— Все правильно, капитан, — согласился Виман.
Приятно командовать толковыми офицерами.
— Тогда… Из чего же они стреляли? На том стрельбище, возле Глотки, — витус Арил не желает униматься.
А гражданский чинуша не настолько туп, как хочет казаться.
— Ответ на этот вопрос завтра узнают бойцы капитана Келтума, — ответил Виман. — Капитан Келтум, с вас детальный план наступления на космопорт. Часа через четыре, как будете готовы, свяжитесь со мной.
— Есть, — ответил капитан Келтум.
— Все свободны, — Виман закрыл совещание.
Представитель министерства неуклюже заковылял к выходу. Ей-богу! Как будто в штаны наложил.
Виман отстегнул ремни и, легко оттолкнувшись, поднялся из кресла. Он уже ухватился за скобу возле дверей, а чиновник не протопал и трети до выхода. Вот почему настоящие космонавты липучками не пользуются. Перемещаться по кораблю короткими прыжками гораздо быстрей, чем ковылять по полу, словно муха с оторванными крыльями.
Виман направился в свою каюту. Всесильная бюрократия требует очередное жертвоприношение. Раз переговоры с бунтовщиками с треском провалились, то придется писать очень толстый отчет. Главное максимально правдоподобно оправдать расход казенных средств и, не приведи господи, солдатских жизней.
Чем больше звезд на погонах, тем больше кадровый офицер превращается в бюрократа. Эту простую истину Виман усвоил больше тридцати лет назад, когда свежеиспеченным младшим лейтенантом прибыл на линкор «Ингар» для прохождения военной службы.
— Э-э-э, витус! Минутку! Подождите!
Кретин от Министерства колоний что-то там пищит вослед. Но Виман сделал вид, будто по старости туг на оба уха и нырнул в колодец-переходник между уровнями. Пусть себе орет. Пусть. Бог даст, сорвет горло — все тише будет.
Глава 4. Штурм космопорта
Первый этап спуска на поверхность планеты занимает больше всего времени, зато он самый спокойный и безопасный. Сорок минут назад десантный челнок «Торнадо» покинул борт транспорта «Каштома», преодолел безвоздушное пространство и погрузился в верхние слои атмосферы. С каждой секундной трясет все больше и больше.
Для космических пехотинцев высадка на планету происходит вслепую. Что в боевой машине пехоты, что в спускаемом модуле, в котором заперта БМП, начисто отсутствуют окна. Что поделаешь — военная необходимость. Любая дырка в бронированном корпусе — потенциальная уязвимость. А как было бы здорово выглянуть наружу и полюбоваться на Свалку с огромной высоты. Но… Не положено. Настоящий солдат не должен страдать излишним любопытством.
Мелкая вибрация переросла в жестокую тряску. Кажется, будто при очередном толчке желудок, печень и селезенка вылетят через ненароком открытый рот. Пилот челнока меньше всего думает о комфорте десантников, зато головой отвечает за их безопасность. А ведь дальше будет только хуже.
Кто знает этих чокнутых аборигенов? Могут и зенитной ракетой пальнуть. Чем ближе челнок к поверхности планеты, тем больше вероятность поражения. Да, их прикрывает звено АКИ. Но наипервейшая цель для вражеской ПВО более громоздкие и менее юркие десантные челноки.
Недаром спускаемый модуль, в котором заперта БМП, называют летающим гробом. Очень хреново, когда от тебя ничего не зависит. Сиди, жди и надейся. Можно еще молиться. Фесс нервно сжал губы. Хреново, когда приходится доверять собственную жизнь кому бы то ни было, пусть даже это профессиональный пилот «Торнадо». Он ведь, зараза, в любой момент может катапультироваться из подбитого челнока. А запертые в двойном гробу десантники обречены на гибель.
Сильная тряска чуть стихла, зато добавилась боковая болтанка. Значит, «Торнадо» достиг поверхности
Свалки. На бреющем полете десантный челнок повторяет рельеф местности и, для большей надежности, дергается из стороны в сторону. Пусть у Фесса в активе нет ни одного боевого десантирования, зато выматывающих душу учений в обстановке, максимально приближенной к боевой, хоть отбавляй. Одних только спусков с орбиты не меньше двух десятков.
Прибыли, почти. Последние минуты перед высадкой самые мучительные. Как хорошо, что лицо укрыто бронированным забралом. В БМП светло. Белые лампочки над узким проходом освещают сидящих вдоль стен пехотинцев. Бронескафандры покрашены под местный ландшафт в несколько оттенков красного. В такт рывкам космодесантники качают головами.
Фесс скосил глаза влево. Вол, друг и напарник, сидит молча. Из-за непрозрачного забрала невозможно разглядеть его лицо. Каждый раз, после очередной учебной высадки, Вол торжественно клянется на вилке с котлетой, что в этот самый момент выражение его лица самое что ни на есть решительное. Каждый раз Фесс пытается проверить его слова, и ничего не получается.
Проход между пехотинцами упирается в двухстворчатую дверь. А за ней… Фесс отвел глаза
Волнение накапливается в груди и все больше и больше мешает дышать. Скоро, совсем скоро, сбудется давняя мечта — повоевать по-настоящему. Пять лет в пехотном училище… Целый год в Пятой роте… И все ради сегодняшнего дня. Слава Великому Создателю: операция по подавлению мятежа на Свалке не скатилась к очередному учебному десантированию. «Ветеран боевых действий» — звучит здорово. Когда еще подвернется такая удача.
Едва прозвучит команда на выход, как отделение за считанные секунды выскочит наружу через ту самую двухстворчатую дверь. Как самый молодой, Фесс сидит дальше всех от выхода. Хотя нет: самым последним из БМП выбежит сержант Ерлаев, командир отделения. Интересно, за какие заслуги его прозвали Юлой?
В зажиме над левым плечом покоится автомат «ЭМА Импульс 2М». Над черным стволом выделяется коробка электронного прицела. Электромагнитный автомат — основное оружие космического пехотинца. Уж сколько с ним побегано по всяким полигонам и расстреляно мишеней. Зато сегодня, скоро совсем, через электронный прицел он наконец-то увидит реального противника, а не нарисованный на куске пластика силуэт на той стороне стрельбища. Скорей бы.
Фесс скосил глаза вправо. За символической перегородкой из двух стальных стержней сидят операторы РСПП — роботизированных систем поддержки пехоты. Четыре боевых робота «Муравей — 4М6» притаились на внешней броне «Шельмы». Когда БМП выскочит из спускаемого модуля, они соскочат на землю и прикроют выпрыгивающих из боевой машины пехотинцев. «Муравьи» вполне могут действовать самостоятельно, они даже понимают голосовые команды, но до полноценного разума им все равно далеко. Операторы направляют респов на путь истинный и не дают заблудиться в трех соснах.
Фесс невольно вздохнул и уставился на собственные коленки. От вынужденного безделья в голову лезут глупые мысли. Когда вчера вечером капитан Келтум объявил о боевой высадке на планету, Фесс от радости едва не станцевал танец живота прямо на столе. А сейчас, когда до выхода осталась жалкая минута, к сердцу подступил страх. Вдруг война окажется самой настоящей? Такой, какой ее описывают очевидцы — боль, разрушения и гибель близких людей.
Фесс улыбнулся. Наверно, только от избытка чувств можно додуматься до такой ерунды. Скорее всего, колонисты не сдюжат и разбегутся по норам. Да что они могут противопоставить вооруженным по последнему слову науки и техники космическим пехотинцам Федерации Мирема? Дубинки, рогатки и катапульты?
Под полом заурчал движок «Шельмы». Началось! Сердце испуганно екнуло.
— Внимание! Мы на месте, — прозвучал в наушниках голос Юла.
Десантный челнок сильно тряхнуло. Движок под ногами взревел, «Шельма» резко дернулась с места. Боевая машина наклонилась немного вперед и тут же с легким толчком выпрямилась. Сейчас будет команда на выход. Фесс приготовился резко выдернуть из зажима верный автомат.
Команды нет. Фесс немного расслабился. Без толчков и рывков боевая машина уверенно катит вперед. Перед высадкой Юл объяснил, что командование решило высадить первый и второй взвод на взлетнопосадочной полосе местного космопорта, в двух — трех километрах от центрального здания. Раз «Шельма» уверенно катит по бетонной полосе, значит, противник не проявляет активность вовсе. Хреново. Неужели аборигены уже разбежались по норам? Будет очень обидно.
— Внимание! Отделение, приготовиться! — скомандовал Юл.
На этот раз точно высадка. Фесс рывком выдернул автомат из зажима и положил на колени.
— Отделение… На выход! На выход!
«Шельма» резко сбросила скорость. Сверху раздался противный скрежет — «Муравьи» соскочили на землю. Дверь в БМП распахнулась настежь. Фесс подогнул колени и слегка наклонился вперед. Вот уже Вол вскочил на ноги и, пригнув голову, побежал на выход. Пехотинец напротив сорвался с места. Наконец его очередь. Фесс вскочил на ноги и рванул на выход.
Высадка из «Шельмы» отработана до полнейшего автоматизма. Фесс выпрыгнул из БМП и отскочил влево. Встать на колено, оружие на изготовку. Отделение покинуло боевую машину и рассыпалось широким полукругом. Но… Никого. Все чисто. Противника нет. Или уже разбежались? Вот козлы!
— Всем встать! Построиться цепью! Выдвигаемся к космопорту! — команды сержанта Ерлаева образец лаконичности.
Раз противника до сих пор нет, то десант продолжает наступление на здание космопорта. Фесс опустил автомат и поднялся на ноги. Самое время посмотреть по сторонам.
В первой волне на Свалку десантировался первый и второй взводы. Всего шесть отделений, шесть БМП и двадцать четыре «Муравья». Раз противник не удосужился вступить в бой, то оба взвода перестроились в широкую линию и двинулись в сторону космопорта. Впереди шустро перебирают лапами «Муравьи». За ними на небольшом удалении катят «Шельмы». Как самые ценные, пехотинцы шагают позади респов и боевых машин.
Блин! Как на показушных учениях. Еще только трибуны с толстомордыми генералами не хватает. Соблюдая дистанцию, Фесс шагает в цепочке своего отделения. До космопорта около километра — не так уж и много. Да и пейзаж вокруг не радует. Куда ни глянь, унылая серость с красноватым оттенком. Ветер, пыль и холод. И как тут можно жить?
Утро. Говорят, первый день весны. Местное светило укрылось за треугольной горой. Тень накрыла космопорт и кусок площади перед ним. О! Щитовая гора — вот как она называется. Как раз прикрывает космопорт с северной стороны. В ее глубины уходят портовые постройки. За Щитовой горой, словно задний фон на фотографии, выглядывают прилизанные горы гигантского кратера Финдос. Где-то в том направлении закопана столица Свалки.
Оба взвода развернулись широким фронтом. Крайние «Шельмы» съехали со взлетно-посадочной полосы, но проблем с проходимостью нет. За краями темного бетона начинается бескрайняя, уходящая на юге за горизонт каменистая пустыня. Посыпанный красной пылью снег забился в малейшие впадины и выровнял ее, словно исполинский стол.
Фесс постарался рассмотреть поближе чернеющее впереди здание космопорта и сощурил глаза. Автоматика боевого скафандра тут же поняла его желание и увеличила картинку. Без какого-либо бинокля Фесс разглядел космопорт в деталях и подробностях. Слева широкое здание с полукруглыми воротами. Три ангара для атмосферных челноков наглухо заперты. Административный корпус справа похож на утопленную в скалу круглую башню с выпуклым конусом на самом верху. Ни малейших признаков жизни. Хуже того. Фесс усилил приближение до максимума. Окна на круглой башне заварены стальными листами. Единственная дверь на первом этаже надежно забаррикадирована бетонными плитами. Значит, аборигены все же ждут их, раз усложнили задачу по проникновению вовнутрь.
Рассмотрев подробности, Фесс расслабил глаза. Автоматика скафандра тут же сняла приближение. Космопорт разом отпрыгнул назад. Встроенная в бронескафандр система наблюдения классная вещь.
Первый и второй взводы космической пехоты приближаются к затихарившемуся космопорту. Командование не ожидало такой «бешеной» активности. Но команды остановиться до сих пор нет. И что дальше? Подойти к закрытым воротам и вежливо постучать?
* * *
За день до выхода Первого крейсерского флота на орбиту Дайзен-2 Народная армия самообороны выдвинулась на исходные позиции. За три с половиной местных года через Главную военную базу прошло несколько тысяч национальных гвардейцев. Против одной роты космического десанта Дайзен-2 может выставить четыре полностью укомплектованных полка по три тысячи ополченцев в каждом.
К чести Независимого правительства, оно решило не посылать на убой малообученных ополченцев. Против Пятой отдельной роты космического десанта выступит первый полк Народной армии. Пусть всего один, зато целиком и полностью укомплектованный кадровыми военными, которые три с половиной местных года усиленно занимались боевой подготовкой.
План вторжения правительственные войска предоставить забыли. Первый полк Народной армии раскидали по нескольким объектам. Часть назначили гарнизоном Финдоса, часть осталась в Глотке. Первой роте, в которой служит Чат, выпала честь защищать Космопорт имени Пилата — самую вероятную цель первого удара.
Рота расположилась в административном здании космопорта. На каждом этаже теплые туалеты, а на первом отличная столовая с горячим питанием и обеденными столиками на четырех человек. Первому взводу достались два больших кабинета. Судя по письменным столам и мягким стульям, здесь не так давно обитали бюрократы. Конечно, поджидать врага со всеми удобствами очень даже приятно, но не менее утомительно.
На мирного инженера очистных сооружений широкого профиля Чаг так и не выучился. Самое время проверить правильность принятого решения. Три тысячи недавних обывателей, рабочих, студентов и служащих против двух сотен профессиональных пехотинцев метрополии — неплохой расклад, если не считать Первого крейсерского флота на орбите и кружащих в небе АКИ. Несколько раз аэрокосмические истребители пролетали над космопортом. Вой мощных движков пробивается через толстые стены и закладывает уши.
Нужно признать — рота космического десанта обладает чрезвычайно мощной огневой поддержкой. Встретить такого противника в чистом поле — самый верный способ проиграть первую же битву за независимость. Командование выбрало другой путь.
Последние часы перед бурей хороши по-особому. Чаг в блаженной неге валяется на самодельном ложе из подушек и ковриков на полу возле стены. Армейская служба быстро научила ценить маленькие удовольствия и приятные мелочи. Боевой борт аккуратно разложен на столе, автомат лежит там же. Еще бы одеяло и телевизор на стену — был бы полный кайф. Кто не умеет расслабляться в минуты тишины, тот быстро сгорит на войне. Нервные клетки не восстанавливаются.
— Внимание! — ожил динамик. — Боевая тревога! Боевая тревога! На восточном конце взлетно-посадочной полосы противник высадил шесть боевых машин пехоты! Личному составу занять места согласно плану обороны!
Началось! Блаженное оцепенение моментально испарилось. Чаг бойко вскочил на ноги. Шесть БМП — как и следовало ожидать. В первой волне противник высадил треть сил. Чаг накинул на плечи борг и быстро застегнул молнии с липучками. Вокруг суетятся товарищи по отделению. Первая рота пришла в движение.
Боевой борг круче любой гражданской модели: суточный запас кислорода, камуфляжная раскраска, самая прочная металлизированная ткань и даже некая броня из сверхпрочного пластика. Создатели боевого борга утверждают, что он невидим в инфракрасном диапазоне и мало заметен для радаров. Хотя последнее явный перебор — даже на ощупь в борге полно металлических частей. Правда, и весит он круче гражданских моделей — двадцать пять килограмм.
Отработанным движением Чаг закинул на плечи разгрузку и схватил со стола оружие. Вместе с боевым бортом ему выдали самый настоящий боевой автомат с очень выразительным названием «Надежда». От игрушечной «Марки» его отличает более длинный ствол, удобный приклад и самый настоящий оптический прицел. Рядовой Ратаг к бою готов! Чаг выскочил в коридор.
За двое суток пребывания в космопорте Тапок, командир первой роты лейтенант Брадан, провел больше десяти учений. Ноги привычно понесли в сторону лестницы, на первый этаж и далее в ангар № 3. Солдаты первой роты в рекордное время разбежались по местам. Не зря, видать, Тапок гонял. Каких-то пять минут и космопорт полностью готов к обороне. Господи! Первое боевое столкновение с войсками метрополии. Да будет крепок мой дух, а тело послушно.