Цзюань 17
ЗА РОЩЕЙ ТЫСЯЧИ ПРИЗРАКОВ
Я в город войду, где никто не живет,
Где старая падает с крыш черепица,
Где улицам тихим лишь прошлое снится,
И высох фонтан, и тяжел небосвод.
Здесь призраки бродят в проулках пустых.
На рыночной площади дремлют скелеты.
И вывески серою пылью одеты,
И нет ни цветов, ни колонн золотых.
Здесь плачет одна вековая тоска
И ветер грустит о бамбуковой флейте.
И памятью о нерастраченном лете
Здесь кружатся два невесомых листка.
Я в город войду и не выйду назад.
Я призраком стану, бездомным бродягой.
Стихи мои тлеть будут вместе с бумагой-
И значит, мне славой уже не грозят.
— Я рад видеть тебя, моя небожительная теща, но какое дело привело тебя на Лунтан, оторвав от созерцания райских красот?
Произнеся эту, как думалось, высокопарную речь, дракон Баосюй воззрился на владычицу Нэнхун с плохо скрываемым удивлением. Как все женатые особи мужского пола, он испытывал некоторое замешательство от внезапного появления матери собственной жены. Известно ведь, что подобные появления ничем особенно хорошим не кончаются. Даже если мать жены почти богиня. Это еще хуже. От обычной тещи еще можно как-то скрыться, но вот от богини — никак…
— Я прикажу подать вина, — сказал дракон, так как теща почему-то молчала. — Вид твой странно гневен, о Нэнхун. Быть может, вино облегчит твое сердце от тяжкой ноши…
— Постой, Баосюй, — тяжело выдавила Нэнхун и встала напротив дракона. — Не надо никакого вина. Горе пришло в твой дом, Баосюй, горе низвергло меня с небес!
Дракон сверкнул глазами:
— Что-то случилось с Фэйянь?
— Да! — ответила Нэнхун. — Самое страшное, что только можно подумать. Императрица Жемчужного Завета — коварная тварь, под видом гостеприимства заманившая Фэйянь в ловушку и погубившая ее!
— Постой, Нэнхун, быть может, твоими речами движет гнев, а не жажда справедливости, — сказал Баосюй. — Я доселе знал императрицу Чхунхян как образец благочестия и добротолюбия. Отношения Лунтана и Жемчужного Завета всегда были самыми…
— Государыня Нэнхун не лжет, Баосюй. — Из воздуха соткалась фигура Небесного Чиновника Аня, рядом немедленно появилась и Юй. — Мы свидетели тому, что императрица Чхунхян — само воплощение коварства.
— Что она сделала с моей женой? — крикнул Баосюй. — Говорите же!
— Она совершила обряд отделения души от тела. Главную душу принцессы она заточила в месте, неизвестном нам, а тело… Тело, похоже, не удостоилось человеческого погребения, его бросили в болото…
— Почему я узнал об этом так поздно?! — прорычал Баосюй.
— Прости, князь драконов, мы надеялись, что справимся собственными силами, — склонив голову, сказала Юй. — Ведь мы понимаем, что нарушение мира между Лунтаном и Жемчужным Заветом приведет к великому кровопролитию, и потому не хотели вмешивать тебя как правителя…
— Почему Фэйянь не почувствовала, что Чхунхян замышляет недоброе? — застонал Баосюй. — Почему она не прислала мне никакой весточки?!
— Баосюй, послушай. Слишком много произошло совпадений в Жемчужном Завете. Сгорела бригавелла «Халцедон», так что Фэйянь не могла вернуться домой. Затем все драконихи из свиты принцессы отравились незрелой хурмой. То есть это было так сказано, что хурмой… Все, кто сопровождал Фэйянь, так или иначе погибли. Императрица Чхунхян избавилась от ненужных улик… Но самое главное — душа Фэйянь явилась одному… человеку и рассказала все о своей горестной судьбе, умоляя спасти ее.
— К человеку? — рыкнул Баосюй. — Почему не ко мне?
— Мы не знаем, Баосюй, — потупились Небесные Чиновники.
— И что же это за человек?
— Первый императорский каллиграф Яшмовой Империи господин Лу Синь.
— Вот как, — помолчав, произнес дракон. — Значит, она до сих пор верит ему больше, чем мне. Он ведь тот, кто ей предсказан!…
— Баосюй, не время для ревности, — мягко сказала Нэнхун. — Мы должны спасти Фэйянь любой ценой. Она ждет ребенка.
— Что?!
— Да. Это будет ребенок дракона и принцессы, ребенок, повергающий миры во прах.
— Вот это новость так новость! — воскликнул Баосюй. — Нет, больше не могу сдерживаться. — И он подскочил к краю террасы, на которой и происходил весь разговор, и, разинув пасть, выпустил громадную струю пламени. — Извините, — вернувшись к собеседникам, сказал он. — Иначе у меня сердце выгорит дотла.
— Что мы будем делать, Баосюй? — спросил Нэнхун. — Как нам найти тело Фэйянь?
— Летим в Жемчужный Завет, — ответил дракон. — Больше нам ничего не остается.
— Но Ют-Карахон-Отэ чуть ли не поклялась нам в том, что Фэйянь нет на земле Жемчужного Завета! — воскликнула Юй. — Мало того, их боги подтверждают слова императрицы! Чхунхян сказала, что Фэйянь отправилась в плавание… Ой!
— Вот именно. На чем она отправилась в плавание, если бригавелла «Халцедон» сгорела? — спросил Баосюй. — Итак, Чхунхян лжет. А значит, мне, как князю Изумрудного Клана драконов, пора навести порядок во всей этой истории.
…Несколько дней летел Баосюй и три высокородных дракона из его свиты в земли Жемчужного Завета. Следом за драконами на радужных зверях-цилинях летели Небесные Чиновники Ань и Юй и небожительная императрица Нэнхун. Выглядели все грозно и непримиримо, чиновники облачились в доспехи и вооружились копьями-молниями, а владычица Нэнхун держала в руках небесный огненный меч, способный погубить все живое на десятки ли вокруг.
Наконец это воинство достигло столицы Жемчужного Завета и опустилось на землю прямо посреди дворцового комплекса, повредив при этом некоторые хрупкие перламутровые постройки и драгоценные деревья. Сбежалась стража, выставила копья и натянула луки…
— Пошли вон, — прорычал Баосюй. — Пощадите свои жалкие жизни и бегите без оглядки, если не хотите отведать моего гнева!
— Драконы! Драконы! — закричали стражники и впрямь поторопились спастись бегством. Чтобы бегство было более стремительным, Баосюй выпустил вслед стражникам струю пламени из пасти.
— Идемте во дворец, — сказал он и величаво затопал на своих когтистых лапах по роскошным здешним дорожкам.
Однако при входе во дворец наших героев опять попытались задержать. С десяток роскошно одетых сановников выбежали на парадные ступени дворца и закричали:
— Что за бесчинство?! Кто вы такие?! Как посмели вломиться на землю священного дворца?!
— Сколько вопросов! — опять прорычал Баосюй. — Пропустите нас, жалкие людишки. Иначе я вас поджарю. У меня сейчас нет настроения давать вам объяснения.
Сановники не стали искушать судьбу и врассыпную порскнули кто куда, только посыпался жемчуг с их драгоценных одеяний.
Процессия, возглавляемая Баосюем, вошла во дворец, почти сметая все на своем пути. Во всяком случае, многие роскошные колонны и изваяния пострадали от взмахов драконьих хвостов. Встречавшиеся на пути процессии царедворцы, вельможи, охрана и слуги разбегались во все стороны. Так наши герои добрались до главной залы с жемчужным троном.
— Плохо же нас встречают! — проревел Баосюй. — Все куда-то прячутся, как трусливые блохи. Вот и императрицы что-то не видать.
— Я здесь! — раздался негромкий и очень спокойный голос.
Из-за трона вышла императрица Чхунхян. Одета она была нарочито скромно, едва не в холстину. Волосы ее были просто распущены по плечам. Чхунхян поклонилась дракону:
— Приветствую владыку Лунтана и его спутников! Что вам угодно от смиренной Чхунхян? К чему такой шум? Вы напустили страху на моих подданных…
— Иногда полезно немного устрашиться, — сказал Небесный Чиновник Ань. — Особенно если чувствуешь себя безнаказанным!
— О! Небесные Чиновники! — воскликнула Чхунхян. — Странно снова видеть вас на земле Жемчужного Завета. Мне казалось, что на все вопросы вам даны исчерпывающие ответы.
— Это не так, — бросила Юй, но Баосюй попросил ее помолчать и заговорил сам:
— Чхунхян, где моя жена?
— Я не понимаю, о ком идет речь, — закрылась веером Чхунхян.
Дракон ударил лапой по ближайшему перламутровому столику, и тот превратился в порошок.
— Не шути со мной, Чхунхян! Я говорю о своей жене, принцессе Фэйянь, которую по собственному неразумию отпустил погостить у тебя. Выкладывай правду, иначе…
— Иначе что? — вкрадчиво спросила Чхунхян.
— Лунтан лишит Жемчужный Завет своего покровительства, — спокойно сказал Баосюй. — И мы начнем войну. Много ли у тебя боевых драконов, Чхунхян, чтобы противостоять моей армии?
— И моей армии, — добавила владычица Нэнхун. — Армии небожителей, которых ты прогневляешь своими бесчинствами, Чхунхян! Или лучше назвать тебя безумной Мониен?!
— Мне все ясно, — промолвила Чхунхян. — Но я скажу то, что говорила и прежде: принцессы Фэйянь нет на земле Жемчужного Завета. Вы не можете ничего требовать от меня, ибо я действительно не знаю, где она.
— Лжешь!!! — прокричали драконы. — Мы чувствуем запах твоей лжи, подлая женщина, это все равно что запах мертвечины!
Чхунхян пожала плечами:
— Мне нечего больше сказать вам.
Баосюй приподнял лапу, чтобы разгромить очередное изваяние, но сдержался и заявил:
— Мы осмотрим все земли Жемчужного Завета, все его капища и кладбища. Мы будем искать принцессу Фэйянь.
— Моя земля — ваша земля, — сказала императрица Чхунхян. — Делайте что хотите. Но знайте, на это я даю вам только три дня. Если через три дня вы не найдете принцессу Фэйянь, то уберетесь отсюда и больше не посмеете меня беспокоить! А вы не найдете Фэйянь, в этом я уверена!
— Держи свою уверенность при себе, Чхунхян!
Рявкнул Баосюй и расколотил-таки изваяние.
— Ступайте, ищите вашу принцессу! — расхохоталась Ют-Карахон-Отэ. — Не забудьте: три дня.
И начался поиск. В первый день драконы и цилини облетели все земли Жемчужного Завета, но нигде не было и следа тела принцессы Фэйянь. Во второй день они кружили среди скал, водопадов и рек коварной страны, но и здесь не было намека на присутствие тела бедной принцессы. Наконец наступил третий, последний день. Наши герои обосновались на скале Усуй и предавались печали.
— Где, где нам еще ее искать? — вопрошал небеса Баосюй. — Мы облетели все земли, все реки, все болота, но нигде я не чувствовал присутствия своей жены!
— О бедная моя дочь, где же скрыли тебя?! — сокрушалась императрица Нэнхун.
И тут в минуту черного отчаяния нашим героям было спасительное видение. Одна из скал разверзлась, и из трещины вышел старец, призрачный как туман, с бородой, сияющей как серебро. Он выглядел настолько величественно, что все поклонились ему с благоговением.
— Кто ты, о умудренный? — спросил Баосюй.
— Я дух земли Жемчужного Завета, — ответил старец. — И силы мои тают оттого, что на этой земле творится великое беззаконие. Знайте же: я помогу вам найти тело принцессы Фэйянь, дабы Жемчужный Завет избежал проклятия Небес.
— О, мы слушаем тебя, великий дух! — воскликнули все.
— Знайте, что императрица Чхунхян не лгала, когда говорила, что тела принцессы Фэйянь нет на землях, принадлежащих Жемчужному Завету, — сказал дух. — Потому что земля за рощей Тысячи Призраков традиционно не принадлежит Жемчужному Завету, она принадлежит Повелителю Призраков. Найдите рощу Тысячи Призраков, и если сумеете ее пройти, то в болоте, находящемся за рощей, вы обретете тело принцессы Фэйянь.
— Недаром я говорил про болото! — возликовал Ань. — Но кто же знал, что оно не входит в состав земель Жемчужного Завета!
— Погоди, Ань, — остановил Чиновника Баосюй. — Что значит «если сумеете ее пройти»?
На это старец ответил так:
Против первого зла нужен розы цветок,
Одолеет второе огня лепесток.
Третье зло победит ключевая вода,
А четвертое — хлеба желает всегда.
Лишь нефрит усмирить может пятое зло,
А шестое — с горючей слезой утекло.
Смейся громче, седьмое чтоб зло одолеть,
Чтоб восьмое унять — надо песню пропеть.
До девятого зла невредимым дойдешь
Одолеешь его тем, что ты не солжешь.
Что десятое зло ни попросит — отдай.
Так его победишь и уверуешь в рай!
— Ого, — сказал Баосюй. — Похоже, нас на пути ожидают целых десять зол!
— Да, — кивнул старец. — Роща Тысячи Призраков никого не пропустит просто так. Запомните эти стихи и поступайте так, как в них сказано. Так вы одолеете все десять зол и обретете волшебное болото, в котором погребено тело принцессы Фэйянь.
С этими словами старец снова скрылся в расселине скалы. Скала сомкнулась — будто и не было никакого видения.
— Вперед! — рыкнул Баосюй. — Кто-нибудь знает, где находится роща Тысячи Призраков?
— Я, — сказал один из драконов. — Я видел ее, когда пролетал над рекой Песчаной Крови. Я покажу дорогу.
И они полетели к роще Тысячи Призраков. Лететь пришлось недолго. Когда наши герои увидели злополучную рощу, то не могли срыть возгласов удивления: роща была несказанно прекрасна; в ней рос роскошный, яркий бамбук, а земля была словно укрыта ковром из душистых трав и цветов.
— Это обман, — сказал Баосюй. — Вероятно, на самом деле эта роща выглядит не так уж очаровательно. Будьте осторожны друзья! Снижаемся.
Все спустились и ступили на землю, с которой начиналась роща. И тут же перед нашими героями выросло чудовище, какого они раньше не видывали. Это была громадная бабища с каменными руками и ногами, похожими на мельничные жернова, с открытой пастью, напоминающий вход в подвал. Пасть скалилась острейшими черными зубами. Глаза чудовища метали искры, а еще от этой бабищи шел омерзительный запах…
— Не пущу! — прошамкала пастью бабища. — Живьем шьем! Шьем и не подавлюшь!
— Вот и первое зло, — сказал Ань. — Только не понимаю, при чем здесь «шьем»? Она собирается нас сшить?
— У нее плохое произношение, — вздохнула Юй. — Она просто собирается нас съесть.
— А…
Бабища озадаченно пялилась на наших героев.
— Шьем, — неуверенно повторила она.
— Что нужно сделать, чтобы она нас пропустила? — спросил Баосюй.
— «Против первого зла нужен розы цветок», — процитировала владычица Нэнхун. — Нам немедленно требуется роза.
— И где ее взять? — опешили драконы.
— О, — сказала Нэнхун. — С этим я, пожалуй, справлюсь.
Она оторвала от воротника своего платья крохотную бусинку. Зарыла ее в землю, прошептала что-то, и все увидели, как из земли проклюнулся росток. Он рос и рос с каждым мгновением, на нем развернулись листья, а затем появился и бутон. Еще миг — и бутон раскрылся, являя всему миру прекрасную алую розу с нежнейшим ароматом.
— О-о, — простонало чудище, глядя на розу. Нэнхун же сорвала розу и протянула ее бабище:
— Возьми, милая, это тебе.
И как только жуткая лапа взяла розу, свершилось чудесное превращение: бабища обернулась хрупкой прелестной девушкой в ярко-зеленом наряде. Девушка воткнула розу себе в волосы и нежно сказала:
— Вы освободили меня от чар. Я фея бамбука, замученная Повелителем Призраков. Лишь вы сумели мне дать спасение. Прошу вас, ступайте своей дорогой, и мои молитвы будут с вами.
И наши путники углубились в волшебную рощу Тысячи Призраков. Неизвестно, сколько времени они шли, но вот в роще начала сгущаться тьма, и скоро невозможно было разглядеть ничего вокруг. Тьма сжималась вокруг путников, грозя совсем поглотить их…
— Мне все понятно, — сказал Баосюй. — Второе зла одолеет огонь.