– Сортировочной Казанской? – уточнил Воротов. – Да, тогда направо. Рысью!
– «Саб»? – Джейсон догнал бегущего чуть позади офицеров Вакидзаси. – Ты нанял «саб»?
– Что тебя не устраивает?
– Ты хочешь рвануть из центра Москвы... прямиком в стратосферу? Ни единого шанса! Любого, кто делает такие «свечки» над городами... сбивают без предупреждения! Неужели ты этого не знаешь?
– Твои предложения.
– Надо выбираться по грунту!
– Шансов еще меньше. «Ночные» на каждом углу. Не забывай, что уже давно стемнело.
– Тогда нужен реальный корабль. Такой, чтобы смог уйти из атмосферы... быстрее любой зенитной ракеты и чтобы имел силовую защиту против разных других систем ПВО!
– Вот ты и добудь, – оборвал его офицер и прибавил шаг.
– Вальтер! – Джейсон обернулся к Грайсу. – Разве я не прав?!
– Вакидзаси... тоже прав, – выдохнул капитан. – Не... сбивай... дыхание.
Совет капитана запоздал. Метров через двести Чу начал отставать, затем спотыкаться и наконец встал.
– Все, я сдох! – Джейсон, согнувшись, оперся ладонями о колени. – Я догоню!
– Нет уж. – Вальтер тоже притормозил и махнул отставшему хакеру. – Не стой, иди, будет легче... отдышаться.
Чу немного постоял и медленно двинулся за Грайсом, который уже начал устало подниматься по широкой, но крутой и серьезно засыпанной мусором лестнице. После утомительного забега подъем представлялся и вовсе нереальным подвигом, но выбора у Джейсона не оставалось. Не возвращаться же. Будто подражая Вальтеру, он обреченно вздохнул и поплелся «на восхождение».
Когда арьергард в виде Чу подтянулся к основной группе, выяснилось, что побег вступил в завершающую фазу. Беглецы очутились перед очередным проломом, но теперь в стене старого здания, где-то на задворках древних московских кварталов, примыкающих к зоне музейной железной дороги.
– Вон тот «саб». – Вакидзаси кивком указал на суборбитальный челнок, одиноко стоящий метрах в ста от пролома.
– Идем! – Алекс решительно подался вперед.
– Минуту, командир, – остановил его японец. – Надо осмотреться.
– И отдышаться. – Джейсон уселся прямо на ступеньки. – Вы кони, господа офицеры. Форменные кони! Не угнаться.
– Тихо! – приказал Джейсону Вакидзаси. – Кажется, у нас снова проблемы.
– Давно не было, – хмыкнул Чу. – Ты видишь «ночных»?
– Даже я их вижу, но сосчитать не возьмусь, – процедил Воротов. – Отходим, пока нас не засекли.
– Куда? – шепнул Вальтер. – «Ночные» уже, наверное, в тоннеле.
– Надо прорываться, – уверенно сказал Вакидзаси. – Другого пути нет.
– Тогда «саб» даже не взлетит, – шепнул Джейсон. – Давайте подождем!
– Чего? Когда «ночные» вдруг «рассосутся»?
– В каком смысле? – Чу почесал в затылке. – А-а, нет, не этого! Просто, может, что-нибудь изменится, например...
– Земля и небо поменяются местами, – прервал его Вальтер и невесело усмехнулся. – Я за прорыв. И будь что будет.
– Отставить демократию, – сердито сказал Алексей. – Противника слишком много, а у нас только два ствола с неполным боекомплектом и нож. Приказываю отойти.
– Есть, – сказал Вакидзаси и попятился от двери, не спуская глаз с неверных теней, мелькающих в полумраке вокруг брошенного суборбитального челнока.
– Да погодите вы! – запротестовал Джейсон. – Дослушайте меня!
Выполнить его просьбу офицеры не успели по двум причинам. Сначала помешала внезапная атака «ночных». Они вдруг разом бросились к пролому, и Вакидзаси был вынужден открыть огонь. Патронов ему хватило ровно на то, чтобы первая беспорядочная атака захлебнулась. Дальше Вакидзаси пришлось бы действовать ножом, но Джейсон отдал командиру автомат, и Воротов сменил офицера «Кэндо» у амбразуры.
– Долго не продержимся, – всаживая в сумерки одну короткую очередь за другой, крикнул Воротов. – Уходите!
– Командир, смотрите, справа!
Алексей сместил прицел, но стрелять не стал. Справа наползала огромная тень, поглощающая все отсветы городских огней и даже звезды. Казалось, что к зданию, в котором укрылись беглецы, ползет гигантское чудовище. Ползло исчадие тьмы бесшумно, и от этого становилось только страшнее.
Воротов прекратил огонь и обернулся к Вакидзаси. В глазах командира, несмотря на полумрак, отчетливо читалась легкая растерянность. Он как бы спрашивал: «Неужели это и есть Золотой Дракон?»
Черная тень отрезала атакующих, и вдруг... на фоне тени появилось полное света прямоугольное пятно, а в нем, как в дверном проеме, возникла фигура человека.
– Вы здесь? – спросил срывающийся женский голос. – Поднимайтесь на борт, пока нас всех не арестовали!
– Да! – Джейсон вскинул руку. – Сработало!
Он протолкнулся мимо остолбеневшего командира, отмахнулся от руки Вальтера и побежал к люку. У самого просвета он остановился и обернулся.
– Герр капитан! Выйдите из сумрака, пусть сестра убедится, что не зря прилетела.
– Ангела? – Вальтер выбрался из пролома. – Ангела!
– Это я, пупсик! Быстро домой!
– Командир. – Вальтер махнул Воротову. – Все в порядке, это свои!
– Неожиданно, – процедил Алексей. – Но удачно. Вакидзаси...
– Согласен, командир. – Японец спрятал в ножны «финку». – Оптимальный вариант...
...Космическая яхта в чем-то родня океанской. Это большое комфортабельное судно, имеющее особые привилегии как при входе в порт, так и в момент выхода из него. Когда речь идет о космической яхте, под словом «порт» следует подразумевать, конечно, целую планету. Яхта «Анжела Роузвел» поднялась на орбиту без всяких проблем. Ни одному полисмену из орбитальной группировки ФПУ не могло прийти в голову, что владелица такого судна может быть замешана в укрывательстве беглых преступников. Копни законники чуть глубже, ситуация могла в корне измениться, но копать им было некогда. Авралы на орбите и грунте следовали один за другим, и, честно говоря, полицейским было даже не до побега из тюрьмы каких-то там «политических», а уж тем более не до проверок богатеньких колониальных туристов, драпанувших с метрополии со скоростью игольчатой пули. Понять туристов было можно, проблем на Земле становилось все больше, а решать их никто не спешил. Чего стоили одни только перебои в энергоснабжении крупнейших городов и повсеместный завоз во все торговые и ресторанные сети недоброкачественных продуктов! Когда такое было в последний раз? Лет сто назад? Кому понравится сидеть в темноте и питаться консервами?
Так рассуждали полисмены или нет, неизвестно. Факт, что яхта спокойно прошла сквозь все кордоны и стартовала через портал «Дальний-2» по направлению к Юпитеру. Там, по замыслу капитана яхты Бадди Джокера, у беглецов значительно расширялся круг возможностей. Можно было затеряться на Ганимеде, крупнейшем перекрестке торговых путей Солнечной системы, а можно было рвануть через портал «Ганимед-4» прямиком в Пояс Освоения, в дальние колонии. Оба варианта имели свои минусы, но плюсов у них было тоже предостаточно. В первую очередь радовал сам факт «отрыва». Даже если копы сообразили, что к чему, и организовали погоню, перекрыть все подходы к Юпитеру они были не в состоянии. Да и путь в колонии им было не заблокировать. Через «Ганимед-4» проходило до тысячи судов в час, отследить все было нереально, а наглухо перекрыть портал копам никто бы не позволил. Без официального объявления военного положения такие вещи не делаются.
Поскольку прыжок к Юпитеру занимал около часа реального времени, бывшим арестантам удалось привести себя в порядок, перекусить и немного успокоиться. Когда Воротов попросил всех собраться в светлой, красиво обставленной, но по-женски слегка непрактичной кают-компании, все пришли без задержек, посвежевшими и буквально «ожившими». По мнению Алексея, это был хороший признак. Значит, никто пока не перегорел, несмотря на все испытания и туманность перспектив.
Логичнее всего было расположиться за строгим дубовым столом посреди отсека, но Воротов выбрал менее официальный вариант. Он пригласил товарищей в «диванную зону», где два полукруглых дивана с выдвигающимися из спинок цилиндрическими барами-пеналами образовывали нечто вроде символа «Инь-Ян». Вальтер по-хозяйски развалился вблизи одного из пеналов и сразу же достал из него бутылку испанского бренди. Воротов и Вакидзаси расположились на том же диване и восприняли молчаливое предложение Грайса нормально. Рюмка «Торреса» сейчас была весьма кстати. Джейсон занял местечко у второго бара и после привередливого изучения его содержимого выбрал какой-то модный молодежный «энергетик». Последними к компании присоединились Анжела и Бадди. Капитан закурил сигару (и это поразило не видавшего таких чудес Джейсона до глубины души), а потому уселся чуть поодаль, ближе к системе вентиляции. Анжела выбрала место напротив брата (несколько минут они обменивались полуфразами типа «как ты...», «нормально?», «есть новости из дома?», «как тетя Урсула и дядя Август?»), но чуть позже развернулась к Воротову и вопросительно посмотрела ему в глаза.
Не сказать, что ее взгляд сразил Алексея наповал, но на некоторое время он растерялся. Что-то в этом взгляде было. Что-то особенное, из-за чего в нормальной обстановке мужчина мог запросто потерять голову.
Чтобы скрыть смущение, Воротов протянул бокал Грайсу и случайно перехватил взгляд Джейсона. Чу смотрел как-то странно. Не агрессивно, но и без обычного «пофигизма». Будто волчонок, предостерегающий матерого соперника.
Алексей мысленно поаплодировал. Сначала Анжеле, затем Джейсону. Ей за бездну очарования, которой хватает сразу на всех желающих, а ему – за смелость.
– Может быть, начнем переговоры? – ухмыльнувшись, предложил Вальтер. – Ангела, не магнетизируй командира, он женат.
– Оставь свои шпильки, пупсик, мы не дома, – отмахнулась Анжела. – Я просто жду, когда твой командир начнет задавать вопросы.
– В первую очередь я хочу поблагодарить вас, сударыня. – Воротов сорвался с ноты и откашлялся. – Вы появились вовремя, и ваш поступок трудно переоценить.
Джейсон перегнулся через подлокотник дивана и сделал вид, что его вот-вот стошнит. Видимо от витающего в воздухе пафоса. Никто его пантомимы не оценил, и Чу был вынужден принять первоначальное положение, так и не дождавшись аплодисментов.
– Почему вы пришли нам на выручку?
– А как еще я могла поступить? Мы были на орбите Земли, вы – в тюрьме. Вас следовало спасать. Все сходилось, мне кажется.
– Женская логика. – Вальтер отсалютовал сестре бокалом. – Но сейчас это лучшая логика из всех.
– После ареста Вальтера – я узнала об этом из криминальных новостей – мне стало понятно, что вас подставили и сделала это фирма, на которую я работала последние пять лет. Я не обязана отвечать за действия «Маннтек» и ее руководителя, но раз дело касалось свободы моего брата... я была просто обязана все исправить.
– «Маннтек»? – Вальтер поморщился. – При чем тут «Маннтек», Ангела?
– Да, госпожа Роузвел, если можно, подробнее, – попросил Воротов. – В чем подстава?
– Я не знаю, господин Воротов, в чем конкретно, только... я слышала, как Ганс Штейнбок упоминал вас и Вальтера. Это случилось еще в начале декабря. Он говорил, что СБЗФ начинает какую-то операцию, формирует группу из опытных сыщиков, которая обязательно докопается до сути Шанхайского проекта, а после возьмется за нас... то есть за «Манитек». Потом он назвал вашу фамилию, господин Воротов, и фамилию брата и сказал, что примет меры. Внедрит в группу своего человека, который помешает расследованию. Собственно, поэтому я и решила, что вас подставил Ганс.
– Очень интересная информация. – Воротов задумчиво покачал головой. – Только вряд ли в наших бедах виноват Штейнбок. Скорее всего, его опередили. Слишком уж многим была не по душе наша группа. Но это не умаляет ваших заслуг, сударыня.
– В начале декабря, – негромко повторил Вакидзаси.
Алексей обернулся к офицеру. Тот сидел, прикрыв глаза и неторопливо, будто перебирая четки, проворачивал в пальцах бокал.
– Что?
– Пока ничего, командир. – Японец открыл один глаз. – Размышляю. Но первый вопрос уже есть: откуда Штейнбок узнал о группе? В начале декабря о ней не знали даже вы.
– У Ганса очень хорошие связи в Совете и правительстве, – сказала Анжела. – С его деньгами это нетрудно.
– Связи, – многозначительно повторил Вакидзаси. – И свой человек в группе.
– Намек понятен, только имеется одна нестыковка., – Воротов отдал бокал Вальтеру. – Штейнбок и его лаборатории находятся на Марте, а ШНЦ на Земле. Немец не может быть Золотым Драконом, если ты на это намекаешь.
– Но может быть с ним связан.
– Это запросто. – Алексей кивнул. – Как и три четверти предпринимателей, политиков и чиновников, а также верхушка ФПУ, любезно рекомендовавшая Штейнбоку кандидатуру для внедрения в «Омегу» – лейтенанта Мун. Думаю, пока не стоит углубляться в построение новых версий. Давайте обдумаем ситуацию, упорядочим мысли, просто отвлечемся. Как вам удалось настолько точно вычислить наши координаты, госпожа Роузвел? Да еще так вовремя?
– В Гипернете есть все, нужно только знать, где искать, господин Воротов. Навигатор моей яхты перехватил шифрованный сигнал. Декодировать его он сумел в два счета – это был буквенный код на латинской основе. Вероятно, он рассчитан на прием европейской системой.
– И что было закодировано?
– Ваши имена и координаты места, где вы скоро, возможно, появитесь.
– Невероятно! А кто отправил эту информацию? Он случайно не подписался?
– Нет. – Анжела пожала плечами. – Но Бадди проверил и сказал, что информация похожа на правду.
– Я отправил, – признался Джейсон. – Не парьтесь.
– Очень интересно. – Воротов пристально посмотрел на Чу. – Каким образом?
– Таким же, каким замки открыл. – Он показал левую ладонь. – У меня под кожей второй гейм-порт вживлен. Охрана его не заметила, потому что такие модели пока не в «серии». Уверенная передача и прием в радиусе километра. В тюрьме к виртуальности было не подлезть, глушат там ее со всем старанием, зато, когда мы пробрались в метро, порт сразу поймал «коннект» и вперед, на мины. А код из немецкой игры «Фронталкриг». Там дело на границе с Китаем происходит, в восемьдесят третьем. Враги, соответственно, желтые. В Поднебесной эту игру не любят, зато в Европе она была хитом лет десять назад. Навигатор европейской посудины не мог ее не знать.
– Если пилоты в свободное время в нее играли., – Вальтер вопросительно взглянул на капитана.
Бадди Джокер молча пожал плечами.
– Все в нее играли, особенно когда китайцы Тегеран оккупировали, – уверенно сказал Пекин. – Да и после Персидского кризиса тоже играли. Я тогда на Урале жил, в округе Ченьчжоу. За взлом второй версии мне местные деятели три миллиона предлагали.
– Взломал?
– Не успел. Взяли. А сейчас я наши имена и фамилии закодировал, вот навигатор и среагировал на Вальтера как на родственника хозяйки. Даже подтверждение приема в своем отражении вывесил: «Идем, мистер Икс, по вашим координатам, будем ровно через девятнадцать минут». Вежливый такой. Ну а что дальше было, у черного капитана спросите.
– Проверил инфу, убедился, что не липа, сел, взлетел. – Бадди чуть склонил голову набок. – Дело техники.
– Второй порт? – негромко спросил Вакидзаси. – Джейсон, он у тебя всегда был активирован?
– Резерв! – Джейсон прижал руку к груди. – Клянусь, резерв! Пока первый работал, этот даже в режиме ожидания не стоял. Даже когда я цифровые метки вырубил, он не зажужжал. Включился только после того, как тюремные электронщики основной порт наглухо заблокировали. Хотите, проверьте его программу, там четко прописано, когда ему положено врубаться.
– Пока поверим на слово, – решил Воротов. – Но когда выпадет свободная минута, Вальтер обязательно проверит.
– Понимаю. – Чу кисло улыбнулся. – Дружба дружбой, а служба службой. Я-то думал, у нас взаимное доверие. Все-таки не первый килограмм соли доедаем.
– Доверие. С тщательной проверкой, – жестко сказал Воротов и развернулся к Анжеле. – Итак, госпожа Роузвел, вы хотели все исправить? Спасение брата из тюрьмы это пока не «все», далеко не все. Вы готовы идти дальше?
– Да, господин Воротов, готова. Терять мне больше нечего.
– В таком случае... – Воротов протянул ей руку, – просто Алекс.
– Анжела. – Она пожала руку.
– Добро пожаловать в группу «Омега».
– Добро пожаловать на борт, «Омега».
Они рассмеялись, и это заметно снизило напряжение, накопившееся у сотрудников «Омеги» после забега по подземельям и перестрелки, а у экипажа яхты – после героического спасения беглецов. Впрочем, это утверждение было применимо не ко всем. Вакидзаси продолжил дремать, Бадди невозмутимо пускал дым колечками – им «снижать» было нечего. А Джейсон и Вальтер не разделили радости по своим причинам. Пекин почему-то воспринял обмен любезностями между командиром и Анжелой болезненно и даже сморщился, будто его ущипнули или заставили съесть лимон, а Грайс просто не нашел в парафразе никакого юмористического подтекста.