Она пожала плечами.
– Все равно это невозможно. Оборотнями не становятся, ими рождаются.
– Ну и слава богу, – вздохнул я. Кати бросила на меня сердитый взгляд, и я поспешил добавить: – Не то чтобы я плохо относился к оборотням, но я слишком уж привык к домашнему уюту.
– Городские, – хмыкнула девушка.
– Деревенские, – поправил я ее.
Она удивленно раскрыла глаза:
– Какие?
– Деревенские!
– Это как?
– Ну я родился в деревне.
– Где? – Она непонимающе нахмурилась.
– Ты не знаешь, что такое деревня? – изумился я.
– Понятия не имею, – покачала она головой.
– Такой маленький городок, где большинство людей занимается только сельским хозяйством.
– Колония, что ли?
Я сдался:
– Да, колония.
– Ну так бы и сказал, что из колонистов, – проворчала девушка. – Они – да, не такие мягкотелые, как те, что живут в городе.
Я предпочел не спрашивать, как она выясняла мягкотелость тех и других.
– Эй, идите сюда! – крикнула Лекса, наполовину высунувшись из стены ангара.
Вблизи постройка показалась более прочной, чем издалека. Судя по размерам, она была предназначена для пассажирских шаттлов, грузовые были намного больше, к тому же одноразовые: предполагалось, что материал, из которого сконструирован грузовой шаттл, будет использован колонистами как сырье для постройки зданий или создания необходимых инструментов. Кстати говоря, сами эти ангары – скорей всего, бывшие грузовые шаттлы.
Я внимательно оглядел стены ангара – в отличие от армобетона посадочной площадки, они выглядели куда более сохранившимися. По крайней мере, антикоррозийное покрытие на стенах было цело, и вся эта ветхость не проржавела насквозь.
– Подумать только, – Кати задумчиво прикоснулась ладонью к нагретому лучами солнца металлу стены. – Это строили мои далекие предки, почти триста лет назад.
– Триста? – Я с сомнением оглядел постройки и на всякий случай просканировал на предмет магической обработки – сам факт столь долгого существования постройки без применения магии вызывал у меня вполне обоснованные сомнения. Впрочем, я ничего магического не обнаружил, хотя вот общий фон… Словно попытка замаскировать какое-то заклинание. Может, среди колонистов были маги?
Было бы здорово покопаться в архивах клана Макферсонов – глядишь, нашел бы своих коллег по ремеслу.
– Почуял? – хмыкнула Лекса, появляясь перед нами.
– Ага. Что это?
– Не что, а кто. Тут живет кто-то из Малого Народца.
Я невольно нахмурился, расставшись с надеждой найти современного мага, а Кати недоверчиво посмотрела на демонессу.
– В самом деле? На нашей территории? Ты не ошибаешься? Может, это кто-то из наших?
Лекса фыркнула:
– Да чтоб я и не узнала оборотня? Нет, это кто-то другой, и, кстати, судя по отголоскам магии, кто-то весьма сильный. Но кто именно – не могу сказать… есть что-то знакомое в следах ауры, но не знаю, что конкретно.
– И зачем он прячется?
– Судя по всему, он живет здесь давно.
– А вдруг это «она», а не «он»? – спросила Кати.
– Какая разница? – не понял я. – Хоть «оно», если оно меня не захочет сожрать.
– Большая разница! – отрезали Лекса и Кати в один голос.
Бред какой-то. Женская логика такая женская!
– Проехали. – Я покачал головой. – Лекса, что еще ты чувствуешь? Я не настолько силен, как ты, в различиях оттенков ауры.
– Хм, – буркнула она. – Похоже, оно недовольно, но вроде бы пока нападать не собирается.
Я нахмурился и зашел в ангар, приготовившись к возможному нападению.
Внутренняя часть пространства оказалась перегорожена какими-то металлическими решетками непонятного назначения, из них же был создан импровизированный второй этаж с грубой лестницей и стальными плитами.
– Шаттлу тут, пожалуй, стоять будет негде, – произнес я, оглядывая тесное пространство.
– Думаю, кто-то из колонистов переоборудовал этот ангар в жилое помещение или мастерскую, – неуверенно предположила Кати, постучав костяшками пальцев по перилам лестницы, ведущей на второй этаж.
Словно в ответ на ее действия, перила с ужасающим скрежетом изогнулись и ухватили руку девушки, будто веревочным арканом.
– Что за?.. – воскликнула Кати, дернувшись.
Металлический брус, из которого были сделаны перила, жалобно хрустнул, но не поддался. Зато стальная решетка, которая до этого момента спокойно лежала на полу, внезапно зашевелилась и поползла к девушке, зловеще стуча краями по армастиловому полу.
– Одушевление? – спросил я, глядя на происходящее магическим зрением.
– Нет, это вообще не магия. Точнее, магия, но не заклинание.
Кати сердито посмотрела на нас.
– Ребята, я не знаю, что тут происходит, но было бы неплохо, если бы вы прекратили вашу философскую дискуссию и вытащили меня отсюда.
– Сейчас сделаем. – Я подошел к перилам и, прислонив к ним ладонь, начал переливать в них огненную энергию. Металл бруса стал медленно нагреваться.
– Что ты делаешь? – спросила Кати настороженно.
– Тут какой-то тугоплавкий металл, – ответил я, закрыв глаза: так было проще сосредоточиться на высвобождении энергии. – Это займет какое-то время.
– Давай быстрее, – сказала Кати, оттолкнув носком ботинка уже вплотную подползшую решетку. – Эй! Горячо же! – воскликнула она через несколько мгновений.
Я выругался, прекратил нагревать арматуру и включил наконец мозги. Если попытаться ее переплавить – то крайне неприятный ожог Кати обеспечен. Она его, конечно, залечит с помощью быстрой регенерации, присущей всем оборотням, но обиду на меня наверняка затаит.
Вдруг вспомнив уроки дяди-кузнеца – до моего ученичества у Мерлина отец пытался меня пристроить в подмастерья к дяде Освальду, – я изменил полярность энергетического потока, и почти раскаленный металл под ладонью моментально покрылся изморозью.
– Ломай, – коротко приказал я, тряся обожженной, а затем обмороженной рукой и бормоча лечебные заклинания.
Кати напрягла мышцы и что было силы потянула руку в сторону. С громким звоном, будто порвалась гигантская струна, металл сломался в месте перегрева, и девушка, увлекаемая инерцией собственного усилия, брякнулась задницей прямо на решетку. Та немедленно обхватила ее всеми четырьмя углами.
– Неплохая юбочка, – хмыкнула Лекса.
Кати сердито рванула решетку, но разогнуть не смогла. Встать у нее тоже не получилась – тяжелая решетка спеленала ее ноги, словно одеялом.
– Вот как тебя избавить от этого – я не знаю, – честно признался я. – Может, так и походишь? Будешь законодателем новой моды на стальные решетки. Их, кстати, будет удобно украшать цветочками всякими…
– Еще слово, – процедила девушка, – и тебя будут искать по всему берегу Сифа. По мелким таким клочочкам.
– Понял, понял, незачем так нервничать, – сдерживая смех, сказал я.
– Бальтазар, он совсем рядом, я его чувствую, – почему-то прошептала вдруг Лекса.
Я огляделся – и никого не увидел. Даже не почувствовал.
– Выходи, мы не причиним тебе вреда.
Ангар буквально зашелся скрипом – мне показалось, что он вздохнул.
– Слушай, а живые дома бывают? – зачем-то тоже шепотом спросил я у Лексы.
– Может, это какой-то новый вид фэйри? – неуверенно предположила она. – Или призрак, вселившийся в дом?
– Маловероятно, – покачал я головой. – Призраки жрут эмоции людей, а тут людей днем с огнем не найти.
– УХОДИТЕ! – раздался вдруг протяжный вой со всех сторон сразу.
– Почему? – озадаченно спросил я.
– ПОТОМУ ЧТО! – убедительно аргументировал тот же вой.
– Нам тут не рады, – вздохнул я. – Предлагаю снести к чертям этот ангар и построить тут нормальный дом.
– Э, ПОГОДИТЕ-КА… КАК СНЕСТИ?
– Ну вот так, – развел я руками. – Земля эта принадлежит мне, ангар, следовательно, тоже. Захочу – снесу.
– А Я В НОВЫЙ ДОМ ВСЕЛЮСЬ! – неуверенно и намного тише произнес голос.
– А я тебе не позволю, кто бы ты ни был.
– И КАК ЖЕ ТЫ ПОМЕШАЕШЬ?
Я щелкнул пальцами, и над моей рукой завис маленький огонек.
– Запечатаю в этом ангаре и сожгу на хрен со всем, что внутри.
Строго говоря, я блефовал, потому как я понятия не имел, как изгнать духа из дома. И уж подавно не был уверен, что смогу его сжечь.
– МАГ? – В голосе прозвучало безмерное удивление.
Внезапно у меня в глазах словно помутнело, и прямо передо мной появился… старик. Ну вроде бы старик – по крайней мере, его длинной седой бородой впору было двор мести. Одет он был в шорты, гавайскую рубашку и плетеные шлепанцы. Из-под белой шляпы-панамы выбивались густые седые кудри, стянутые сзади в неаккуратный хвост. В руках он держал бамбуковую трость и зажигалку.
В общем, обычный дедушка-турист, если бы только не был мохнат сверх меры: седая поросль на загорелых руках и ногах придавала ему комичный вид помеси человека и йети.
– Экая неожиданность, – буркнул старик, сбив шляпу на затылок. – И чегой-то тут делает самый всамделишный маг? Я уж, почитай, годков четыреста ни одного не видел.
– Я не знаю, что это за фэйри, – мысленно произнесла Лекса.
– А кто это тут у нас? – встрепенулся старик, жестом фокусника вынимая из воздуха косяк и раскуривая его электрической зажигалкой. – Призрак никак?
– Демон, – оскорбленным тоном поправила его Лекса. – Точнее, демонесса.
– Бесовка, значится? – хмыкнул старик.
– Сам ты бес! – вспыхнула Александра. – И вообще – а ты кто такой?
– А ты не серчай, не серчай, до демона тебе еще расти и расти, сама знаешь.
Лекса что-то неразборчиво буркнула и обиженно отвернулась.
– Что тут происходит? – подала голос Кати.
– И псина, значится, с вами, – сердито нахмурился седобородый жилец ангара, показав тростью на Кати, чтобы никто не усомнился, кого конкретно он имеет в виду. – Ох, и надоели вы мне, блохастые.
Девушка вспыхнула от ярости и едва сдержалась, чтобы не броситься на старикана с кулаками.
– Ты ведь тот самый брауни, из-за которого Макферсоны тут не появляются? – спросила она, прищурившись.
– Брауни?! – заорал вдруг спокойный с виду старик. – Сама ты брауни! Домовой я! До-мо-вой! Достали уже своим «брауни»! Ты не поверишь, сынок, – пожаловался он мне, – ведрами молоко с медом таскали да по блюдечкам разливали, пытаясь задобрить. Я ж вам не кошка какая-то, тьфу, прости Господи! Нет чтобы табачку подбросить али трубочку новую… Каждый день молоко жрать! Тут любой брауни озверел бы!
– Ну так а почему же ты так им и не сказал, что, мол, не хочешь?
– Да я пытался! – сплюнул в сердцах домовой. – Так они, когда увидели, разбежались с воплями, дескать, кто брауни увидит – тому не жить скоро! А одна сердобольная так вообще слегла с обширным инфарктом. Ну я их и прогнал отседова… Потому как домовому положено съедать все, чем хозяин угостит, а молочка я нахлебался так, что весь этот ангар затопить можно было бы.
– Ну а не любишь-то их почему, если с ними не живешь больше?
– А ты думаешь, приятно ихний вой раз в неделю да всю ночь слушать? Нет чтобы, как приличные песики, пожрать молча, так они воем воют, чтоб, значится, все слышали. Тьфу, нечисть. Лучше бы каравоке это дурацкое устроили, хоть ритмично выли бы.
Кати, сердито прищурившись, посмотрела на деда.
– Сними с меня эту гадость! – Она показала на свою железную набедренную повязку.
– А ты волком не смотри, тоже мне, Каштанка нашлась, – хмыкнул он, хлопнув в ладоши. Решетка нехотя отпустила девушку и приняла свою первоначальную форму. – В моем доме тебе со мной не совладать.
– А вот тут, дед, у нас конфликт интересов, – вздохнул я. – Потому как дом-то этот мой.
– Ну так и что? – неожиданно усмехнулся старик. – Я же оно супротив хорошего-то человека и возражать не буду. Парень ты вроде толковый, так и я по хозяйству помогу, ежели чего.
– Но один из этих двух ангаров я хотел бы перестроить под нормальный дом.
– Ну так и чего? – пыхнул старикан самокруткой. – Так и перестраивай. Я пока в соседнем поживу, а потом, коли пригласишь, вселюсь и в новый дом.
– Лекса, что ты знаешь о домовых? – спросил я мысленно.
Дедок попыхивал своим косячком и ехидно косился на меня глазом, словно догадываясь о нашем мысленном диалоге.
– Очень мало. Домовые – что-то вроде славянских брауни, только привязываются к дому и людям, которые в нем живут. Кажется, еще стареют наоборот, но только пока живут с людьми. Защищают дом от воров, помогают по хозяйству.
– Хм, и что думаешь?
– А что тут думать? Это же самая настоящая удача. Нормального работящего брауни все равно сейчас не найдешь, а домовой все же намного лучше, чем вообще ничего.
– А что, если бы я снес оба дома сразу? Ты же без крыши над головой не можешь?
– Ну почему не могу, еще как могу, – пожал плечами домовой. – Только вам же хуже было бы – я бы к землице прикипел… Оно тяжелее, да работа не по нутру… Но зато и построить тут уже ничего и не дал бы.
– Ну хорошо, – кивнул я. – Я согласен. Построю тут нормальный дом – и приглашу.
– Вот и ладушки, – улыбнулся домовой. – А то я уже и не чаял нормальное хозяйство завести. Вы заходите, заходите… Я вас чаем напою.
– Так, дед, ты лучше сначала скажи, как тебя звать-то?
– А зачем меня звать? Я сам приду, – хмыкнул старик. – Хотя если уж совсем припрет… Да вот Дедом и зови. Или Дедушкой. Еще можешь Хозяином звать, но это уж как тебе нравится.
– Совсем не нравится, – покачал я головой.
– Ну воля твоя, – пожал Дед плечами. – Да что вы у двери-то застыли, проходите внутрь. Сейчас только, покажу все как есть.
Он чихнул, моргнул, стукнул по полу тросточкой, и внутренности ангара преобразились: на холодных металлических полах из ниоткуда появились ковры, грязь исчезла, на стенах возникли картины в тяжелых деревянных рамах, и в воздухе разлился дивный аромат заваренного на травах чая.
– Как?! – спросил я мысленно. – Ни единого следа магического вмешательства, ни даже запаха иллюзорности.
– Я сама в шоке, – пробормотала Лекса. – Я даже не думала, что навести такую классную иллюзию может кто-то, кроме архимага.
– Проходите, гости дорогие, вот по лесенке, да на второй этаж, – ухмыльнулся дед, глядя на выражения наших лиц. – А для песика вашего у меня даже косточка найдется.
– Ах ты… – мгновенно вскипела Кати.
– Так, Дедушка, давай-ка без дискриминации, – нахмурилась Лекса. – А то, конечно, от тебя избавиться будет сложно, но сам понимаешь, способ найти можно всегда.
– А и понимаю, – вздохнул Дед, поднимаясь по лестнице, укрытой мягким ковриком-дорожкой. – Но все равно блохастых не люблю. Ведь уже триста лет нервы портят, собаки эдакие.
Глава 17
Наверху все было обставлено очень… уютно, что ли. Металлические табуретки, укрытые толстыми ковриками, белая скатерть на столе, а на ней просто огромный чайник, большая миска с дырявым печеньем и четыре милые чашечки на блюдцах, расписанные синими цветочками. Впрочем, на полке я заметил и большую бутыль с чем-то мутно-белым внутри и почему-то сразу же угадал в этом алкоголь.
Домовой аккуратно разлил чай по чашечкам. Лекса недоуменно посмотрела на свою и пару раз скользнула сквозь нее лапкой.
– Положено так, – пробурчал Дед. – Гостей – угощать, а пьют они или не пьют – дело ихнее.
Я вежливо отхлебнул немного чая – горячий, прям кипяток, но очень вкусный. Жаль, что я терпеть не могу горячего чая. Ну вот не люблю, и все, мне больше нравится его пить теплым, а то и ледяным.
– А что это за чай? – удивленно спросила Кати, отпив из чашки. – Такой насыщенный аромат… прям задыхаюсь от вкуса.
– Это местная травка да немного мяты. Мне тут местный леший подсказал полянку.
– Леший? – встрепенулась Лекса.
– Ну не совсем леший, он вроде из этих, тэнгу, что ли… я ту ниппонскую нечисть плохо помню.
– Это Сэмми Макферсон, – уверенно кивнула Кати.