом верилось; если наплевать так руками не машут. И не садятся, рискуя угробиться к чертям.
─ Я всё ещё не сказал «спасибо». Как тебе удалось справиться с демоном? Мне казалось, что меня разрывает на тысячи маленьких скунбриков.