Сердце Розалин забилось сильнее. Означало ли это, что Ланс тоже все еще бодрствовал? Возможно, уныло запирая меч Сент-Леджеров в свой сундук? Или шагая из стороны в сторону, также беспокойно, как она, преследуемый слишком многими невысказанными желаниями и неутоленной жаждой?
Розалин задрожала в темноте, пытаясь сосредоточить внимание на своем любимом сэре Ланселоте. Но впервые с тех пор, как благородный призрак появился в ее жизни, ей было трудно удержать свои мысли, уносящиеся прочь от него. К далекой спальне в башне. К слишком часто раздражающему и слишком соблазнительному мужчине, укрывшемуся там. И к тому, какой могла бы быть их первая брачная ночь.
Глава 15
Розалин тихо шла по коридорам Замка Леджер, зажав в руке маленькую деревянную шкатулку. Полы светло-серого платья шелестели вокруг ее лодыжек. Дженни тщательно удалила с одежды своей хозяйки всю черную отделку, заменив ее снежно-белыми кружевами.
«Больше не вдова, но все еще и не жена в полной мере», — мрачно подумала Розалин. Пытаясь найти дорогу в старую часть замка, она ощущала себя незваной гостьей в этом поместье.
Девушка полагала, что двигается в правильном направлении, поскольку деревянные балки и каменная кладка в этом проходе казались намного более древними, чем остальной дом. Тонкие лучи послеполуденного солнца, пробивающиеся сквозь узкие окна, освещали ее путь, и Разалин осторожно ступала по неровному полу, крепко прижимая к себе шкатулку.
В ней находилось кое-что из вещей Ланса, забытых лакеем, который забрал остальные принадлежности Сент-Леджера из спальни. Розалин все утро внимательно прислушивалась, пытаясь уловить звук голоса мужа. Но когда тот не появился даже за завтраком, она сложила его вещи, решив, что сама передаст их ему.
Возможно, она разыскивала мужа просто потому, что не могла сосредоточиться ни на каком занятии, даже на чтении обожаемых ею книг об Артуре. Но Розалин полагала, что это естественные последствия той нелегкой ночи, которую она провела.
Девушка недолго оставалась в саду с сэром Ланселотом, потому что ее благородный рыцарь настоял, чтобы его возлюбленная вернулась в дом, прежде чем замерзнет до смерти от ночной сырости. К своему большому неудовольствию, она вынуждена была смиренно подчиниться.
Когда-то Розалин считала, что готова умереть ради любви, но когда мечты стали реальностью, оказалось, что она даже не хочет подвергать себя риску схватить простуду.
Розалин поморщилась, зная, что это не так. Настоящей причиной того, что она согласилась уйти, оказались ее своенравные мысли, которые то и дело возвращались к Лансу. Он начал занимать слишком много места в ее голове, подобно волнующей головоломке, требующей решения. Порой он, казалось, был просто пустым повесой, не думающим ни о чем, кроме собственного удовольствия.
Но иногда Розалин замечала намек на какое-то более глубокое чувство в темных глазах Ланса, на то, что скрывалось за его насмешливыми, чарующими улыбками. Едва уловимый образ мужчины, которым он мог бы быть: нежным и сострадательным, даже заботливым, если захочет. Или же она просто начинала наделять мужа чертами своего любимого сэра Ланселота, потому что так отчаянно хотела, чтобы он был им?
Чем дольше Розалин шла по узкому коридору, тем больше понимала, какой глупой была. Она даже не была уверена, что найдет Ланса. А если и найдет, он, вероятно, не очень обрадуется, увидев женщину, которая отвергла его меч и не захотела разделить с ним брачное ложе.
Ее шаги замедлились, а мужество почти испарилось, когда она приблизилась к внушающей опасения двери, преградившей ее путь. Старинную дверь из прочного английского дуба, несущего на себе отпечаток времени, окружала каменная арка, украшенная какими-то геральдическими символами.
Охваченная дрожью восхищения, Розалин посмотрела вверх. Фреска над дверью изображала свирепого дракона, вытянувшего когтистые лапы. Расправив алые крылья, мистический зверь с золотыми глазами наблюдал за Розалин, как свирепый страж у входа в какое-то волшебное королевство.
Фреску украшала надпись на латыни, которую Розалин не смогла перевести. Предупреждение держаться подальше? Или слова, зовущие в какое-то удивительное и неожиданное приключение?
Девушку охватило странное чувство, что если она не откроет эту дверь, то никогда не узнает этого. Розалин заколебалась на секунду, прежде чем взялась за железную ручку и повернула ее.
Тяжелая на вид дверь поддалась достаточно легко, и девушка вошла. Солнечные свет, струящийся сквозь арочные окна, рассеивался на тонкие лучи, которые придавали старинной зале ауру волшебства, окутывали ее дымкой давно ушедших лет.
Высокие стены из грубого камня, окружавшие Розалин, были украшены выцветшими гобеленами, как будто вытканными из сотен легенд и сказок о минувших временах: историях о храбрых рыцарях и их оруженосцах, прекрасных дамах и трубадурах, отважных королях и шутах.
Длинный дубовый обеденный стол, казалось, все еще ожидал их возвращения, и не хватало только быстроногих пажей, которые бы зажгли факелы, укрепленные на стенах.
— О-о-о, — выдохнула Розалин, настолько очарованная, что ей понадобилось некоторое время, чтобы осознать, что она не одна. В дальнем углу огромной залы она заметила две фигуры. Ее муж и какой-то темноволосый юнец состязались с оружием в руках, сильно напоминающим деревянные мечи.
Одетый лишь в бриджи и рубашку, Ланс орудовал фальшивым мечом, обмениваясь ударами со стройным мальчиком. Мокрая от пота ткань прилипла к его мускулистой груди.
«Нет, не с мальчиком», — с изумлением осознала Розалин, когда Ланс отогнал юношу обратно в центр залы, продолжая бой около массивного очага. Соперником Ланса оказалась маленькая стройная девочка, примерно двенадцати лет от роду, возмутительным образом одетая в белую рубаху и бриджи. Копна ее темных цыганских волос была заплетена в косу. С пылающей на лице решимостью она яростно замахивалась на Ланса своим вырезанным из дерева мечом.
— Негодяй, — выпалила девочка. — Твоя мерзкая туша скоро будет лежать мертвой у моих ног.
— Только в ваших самых диких мечтах, сэр Бедивер, — усмехнулся Ланс, обходя ее кругом и нанося несколько хороших ударов, которые заставили его соперницу завизжать и отскочить назад.
Розалин нерешительно остановилась в дверях, не желая прерывать этот поединок, но слишком восхищенная, чтобы уйти. Она видела Ланса в разных обликах. Изысканного и чопорного, с безукоризненно завязанным галстуком, когда ни один волосок не выбивался из его прически, этакий образчик мужской элегантности, который был несколько пугающим. Или же с взлохмаченным волосами и небрежно одетого, излучающего эту волнующую ауру чувственности, когда его глаза тлели от страсти.
Но никогда он не был менее похож на опасного распутника, чем сейчас, такой естественный и расслабленный. Одна рука покоилась на стройном бедре, тогда как другая наносила быстрые удары мечом. Несколько темных прядей упали ему на лоб, а красивое лицо Ланса пылало почти мальчишеским восторгом.
Слишком поглощенный игрой, чтобы заметить приход Розалин, он отражал большинство ударов своей соперницы. Потом последовало движение настолько неуловимое, что только очень внимательный наблюдатель мог заметить его: Ланс позволил своей защите дрогнуть, и девочка поразила цель.
Он отшатнулся с хриплым возгласом, прижав руку к груди, опустив меч. Когда девочка завизжала от восторга, он изобразил такие судороги, которые сделали бы честь любому актеру из Друри Лейн [24]. Ланс схватился за край стола, его черты исказились в притворной агонии, он упал на спину и, содрогнувшись в последний раз, раскинул руки в стороны и замер.
— О! Ты покойник. Ты самый настоящий покойник, а я — лучше всех, — ликовала девочка, размахивая мечом и исполняя такой дикий танец вокруг лежащего на спине Ланса, что Розалин не смогла сдержать смех. Она зажала рот рукой, чтобы приглушить смешок. Заметив ее присутствие, девочка остановилась на середине прыжка и повернулась кругом, пристально глядя на нее.
— Ага! Мне кажется, я обнаружила самозванца в замке, милорд.
Девочка сделала угрожающий шаг в сторону Розалин, подняв меч. Она выглядела такой свирепой, что Розалин почти забыла о том, что это ребенок, размахивающий игрушкой, и осторожно шагнула обратно к двери, выставив шкатулку с вещами перед собой как щит.
Ланс пошевелился, его глаза широко раскрылись при виде Розалин. Он сел так резко, что ударился головой о край стола. Проглотив проклятье и потирая висок, Сент-Леджер с трудом поднялся на ноги.
— Ах, нет, сэр Бедивер. Это не самозванец. Это моя прекрасная леди Розалин.
— Ага! Одна из проклятых избранных невест Эффи! — девочка двинулась ближе.
— Нет, Кейт… — Ланс поспешил перехватить ее, к огромному облегчению Розалин, вытащив меч из руки девочки. Та продолжала разглядывать Розалин в течение нескольких секунд, затем пожала плечами.
— О, хорошо, поскольку ты женился вместо Вэла, она может жить, мне нет до этого никакого дела.
— Какое великодушие, — протянул Ланс.
— На самом деле, мне немного жаль бедную леди, которая получила в мужья такого дьявола как ты.
— Негодница! — Ланс шлепнул девочку пониже спины плоской стороной клинка, но в его глазах светилось чувство глубокой привязанности. — Перестань грубить и поздоровайся с леди.
Он подталкивал девочку к Розалин, улыбаясь жене.
— Розалин, эта маленькая грубиянка — воспитанница Эффи, Кейт.
Воспитанница Эффи? Розалин не смогла скрыть свое удивление. Временами Эффи могла быть мягкосердечной, но Розалин было трудно представить эту взбалмошную женщину в роли нежной мамочки. При всей своей болтливости, Эффи Фитцледжер ни разу даже не упомянула имени девочки.
Вместо реверанса, Кейт грациозно поклонилась Розалин:
— Здравствуйте.
Ее взгляд оценивающе скользнул по жене Ланса.
Розалин также пристально осмотрела Кейт, улыбнулась и присела в реверансе.
— Здравствуйте, мисс Фитцледжер.
— Пф! Я не мисс Фитцледжер. Я просто Кейт. У меня нет фамилии, потому что я ублюдок.
— Кейт, — охнул Ланс, закатив глаза в притворном ужасе от непосредственности девочки.
Но под детским упрямством и бравадой Розалин разглядела болезненную гордость, хрупкость и ранимость.
— Я думаю Кейт — прекрасное имя, — мягко сказала Розалин, протягивая руку.
Но девочка ускользнула от ее прикосновения, как дикий жеребенок, очевидно, непривыкшая к доброте незнакомцев, и медленно отошла обратно к Лансу.
— Может теперь, когда нашелся другой человек, с которым ты можешь сражаться, ты позволишь мне увидеть Вэла?
— Кейт, я уже говорил тебе, — ответил Ланс с едва сдерживаемым нетерпением. — Вэл заперся в библиотеке, занятый своими исследованиями.
— Я всегда могу залезть туда через окно, — глаза девочки озорно вспыхнули, когда она кинулась прочь от них.
— Нет, черт возьми, Кейт, — Ланс бросился за ней. — Если Вэл увидит, что я снова позволил тебе надеть бриджи, он…
Но было уже поздно. Кейт исчезла за дверью, с грохотом захлопнув ее за собой. Ланс с приглушенным проклятьем резко остановился, хотя выглядел скорее позабавленным, чем рассерженным.
Когда он повернулся к Розалин, та начала неловко извиняться.
— Прости. Я не хотела, чтобы девочка убежала.
— Все в порядке. Кейт должна делать уроки. Вэл всегда помогает ей, но он почему-то оказался занят этим утром, а Кейт выглядела такой одинокой, что я попытался немного развлечь ее, — Ланс уныло посмотрел на игрушечный меч, зажатый в его сильной руке. — Эффи позволяет девочке делать, что угодно. Боюсь, я не намного лучше. Но Кейт просто не та девочка, которая может тихо сидеть с шитьем, понимаешь?
Его темные глаза молили Розалин, как будто он был защитником, представляющим интересы Кейт перед судом. И у Розалин возникло странное чувство, что Ланс не впервые делает это. Нечасто можно было встретить джентльмена, попытавшегося понять такую своенравную девочку как Кейт, не говоря о том, чтобы потратить все утро, развлекая заброшенного ребенка.
Еще больше Розалин удивило то, что именно Ланс занимался этим, ведь он утверждал, что не интересуется детьми, даже не испытывает желания стать отцом своих собственных. Она вышла замуж за этого мужчину вчера утром, но внезапно поразилась, как мало на самом деле знает о нем.
Осознание этого заставило ее почувствовать внезапное смущение от его присутствия. Она беспокойно переступила с ноги на ногу, держа шкатулку в руке, в душе желая, чтобы Кейт осталась. Розалин внезапно обнаружила, что совершенно не подготовилась к встрече с Лансом наедине. Несмотря на огромные размеры залы, они, казалось, стояли друг к другу слишком близко, слишком интимно. Еще один шаг и она смогла бы откинуть влажные пряди волос с его лба, могла бы ясно разглядеть жесткие линии его мышц под пропитанной потом рубашкой.
Розалин полагала, что для новобрачной, случайно столкнувшейся с мужем наутро после первой брачной ночи, естественно чувствовать какую-то неловкость. Она слишком глубоко осознавала, что существует страсть, которую они не разделили, которая не нашла своего завершения.
Ланс тоже чувствовал себя неловко, но отвесил великолепный поклон, отсалютовав Розалин мечом.
— Куда делись мои манеры, миледи! Ваше присутствие делает честь этому замку. Могу ли я что-то сделать для вас? Только скажите, и я отправлюсь на край света, — он дразнил ее, но нежный свет, смягчивший его смеющиеся глаза, тронул сердце Розалин.
Возможно, дело было в окружении, в этой великолепной средневековой зале, которая вполне могла принадлежать древнему двору Камелота. Казалось, будто дух Ланселота дю Лака снова обрел тело и вышел на солнечный свет. Современный рыцарь в льняной рубашке, облегающих бриджах и кожаных сапогах.
Розалин моргнула, отгоняя видение, причиняющее ей боль. Она просто должна перестать сравнивать этих двух мужчин. Это было несправедливо по отношению к ним обоим.
Она все еще хранила молчание, и Ланс пришел ей на помощь, спросив обычным голосом:
— Ты чего-то хотела от меня Розалин?
Хотела? Розалин пыталась вспомнить что именно, обнаружив, что почти потерялась в темном соблазне его глаз. Там не было ни следа обиды, которую она так боялась увидеть. Наоборот, муж ободряюще улыбался ей, его лицо светилось, как будто он был счастлив просто смотреть на нее.
«Если ты захочешь меня по другой причине, ты знаешь, где меня найти…»
Сердце Розалин забилось быстрее, неумышленно откликнувшись на этот взгляд, и она попыталась напомнить себе, зачем пришла.
— В-вот, — произнесла девушка, протянув шкатулку Лансу.
Его брови вопросительно поднялись, но он отложил меч в сторону и взял шкатулку.
— Что это? Запоздалый свадебный подарок? — поддразнил он жену. — Милая, ты не должна было делать этого.
— Я и не делала, — прошептала Розалин. — Это просто кое-что из твоих вещей, которые остались в моей спальне.
Мимолетное разочарование затуманило черты Ланса, но он со щелчком открыл крышку коробки и поворошил ее содержимое, вынув несколько цепочек для часов и писчее перо, которое нуждалось в починке.
— Очень мило с твоей стороны, что ты попыталась вернуть все это мне, — сказал он. — Но эти вещи можно было бы с легкостью выбросить.
— О, нет, — запротестовала Розалин, когда муж начал закрывать крышку, уверенная, что его осмотр был слишком поверхностным.
Она застенчиво отобрала у него шкатулку и стала тщательно рассматривать содержимое. Девушка отодвинула в сторону мужской носовой платок, чтобы извлечь те предметы, на которые Ланс должен был обратить внимание: несколько бронзовых воинских наград, прикрепленных к мятой бархатной ленте.
Розалин взволнованно вложила их в руку мужа.
— Я уверена, ты захочешь удостовериться, что они в целости и сохранности.
Но вместо изъявления благодарности за возвращение таких значимых вещей, Ланс просто скривился.
— Эти вещи? Уверяю тебя, их вручали каждому офицеру, сумевшему выжить в битве при Ватерлоо.