— Нет. Но я не понимаю, какие неприятности могут ждать меня в подобном заведении.
— Целый букет, — сказал Ланс. — Не забывай, что это не обычный бордель, а припортовый.
— И какая между ними разница? — я продолжал демонстрировать пробелы в своем образовании.
— Просто поверь мне на слово, — буркнул Ланс. Мы вошли внутрь и оказались в довольно просторной комнате с несколькими обшарпанными диванами, несколькими пьяными мужчинами и несколькими полуголыми женщинами разной степени привлекательности. Тут было накурено, пахло потом, дешевым алкоголем и почему-то горелыми тряпками. На второй этаж, очевидно, «в нумера», где и происходила основная деятельность этого заведения, вела шаткая деревянная лестница, на ступеньках которой лежало чье-то пьяное тело. Очевидно, тело было выгодным клиентом, если его до сих пор не выбросили на улицу, а позволили лежать здесь, в тепле и уюте.
Едва мы вошли, полуголая девица отлепилась от стены и повисла у Ланса на шее.
— Повеселимся, красавчик?
— Непременно, — пообещал Ланс, почему-то не прибегая к универсальной формуле, которую предложил мне. Или ему таки нужны неприятности? — Скажи, дорогая, капитан Хаггет сегодня к вам заходил?
— Это такой невысокий, рыжий, с длинной бородой?
— Да, — сказал Ланс. — Именно.
— Он и сейчас здесь.
— Чудесно, — сказал Ланс. — Мы подождем его внизу.
— А как же веселье? — не поняла девица.
— Мы будем его весело-весело ждать, — пообещал Ланс и принюхался. — А пока принеси-ка нам трубочку травы, которой так чудесно пахнет в воздухе.
Девица вильнула бедрами и скрылась за дверью под лестницей.
Мы с Лансом устроились на свободном диване, и я настроился на долгое скучное ожидание. В последнее время мне так не хватало скуки…
Девица вернулась и вручила Лансу дешевую пеньковую трубку и огниво. Ланс вытер мундштук о манжету рудники — с точки зрения гигиены это движение не имело никакого смысла, так как рубашку уже очень давно не стирали, — высек искру и с удовольствием затянулся.
Содержимое трубки пахло горелыми тряпками. Так вот откуда здесь этот запах.
— Тебе не предлагаю, — сказал Ланс. — По первости эта штука может снести мозг не хуже алкоголя.
— А? — не понял я. — Это не просто табак, а какой-то наркотик?
— Вроде того, — хмыкнул Ланс. — Красавица, как эта травка называется в ваших краях?
— Тхайская травка, — сказала девица. — И в наших краях она не растет, ее привозят из-за океана.
— С этого и начинается экспансия, — буркнул Ланс. — Держу пари, сами тхайцы это не больно-то курят.
— С тебя три медяка, красавчик.
— Держи, — Ланс рассчитался, и девица оставила нас в покое, заняв свою выжидающую позицию у входа.
Ланс глубоко затянулся, и по его лицу расплылось выражение блаженства. Таким довольным я своего спутника еще ни разу не видел. Он словно помолодел на несколько десятков лет, и…
— Давненько я не курил этой дряни, — сообщил Ланс. — Сразу вспоминаются студенческие годы. Хорошие были времена.
— Это было еще до того, как ты стал капитаном наемников? — уточнил я. — И чему же тебя учили?
— Как обычно, вещам, которые так и не пригодились мне в жизни, — сказал Ланс. — И это было задолго до того, как я стал капитаном наемников.
По лестнице спустился какой-то человек, его лицо, частично скрытое табачным дымом, отчего-то показалось мне знакомым, но, поскольку рыжей бороды у человека не было, я отвел от него взгляд, а он, не останавливаясь, быстро прошел к выходу.
В голове у меня была странная легкость, в душе поселилось безмятежное состояние умиротворенности и покоя. Будущее казалось простым и понятным, все проблемы несущественными и легко решаемыми.
Легкость — вот ключевое слово. Даже само мое тело вдруг стало каким-то необыкновенно легким, и я не сомневался, что, стоит мне сейчас оттолкнуться от дивана, я воспарю под потолком.
Теперь я понимаю, что сидел слишком близко к Лансу и вдохнул часть дыма тхайской травки, которую он курил. А потом неожиданно резко хлопнула входная дверь, и в комнате вдруг стало очень тихо.
И я сразу же вспомнил, где я видел человека, недавно спустившегося по лестнице, и отчего его лицо показалось мне знакомым. Я так долго не думал об этих лицах, что уже почти забыл об их существовании. Каринтийская тюрьма, битва с войсками Гарриса и ужасы, творящиеся в Брекчии, заместили в моей памяти лица имперских убийц.
Но сами убийцы, как выяснилось, и не думали забывать обо мне.
Человеком, которого я видел спускающимся по лестнице, был Штопор.
ИНТЕРМЕДИЯ
Штурм-генерал Рейнгард стоял перед своим императором навытяжку и смотрел прямо перед собой, тщательно избегая встречаться с Гаррисом взглядом. Полковник Престон сидел в кресле в темном углу кабинета — его работа отучила его от привычки быть на виду — и пытался изобразить из себя предмет обстановки.
Атмосфера напряженности настолько сгустилась, что ее можно было ломать пальцами.
— Итак, — сказал Гаррис. — Генерал, начните вы.
— Мы скопили на границе Брекчии огромную ударную силу, сир, — сказал Рейнгард. — И она простаивает уже несколько недель. Люди не понимают, почему мы не атакуем. Они начинают задавать вопросы.
— Вопросы — это хорошо, — сказал Гаррис. — Я не вижу ничего плохого в том, чтобы задавать вопросы. Я и сам задаю вопросы. Гораздо хуже, когда я не получаю ответов. Мы понимаете это, полковник Престон? Надеюсь, что понимаете.
Полковник Престон сморщился, как будто ему только что отвесили пощечину. По сути, так оно и было.
Император поставил перед ним задачи, которые полковник пока так и не смог выполнить. Это была пощечина его профессионализму.
— И какие же вопросы задают ваши люди, генерал? — уточнил Гаррис.
Рейнгард сглотнул.
— Они спрашивают… не испугались ли вы, сир.
— Чего именно я испугался? — уточнил Гаррис.
— Что вера Шести может оказаться сильнее вашей магии, сир, — сказал полковник Престон. Генерал промолчал, соглашаясь.
— Ага, — сказал Гаррис. — Ответ на этот вопрос нам таки известен, полковник. Но лично вам я задавал совсем другой.
— Да, сир. Я помню.
— Эта война и победа в ней никоим образом не должны зависеть от веры Шести и моей магии, — сообщил Гаррис. — Победа от них и не зависит. Эту войну выиграют армии.
— Почему же наша армия до сих пор не атакует, сир? — спросил генерал.
— Потому что у армии нашего врага есть оружие, именуемое «жидким огнем», — сказал Гаррис. — И мы до сих пор понятия не имеем, что это такое. А ведь именно этот вопрос я и задавал полковнику Престону.
— Промедление играет не в нашу пользу, — сказал генерал. — Брекчианцы стягивают к границе все больше сил, они загнали в армию почти все мужское население страны. В спешном порядке они возводят фортификационные сооружения. Чем дольше мы будет ждать, тем дороже заплатим за эту победу.
— И вас не пугает то, что мы можем столкнуться с чем-то принципиально новым? — уточнил Гаррис. — Что против наших солдат применят неизвестное нам доселе оружие?
— Среди наших солдат падает моральный дух, — уклонился от ответа генерал.
— Из-за нескольких недель простоя? Даже не из-за поражения? — уточнил Гаррис. — Это недоработка наших офицеров, вы не находите?
— Я думаю, что поражение им было бы легче пережить, чем бездействие, сир.
— Не сомневаюсь. Но проблема в том, что поражение переживут далеко не все, — сказал Гаррис. — На войне такое случается сплошь и рядом, знаете ли.
— Я все же считаю, что нам необходимо атаковать, сир, — сказал генерал.
— Это потому, что вы военный, — сказал Гаррис. — Вы привыкли решать проблемы в атаке. Или, если атакой проблему решить не удалось, в отступлении. А что думаете вы, полковник?
— Возможно, в предложении генерала есть смысл, сир, — сказал полковник Престон. — Атаковать небольшими силами, чтобы прощупать врага. Организовать разведку боем.
— Никогда не думал, что вы мне такое предложите, — признался Гаррис. — Не вы ли когда-то говорили, что разведка боем — самый худший и дорогостоящий способ разведки?
— Говорил, и я по-прежнему так считаю. Но иногда более дешевого способа просто нет.
— То есть сейчас вы расписываетесь в собственном бессилии? — холодно уточнил Гаррис.
Полковник вскочил с кресла и вытянулся перед императором во фрунт.
— Это моя ошибка, сир, — сказал он. — И полностью моя вина. Но я не способен предоставить вам информацию, которая нам так нужна. Чтобы искупить эту вину, я готов пойти в атаку в первых рядах.
— Похвальное стремление, — сказал Гаррис. — С одной стороны, у нас много солдат, но мало мозгов, равных вашим, и принять ваше предложение было бы с моей стороны чистой воды расточительством. С другой стороны, за ошибки надо платить. Ваш способ не так уж плох по сравнению с другими, и именно так мы и поступим. Генерал, назначьте дату наступления на следующую неделю. Небольшими силами, но все же достаточными для того, чтобы заставить врага применить против нас это их новое оружие. Полковник, постарайтесь сделать так, чтобы вас там все-таки не убили. Удачи вам, господа.
Когда они ушли, Гаррис бессильно откинулся в кресле.
— Красивое, но совершенно идиотское решение, — пробормотал он. — Что-то мне подсказывает, что мы за него еще заплатим.
ГЛАВА 16
«Посмотри на наши лица, ибо одно из них станет последним, что ты увидишь в этой жизни». Так они мне когда-то сказали.
Гаррис отправил за мной четырех убийц. Одного из них, Нила, мне удалось уложить в Каринтии, после чего последовали мой арест, заключение, битва с имперскими войсками и поход через лес. Честно говоря, как только мы вошли в Брекчию, я и думать об этих парнях забыл.
Мне почему-то казалось, что они остались далеко за спиной и в Брекчию за мной не сунутся. Мне стоило помнить, что Нил обогнал меня и прибыл в Каринтию раньше. Почему же этого не могли сделать остальные?
Могли и сделали.
Штопор сразу меня узнал, но самостоятельно не стал ничего предпринимать и сходил за подмогой. Нападать в одиночку на двоих он таки не решился. Разумный подход.
Трое на двое — всяко более приятный расклад.
И теперь Штопор, Винс и Кейн стояли в дверях борделя с обнаженными мечами.
Местных девиц сразу как ветром сдуло. Из комнаты под лестницей высунулась рожа местного вышибалы, но он, верно оценив ситуацию, решил не вмешиваться в естественный ход событий. Имперские убийцы явно не были похожи на людей, с которыми он привык иметь дело.
Они были трезвыми и вооруженными.
Посетители испуганно жались к стенам, и каждый из них наверняка в глубине души надеялся, что это пришли не за ним.
Ланс медленно отложил трубку в сторону и одарил ребят внимательным взглядом.
— Внушает, — сказал он. — Вы точно дверью не ошиблись?
— Мы не за тобой, — сказал ему Винс, глядя при этом на меня. — Ты далеко забрался, Джейме.
— А вы неплохо держите след, — сказал я, стараясь, чтобы мой голос не слишком дрожал. Легкость и безмятежность испарились без следа, рука лихорадочно нащупывала трофейный меч, спрятанный в сумку с запасной одеждой.
— Мы ждали тебя здесь, — объяснил Винс. — Логично было предположить, что ты постараешься смыться за океан. А Армор — самый большой порт на побережье.
Надо же, как все просто. А то, что мы в одно и то же время оказались в одном и том же борделе, можно списать на мое обычное невезение.
Тем временем мне удалось вытащить оружие из мешка. Винс расхохотался.
— Жалкое зрелище. У вас что, один меч на двоих? — поинтересовался он.
— Нет, — сказал Ланс. — У меня есть свой.
Он провел рукой в воздухе, и черный клинок послушно лег в его ладонь.
— Тоже внушает, — согласился Штопор. — А пользуешься им ты так же эффектно?
— Людей, которые могли бы ответить тебе на этот вопрос, в живых осталось не так уж много, — сказал Ланс. — Но у тебя есть уникальная возможность найти ответ самостоятельно.
— Я надеюсь, что ты хорош не только в фокусах и разговорах, — сказал Штопор. — Потому что нам давно надоело убивать тех, кто и сопротивляться толком не умеет.
Ланс неторопливо встал с дивана, его движения были обманчиво ленивы. А возможно, никакого обмана тут нет, вдруг сообразил я. Может быть, это последствия того наркотика, который он только что курил. И тогда против троих матерых убийц Империи рядом со мной встанет не самый страшный воин, которого я когда-либо видел в своей жизни, а человек с замедленными реакциями и плохой координацией движений.
А уж сам-то я для этих людей большой опасности точно не представляю. Мне удалось убить Нила, но большей частью своей победы я обязан простому везению.
Я встал рядом с Лансом.
— Это не просто солдаты, — шепнул я. — Это — элита Империи.
— Ага, — хохотнул Штопор, услышавший мои слова. — Мы — элита. Бойтесь нас.
— Элита умирает точно так же, как и всякие другие люди, — сказал Ланс. — Мы выйдем на улицу или начнем танцы прямо здесь?
— Выйти на улицу — это было бы красиво, — согласился Штопор. — А отпустить всех людей, не замешанных в наши разборки, — это было бы благородно. Но глупо. Вдруг кто-нибудь из них позовет стражников, и те попытаются испортить наш танец?
— Некоторые люди бывают очень эксцентричны в своей самонадеянности, — несколько туманно высказался Ланс. Видимо, действие наркотика его все-таки еще не от пустило.
Штопор атаковал стремительно, одним молниеносным рывком преодолев разделяющее нас расстояние, и острие его меча сверкнуло в нескольких сантиметрах от моей груди, где было перехвачено черным лезвием Ланса.
Я рефлекторно сделал шаг назад, поднял меч, занимая оборонительную позицию, и сделал это очень вовремя как раз для того, чтобы отразить удар атаковавшего справа Кейна. Наши лезвия увело в сторону, и Кейн тут же воспользовался этим и двинул мне кулаком в челюсть.
Я сделал еще два шага назад, почувствовав во рту соленый вкус крови. Кейн ухмыльнулся и взял в левую руку кинжал, до этого спокойно висевший на его поясе.
Винс же присоединился к Штопору, и они вдвоем успешно оттеснили моего спутника на середину зала, где не было мебели и ничто не мешало мастерам меча развернуться во всю красу. Очевидно, центр помещения был предназначен для танцев, в которых пьяные матросы могли вдоволь потискать местных прелестниц.
Но сейчас трое людей исполняли там совсем другую пляску.
Кейн ударил мечом, потом кинжалом. Я уклонился, уходя влево и судорожно пытаясь оценить свои шансы. Меч у Кейна был длиннее, чем мой. Руки у него тоже были длиннее. Плюс кинжал. Плюс боевая подготовка и многолетний опыт. По большому счету, противопоставить ему мне было нечего, и Кейн это понимал.
Он не торопился. Очевидно, у него не было никаких сомнений не только в исходе нашего поединка, но и в результате схватки его коллег с Ланселотом.
А у меня такие сомнения появились.
Я видел Ланса в деле и поначалу полагал, что шансов у его противников нет. Их было всего двое, и я считал, что ему хватит всего нескольких секунд, чтобы решить исход боя в свою пользу. Именно столько времени ему потребовалось, чтобы разобраться с командой, охотящейся на мародеров в каринтийском лесу. Но с его нынешними противниками это не сработало. Они уже обменялись добрым десятком выпадов, и все трое до сих пор стояли на ногах.
Падать на пол и умирать, истекая кровью, никто и не собирался.
Кейн метнул в меня кинжал.
Это был не самый умный ход, я отбил бросок ударом меча, как меня и учили на тренировках. Но не успел я вернуть свое оружие в защитную позицию, когда стремительный выпад Кейна прорвал мою зыбкую оборону, и его меч вонзился мне в левое плечо.
Это было больно.
Гораздо больнее, чем все предыдущие ощущения, которые мне доводилось испытывать в жизни. Даже когда Гаррис резал мне лицо, а стражник пинал сапогом, боль была не такой сильной.