него.
— Мы были в патруле у Периметра, в южном секторе, подобрали ученого. — Курортник говорил, Отмель внимательно слушал, и брови его медленно ползли вверх. — Молодого совсем. И он ни хрена не помнил. Начали выходить из Зоны… Пригоршню вот, —
Леха указал на Никиту, — приняли. Потом ученого прошляпили, попали в какую-то охрененную аномалию, которая черт-те куда нас забросила. Встретили Лесника, на заимке у него отыскался наш ученый вот с этим, — Леха указал на Химика, — и Давыдов…
— Давыдов?!
— Про него потом. Мы пошли к Янтарю, так как ближе ничего не было. Связи нет. А Кирилл свинтил у самого Янтаря…
— Да что же это за Кирилл такой, объясни?
— Войтковский, — вставил я. Отмель нахмурился, бормоча фамилию.
— Войтковский! Так он с Григоровичем на установке сейчас. У нас пуск скоро, ждем подтверждение из ОК.
— А у тебя есть связь со штабом? — удивился Леха.
— Ну ясно. Карп вас запеленговал, шифрограмма ушла час назад. За вами группу выслали, мне вас задержать приказано, применить оружие, если вдруг окажете сопротивление.
Мы с Лехой переглянулись.
— Вы зачем из «Гуантанамо» сбежали? Я специально узнавал у комбата — следствие закрыли за неимением против вас улик. Приказано было подержать еще пару суток под замком для профилактики, и все. Мы с Карпом коньяк припасли для встречи. А вы… — Юра развел руками.
— Постой, постой… — тихо сказал Леха.
А у меня в голове будто пазл начал складываться — кусочки мозаики срастались в пусть и фантастическую, но понятную, объясняющую все картину…
— Какое сегодня число? — спросил Леха.
Я переглянулся с Пригоршней и кивнул сам себе. Да, вот оно! Точно… Отмель открыл рот, но не успел ответить. В лагере взвыла сирена — оповещение о близком выбросе. Юра отвернулся, присев, запросил по радио данные.
— Расчетное время до выброса тридцать минут, — сказал он, резко выпрямляясь. — Быстро в туннель!
Химик с Пригоршней стали подымать Лесника. Я запустил обратный таймер на часах.
— Что с группой захвата? — бросил Курортник.
— Черт! — Отмель замер над люком. — Леша, я не знаю, что происходит и как все сложится, но…
Слова утонули в грохоте взрывов. Земля дрогнула, с вышек застрекотали пулеметы. Вновь взвыла сирена. Сквозь какофонию долетела команда Отмеля:
— В люк!!!
Он «солдатиком» спрыгнул в зев колодца.
Пригоршня замешкался, не зная, хватать ему рюкзак с ГСК или помогать Химику тащить Лесника к люку. Я присел, озираясь, пытаясь определить, откуда атакуют лагерь и что может угрожать нам.
Монолитовцы, это они — они шли к Янтарю!
Никита схватил за лямку рюкзак, подставил охотнику плечо.
— Лабус, прикрываешь! — крикнул Леха.
Я кивнул. Курортник скрылся за крышкой люка, Пригоршня с.Химиком начали спускать Лесника в колодец. Я напряженно вгляделся в лес. К звуку пулеметных очередей добавилось буханье ЗУ-23, скорострельной спаренной пушки, установленной в капонире рядом с четырнадцатой лабораторией. Плохо дело. Атаковали лагерь явно со.стороны сектора «В», ударили в самое уязвимое место у озера. Лес близко. Высунувшийся из люка Химик крикнул:
— Лабус, давай!
Я уже собрался выпрямиться, но среди деревьев мелькнула полупрозрачная фигура. В морозном воздухе ее очертания переливались радужными разводами, как пузырь жидкого геля в человеческий рост. Я вскинул пулемет, дал длинную очередь, целя в голову кровососа, и попал. Показалось, будто взорвался воздух, красные ошметки брызнули на кору деревьев. Тело мутанта налилось красками — пули, пробив череп, повредили мозг, и мне повезло, что первым они вырубили часть, ведающую мимикрией. Армейский лектор, посещавший когда-то нашу часть на Периметре, рассказывал, что в голове кровососа расположен узел нервной системы, позволяющий монстру быстро регенерировать поврежденные ткани и переходить в режим «стеле».
Я водил стволом пулемета из стороны в сторону, выискивая новые цели. Из колодца донесся гулкий голос Курортника: «Лабус!» — но я не обратил внимания, разглядев еще три призрачные фигуры. Первый кровосос упал на землю, а эти заходили с разных сторон — брали в клещи. Не успею добежать и спрыгнуть, догонят. Одна цель на одиннадцать часов, две на три часа…
— Лабус! — Голос Курортника прозвучал чисто, уже с поверхности — видимо, высунулся из люка.
Я крикнул, не оборачиваясь:
— На одиннадцать часов, прикрой! — и открыл огонь по кровососам. Они перебегали от дерева к дереву, ныряли под ветки, перепрыгивали кусты.
За спиной застрекотала штурмовая винтовка. Леха, как и я, не жалел патронов. Кровососы двигаются быстро, лучший способ их остановить — бить длинными очередями. Одного я зацепил, монстр замигал и проявился, пуля угодила ему в башку, но не убила. Я перенес огонь на второго, когда Леха сзади крикнул:
— Граната!
Боек в пулемете сухо щелкнул. Я откатился за дерево, поднял оружие, на грудь ссыпались разделившиеся звенья ленты. Я сбросил короб, воткнул магазин в приемник, перезарядил пулемет.
Бухнул взрыв, земля дрогнула, свистнули осколки. Выглянув из-за дерева, я выставил ствол пулемета.
На одиннадцать часов пусто. А на три?
Ветерок разорвал сизые клочья дыма. Оба мутанта потеряли невидимость. Один совсем как человек сидел под деревом, раскинув ноги, и взмахивал рукой, будто подгонял другого. Если бы не синюшная башка с распавшимися звездой щупальцами, я бы и вправду решил, что это человек. Второй бежал ко мне, пригнувшись, помогая себе длинными руками, как африканская горилла.
Леха первым открыл огонь, трассера вспороли воздух. Я вдавил спусковой крючок.
Мутант распрямился, встав на задние лапы. Брызгами крови взорвалось его колено, за ним бедро. Пули прошили широкую грудь, оставляя красные разрывы на теле. Кровосос поскользнулся, инерция закрутила его, но он оперся на руки. Пули врезались в локтевые сгибы, монстр просел, подставляя под выстрелы голову, дернулся — в стороны разлетелась серая каша вперемежку с кусками затылочной кости. Кровосос рухнул под дерево в трех шагах от меня. Снова сухо щелкнул боек. Черт, я же магазин зарядил! Повезло, могло и не хватить патронов…
Я громко выдохнул. Оглянулся.
— Лабус, в люк! — скомандовал Леха. Я вскочил и в три прыжка оказался у колодца. Леха уже был в туннеле. Развернув пулемет стволом вниз, присел, ухватил рукоять гермозатвора, крикнул: «Спускаюсь!» — и прыгнул, потянув за собой крышку.
Люк бесшумно лег на уплотнители, я повернул руку. Щелкнул замок.
Я пригнулся и побежал за Курортником, на хо вставляя новый магазин. Сквозь толщу бетона почт ничего не было слышно. Мерцал тусклый свет в редких лампах на стенах. Туннель выводил в траншею у кап нира, откуда работала ЗУ-23. Он слегка изгибался вправо и был в длину метров двести по моим прикидкам. Я лишь однажды пользовался туннелем, когда Карпом ставил те самые растяжки…
Почти над головой бухнул взрыв. Стены дрогнули, воздухе заколыхалась цементная взвесь. Я присел на о но колено, задрав голову, уставился в потолок. Хот подняться, но вверху опять рвануло.
Так, на растяжках кто-то подорвался…
— Лабус? — Курортник замер в проходе.
— Уже бегу.
— Скорей. Растяжки сработали, сейчас будет те море огня…
Я поднажал. Если Карп подорвет мины, то, чего доброго, ход обрушится.
Непрерывное мерцание ламп действовало на нервы. Видимо, от взрывов там что-то замкнуло.
Ближе к выходу стала слышна стрельба. Кто-то копошился возле двери, но я не мог его толком разглядеть, Курортник мешал. Туннель узкий, двое с трудом разминутся.
Леха выключил фонарь и присел. Под стеной, согнув колени, сидели Химик и Пригоршня, Лесник ничком лежал на полу.
— Где Отмель?
— Ушел. — Химик кивнул на дверь. — Сказал вас ждать.
— Черт! И как теперь…
Дверь распахнулась. Я успел привыкнуть к сумраку и зажмурился от дневного света.
— Все живы? — Юра пригнувшись держался за створку.
Грохот стрельбы ворвался в туннель. С пронзительным свистом на лагерь начали падать мины, и я втянул голову в плечи. Близкий взрыв тряхнул землю. Отмель нырнул в дверной проем, в траншею за его спиной посыпались комья глины и песок. Опустив голову и высунув язык, в туннель влетел Арден. Он чуть не сшиб Леху, развернулся и прижался к ноге хозяина. Отмель схватил пса за холку, скомандовал: «Лежать!» — Арден тут же выполнил команду.
Что же это выходит, монолитовцы минометы для штурма лагеря подтащили? Ничего себе они развернулись…
— Отмель, на какой частоте сейчас работаете? — крикнул Леха.
Юра назвал цифры.
Я настроил радио. В ухо ворвались взволнованные голоса. По докладам я понял, что был прав — основной удар атакующих пришелся на сектор «В», с равнины не полезли. В других секторах по большей части наседали мутанты, псевдогиганты, кровососы и слепые псы с тушканами. Командиры групп доложили о потерях: в секторе «А» два тяжелораненых, один в завале после попадания мины в крышу убежища. Убитых пока нет. Пока…
Люди из группы Карпа в секторе «С» завалили десяток зомби, которые, выстроившись цепью, с оружием наперевес шли в психическую атаку. Доклад дослушать не удалось, радиосвязь исчезла, на ПДА упало короткое сообщение: атакующие подорвали «сборку» с какой-то хитрой электронной начинкой, эфир забило помехами. Кто же это делает? Действуют грамотно, разрушают цепочки управления, выводят из строя средства связи. Даже безмозглых зомби привели… Кто же их гонит сюда?
Ответ напрашивался сам собой: Осознание.
— Лесника здесь оставьте, — сказал Отмель. — Пригоршня, и ты тоже с этим… — он задержал взгляд на Химике.
— Химик я, — буркнул тот.
— С Химиком остаешься. Гранат много? Вместо ответа Пригоршня спросил:
— Ас этим что делать? — Он указал на рюкзак с ГСК под стеной.
Мы с Курортником посмотрели на Отмеля, который недоуменно нахмурился:
— Что это?
— Посылка для Григоровича, — ответил Курортник.
— Блин, так чего ж вы молчали?!
Где-то у ограждения жахнуло, с треском повалилось дерево. Я по губам разобрал, что Отмель матерится. Наконец он с трудом перекричал шум боя:
— Надо найти Григоровича! Он узел этот ждет уже неделю! — Одновременно Отмель отстукивал сообщение на ПДА. — Пригоршня, сделай связку из гранат и, если что, подрывай, к матери, туннель.
— Понял. А Лесник?
— Вытащите в траншею, дальше по обстановке. Вы, — Отмель повернулся ко мне и Лехе, — найдите Григоровича. Карп не может…
Все вокруг содрогнулось от близкого разрыва.
— Карп не может покинуть КП, но с вашей группой разобрались. Вас включили в общую сеть, з суматохе не пристрелят. А вы двое, — Юра переключился на Химика и Пригоршню, — лучше вам тут пересидеть. За своих не ручаюсь…
Сталкеры кивнули. Тут «зушка» в капонире затихла — стволы меняют, перегрелись.
— Где искать Григоровича? — спросил Леха. — Почему по радио не свяжешься?
— Прямое попадание в узел связи, полевой телефон молчит, наверняка провод оборвало. Григорович на установке был, проверь убежища в четырнадцатой. Как найдешь, передай приказ на запуск… Передай, пусть разбирает свою самоделку, а эту бандуру, — Отмель ткнул носком ботинка в рюкзак, — монтирует — быстро!
— Как найти установку?
— Не перепутаешь. Там такая громада из хромированных труб, с двухэтажный дом… Спросят, чей приказ, скажешь — мой. Ответственность на мне. Ну все…
Новый минометный залп заставил всех присесть, мины со свистом падали и рвались на поверхности, но в этот раз не так близко. Похоже, батарея монолитовцев обрабатывала сектор «Э».
— Сейчас вертушку поднимем. Нужно накрыть этих гребаных минометчиков! — выкрикнул Отмель. — Все, я на связи, иду на КП. Обязательно доставьте эту штуку к установке. Обязательно!
Он побежал в траншею и исчез за поворотом.
— Двинули? — Леха сощурившись грустно посмотрел на сталкеров. Скинул рюкзак, достал из боковых карманов несколько магазинов и стал рассовывать по жилету. — Там патроны и гранаты. — Он подтолкнул рюкзак к Химику.
Сталкер, отложив в сторону блестящий тубус, который крутил в руках, пока мы разговаривали с Отмелем, поставил рюкзак между ног, принялся распаковывать.
Я сбросил поклажу, отцепил короб — последний. Вынул магазины и сказал:
— За Лесником присмотрите. Гулко забухала «зушка».
Ну вот. Пока пушка стреляет, сюда ни одна тварь не пролезет, это же зенитная установка, у нее рассеивание ого-го.
— Запритесь! — бросил Леха. — Лабус, помоги!
Он, присев, набросил лямки рюкзака с ГСК на плечи. Я поддержал рюкзак, Леха выпрямил ноги и пригнулся — верхушка рюкзака уперлась в низкий свод.
— Костя, за мной! — Он нырнул в траншею, и я побежал следом.
* * *
Сколько выстрелов делает минометный расчет за одну минуту? А два расчета? А батарея? До чертиков…
Мы успели пробежать всего ничего, когда лагерь накрыл очередной залп. Курортник упал на дно траншеи, я кинулся в узкую щель позиции стрелка, удачно подвернувшуюся на пути.
Пару минут земля дрожала, воздух сотрясался от ударных волн, казалось, на лагерь падал дождь из ошметков почвы, щепок, песка и еще черт-те чего. Если бы здесь не было укрытий от выбросов, то оборону смяли бы в считаные минуты.
Пыль оседала на дно траншеи. До меня наконец дошло, что дрожь исчезла'— обстрел прекратился. Я ничего не слышал. Вылез из ниши, цепляя пулеметом за бетонную стену, фыркая и кашляя. Леха стоял на четвереньках и мотал головой. Он повернулся и сел, беззвучно открывая рот. Сдвинул очки на шлем — рожа вся в песке, а вокруг глаз чистые розовые овалы.
— …шишь, Лабус! Ты слышишь меня?! — проорал он.
Я вздрогнул. Будто переключателем в голове щелкнули… Я сглотнул и тут же пожалел об этом. Боль впилась в виски, штырем вошла в затылок. Перед глазами поплыли круги, я упал на колени, и тогда меня вырвало.
— Лабус!
Курортник, схватив меня за шиворот, усадил под стенкой.
— Лабус!!!
— Не ори, — сморщился я. — Все, все, порядок. — Идти можешь?
— Смогу.
— Тогда за мной.
Над лагерем разнесся звук раскручиваемого ротором вертолетного винта. Видимо, атака захлебнулась. Как вообще ни одна из мин не угодила в вертолеты на площадке за озером… Чистое везение. Бог любит пехоту.
Пробежав по траншее, мы выскочили к здоровенному комплексу оборудования, размещенному внутри строительных лесов из хромированных труб. Я прикинул высоту — в пару этажей будет. Несколько уровней с мостками и короткими лесенками, часть агрегатов затянуты масксетью.
Леха оглянулся, я кивнул, и тогда он скомандовал: . — Наверх.
Мы выбрались из траншеи, бегом миновали трансформатор и дизельный агрегат. Сбоку догорал научный модуль. Очки надежно защищали глаза от густого дыма, в воздухе стоял едкий запах паленой синтетики и летали обугленные ошметки ткани.
Рокот вертолетного двигателя стал громче.
Наконец мы обогнули строительные леса. Ветер сносил дым пожарищ к лесу, скрывая нас от противника. Леха, на полном ходу проскочив открытое пространство, спрыгнул в воронку, а я остановился. Меня качнуло, я ухватился за хромированную стойку, присел и выглянул за угол. Вертушка, задрав хвост, неслась над водой, набирая высоту. Под пилонами — кассеты с неуправляемыми ракетами и пара ПТУР Ну сейчас будет!
Откуда-то из леса на другом берегу вынырнула дымная черта. Вихляя, ракета нарисовала запятую и догнала вертолет.
Хлопок, треск, облако огня — лопасти разлетелись, как сломанные спички. Еще несколько секунд вертолет летел по прямой, уже абсолютно беззвучно. Машина такого класса, даже если разрушить несущий винт, будет держаться в воздухе, главное — исправность заднего винта и двигателя.
Раздался хруст, из движка рванулось пламя, вертушка клюнула носом и упала в озеро, подняв фонтан брызг.
Кабина быстро исчезла под водой, взбурлившие волны загасили огонь. Задняя балка погружалась, работающий малый винт, как миксер, с жужжанием вспенил узкий участок вокруг, прежде чем машина полностью ушла под воду.