Коля озадаченно забарабанил пальцами по столу.
— Так, а что там у нас сегодня важного?
И тут же ударил кулаком по столу, — «черт, вот ведь я баран! Была же ориентировка!»
Леха вскинул бровь.
— Выставка!
— Не понял.
Коля набрал воздуха и официальным тоном произнес:
— С 17 по 19 октября, состоится выставка-ярмарка бриллиантов, ювелирных и сувенирных изделий, «Сияние Севера». Ярмарка пройдет в торговых рядах «Кружало». А сегодня, у нас какое? Семнадцатое, то есть самое время успеть к открытию. Хотя… — закончил он уже более сдержано и хотел продолжить, но Алексей уже вскочил как ошпаренный, — ты со мной?
— Да, брось, не полезут они туда. Это же бри-ли-ан-ты, там такая охрана будет, мама не горюй. Да ладно бы просто охрана, там же повсюду датчики, стекла бронированные, короче, даже если из людей никого не будет совсем, один черт, сильно не разгуляешься. Одно неверное движение и вся городская милиция на уши встанет.
Леха уже выскочил в подъезд, и хотя идея и казалась безнадежно глупой, Николай с глухим ворчанием, захлопнул дверь и бегом побежал за приятелем.
— Блин, пешком, что ли до старого города драпать?
В ответ, Леха предостерегающе поднял палец, прислушиваясь, и, уловив шум подъезжающего автомобиля, потянул друга за собой, к дороге. Выскочив на проезжую часть, прямо перед стареньким жигуленком, за рублем которого сидел тучный мужчина лет 50, едва успевший притормозить, он оперся на капот руками и тяжело дыша, прошипел: «шеф, подбрось до „Кружало“».
Водила уже выскочил из машины, сжимая в руках монтировку:
— А ну с дороги, щенок, зашибу! Какое тебе «Кружало», не видишь домой еду, иди, проспись!
Алексей, не ввязываясь в перепалку, кивнул другу — «садись», и тут же взглянул в глаза шоферу, который мигом замолчал и вернулся на свое место. Хлопнули двери и «жигуленок», развернувшись на пятачке, рванул по направление к центру.
— Леша, я тебя уже боюсь.
— А я сейчас только одного боюсь — не успеть.
Глядя на выражение его лица, Николай даже спорить, не стал — себе дороже.
Машина притормозила у въезда в Старый город, и друзья скорым шагом пошли по направлению к торговым рядам. Впереди, на скамейке, шумела подвыпившая компания, но благополучно миновав её, оба остановились на тротуаре, откуда хорошо просматривалось нужное здание.
— Я же говорю тебе, не сунутся они сюда, — Николай показал рукой на вход, рядом с которым несли вахту два здоровяка в форменных куртках, — если даже снаружи охрана, то, что там внутри, даже страшно подумать.
Он ещё не успел закончить, а Лёха уже шел прямиком к входу.
— Леша, ты сдурел что ли?
— Заткнись и смотри.
Подойдя вплотную, он, снизу вверх, помахал охране рукой, и отчетливо произнес «здорово, бойцы!», однако те даже не шелохнулись.
— Видал? Птичка, в клетке, как говориться — они внутри.
— Слушай, уже пятый раз за сегодня, ловлю себя на мысли, что будто фильм смотрю. А ты их можешь, э-э-э, «перепрограммировать»?
Леха отрицательно покачал головой.
— А как нам тогда внутрь-то попасть?
В этот момент сзади раздалось развязно-приблатненное «братишка, закурить не найдется?», и, обернувшись, друзья имели счастье лицезреть перед собой четыре плохо стоящих на ногах тела, явно настроенных на продолжение беседы.
— А вот вы-то мне и нужны, — задумчиво протянул Леха и, обведя всех четверых взглядом, развернулся и указал рукой в сторону дверей.
Двигаясь словно роботы, почти механически, новоиспеченные помощники, потащились к крыльцу. Разбившись по двое, они стали окружать охранников, которые так и продолжали стоять, не двигаясь, пока не была пройдена некая черта, после чего развернулись, каждый в свою сторону, и тоже пошли на сближение.
Николай как завороженный смотрел на эту драку — жестокая и яростная, она была похожа на сцену из дешевого фильма ужасов. Ни одна, ни другая сторона не просила пощады, ни старалась подловить противника в момент слабости, нет. Они просто молотили друг друга кулаками, как заведенные, и все это происходило в абсолютной тишине, нарушаемой только топотом ног по деревянному настилу.
— Давай Колян, времени мало.
Бочком, старясь не задеть противников, оба протиснулись в узкие двери и тут же шарахнулись в разные стороны тамбура, потому что прямо перед их носом, прошагал охранник, судя по походке абсолютно не контролирующий себя, зато несущий в руке пистолет.
Николай выглянул из своего убежища и обомлел. Расставленные посреди полукруглой залы столы, в которых десятками крупных звезд и сотнями крошечных звездочек, сияли драгоценные камни, удачно оттеняемые темным бархатом подложек, были открыты. Бронированные крышки стояли торчком, будто бы на благотворительном вечере какого-то спятившего мультимиллиардера — подходи и бери!
Тихий шепот, мигом вернул его из царства грез:
— Коля, а у тебя ствол с собой?
Николай обернулся и по выражению лица, Алексей понял все без слов.
— Тогда хоть сделай вид, что помогаешь. Нам надо видимо наверх, как только этот пройдет назад, выскакиваем и быстро наверх, лады?
Затаив дыхание, оба приготовились. Едва тень охранника миновала, они, стараясь не шуметь и в то же время двигаться достаточно быстро, ломанулись к лестнице. Леха, был уже на самом верху, когда, на миг, отвернувшись назад, он вдруг ткнулся головой во что-то мягкое. Мгновенно развернувшись, он успел заметить только чьи-то ноги прямо перед собой, и, заорав «бежи-и-и-м!», оттолкнулся от пола всеми конечностями, рванув вперед и проскочив под самым носом охранника. Раздался выстрел, особо громкий, в тишине здания, и перед Николаем, который полз вторым, расколов деревянную панель, в пол вошла пуля.
Леха моментально вскочил на ноги и что было сил, толкнул охранника с лестницы. Тот полетел вниз, а чудом уцелевший приятель, напротив, стремительно взлетел вверх, прошмыгнув мимо Лёхи, и сходу столкнувшись со вторым стражем порядка, сбил его с ног.
— Ищи их, пока я его держу!
Коля попытался заломить противнику руку, но, тот яростно отбивался, совершенно не чувствуя боли. Наконец, прием удался, что-то противно хрустнуло, но даже с вывернутым суставом, противник ничуть не растерял своей силы. Град ударов посыпался на голову Николая, причем казалось, что колотит его не один человек, а целая банда, причем не руками, а палками. Не в силах терпеть боль, он вскочил на ноги и побежал по галерее. Чтоб перевести дух, он свернул в один из павильонов, причем как раз вовремя — гром выстрела и дыра в деревянной панели, на высоте его роста, свидетельствовала о том, что хотя охрана и вела себя почище зомби из ужастиков, стрелять она не разучилась.
Алексей огляделся. Краем глаза он видел, как его приятель борется с лишенным разума охранником, а с другой стороны, в его сторону движется ещё один, слава богу, без пистолета, но сжимающий в руках дубинку.
«Думай!» и, на удачу, толкнув первую попавшуюся дверь, он оказался в помещении — не павильоне, а скорее длинном зале, где, по-видимому, и должна была проходить основная экспозиция.
Вдоль стен стояли уже знакомые столики с откинутыми крышками, только половина их уже пустовала. Чтоб понять, что происходит, у него была лишь доля секунды, но этого хватило, чтоб ухватить взглядом и тоненькую Настину фигуру в дальнем конце зала и пару охранников с оружием в руках, и, самое главное — фигуру парня в черном пуховике, в натянутой на лицо вязаной шапке, с прорезями для глаз. В руках его была здоровенная спортивная сумка «Reebok», в которую он и сметал подчистую украшения с одного из столиков.
— Убей его!
— Коля!
Оба, и неизвестный и Леха, крикнули почти одновременно, а затем…
Воцарилась тишина — ни криков, не выстрелов — ничего. Влетевший, через секунду Николай здорово прихрамывал, а его левую половину лица украшал смачный фиолетовый синяк. Секунды (хвала армейской выучке!), хватило, чтоб оценить обстановку, и в следующий миг, он уже рванулся назад к двери и щелкнул тяжелым засовом. Как раз вовремя — в дверь немедленно заколотили, но, хотя и имитирующая деревянную, внутри она представляла собой цельнолитую металлическую плиту, такую, что не то, что зомби — танк не справится.
Картина, открывшаяся его взгляду, была неправдоподобной до ужаса. С одной стороны Настя видом больше напоминающая покойницу. В драной и повисшей лохмотьями одежде, с закатившимися глазами и неестественно вывернутой левой ногой, она, стояла, повелительно воздев руку в направлении Лехи. Тот смотрел на неё, не мигая, поддавшись вперед, с таким видом, будто он пытался мысленно отодвинуть от себя гранитную стену — лицо перекошенное, раскрасневшееся, на лбу выступили крупные градины пота.
Между ними, метался незнакомец в черном, а два охранника, как сломанные игрушки, поворачивались вокруг оси, склоняясь то в Настину, то Лехину сторону, держа пистолеты в вытянутых руках.
— К… Коля, п…помоги.
Друг, явно держится из последних сил, нужно было срочно что-то предпринимать. Обшаривая помещение взглядом, Николай наткнулся на «кулер» для питьевой воды, мирно стоящий в углу. Тут же подскочив к нему, он схватил пластиковый стакан, видимо оставленный кем-то из охранников, и подставил его под тоненькую струйку воды, приговаривая «ну, ну, давай!».
Из-за спины донесся слабый голос Алексея:
— Коля, ты м… мудак.
Времени на объяснения не было. Наполнив стакан и прикрыв его рукой, Николай побежал через зал, а в ушах стоял такой звон, будто толпа с палками, до этого терзавшая его тело ушла покурить, а на смену им пришла другая толпа — с литаврами и принялась ожесточенно колотить ими прямо по мозгам. Делая последний рывок, он буквально физически ощутил, как что-то холодное и скользкое, но совершенно невесомое, влезает в его мозг, и тут же выбросил вперед руку со стаканом.
Настя, вздрогнула, и её лицо, по которому катились холодные капли воды, на миг обрело осмысленное выражение, тут же сменившееся гримасой боли. Не в силах больше сопротивляться ей, она мешком рухнула на пол и затихла. В ту же секунду за спиной Николая раздалась оглушительная канонада, от которой он даже присел, а когда, повернулся, все было кончено. Незнакомец в маске лежал на полу, а на его развороченной выстрелами груди растекалось кровавое пятно. Оба охранника, все ещё стояли над его телом и их пальцы, теперь уже совершенно бессмысленно, щелкали по спусковым крючкам.
— Всё…
Только и сумел сказать Алексей. В глазах помутилось, сделав шаг назад, он оперся на стену, чтобы не упасть, а стражи порядка, сменившие за пятнадцать минут сразу двух повелителей разума, упали на пол, как игрушки, у которых внезапно закончился заряд аккумулятора.
Вдали привычно завыли сирены.
— Леша… Леха!
Пощечина вывела друга из беспамятства.
— Что, надо идти?
— Леша, не надо никуда идти, надо бежать!
Он собрал последние силы и, пошатываясь, встал.
— Настя…
* * *
Больничный коридор. Реанимационное отделение. Тихие шаги.
— Как она, доктор?
— Вы кто ей?
— Близкая подруга.
Врач, женщина в годах, полная, с усталыми, добрыми глазами за стеклами очков, тяжело вздохнула.
— Молиться надо. Двухстороннее воспаление легких, нога сломана и два ребра в придачу, ушибы по всему телу, сотрясение, нервное перенапряжение и общее истощение. Плюс к этому, — врач поправила очки, внимательно глядя на собеседницу, — она видимо вела совсем не тот образ жизни, который принято называть здоровым и как следствие — надежды очень мало.
— Спасибо вам доктор, а можно её навестить?
— Она сейчас в коме, вряд ли вам самой захочется её такой видеть. Но, если вас это успокоит, можете зайти, но через две минуты я вернусь, и вы уйдете.
— Хорошо.
Марина застыла в дверях, а в глазах стоял немой вопрос — можно?
— Входи…
— Ты очень плохо выглядишь, Леша. Я принесла бутерброды, ты ведь почти ничего не ешь. Вообще не понимаю, как врачи позволяют тебе находиться здесь так долго? Тебе ведь тоже надо спать — ты третий день на ногах.
— Спасибо тебе. Врачи… Они меня просто не замечают, наверное. А спать… Я очень хочу, но не могу сейчас уснуть. Она умрет, если я усну.
— Я говорила с врачом, надежды мало…
— Но она есть.
Марина присела на корточки и поглядела в глаза мужу.
— Отпусти её. Она столько вынесла, зачем ей страдать ещё?
Он улыбнулся, грустно, краешком губ.
— Ей сейчас хорошо, она ничего не чувствует. Ах, если бы ты только видела её сны.
Глаза Алексея заблестели, и он поспешил отвернуться.
— Прости Марина, но если это её последние дни, я хочу побыть с ней рядом. Иди домой, я приду. Обещаю. Скоро.
Марина вышла из палаты и разревелась как школьница. Она даже не могла толком объяснить от чего эти слезы — толи от обиды, толи от бессилия, толи от жалости. К себе, к Лехе, к Ней. Все ещё всхлипывая, она запустила руку в сумку и вытащила на свет небольшой бумажный сверток. Разорвав нитку, извлекла на свет ивовую веточку и секунду её рассматривала, вглядываясь в непонятные узоры или руны, покрывающие поверхность. Она твердо помнила, что когда срезала её вчера, ничего похожего ещё не было.
Эх, хоть бы появился сейчас рядом человек опытный, знающий как поступить, хоть бы… Но Юлия Петровна отдала все на откуп ей — «сама решай». А что решать, чего ждать от этого решения? Слезы накатили новой волной, и Марина пошла к дверям, сжав веточку в руке. Её шаги почти затихли в дверях, как вдруг раздался четкий и ясный звук.
Щелк! Толи переломилась тонкая ветвь чьей-то судьбы, толи просто, на секунду кончилась пленка в аппаратной небесного киномеханика.
Станислав Ортмайер
НЕПРЕДВИДЕННЫЕ ПОСЛЕДСТВИЯ
Якутск.
Глубокая ночь.
Старенький уазик, громко тарахтя, направлялся по дороге в сторону города. За рулем сидел молодой парень. Ему не хотелось останавливаться, не доехав до города, но стрелка индикатора топлива практически показывала ноль. Он начал замедлять ход. Зачем он каждый раз прижимает машину к обочине, когда нужно заправиться? Боится, что будет мешать проезжающим автомобилям? Навряд ли из-за этого.
Сколько он ехал, так и не встретил ни одной машины. Это скорее привычка. Такая же, как и привычка лезть в карман за мобильником, что бы узнать, сколько времени, хотя ты пару дней как носишь наручные часы. О, боже как же он устал. Устал все время оглядываться назад. Устал, от того, что словно как какой-то напуганный зверь, с опаской проезжает мимо домов. А тут нужно сделать вынужденную остановку. Здесь было открытое место, так что не будет никаких неожиданных встреч.
Аркадий, так зовут этого парня, вышел из машины и достал с багажника канистру. Хорошо, что он заранее запасся бензином, иначе ему пришлось бы добираться до Якутска пешком, чего он хотел бы в последнюю очередь. В уазике он чувствовал себя более-менее в безопасности. Безопасность он чувствовал, так же и от того, что на соседнем сидении легковушки лежало заряженное двуствольное ружье. Это было ружье двенадцатого калибра с хромированным дулом и с чокбором, подаренное отцом на его совершеннолетие. «Каждый мужчина должен хотя бы раз в жизни побывать на охоте» — сказал ему отец. Аркадию эта мысль сначала не очень понравилась. «Как можно получать удовольствие, убивая животных?» — спрашивал он себя тогда. Но его мнение на этот счет, резко изменилось, когда он в первый раз ходил на уток. Его охватил такой азарт, что он даже не хотел возвращаться домой. Всю зиму он мечтал, о том, чтобы выбраться из города и вдоволь поохотиться. И вот, две недели назад, под конец лета, он радостный выехал из города в соседний улус к родственникам. Там у него жил двоюродный брат Вася, который позвал его с собой на охоту. Несколько дней они пробыли в тайге. Жили в охотничьем домике, который находился в двух часах езды от села. И в конце, этого похода они, загрузив старенький уазик дичью, довольные возвращались обратно в деревню. Они предвкушали увидеть реакцию родственников, удивленных результатом этого похода. Но подъехав к деревне, они увидели совсем другое…