– Нет, трижды посвященный, мне кажется, что стражник здесь ни при чем. Когда я его… побеспокоил… – Искор усмехнулся, – он был абсолютно невозмутим. По-моему, он до моего прихода – я уже сказал, что было очень рано, даже не спускался вниз. А кроме того, он из стаи восточных медведей, платят ему здесь хорошо, так что он не стал бы рисковать своим положением из-за нескольких лишних монет!
– А если этих монет было много? – с улыбкой переспросил Ратмир.
– Да кто мог предложить за изверга-актера много монет?! – вернул улыбку Искор. – У его друзей-актеров такой суммы явно нет и быть не может, а больше его в городе никто не знал. Труппа эта приехала в город не в первый раз, но Бамбарей… так звали извержонка, попал сюда впервые. Так что история с подкупом стражника-медведя – это полная ерунда!
– А с актерами ты разговаривал? – поинтересовался Ратмир.
– Да… – с явной неохотой проговорил волк. – Правда, первыми с ними говорили мои спутники… ну и… круто поговорили – один из актеров, молодой еще парень, до сих пор без сознания… И девочку сильно напугали! Да что там – все эти актеришки трясутся словно осиновый лист, слова правды из них не вытянешь!
– А ты сам-то не слишком круто с ними говорил?
– Нет, – мотнул головой Искор. – Мне Всеслав приказал говорить с ними ласково, так я для них… обед устроил.
– Ну и каково твое впечатление? Вотша это был или меч к ним действительно случайно попал?!
С минуту Искор молчал, а потом медленно протянул:
– Не знаю, что и сказать. По описанию извержонок не очень похож на Вотшу – волосом вроде светлый, но ведь Вотша совсем беленький был, не слишком грамотный, да и к труппе прибился с полгода назад на берегу Срединного моря. Вотше, чтобы до Срединного моря добраться, не меньше четырех месяцев понадобилось бы… Но все это так, если мне этот старик-актер не соврал! А соврать он мог запросто, на Стол Истины его не положишь!
Несколько минут они ехали молча, а затем Ратмир негромко проговорил:
– Ну что ж, посмотрим, сможет ли этот изверг-актер соврать мне.
В этот момент Вран обернулся в седле и воскликнул, указывая рукой на виднеющееся впереди серое здание с зеленой крышей и огромной кирпичной трубой:
– А вот и постоялый двор «У трех ослов»!
Они въехали во двор, и тут их встретил Хвост. Он подбежал к лошади Ратмира и быстро доложил:
– Актеры на постоялом дворе. После завтрака они разошлись по комнатам. Их вожак, Прок, у себя, симпатяшка Вероза с маленькой Элио в своей комнате, а тетка Мармела в комнате Эриха. Он пришел в себя, но с постели еще не встает.
– Почему ты мне не доложился, как только прибыл на постоялый двор?! – сурово перебил его Ратмир, но Хвост не смутился, а обиженным тоном ответил:
– Господин, я пытался до тебя дотянуться, но тебя нигде не было! Словно ты сквозь землю провалился!
Ратмир задумчиво посмотрел на него и неожиданно спросил:
– Так, может быть, твою мысль экранирует камень?
– Не знаю, господин, – пожал плечами Хвост, – я таких исследований не проводил.
– Ладно, – махнул рукой Ратмир, – веди нас к… Проку… – И, повернувшись к Искору, уточнил: – Прок – это тот актер-старик, с которым ты разговаривал?
– Да, – кивнул в ответ волк.
– Со мной пойдут Искор и Тороп, – приказал Ратмир, – ты, Вран, останешься здесь с лошадьми!
Дядюшка Прок лежал на застланной кровати одетый и горестно думал о том, что ожидает его труппу в ближайшем будущем. Выезжать из города им запрещено, давать представления они не могли – не было актера на роли героя. Монеты, скопленные за последний год – год, надо сказать правду, очень удачный, стремительно таяли… Но самое главное – над ними висел ужас дознания с пристрастием, а это означало их гибель. Сейчас он даже жалел о том, что разрешил Бамбарею спрятать этот злосчастный меч под днищем своей повозки. Если бы многоликие его не нашли, труппа была бы вне подозрений, и Бамбарею не пришлось бы бежать! Он горестно вздохнул, перевернулся на бок и… И в этот момент дверь его комнаты с грохотом отворилась, отброшенная ударом сапога.
В комнату ворвался совсем молоденький многоликий, черноволосый, широкоскулый, с чуть раскосыми глазами. Дядюшка Прок успел только слегка приподняться на постели, как многоликий заорал:
– Вставай, извержачья морда!!! Пришла пора держать ответ!!!
Дядюшка Прок буквально свалился с постели и вытянулся по стойке «смирно», хотя ноги у него предательски подгибались, а под ложечкой противно тянуло от предчувствия близкой смерти. Но многоликий вдруг отскочил в сторону, к стене, а через порог один за другим шагнули еще трое многоликих. Дядюшка Прок настолько растерялся, что не сразу разглядел необычную одежду одного из них. А когда через секунду ему стало ясно, что вошедший первым одет в белую хламиду, ноги у него подкосились, и он рухнул на колени, согнувшись и стукнувшись лбом в доски пола!
И тут же раздался спокойный, немного насмешливый голос трижды посвященного волхва:
– Встань, изверг, я не собираюсь тебя немедленно уничтожать, хотя есть подозрение, что ты был не до конца откровенен с многогранным Искором!
Дядюшка Прок поднял лицо и сквозь туман, стелившийся у него перед глазами, посмотрел на трижды посвященного. Он не собирался возражать, он сейчас не смог бы сказать вообще ни одного слова. А трижды посвященный тем временем продолжил:
– Сейчас я тебя допрошу, но не так, как это делали те двое многогранных, что искали вашего Бамбарея, и не так, как это сделал Искор. Тебе не будет больно, тебя не будут пытать… Встань!
Последнее словно было произнесено лишь немногим более громко, чем вся остальная речь, но для дядюшки Прока оно прозвучало набатным звоном. Он медленно поднялся с колен и так же медленно выпрямился.
– Смотри сюда!!! – прогрохотало у него в ушах, и из туманной дымки, заполнившей всю комнату, выплыла узкая ладонь с длинными тонкими пальцами – на безымянном пальце тускло посверкивало желтым тонкое кольцо и мерцал крупный зеленый камень. Старый актер еще успел удивиться, что камень обращен к внутренней стороне ладони, а потом реальность перед ним исчезла.
Он начал грезить?.. Нет, он не грезил, он оказался в прошлом… в собственном прошлом, больше года назад. Их повозка остановилась на берегу чистой полноводной реки, вокруг расстилалось бескрайнее море высокой волнующейся травы, и только у самого берега росло несколько деревьев с узкими длинными листьями. Актеры развели костер и поставили на огонь котелок с речной водой, Мармела хлопотала у импровизированного очага, он сам нарезал сушеное мясо и крошил овощи, Элио под присмотром Верозы купалась в реке, а Эрих, как обычно, занимался волами и лошадью самого Прока. И в этот момент из-за прибрежных кустов ракитника вышел высокий широкоплечий юноша. Он подошел ближе, и стало видно, что он еще очень молод, почти мальчик, что на лице у него читается неуверенность, даже страх, и то, как он превозмогает этот страх. И прежде чем он заговорил, в сердце старого Прока шевельнулась любовь к нему. Старый актер первым протянул юноше руку…
Тороп стоял у стены комнаты и широко раскрытыми глазами следил за своим наставником. Он уже давно понял, как ему повезло, что после смерти своего прежнего наставника, трижды посвященного Рыкуна из стаи восточных медведей, он попал к Ратмиру. Именно тогда для него началась настоящая учеба. Вот и сейчас он еще не до конца понимал, что происходит на его глазах, но чувствовал – он видит нечто невозможное. Только что он слышал, как его наставник спокойно, не повышая голоса, приказал старому извергу подняться с колен, и тот выпрямился, а затем Ратмир протянул вперед руку, раскрыл перед лицом изверга ладонь, и в то же мгновение глаза изверга остекленели, он замер, словно окаменев… Но и его наставник замер с закрытыми глазами, и только легкое, едва заметное дрожание ноздрей свидетельствовало о колоссальном напряжении. Несколько минут они стояли так – неподвижно, не глядя друг на друга, а затем…
Ратмир очень быстро и просто ввел старого актера-изверга в гипнотический транс и приказал ему вспомнить то, как и где он встретил Бамбарея. А затем ему оставалось только поддерживать ментальную связь с сознанием испытуемого. Конечно, это требовало определенного напряжения, но на таком расстоянии подобное не представляло для трижды посвященного волхва особой сложности. Словно со стороны он видел, как из высокой волнующейся травы к берегу реки выехала большая прочная повозка, запряженная парой упитанных волов, а рядом с ней покачивался на верховой лошади и сам старый изверг. Как из повозки высыпали три женщины, вернее, старуха, молодая красавица и девочка лет пяти-шести, как принялись они разводить костер и стряпать… А потом началось самое интересное. Из-за прибрежных деревьев вышел совсем молоденький изверг… извержонок… в добротной, прочной одежде и направился к стоянке актеров. Все они повернулись в его сторону, даже малышка, купавшаяся до того в реке. Он приближался к старому актеру, возившемуся с мясом и овощами, но при появлении извержонка отложившему нож и поднявшемуся с песка. Мальчишка подошел ближе… и у Ратмира не осталось сомнений – это был Вотша, повзрослевший, возмужавший, но Вотша!
А затем… Ратмир открыл глаза и глубоко вздохнул. Его рука, протянутая вперед, в сторону старика, упала вдоль тела, и в то же мгновение ноги старого актера подкосились, и он рухнул на пол, глухо ударившись головой о деревянный настил. А трижды посвященный волхв повернулся к Искору и глухо выдохнул непонятные для остальных слова:
– Это был Вотша!
Искор прорычал что-то нечленораздельное, а потом, словно бы через силу, спросил:
– Так что же мне делать теперь?!
Ратмир немного подумал и ответил:
– Мы убедились, что Вотша жив, значит, его можно найти. За насколько дней, прошедших с момента его бегства, он не мог далеко уйти. Но вам, всем троим… лучше вернуться в свои стаи, извержонок вас знает, и, если вы появитесь поблизости, он либо уйдет, либо спрячется.
– Но, может быть, тебе понадобятся помощники?.. – попробовал возразить Искор, однако Ратмир отрицательно покачал головой:
– Если мне понадобятся помощники, я смогу их найти! Уходите!
Это был уже приказ, и Искор покорно опустил голову, повернулся и направился к выходу из комнаты. Уже на пороге его догнал голос Ратмира:
– Всеславу передай, что он не выполнил моего поручения!
Искор на секунду замер в дверном проеме, словно подтверждая, что слышал последние слова волхва, и вышел наружу.
Ратмир повернулся к Торопу и с вымученной улыбкой спросил:
– Ты понял все, что я делал?
– Нет, наставник, – честно признался тот.
– Тогда позже мы поговорим на эту тему, а сейчас возвращаемся во дворец, мне надо отдохнуть до обеда. Подойдите ко мне.
Последняя фраза относилась и к Торопу, и к Хвосту. Оба молодых человека шагнули к Ратмиру, и он, положив тяжелые руки им на плечи, словно бы обрел опору.
Они вышли во двор, и Вран немедленно подвел коней к крыльцу. Спустя полчаса Ратмира ввели в спальню его апартаментов и уложили в постель, Хвост не успел его раздеть, как трижды посвященный волхв провалился в сон!
Однако за пять минут до начала обеда Ратмир вошел в трапезную! Увидев его, правитель Ласта удивленно воскликнул:
– А мне передали, что наш гость устал и вряд ли сможет выйти к столу!
– Нет, – улыбнулся в ответ Ратмир. – Я же обещал тебе, что буду к обеду, а я свои обещания выполняю всегда!
– В таком случае, прошу к столу! – вернул улыбку Ловель.
За обедом у правителя города собралось семь человек. Кроме Ратмира, были все четыре друга Ловеля, а также его отец, вожак стаи западных вепрей, с двумя ближними дружинниками. Разговор за столом поначалу шел о мелких обыденных делах, но по быстрым настороженным взглядам, которые бросали на него сотрапезники, Ратмир понимал, что их очень интересуют результаты проводимого им расследования. И тем не менее с расспросами к нему никто не лез. Наконец, когда все незначительные темы были исчерпаны, отец Ловеля, Рогволд, вдруг воскликнул:
– А знаете, какое странное происшествие случилось в моих землях?! – Он оглядел сидящих за столом и, уловив интерес, продолжил: – Есть у меня один старый изверг, зовут его Клапп, он… – Тут вожак западных вепрей слегка запнулся, а потом сообщил, как о чем-то незначительном: – Он оказывает мне иногда незначительные услуги и очень этим гордится. Так вот, дней пять назад он поехал по… делам в Ярей, есть такой городок на реке Эйне. Там как раз ярмарка проходила, он и решил посмотреть, не подвернется ли что-нибудь интересное. Как водится, взял с собой помощников, а они у него, надо сказать, ребята здоровые, любому бока обломают!..
Тут вожак как-то странно хохотнул и поправил сам себя:
– Хотя теперь надо говорить «могли обломать». Прикончили их там, а самого старикашку едва живого выпустили! Но самое интересное не это! Я послал своих людей разузнать, кто этого старичка обидел, и мне доложили, что вечером, когда все и произошло, он встречался в таверне «Золотое яйцо» с каким-то… сказителем! Сказитель этот – совсем молодой парнишка, пришел вроде бы с Севера, из стаи северных лис, и может ловко сочинять стихи…
Ратмир при этих словах поднял голову и переспросил:
– Умеет сочинять стихи?!
– Вот именно, трижды посвященный! – воскликнул вожак, польщенный тем, что высокий гость обратил внимание на его рассказ. – Нашлись даже изверги, которые слышали, как этот… э-э-э… Ёкуль из Норникса, так он себя называл, сочинил стишок про тамошнего паромщика! Да такой стишок, что паромщик перевез его через Эйну бесплатно!
– Надеюсь, этот сказитель, – улыбнулся Ратмир, – украсит твой двор.
Но вожак западных вепрей вдруг помрачнел и с некоторым раздражением ответил:
– К сожалению, этого… Ёкуля не удалось отыскать!
– Вот как?! – удивился трижды посвященный волхв. – Куда ж он подевался?! Не мог же он за такой короткий срок уйти из земель западных вепрей?!
Рогволд только молча пожал плечами.
После обеда Ратмир и Рогволд вышли из дворца правителя города в сад, расположенный позади здания и обнесенный высокой каменной изгородью. Немного пройдя по аллее между уже увядшими клумбами, Ратмир поинтересовался:
– Когда ты думаешь вернуться к себе?
Рогволд бросил на волхва чуть удивленный взгляд и ответил после короткого раздумья:
– Наверное, завтра-послезавтра, дел в Ласте у меня нет, так что задерживаться дольше не имеет смысла. Но… чем вызван твой вопрос?
– Меня заинтересовал этот твой… сказитель. Сейчас нечасто можно встретить хороших поэтов, тем более среди молодежи. Согласись, это большая редкость. Правда, я знавал одного такого поэта, но он был не с Севера.
– Мне понятен твой интерес, – кивнул вожак, – но мы не смогли этого сказителя найти…
– Вот я и думаю, – подхватил фразу собеседника Ратмир, – отправиться с тобой, переговорить с твоим… пострадавшим стариком, с паромщиком… Может быть, мне удастся напасть на след этого… сказителя?..
– Я с удовольствием приму тебя в своих землях, трижды посвященный! – не скрывая радости, воскликнул Рогволд. – Но поверь, мои люди допросили самым тщательным образом всех, кто видел Ёкуля из Норникса. Никаких зацепок нет. Он вроде бы рассказывал, что его послал вожак стаи северных лис Торин Ледник странствовать по свету, чтобы затем он написал какую-то… то ли поэму, то ли сагу. Знаешь, у этих северян такие странные, незапоминающиеся названия!
– Может быть, он сказал – флокк?.. – с едва заметной улыбкой спросил Ратмир.
– Точно! – воскликнул Рогволд. – Именно флокк, хотя я совершенно не представляю, что это такое!
– Это довольно сложная поэтическая форма, – пояснил волхв. – Именно из-за ее сложности мало кто может использовать ее, но на Севере она весьма популярна. И если этот Ёкуль владеет такой формой, он действительно умелый сказитель!
– Ты раззадорил мое любопытство! – возбужденно проговорил вожак. – Надо будет вновь заняться его поисками!
– Значит, завтра утром мы выезжаем? – спросил Ратмир.
– Да! – согласился Рогволд и добавил: – Причем рано утром!
Однако выехать они смогли только после завтрака. Рогволд допоздна засиделся с сыном, обсуждая общие проблемы и пытаясь уговорить правителя Ласта принять участие в какой-то своей вылазке против соседей, так что на следующий день он поднялся поздно. А кроме того, Ловель не хотел отпускать высокого гостя, пока тот не позавтракает. Так что, когда кавалькада всадников, сопровождаемая шестью могучими вепрями – дружинниками Рогволда, повернувшимися к миру родовой гранью, выехала из Ласта, уже кончался час Жаворонка.
Впрочем, ехать им было совсем недалеко – от Ласта до границы владений западных вепрей было чуть больше пятнадцати километров, так что не прошло и двух часов, как всадники увидели первую деревню, подвластную Рогволду. И тут Ратмир повернулся к вожаку:
– Ты со своими вепрями возвращаешься в столицу?
– Да, конечно! – удивленно отозвался Рогволд.
– Тогда я здесь с вами попрощаюсь, мы пойдем в Ярей. Я ведь правильно понял, что тот побитый старичок… Клапп, кажется, в этом городке обретается?
– Но… я думал, ты погостишь у меня, – разочарованно протянул вожак западных вепрей и тут же с надеждой добавил: – Поиски сказителя я организую!