Вблизи света почти не было. Маккек любил, чтобы Сет оставался закутанным в тень. Под плащ Сет надел черный, туго обтягивающий костюм, нижнюю часть лица закрывала плотная маска; все это Маккек сделал сам. Плащ был слишком велик, костюм слишком обтягивал. Ужасный наряд для убийцы, но Маккек требовал драмы, а Сет делал то, что требовал хозяин. Всегда.
Возможно, в драме есть что-то полезное. Во всяком случае, глаза и лысая голова Сета нервировали людей, проходивших мимо. Глаза сина, слишком круглые, слишком большие. Местные считали их похожими на глаза ребенка. Почему же они так волнуются?
Недалеко сидела группа мужчин в коричневых плащах; они негромко переговаривались, потирая большие пальцы об указательные. Между их пальцами поднимались клубы дыма, слышался слабый треск. Говорили, что человек, трущий огнемох, более восприимчив к мыслям и идеям. Как-то раз Сет попробовал, получив головную боль и два покрытых волдырями пальца. Говорили, впрочем, что, если нарастить мозоли, можно впасть в эйфорию.
Посреди круглого притона находился бар с великим множеством напитков по самой разной цене. Барменши были одеты в фиолетовые платья с большим вырезом, открытые по бокам. Их безопасные руки были обнажены, что у бавлендеров — народа Ворин по происхождению — считалось исключительно вызывающим. Так странно. Это только рука.
По периметру притона люди играли в разные игры. Открыто азартных игр не было — никто не бросал кости и не переворачивал карты. Играли в брейкнек, в сражения мелких крабов и — очень странно — в «угадайку». В народах Ворин была одна странность — они избегали открыто угадывать будущее. В игре вроде брейкнека надо было бросать и тянуть, но они не ставили на результат. Вместо этого они ставили на номер, который будут иметь после бросков и жеребьевки.
Бессмысленное различие, на взгляд Сета, но его корни глубоко уходили в культуру Ворин. Даже здесь, в одной из самых смрадных дыр города — где женщины ходили с открытой рукой и мужчины вслух обсуждали преступления, — никто не рисковал оскорблять Герольдов, стараясь узнать будущее. Даже предсказание сверхштормов заставляло многих поежиться. И, тем не менее, они вообще ни о чем не думали, идя по камню и используя Штормсвет для освещения. Они не обращали внимания на духов предметов, живущих вокруг, и ели, что хотели, в любой день, когда хотели.
Странно. Очень странно. И, тем не менее, это была их жизнь. Совсем недавно Сет начал задавать себе вопросы о некоторых запретах, которые когда-то неукоснительно выполнял. Как могли эти Восточники не ходить по камню? В их земле нет почвы. Если не ходить по камню, как вообще ходить?
Опасные мысли. У него остался только его жизненный путь. Если он усомнится в Каменном Шаманстве, тогда почему бы не усомниться и в его сущности как Не-знающего-правду? Опасно, очень опасно. Хотя он навек осквернил душу грехами и убийствами, после смерти она все равно вернется в священные камни. Он продолжит существовать. Наказанный, с вечной болью, но его не сошлют в никуда.
Лучше существовать с болью, чем исчезнуть полностью.
Появился сам Маккек, на каждой его руке висело по женщине. Его худоба исчезла, а лицо начало медленно округляться, как зреющий фрукт, политый дождем. Рваные разбойничьи лохмотья заменила роскошная шелковая одежда.
Товарищи Маккека — те, вместе с которыми он убил Тука, — давно были мертвы, убиты Сетом по приказу Маккека. И только для того, чтобы спрятать тайну Клятвенного камня. Почему эти восточники так стыдятся способа, при помощи которого управляют Сетом? Быть может, они боятся, что оружие, которое они так безжалостно используют, обратится против них самих?
А возможно, он боится потерять свою репутацию, если люди узнают, насколько легко управлять Сетом. Сет не раз слышал, как бандиты рассуждали о загадке кошмарного телохранителя Маккека. Ведь если создание вроде Сета служит Маккеку, значит, сам хозяин еще опаснее.
Маккек подошел туда, где прятался Сет, одна из женщин на его руке звонко рассмеялась. Маккек взглянул на Сета и коротко кивнул. Сет тоже наклонил голову в маске, соскользнул со своего места и спрыгнул на пол, его слишком длинный плащ взвился за спиной.
Игра мгновенно прекратилась. Люди, пьяные и трезвые, повернулись к Сету, который прошел мимо трех людей с огнемхом, их пальцы безвольно повисли. Большинство людей в притоне знали, за кем сегодня отправился Сет. Человек переехал в Борнуотер недавно и открыл собственный игровой притон, бросив вызов Маккеку. Скорее всего, новоприбывшего не устрашила слава призрачного убийцы Сета. Что ж, у него была причина на верить толкам. Действительно, молва ошибалась.
Он был намного опаснее, чем предполагали все кругом.
Он вышел из игрового притона, спустился по лестнице, пересек темную прихожую и вышел во двор. Проходя мимо фургона, он бросил туда маску и плащ. От плаща только шум, а маска — зачем закрывать лицо? Он — единственный син в городе. Тот, кто увидит его глаза, сразу поймет, кто он такой. Однако облегающую темную одежду менять не стал — слишком долго.
Борнуотер был самым большим городом в этой области. Игорному бизнесу Маккека потребовалось совсем немного времени, чтобы перерасти объемы Стаплинда.
Сейчас он говорил о переезде в Книспайк; там находилось поместье местного лендлорда. Если это действительно произойдет, Сета ждут месяцы кровавой работы: найти и убить каждого вора, головореза и владельца игорного притона, который откажется подчиниться Маккеку.
Ну, до этого еще далеко, а сейчас впереди приезжий, человек по имени Гавашоу. Сет крался по улицам, не используя ни Штормсвет, ни Клинок Осколков, рассчитывая на свою ловкость и умение оставаться невидимым. Он радовался своей недолгой свободе. В последнее время ему редко удавалось вырваться наружу из продымленных притонов Маккека.
Скользя между зданиями — быстро и бесшумно, мокрый воздух приятно холодил спину, — он чувствовал себя почти как в Синоваре. Здания вокруг были не из богохульственного камня, а земляные, выстроенные из глины и почвы. Он слышал тихие звуки, но не приглушенные радостные вопли из одного из притонов Маккека, а топот и ржание диких лошадей, пасшихся в полях.
Но нет. В Синоваре никогда так не пахло — здесь отбросы неделями мариновались на улицах, отравляя воздух. Он не дома. Для него нет места в Долине Истины.
Сет вошел в одну из более богатых частей города, где между домами было больше места. Борнуотер располагался в лайте, защищенный высоким утесом на востоке. Гавашоу нагло поселился в одном из больших особняков в восточной части города. Особняк принадлежал лендлорду провинции, Гавашоу пользовался его милостью. Лендлорд слышал о Маккеке и его быстром возвышении в преступном мире и решил поддержать соперника, чтобы проверить настоящую силу Маккека.
Особняк лорд-мэра оказался трехэтажным, высокая каменная стена окружала компактный аккуратный парк. Сет приближался, скорчившись чуть ли не вдвое. Здесь, на окраине города, землю усеивали похожие на луковицы камнепочки. Растения шелестели, когда он проходил мимо, оттягивали назад лозы и летаргически закрывали раковины.
Он добрался до стены и прижался к ней. Время между двумя лунами, самый темный период ночи. Злобный час, так называют его люди, потому что в это время боги не смотрят на них. По стене ходили солдаты, сапоги скрипели по камню. Гавашоу, вероятно, считал себя в полной безопасности — здание охраняли стражники могущественного светлоглазого.
Сет вздохнул, заряжая себя Штормсветом из сферы, лежавшей в мешочке. Он начал сиять, с его кожи стал подниматься светящийся дым. Достаточно заметно, особенно в темноте. Эта сила никогда не предназначалась для убийства. Волноплеты сражались при свете дня, бились с ночью, но никогда не завертывались в нее.
Но это не место Сета. Он должен только позаботиться, чтобы его не увидели.
Через десять ударов сердца после ухода стражников Сет Сплел себя со стеной. Направления поменялись, и он легко вбежал «вниз», прямо на верхушку каменной стены. Оказавшись там, он мгновенно Отвязался, прыгнул вперед, Сплел себя с внутренней поверхностью стены и встал ногами на камни, лицом к земле. Потом быстро сбежал вниз, прыжком преодолев последние несколько футов.
Парк окаймляли заросшие сланцекорником холмы, превращенные в маленькие террасы. Сет, низко пригнувшись, стал пробираться через запутанный лабиринт парка. У дверей особняка стояли стражники, освещенные светом сфер. Как просто было бы броситься на них, поглотить Штормсвет, погрузить людей в темноту и перерезать им горло.
Но Маккек приказал не убивать всех подряд. Гавашоу должен умереть, но способ остался за Сетом. И он выбрал такой, что не пришлось трогать стражников. Он всегда делал так, если была возможность. Единственный способ сохранить те крохи человечности, которые в нем еще остались.
Добравшись до западной стены особняка, он Привязал себя к ней и взбежал на крышу. Она была длинная и плоская, слегка скошенная к востоку, — излишняя предосторожность в лайте, но восточники всегда смотрели на мир через призму сверхштормов. Сет быстро добрался до задней части здания, где первый этаж особняка покрывал небольшой каменный купол. Он спустился на купол, Штормсвет лился из его тела. Прозрачный, нетронутый. Как призрак горящего внутри огня, сжигавшего его душу.
В тишине и темноте он призвал Клинок Осколков и вырезал в куполе дыру, направляя Клинок так, чтобы кусок камня не упал вниз. Свободной рукой он коснулся каменного круга и зарядил его Светом, Сплетя его с северо-западным небосклоном. Сплетение со столь удаленной точкой было возможно, но неточно. Все равно что стрелять с большого расстояния.
Он отступил назад, каменный круг высвободился и полетел вверх, Штормсвет понес его к разбрызганным по небу каплям звезд. Сет прыгнул в дыру, на лету Сплетя себя с потолком. Перевернувшись в воздухе, он приземлился на купол изнутри, рядом с прорезанной им дырой. С его точки зрения он стоял на дне гигантской каменной чаши рядом с вырезанной в ней дырой, через которую светили звезды.
Он Сплел себя с правой стенкой чаши и стал подниматься по ней. Через несколько секунд он встал на пол и переориентировал себя так, чтобы купол оказался вверху. Вдали послышался далекий звук: Штормсвет, державший камень, истощился и глыба грохнулась на землю. Он направил ее из города. Будем надеяться, она никого не убила.
Стражники тоже должны были услышать шум падения камня и сейчас наверняка ищут его источник. Сет глубоко вздохнул, опустошив второй мешочек с геммами. Свет, льющийся из него, стал ярче, осветив помещение.
Как он и ожидал, совершенно пустое. Это был редко используемый пиршественный зал, с голыми столами и скамьями, и холодными каминами. Заплесневелый, тихий, спокойный. Как могила. Сет поторопился к двери, вставил Клинок между ней и рамой, разрезал засов и легко открыл ее. Штормсвет, льющийся из его тела, осветил темный коридор. Сет осторожно пошел по коридору.
Поначалу, выполняя работу для Маккека, Сет старался не использовать Клинок. Однако задачи становились все труднее, и ему пришлось вызывать его, чтобы избежать ненужных убийств. И по городу поползли слухи о дырах в камне и трупах со сгоревшими глазами.
Слухи дошли до Маккека. Но он еще не потребовал, чтобы Сет отдал ему Клинок, — иначе узнал бы о втором запрещенном для Сета поступке. Его приговорили носить Клинок до смерти, после которой Каменные Шаманы Сина отдадут Клинок тому, кто убьет его.
Сета не тревожило, что Маккек может попытаться забрать Клинок, но наглость воровского главаря росла день ото дня. И чем больше людей убивал Сет, тем нахальнее становился Маккек. Сколько пройдет времени, прежде чем он перестанет использовать Сета для убийства мелких соперников и пошлет против Носителя Осколков или могущественного светлоглазого? И сколько пройдет времени, прежде чем кто-нибудь свяжет убийцу-сина, вооруженного Клинком Осколков и способного на невероятные подвиги, с Убийцей в Белом? В результате Маккек может заставить короля алети и кронпринцев отказаться от войны на Разрушенных Равнинах и обрушиться на Джа Кевед. Тогда умрут тысячи. Кровь потечет, как дождь во время сверхшторма — плотный, всюду проникающий, разрушительный. Сегодня по меньшей мере он убьет человека, заслужившего свою судьбу.
Он перешел на бег, держа Клинок обратным хватом, острием назад. Почему в коридоре так тихо? Уйдя с крыши, Сет не видел еще ни одного человека. Неужели Гавашоу оказался настолько глуп, что разместил всех своих людей снаружи, оставив спальню без защиты?
Впереди показались двери в комнаты хозяина, темные и неохраняемые. Подозрительно.
Сет подкрался к дверям и прислушался. Ничего. Он заколебался и осмотрелся. Широкая лестница вела на второй этаж. Он подошел к ней и отрезал от столбика перил деревянную головку, размером с маленькую дыню. Несколько взмахов Клинка — и на пол свалился кусок висевшей на окне портьеры. Сет тихо подбежал к двери и зарядил деревянный шар Штормсветом, снабдив ее Основным Сплетением, указывавшим на запад, прямо перед собой.
Он перерезал запор двери и открыл ее. Ни единого луча света в комнате. Неужели Гавашоу куда-то ушел? Где он может быть? Ночью этот город не самое безопасное место.
Сет завернул деревянный шар в портьеру, поднял его и отпустил. Шар стал «падать» вперед, к дальней стене. Завернутый в материю, он смутно напоминал пригнувшегося человека в плаще, бегущего через комнату.
Но никакой спрятавшийся стражник не ударил его. Приманка отскочила от закрытого окна и повисла на стене, продолжая излучать Штормсвет.
Свет осветил маленький столик, на котором что-то стояло. Сет прищурился, пытаясь понять, что это такое. Потом шагнул внутрь и стал медленно подбираться к столику.
Да. На столе стояла голова. С чертами лица Гавашоу. Тени, отбрасываемые Штормсветом, придали ужасному лицу еще более призрачный вид. Кто-то опередил Сета.
— Сет-сын-Нетуро, — раздался голос.
Сет повернулся, махнув Клинком, и принял защитную стойку. В дальнем углу комнаты стояла фигура, закутанная в темноту.
— Ты кто? — спросил Сет, задержав дыхание. Свет, лившийся из него, стал ярче.
— Ты доволен, Сет-сын-Нетуро? — спросил голос. Мужской, низкий. Акцент. Чей? Это не веден. Алети?
— Ты доволен этими примитивными преступлениями? Убивая жалкую грязь в захолустных шахтерских деревеньках?
Сет не ответил. Он внимательно осмотрел комнату, выискивая движение в других тенях. Нет, больше никого.
— Я наблюдал за тобой, — сказал голос. — Тебя посылали запугивать лавочников. Ты убивал разбойников, настолько малозначительных, что даже власти не обращали на них внимания. Тебя использовали, чтобы впечатлить дешевых шлюх, как будто они высокорожденные светлоглазые леди. Какая бесполезная трата сил!
— Я делал то, что требовал мой хозяин.
— Ты зря растрачиваешь свой талант, — сказал голос. — Ты не должен заниматься мелким вымогательством и убийствами. Использовать тебя так — все равно что запрячь ришадиума в старый рыночный фургон. Или Клинком Осколков резать овощи. Или самым тонким пергаментом разжигать огонь для стирки грязного белья. Это преступление. Ты произведение искусства, Сет-сын-Нетуро, ты бог. И каждый день Маккек окунает тебя в дерьмо.
— Ты кто? — повторил Сет.
— Ценитель искусства.
— Не называй меня по имени отца, — сказал Сет. — Не нужно пачкать его имя, связывая со мной.
Штормсвет наконец вытек из шара-приманки на стене, и он упал на пол, портьера приглушила падение.
— Очень хорошо, — сказала фигура. — Но ты не восстал против такого пустого использования твоего искусства? Неужели тебя не волнует величие?
— В убийстве нет никакого величия, — ответил Сет. — Ты говоришь как кукори. Великий человек создает еду и одежду. Уважать надо тех, кто добавляет. Я только забираю. И по меньшей мере убивая таких людей, я оказываю миру услугу.
— И это говорит человек, едва не опрокинувший одно из величайших королевств Рошара?
— Это говорит человек, убивший одного из самых отвратительных убийц Рошара, — поправил его Сет.
Фигура хмыкнула.
— То, что ты делаешь, — слабый бриз по сравнению со штормами убийств Носителей Осколков, которые бушуют каждый день на полях сражений. А они, в свою очередь, слабые дуновения воздуха по сравнению с ураганом, на который способен ты.