– Это тут сейчас было такое! – перебил его Денис. – Так говоришь, ты ходил водички попить?
– Не совсем, а точнее, совсем нет…
– Я, знаешь ли, так и понял! Специально выждал время, за которое можно бочку воды выпить, а потом пошел тебя искать, остальные оставались в беседке. Я обыскал тут все – тебя нигде не было. Тогда я решил, что ты мог опять, уж не знаю зачем, пойти к башне, не поставив в известность даже меня, хорош друг, называется!
– Ну не мог же я кричать об этом…
– Ладно. Пошел я к башне, залез на забор и вижу – висит на двери новый амбарный замок. Думаю – раз замок повесили, значит, внутрь ты попасть не мог, и я ушел…
– Идиот! – воскликнул Костя и в общих чертах пересказал произошедшую с ними историю.
– Ничего себе! – удивился Денис. – Но это еще начало. Вернулся я, значит, к беседке, но не успел подойти близко, смотрю – у входа стоишь ты. Я обрадовался было, но тут вижу – на тебе твоя бейсболка!
– Меня там не было. И чем тебя напугала моя бейсболка? – Костя машинально провел рукой по непокрытой голове.
– А тем, что вот она! – Денис извлек из большого кармана шорт смятую Костину бейсболку. – Она все это время была у меня. Ты забыл ее в беседке, когда уходил.
– Боже!
– Мне очень стыдно, – продолжал Денис, – но я никак не решался подойти. А когда все-таки рискнул, ты, то есть он, который в бейсболке, отступил на шаг и непонятно куда делся. Я бросился к беседке… Они все так же болтали, но уже о другом: каждый хвастался перед другими своим светлым будущим.
– И Ника?
– И Ника. Ты б ее видел! Она словно в другого человека превратилась… Ника говорила что-то о парне, с которым ее разлучили, что, дескать, она с ним снова встретится.
– А, это понятно. Все девчонки мечтают о любви и прекрасных принцах. Хотя о Нике я был лучшего мнения.
– Ни о каких принцах, олигархах или актерах речь не шла! – возразил Денис. – По ее словам, этот тип ушел куда-то, откуда не возвращаются. Ну а теперь, как она думает, он вернется.
– Может, ее парень погиб? То-то она во всем черном ходит, и постоянно такая хмурая!
– Может, и так, – пожал плечами Денис. – Хотя она не говорила, что именно погиб. В общем, не знаю. Вот, а потом все разбрелись кто куда, не прощаясь и поодиночке, как будто незнакомые.
Убейволкова впервые подала голос:
– Ты правильно сделал, что не подошел. Других бы не спас, и сам пропал.
Говоря это, она смотрела Денису в глаза, и тот не выдержал, отвернулся.
– Постойте! – вспомнил вдруг Костя. – Ведь сторож в опасности!
Решили идти к сторожу и вместе подумать, как теперь быть. Но пройти к его пристройке можно было только мимо корпуса.
– Нам с Убейволковой нельзя показываться Роберту на глаза. Ведь он считает, что запер нас, и пусть считает. Как же нам идти?
– Да ладно! – заявил Денис. – Пройдем. Там во дворе сейчас полно народа, вот в толпе и затеряетесь. Просто надо смотреть внимательней.
Несмотря на то что было время тихого часа, во дворе перед корпусом действительно гуляли ребята. Несколько человек столпились у крайней лавочки, и среди них выделялась роскошная прическа Юры. Он вновь был в полной экипировке – браслеты, перстни, цепи. Парень, видимо, хотел повеселить компанию: изображал крутого байкера, гарцуя вокруг лавочки на воображаемом мотоцикле. Девчонки хихикали, Костя тоже хмыкнул, глядя на забавное зрелище. Убейволкова осталась серьезной:
– Тебе смешно? А он, похоже, считает, что под ним настоящий мотоцикл.
Приглядевшись, мальчишки поняли, что действительно что-то неладно. Юра выглядел не весельчаком, решившим насмешить друзей, а счастливым человеком, у которого сбылась мечта всей жизни. И на окружающих совершенно не обращал внимания.
Все трое настороженно смотрели по сторонам, но, по счастью, Роберта нигде не было видно. Внимание привлекла красивая девушка в длинном малиново-красном платье необычного фасона. Ее темные волосы пышными локонами вились по плечам, лаковые туфельки цокали каблучками по ступенькам, – девушка спускалась с крыльца.
– Это кто же такая? – удивился Костя, указав на нее Денису.
– Первый раз вижу.
Костя в детстве любил сказки, но только теперь понял, что представлял сказочных принцесс похожими на эту девушку. Вот с такими точеными чертами лица, с такой милой улыбкой, с такими изящными руками и розовыми ноготками. Даже платье соответствовало образу, разве что короны не хватало.
Между тем к красавице подбежали несколько младших девочек.
– Ника! Ты такая красивая стала! – восторженно говорили они.
Ника?! Всмотревшись в лицо девушки, Костя вынужден был признать: да, действительно она. Между тем та и сама заметила приятелей:
– Костя, Денис!
– Не ходите туда, – мрачно предупредила Убейволкова, но это и не понадобилось – сказочная принцесса сама подошла к ним.
– Я так рада! – мило улыбнулась она. – Вы здесь стали мне хорошими друзьями и, наверное, разделите со мной мою радость…
Даже голос Ники изменился, куда и девалась ее мрачная ирония, манера цедить слова сквозь зубы. Этот плавный певучий голос мог принадлежать только принцессе. У Кости мелькнула мысль – Ника, пожалуй, единственная, кому напасть пошла на пользу. Но мальчик одернул себя – разве можно так думать, ведь Нике осталось жить не больше трех дней!
Входная дверь открылась, и на пороге появился Роберт. Костя спешно отвернулся и потянул Убейволкову за руку сквозь толпу. Но внимание Роберта приковала Ника – ее сейчас трудно было не заметить.
– Вот и умничка, переоделась! – протянул он. – Видишь, как полезно слушать советы старших – какой красавицей сразу стала. Прямо принцесса! Ну, желаю тебе поскорее встретить своего принца.
Сказав это, Роберт повернулся и пошел куда-то в глубину аллей.
– Василий Петрович!
Дверь открылась не сразу, и заспанный сторож не очень вежливо поинтересовался, чего нужно незваным гостям. А гости молча просочились внутрь помещения и заперли за собой дверь на засов.
Старик нахмурился и прошел за ними.
– Что еще случилось? – спросил он, наспех застилая разобранную койку.
– Вам грозит опасность! – заявил Костя.
– Тут теперь всем грозит опасность, почему именно мне?
– Потому что он недвусмысленно говорил о вас: сторож, дескать, уже старенький, намек понятен?
– Кто говорил-то?
– Роберт Анатольевич, начальник лагеря.
Василий Петрович изменился в лице:
– Роберт, говорите, его зовут?
– Да, – затараторил Костя. – Он утром приехал, и тут такое случилось…
Мальчишки наперебой рассказывали старику обо всем, словно от этого рассказа зависела их дальнейшая судьба. Особенно подробно Костя описывал свои злоключения под землей.
Сторож внимательно выслушал и призадумался. В конце концов произнес:
– Значит, ты, девочка, хочешь рискнуть? Да ведь опасное это дело!
– Не сказала бы, что хочу. Но надо.
– Но для этого, я слыхал, слова нужно специальные знать…
– Я знаю эти слова, – ответила Убейволкова и уставилась старику в глаза своим тяжелым, немигающим взглядом. Лицо его изумленно вытянулось, а потом он отвел глаза и уже веселее ответил:
– Ну что ж, коли знаешь – так с Богом!
– Теперь у нас другая проблема, – сказал Костя. – Куда мы его замуруем? В подвал ведь уже не зайдешь. Постой, а что, если зайти туда с другой стороны?
– С какой еще другой стороны?
– С той, где мы вылезли. Через подземный ход.
– Нет! – резко ответила девочка. – В тот ход нельзя спускаться ни в коем случае! Василий Петрович, я вас прошу: когда все закончится, пусть люк чем-нибудь хорошо засыплют. А лучше бетоном закатают.
Сторож кивнул, а Денис недоуменно спросил:
– А почему?
– По кочану! Будешь много знать – быстро состаришься.
– Не ругайтесь, ребятки, – заговорил Василий Петрович. – Есть тут одно местечко, где этот волк уже когда-то был надежно заперт. Возможно, оно еще послужит.
– Где? – воскликнули все трое.
– Помните, я рассказывал вам про вывороченный ясень, под корнями которого обнаружилась старинная кладка?
– Да, и тогда его выпустили, – ответила девочка. Сторож удивился такой осведомленности, но решил не менять тему:
– Я словно знал, что она понадобится. Когда отец рассказал мне об этом случае, я пошел туда и нашел эту кладку.
– Нашли спустя столько лет? – удивился Денис. – Да за это время яма давно бы засыпалась!
– А она не засыпалась. Она, напротив, стала разрастаться и превратилась в некое подобие оврага. Ну так вот, нашел я эту кладку и поразился – кирпичи были отменнейшие, я таких никогда не видел. Вот только некоторые из них растрескались от давности лет, я даже не представляю, когда и кто эту кладку делал. За разбитой стеной обнаружилась небольшая комнатушка, а сама кладка уходила в глубь земли и под корни других деревьев. И я тогда решил там сделать захоронку – мало ли, может, когда-нибудь пригодится. В общем, я все отремонтировал. Где-то старые кирпичи положил, где-то новые добавил, оставил дверцу, которую загородил листом железа. Думал, прятать чего придется, но чтоб для такого дела – и в голову не приходило.
– Я, кажется, знаю, о каком овраге речь! – выдал Денис. – Мы с Костей там были.
– Вот и славно. Нужно сходить туда и все подготовить, – сказал старик. – Лист железа, поди, поржавел давно. Да и расчистить надо.
В подсобке у сторожа имелись все нужные инструменты, а в качестве крышки на дверцу он притащил самый настоящий могильный памятник, широкий и плоский. На нем была еле различима полустертая эпитафия. Ребята уставились на него во все глаза, а Василий Петрович пояснил:
– Тут в пятидесятые кладбище сносили, и я какие мог памятники в подсобке спрятал. Потом большинство раздал односельчанам на могилки, а несколько штук еще осталось. Этот как раз подойдет дверцу закрыть, он устойчивый.
– Он освященный, – сказала Убейволкова. – Ведь старые кладбища все были освященные. Если им выход закрыть – волк уже не вырвется. Надо только выйти так, чтоб нас не увидели.
Инструменты и памятник погрузили на тележку, прикрыв сверху всяким хламом. Было решено, что Костя и Денис доберутся до оврага самостоятельно, а Убейволкова пойдет вместе со сторожем, надев на себя для маскировки рабочий халатик и косынку. Это была ее идея – девочка отлично знала, какие преимущества дает невыразительная внешность.
Мальчишки видели, как сторож тяжело покатил тележку с мусором, а Убейволкова шла рядом, держа в руках метлу – ни дать ни взять пара уборщиков, на которых никто никогда не обращает внимания. Они, как и положено, вышли через ворота лагеря.
Сами ребята решили сократить путь через заброшенный сад.
Они быстро добрались до башни, которую старательно обошли подальше. И вдруг до них донесся знакомый голос, причем очень близко. Ребята замерли и неслышными шагами отступили за кусты смородины.
Голос принадлежал Роберту Анатольевичу. Да только куда подевались властность и жесткость! Теперь он звучал то истерично, но умоляюще, а то и вовсе слезливо:
– … ну что, что тебе еще надо? Я все сделал, как ты хотел: лагерь отстроил, детей сюда привез, все это в твоем распоряжении! Оставь меня в покое!
Денис и Костя переглянулись – кого этот властный человек может умолять таким тоном? Но прозвучавший ответ вверг их в ужас и развеял все сомнения. Это приглушенное шипение мало напоминало человеческий голос:
– Не увиливай. Еще год назад ты должен был вскрыть эту проклятую темницу! Метался, прятался, схитрить хотел, умный слишком?!
– Я… я… так открыли же… – пролепетал Роберт.
– Тебя это не оправдывает… Впрочем, ладно. Ты мне больше не нужен. Хочешь покоя – будет тебе покой. Выбирай, что бы ты хотел напоследок? Ну, не стесняйся – самые сокровенные и несбыточные мечты исполнятся в одночасье, хе-хе-хе!
– Не-ет!!!
– Впрочем, ладно. Поживи еще пару деньков, да не вздумай сбежать. Я ведь теперь тебя везде найду!
Последние слова звучали все тише, словно говоривший быстро отдалялся. Оставшись один, Роберт тяжело вздохнул и, шатаясь, поплелся обратно к лагерю.
Мальчишки подождали, пока он уйдет, и осторожно двинулись дальше.
– Ты смотри, какой гад! – прошептал Денис. – Значит, он нарочно лагерь здесь возобновил, чтоб детей этой твари отдать! Чтоб его самого так!..
– Не надо такого желать никому, – поежился Костя. – Может, к нему был применен гипноз?
– Скорее – угрозы. Только я не пойму, отчего волк его отпустил, хоть и на пару дней. Уж явно не по доброте душевной.
– А я, кажется, понимаю. Мне Убейволкова все объяснила. Волк не может ничего сделать против воли, нужно согласие человека. А тут согласия не было. Вот ему и пришлось притвориться милостивым. Только Роберт этого не знает.
– Хи-хи!
– Не знает он, видимо, и другого: этих мест волк покинуть не может. Так что если Роберт сбежит, то ничего он ему не сделает.
– Но ведь как-то он сумел приказать Роберту отстроить здесь лагерь и все такое, – возразил Денис.
– А, и правда. Ну, тогда я не знаю, какую власть и почему волк над ним имеет, – пожал плечами Костя.
Ребята легко нашли знакомый овраг. Василий Петрович и Убейволкова были уже там. Вместе они скатили тележку на дно, а потом старик не без труда отыскал в склоне оврага угол ржавого металлического листа, торчавшего из-под дерна.
– Вот она, захоронка моя! – просиял сторож.
Работа заняла довольно много времени, зато старый памятник так аккуратно закрывал вход, словно был специально для этого подогнан.
– Вот, я ж говорил! Глаз – алмаз! – не мог нарадоваться Василий Петрович.
Назад возвращались все вместе в обход лагеря, чувствуя себя сильно уставшими. Сторож предложил дождаться темноты у него в комнатке, не показываясь никому на глаза.
– А зачем дожидаться темноты? – не понял Денис.
– Затем, что именно в темноте я должна буду встретить волка, – прозвучал ответ Убейволковой.
– Уже сегодня?!
– Да, Денис, сегодня, – сказал сторож. – Пусть девочка его в ловушку заманит, а мы с вами памятником-то и закроем.
– Мы пойдем туда все?
– Закрыть дверь надо будет быстро, одному мне не управиться, – пояснил старик.
Глава XIII
Анью
Вернувшись в комнату, Василий Петрович предложил подкрепиться. С бутербродами мальчишки расправились мигом, а Убейволкова есть отказалась, лишь выпила стакан молока.
Минуты тянулись медленно. Какое-то время ребята еще пытались болтать о пустяках, но вскоре эти разговоры сами собой смолкли. Пару раз в дверь стучали, но сторож не отзывался, и стучавшие уходили ни с чем.
– Слушай, Убейволкова, – заговорил вдруг Костя. – Ты как-то обмолвилась, что твоя прабабушка была родом из здешней деревни?
– Ну да.
– Вот так номер! – удивился Василий Петрович. – Земляки мы с тобой, выходит! А чьих ты будешь? Как была фамилия прабабушки?
– Убейволкова и была.
– Ты ничего не путаешь? Я всю жизнь тут прожил, таких в деревне сроду не было!
– Ничего я не путаю. Это все прабабушка. Тогда, в двадцатые годы, была мода менять фамилии, давать детям необычные имена, помните?
– Что-то слышал об этом, – ответил Костя. – Тракторина, Владлен, Лагшмивара…
– Вот-вот. Моя прабабушка, пользуясь такой модой, сменила фамилию. Была у нее какая-то обыкновенная, но прабабушка всегда говорила, что если имя дают при рождении, то фамилия – это прозвище, которое человек сам должен заслужить. А она заслужила. Ей с этим волком тоже пришлось столкнуться, после чего все стали считать, что она его убила.
– Матреша! – дошло до Дениса.
– Да, так ее звали.
– Не может быть! – округлились глаза у сторожа. – Так мы с тобой не только земляки, но и родня! Вот уж не думал, не гадал встретить… Значит, ты мне приходишься… это… внучатая племянница… Да ладно, ну его. Ты лучше скажи, что с твоей прабабушкой случилось?
– А что с ней случилось? Ничего. Дожила до глубокой старости и умерла в восьмидесятые годы. Сколько ей было лет – сама уже не помнила, хоть и сохранила до самой смерти ясный рассудок.