— Ты знаешь, — Эрчер поднял руку, словно обводя границу красного и синего, неба и паруса, — мне каждую ночь снится дождь из тараканов. Будто небо становится черным от туч, а потом падают тараканы.
— Ты не любишь тараканов? — улыбнулся Рик.
— Не очень.
Рик тихо засмеялся, целуя его в шею. А потом вдруг подскочил:
— Ты видел, Эрчер? Ну и тварюга!
— Это грифон.
***
Жизнь колонии снова приходила в норму после всех потрясений, все затягивалось пленкой обыденного, только семьи с приемышами еще слегка лихорадило. И, разумеется, тех у кого пропали близкие на Хасефее. И Эрчер ждал, когда все забудется окончательно, чтобы, не привлекая внимания, взять в аренду исследовательский корабль — и полететь к Хасефее.
— Сожгут на подлете скорее всего, — сказал Рик, узнав про его планы. — Альвинги там основательно обосновались. Подожди немного.
Но ждать Эрчеру ничего не пришлось: альвинги пришли сами. Однажды, в и без того дождливый день, небо потемнело точно так же, как в Эрчеровом сне про тараканов, а потом заполыхало от сожженных на орбите спутников.
— Альвинги! Альвинги! — загремели громкоговорители на улицах. — Все в убежища!
Два месяца назад они приняли всего два решения об альвингах: в случае нападения немедленно сдаться, а молодежь спрятать в лесных убежищах от греха подальше.
Эрчер попробовал позвонить Рику, но связи не было. Он вышел из управления полиции и пошел на главную площадь, улицы были пусты.
— Ты думаешь, они будут с нами разговаривать, — спросил комендант, одиноко стоящий на площади, губы его тряслись.
Эрчер не ответил, молча глядя на медленно проявляющиеся в небе контуры кораблей.
Поднялся ветер, маленькие вихри крутили листья и какие-то фантики. Огромное брюхо корабля зависло над городом, загородив почти все небо.
— Десантник, — сказал Эрчер.
Брюхо покрылось рябью и разродилось целым роем боевых флаеров.
— Они всех найдут, — почти простонал комендант, имея ввиду спрятанную молодежь, — найдут и устроят эти свои бордели.
И Эрчер подумал о Рике — наверно, это страшно, попадать в тот же кошмар снова и снова.
Флаеры летали над городом очень долго, иногда садились, но никого не бомбили.
— Только бы никто не вздумал в них пальнуть, — прошептал Эрчер, а комендант внезапно рявкнул на него:
— Прекрати!
Наверно, думал о том же.
Наконец на площадь опустился не флаер, а большой черный катер с мохнатой звездой, изображенной на боку. Беженцы рассказывали об этих звездах, на которые бывшая Империя Альвейм поменяла свой герб. Эрчер судорожно сглотнул, впиваясь взглядом в шлюзы катера. Кто бы оттуда ни вышел, но то, что альвинги все же решили соблюсти традиции и поговорить с ними — это вселяло надежду.
— Мы счастливы приветствовать славных альвингов на земле Даллены, — сказал комендант улыбаясь и выступая вперед, когда из катера вышли несколько офицеров с охраной.
Офицеры с ухмылками переглянулись.
— Простите мое незнание альвеймского… — продолжал комендант.
— О, это ничего, у вас будет возможность научится, раз вы так рады нас видеть, — доброжелательно ответил старший офицер на лонгдалене.
— Очень рады, — откликнулся комендант с отчаянным энтузиазмом.
Эрчер опустил глаза, ощущая невыносимый стыд за все происходящее. Он подумал вдруг о Лонгдале: воюет ли их прародина сейчас, или может уже побеждена, а возможно, подпространство сожрало вести о войне, и они ничего еще не знают.
Между тем его представили альвингам (“наш начальник полиции хехе”), и Эрчер кивнул. Альвинги собирались основать здесь военную базу.
— А что будет с городом? — спросил комендант.
— Не беспокойтесь, — ответили ему.
Они действительно ничего не сделали с городом, просто заняли административные здания своей комендатурой и выгнали из домов несколько семей, на свое несчастье живущих у главной площади. Неподалеку строились казармы, а за границей города возводились какие-то объекты. Ничего особенного, основная деятельность велась на орбите, наверное. Через неделю жители осмелели и начали выходить на улицы, снова заработали их заводы и фермы. Даже молодые вернулись из леса.
Но не все, несколько человек пропало, в том числе и Рик. “Наверно, просто ушел подальше, решил на дикой природе пожить”, сказал себе Эрчер. Их старые коммуникации больше не работали, для подключения к информационной сети надо было зарегистрировать коммуникатор у альвингов. И с исчезнувшими не было никакой возможности связаться.
***
— Мальчишку забрали после покушения, — сказал безопасник. — Вы же понимаете меня?
Эрчер стиснул зубы, покушение выглядело так: мальчишка кинул камень вслед пролетающему флаеру.
— Да, господин лейтенант, — Эрчер с некоторым трудом повторил альвеймскую фразу за переводчиком у себя в ухе, наверняка жутко исковеркав акцентом. — А когда его отпустят?
— Не могу знать. Вам надо лучше следить за своими людьми.
— Спасибо, — сказал Эрчер.
— Можете идти.
Эрчер прислонился к стене в коридоре. По управлению шныряли альвинги, один из них подошел совсем близко.
— Привет, Эрчер.
Эрчер поднял глаза. И подумал, что Рик совсем не похож на хасефейца, как он мог принимать… Эти характерные очертания скул и квадратный подбородок, ничего общего с овальными личиками изнеженных жителей Хасефеи. Даже загар сошел за пару месяцев почти весь, а он и не замечал. Ну, это просто Эрчер мало альвингов раньше видел, а за эту неделю насмотрелся.
— Привет, Рик. Рад, что у тебя все в порядке, — собственный голос звучал как чужой.
========== Глава 4 ==========
Рихард Терге
— Я соскучился, — негромко сказал Рихард, изо всех сил стараясь не улыбаться до ушей. — Не мог раньше вырваться.
Всю последнюю неделю он думал только об Эрчере, отвлекаясь лишь на необходимое. Освобождение Даллены прошло даже более гладко, чем ожидалось, почти все штурмовые части оставались на орбите, их собирались перебрасывать к новой цели. Рихард знал, что жертв среди местного населения нет, но все равно беспокоился, вдруг Эрчер влипнет в неприятности без его защиты. И как раз сегодня вечером собирался зайти к любимому, а тут такая встреча.
— Мне пора идти, — Эрчер как-то неловко стал протискиваться мимо, отводя глаза, и Рихард прижал его к стене за плечи.
— Подожди… подожди меня, через час вместе поедем. К тебе, давай?
Эрчер молчал. Хлопнула дверь, заржали вышедшие из сортира командиры штурм-корпуса. И Рихард разозлился вдруг, хотя раньше думал, что на Эрчера не сможет злиться никогда. Тот равнодушно смотрел куда-то мимо и нервно и презрительно кривил губы.
— Рик, мне пора.
— Рихард, — поправил он. — Не Рик.
Эрчер оттолкнул его, словно наконец-то решившись, и направился к выходу.
Рихард оцепенел. Не может быть, чтобы его бросили вот так, походя. Он не хотел, не мог просто поверить, что Эрчер совсем его не любит, но если любил бы, разве отворачивался бы как… как от врага.
И еще Эрчер так ничего и не понял, к нему на порог пришло будущее, светлое и ясное, захватывающая борьба и настоящая свобода. А он цепляется за остатки своего вялого нежизнеспособного мирка, так и до коррекции мозга недалеко.
— Я отправил запрос насчет Камиллы и остальных, — нашелся с первой попавшейся ложью Рихард, лишь бы остановить. И это помогло, Эрчер обернулся, посмотрел ему в глаза.
В коридоре было пусто, и Рихард затолкал Эрчера в освободившийся сортир, досадуя, что замок на двери сломан. Прижал к дверце кабинки, тот дернулся пару раз, но не в полную силу.
— Не сердись, это все ради высшей цели, — Рихард возился с ремнем, уткнувшись Эрчеру в плечо, чувствовал его запах и плыл. — Я тебя не отпущу, даже не думай, и так еле дотерпел. А ни с кем другим не могу, потому что люблю тебя.
— Я заболел, — хрипло сказал Эрчер, он не вырывался больше, только упирался ему в грудь руками, не пуская ближе.
— Тогда давай в рот, — легко согласился Рихард, член у него жестко встал от соприкосновения их тел. — Твои соотечественники, те, кто отказался сотрудничать, отправлены в трудовые лагеря, я скоро узнаю, в какие именно. Нескольких можно будет сразу вытащить, остальных потом, — Рихард облизнулся и погладил его по лицу. — Ну возьми, пожалуйста. Я быстро кончу, так тебя хочу.
Эрчер встал на колени и открыл рот. Вот именно такая покорность и приводила Рихарда в неистовство всегда, хотелось трахать и трахать, они с Эрчером идеально подходили друг другу. Но сейчас он сдерживался, хотя безумно хотелось толкнуться поглубже.
— Открой рот пошире, — он и не заметил, как перешел на альвеймский. — Дай я подвигаюсь аккуратно. Ты такой…
Эрчер совсем не старался, сосал только головку, иногда сбиваясь, но от этого было еще приятнее. Рихард несколько раз чуть не кончил, удавалось сдержаться в последний момент.
— Поласкай языком, как ты раньше делал, — попросил он Эрчера, проведя тому членом по губам, дверь скрипнула и распахнулась вдруг, а Эрчер зацепил его зубами.
Заглянул кто-то из местных, бывший комендант или кто-то из правления, Рихард не обратил внимания, послал нахуй в запале.
А потом Эрчер отстранился, почувствовав его подступающий оргазм, несколько капель попало на куртку и волосы. Рихард присел рядом с ним, обнимая, казалось, ноги не держали.
— Я к тебе приеду, как освобожусь, — он поцеловал Эрчера в губы и принялся вытирать салфеткой. — И смотри, если узнаю, что ты с кем-то еще ебешься, прибью.
Но вечером Эрчера не оказалось дома, и Рихард долго бродил по комнатам в одиночестве. Он даже съездил в управление, проверил, не арестован ли тот. Но Эрчер не значился в коротких пока списках. Просто шлялся где-то до утра, а Рихард, не дождавшись, уснул на диване в гостиной.
На следующий день он заставил себя сесть за отчет о проделанной на Даллене работе. Мысли замирали и разбегались, он все время думал о том, что надо обязательно встретиться с Эрчером и поговорить, все должно проясниться, может быть, тот просто занят или боится. В результате Рихард лишь указал точное местоположение маяков (интересно, как они сейчас выглядят), а остальное решил доделать позже. Все равно на Даллене ему еще неделю торчать, или даже больше.
Эрчер Веллинг
Эрчер поставил палатку на скалистом выступе и сел на самый его край. Перед ним простиралась долина Тысячи Водопадов. Если пройти ее пешком от начала до самого моря, то это займет не меньше полугода. И за это время успеет забыться все. Исчезнувшая дочь, которой он не в силах помочь. Разрушенная колония, мечта, которой он посвятил почти всю свою сознательную жизнь. И Рик, собственная постыдная слабость, заставившая его, как голодного, броситься на призрак любви.
Заходящее солнце окрасило водопады в золотисто-оранжевый. Эрчер подождал, пока они погаснут, потом ушел спать. Когда он спустится к морю, то срубит плот и отправится в путешествие вдоль скалистых пещер, думал он перед сном. Вдоль побережья живут драконы… А во сне уже увидел Рика, они вдвоем шли по лесу, но небо над ними было не синее, а того раскаленного бело-розового оттенка, что можно увидеть только на Хасефее. “Хочешь?” — спрашивал его Рик и подносил к губам горсть малины. Эрчер слизывал ягоды с его ладони, во рту было горько, как от белены, а руки Рика казались вымазанными кровью.
Он проснулся и долго смотрел в предрассветное небо сквозь квадратное окошко палатки.
А в жаркий полдень его догнал флаер со значком Управления колонии на боку. Значок этот был вписан в мохнатую альвеймскую звезду, и Эрчер поморщился, вытирая волосы. Он только что искупался в ледянящей горной речке и чувствовал себя преотлично. Пока проклятый флаер все настроение не испортил.
— Как вы меня нашли? — спросил он у выскочившего из флаера коменданта.
— Позаимствовал сканер у спасателей, — нервно хохотнул тот.
Эрчер болезненно скривился, вспомнив вдруг сцену, свидетелем которой довелось стать коменданту. Щеки залил лихорадочный жар, а ясный день на мгновение потемнел, словно Эрчер снова оказался на коленях в раздолбанной кабинке туалета, отсасывающий у альвеймского офицера. И увидел круглые от шока глаза вошедшего коменданта.
Он поспешно оделся, ему хотелось сказать, что он не знал, что Рик на самом деле Рихард и враг, а когда узнал, то так все сложилось, тот запутал его своей ложью… Но комендант молчал и странно мялся, а самому начинать такой дурацкий разговор было неуместно. Поэтому он вскинул на плечи рюкзак с ружьем и, коротко кивнув на прощанье, ушел.
— Эрчер! Постойте, вернитесь.
Он ускорил шаг и услышал, что комендант за ним гонится. Что за навязчивость.
— Оставьте меня в покое, — процедил он, резко развернувшись.
— Послушайте, Эрчер, я хотел просить вас вернутся в колонию.
— Зачем?
— Ваше знакомство с… То, что Рик оказался офицером разведки, он может помочь, вы же можете его… попросить за арестованных.
— Я не знал, что он разведчик, — с трудом выговорил Эрчер. — И не хочу ничего знать.
— Неужели вам все равно, что станет с нашими людьми?
— Неужели вы не понимаете, что колонии больше нет, а осталось лишь поселение при военной базе с выпивкой и шлюхами? Не понимаете, что они с нами делают? — он прикрыл глаза, пытаясь справится с внезапно вспыхнувшей злостью. — Если хотите спасти людей, посоветуйте им бежать из города и жить в дикости. Вдруг поможет.
— Не надо рассказывать мне то, что я и так знаю, — вспыхнул в ответ комендант, в последнее время им слишком часто приходилось сдерживаться, и стало так трудно не переходить грань вежливости.
— Прекрасно, тогда прощайте.
— Вы помните рассказы хасефейцев? А второго сына Риты? — сказал комендант ему вслед. — Неужели он не стоит даже попытки вашего разговора с Риком?
Уже во флаере Эрчер сказал:
— Его зовут Рихард, не Рик.
— Простите меня, Эрчер, я понимаю, насколько это унизительно, — пробормотал комендант, он был умным человеком, а потому не позволял себе самообмана. И всегда извинялся именно за то, чем действительно ранил.
“Немилосердная честность”, говорили про таких на Лонгдале, их прародине.
— Идите в жопу со своим пониманием, — Эрчер уставился вниз, на сверкающую водопадами и речками долину.
***
Эрчер посмотрел на очередных альвингов, выходящих из дверей управления. Опять не то. Комендант сказал, что Рихард сегодня там, даже предложил проводить. Но Эрчер предпочел дожидаться, сидя на бортике фонтана. Воду в фонтане почему-то выключили, и на дне валялись монетки, упавшие листья и даже неведомо как там заведшаяся рыбка, теперь дохлая.
Рихард появился только ближе к вечеру, он весело улыбался, идя рядом с болтающим приятелем. Эрчер поднялся и замер, не в силах заставить себя подойти. Но Рихард заметил его сам, и его улыбка стала натянутой.