— Эрчер.
— Рихард, я хотел… — он помнил, что хотел сказать дальше, про арестантов, но не знал — как.
— Я ждал тебя вчера, — Рихард подался чуть вперед, синие его глаза гневно сверкнули. — Но ты не соизволил прийти.
— Мне надо было подумать, — Эрчер медленно вдохнул и выдохнул, все это было одновременно пошло, мучительно и тоскливо.
— И что же ты придумал?
— Ничего, — Эрчер опустился обратно на бортик и закрыл лицо ладонями. Вот бы все сейчас закончилось. Навсегда.
Рихард положил руку ему на плечо, от нее распространялся медленный жар.
— Тогда пойдем к тебе.
И Эрчер почувствовал смутную благодарность к этому чужому теперь альвингу. Что-то осталось в нем от того, выдуманного им Рика: он все так же чувствовал, когда надо было молчать и что говорить.
В доме Рихард сразу прижал его к стене, принялся целовать в лицо и шею, коротко и жадно, словно собирался прямо в коридоре выебать. Эрчеру было в общем-то все равно — где, он откинулся и позволил себя раздеть, а потом поставить на четвереньки. Ковер в прихожей был мягкий, из черного грифоньего меха, Эрчер уткнулся в него лбом и решил напомнить Рихарду про арестантов перед уходом. В заднице разгоралось привычное томление и жар, а когда Рихард вдруг остановился и принялся аккуратно там все растягивать, добавляя к члену пальцы, то Эрчер задохнулся от этих почти болезненных, тянущих ощущений. Все тело покрылось с ног до головы мурашками, шерстинки мучительно щекотали ставшую гиперчувствительной кожу. Эрчер содрогнулся и залил мех под собой спермой.
Но Рихард не ушел после секса, затащил его в ванную и остался на вечер и ночь, как будто ничего не изменилось, и они жили вместе. И все это время Эрчер чувствовал, словно между ними пролегло тонкое стекло, объятия и снова секс, уже ночью, их тела были разделены этой прозрачной нечувствительной пленкой. Как будто его засунули в оболочку секс-куклы. Хотя, наверно, это стекло проходило не между ними, а разрезало Эрчера на части, отсекая и от необычайно острого наслаждения, и от клокочущего где-то внутри гнева и злости.
— Что ты будешь? — с улыбкой спросил Рихард утром, подходя к кухонному комбайну. Он обожал возиться с едой, всегда готовил им завтраки и рвался и до ужинов, но Эрчер его редко пускал.
— На твой выбор, — пожал плечами Эрчер и прислонился к косяку двери.
— Кофе, яйца и селедка в томате, а?
Эрчер кивнул и сел за стол, покрутил коммуникатор, но открывать не стал, возможные новости и сообщения заранее вызывали отвращение. Лучше смотреть на распахнутые окна веранды.
— Уже построили почти, — сказал Рихард за завтраком, имея ввиду выросшие на горизонте спирали военной базы.
— Почему вы не могли построить это на другом континенте и оставить нас в покое, — ответил Эрхард с неожиданной для себя резкостью.
Рихард встал и, подойдя к Эрчеру, взял его за подбородок.
— Ты не понимаешь? — процедил он. — Не понимаешь, что твой мир уже умер и сгнил, дав дорогу новому, свободному и…
Эрчер молча выслушал про идеалы свободы и превосходство Альвейма.
“При чем здесь свобода”, хотел спросить он, но не стал спорить о бесполезном, просто отвел руку Рихарда и встал.
— Да, конечно. Ты обещал посмотреть, что там с нашими арестованными, помнишь? Пожалуйста.
— Посмотрю, — едва заметно усмехнулся Рихард, ища взглядом что-то в его лице. — А ты вечером будешь дома?
— Я… на рыбалку собирался, на озеро, — растерялся Эрчер, неужели Рихард так и собирается приходить к нему каждую ночь?
— Но ведь вернешься вечером, часам к восьми? — настойчиво повторил Рихард, его улыбка стала немного напряженной, как тогда, около управления.
И Эрчер согласно кивнул, пообещал его ждать.
Но он все равно опоздал, засиделся с удочкой посреди озера, не желая никуда спешить и смотреть на часы. Летом ночи короткие, и в восемь было так же светло, как и в пять. Эрчер очнулся совсем поздно, пришлось вытаскивать и устанавливать мотор, а потом сокращать путь и бежать через овраг. Надо было взять у Рихарда номер, можно было бы позвонить и предупредить, а теперь тот обидится и уйдет. И не захочет арестантами заниматься. Эрчер бы точно плюнул, если б его два раза прокинули.
Однако Рихард сидел на веранде, когда Эрчер вломился в дом и швырнул рыбу в пищеблок.
— Прости, забыл про время.
— Рыбалка увлекает, — усмехнулся Рихард, сейчас, в форме, он больше не выглядел двадцатидвухлетним юнцом, да и наверняка был старше.
Эрчер пожал плечами и направился в ванную, выдирая по дороге репей из волос. Проклятый овраг.
Рихард зашел следом и смотрел, как он раздевается и моется. Эрчер молча ждал, когда тот насмотрится и выебет наконец, но Рихард все медлил. От всех этих мыслей и ожиданий в паху распространился жар.
— Позволь мне, — сказал Рихард, когда Эрчер вышел из душа, и принялся его вытирать.
Стекло между ними стало совсем тонким, Эрчер закрыл глаза, прислушиваясь к деликатным касаниям. Он поймал Рихардову руку и положил ее себе на член.
— Здесь вытри.
Рихард взвесил его яйца в ладони и слегка сжал, и Эрчер, хрипло застонав, уткнулся ему головой в плечо.
— Того мальчика отпустили, — сказал Рихард тихо. — За которого ты просил.
И Эрчер только сейчас понял, что ни капли не верил в то, что Рихард хоть что-то сделает. Надо же, мальчика освободили за то, что могла бы на месте Эрчера дать любая секс-кукла.
— Спасибо, — прошептал он и обнял Рихарда, целуя в виски и скулы.
Захотелось вдруг затащить его в спальню и отодрать как следует.
— Подожди, ты что, хочешь меня… — Рихард вывернулся и отстранился, тяжело дыша.
— Да, — Эрчер притянул его к себе за голую ногу, они возились и тискались в кровати. — А ты против?
— Нет, — Рихард уперся ему в плечи. — Нет, просто я никогда ни с кем это не делал.
— Вот как? — фыркнул Эрчер, затаскивая его на себя. — Тогда в следующий раз.
У него не было сейчас настроения на возню с девственником, хотелось жесткого и страстного секса.
— Я через три дня улетаю, — сказал Рихард на следующее утро.
Эрчер кивнул, подумав, что через три дня избавится от последних обязанностей перед колонией и наконец-то станет свободен. Можно будет навсегда затеряться в диких землях.
— Поедешь со мной? — вдруг спросил Рихард.
Эрчер промолчал, отвернувшись. Наверно, надо заварить кофе.
— Я лечу на Альвейм, там можно будет узнать про Камиллу, если хочешь.
Эрчер поднял глаза, чувствуя за Рихарда неловкость, неужели тому настолько это нужно, что он готов унижаться, покупая его расположение.
— И кем же я полечу? — усмехнулся он. — Личной подстилкой?
— Тебя можно взять вольнонаемным денщиком, ну, ты же понимаешь, — Рихард сощурился и немного неуверенно улыбнулся.
— Слугой то есть, — заметил Эрчер безразлично.
Разумеется, он был согласен, даже если Рихард лгал ему насчет дочери. В любом случае, другого шанса найти ее вряд ли представится.
========== Глава 5 ==========
Рихард Терге
Эрчер был таким расслабленным и спокойным во сне, совсем как раньше. Рихард не выдержал и забрался рукой ему между ног, засунув палец в легко подавшуюся дырку. Там было влажно после недавнего секса, приоткрыто еще.
И в распахнутом настежь окне виднелся кусочек черного звездного неба, вчера Эрчер вообще хотел на веранде лечь, говорил, что в доме ему душно. Но остался в спальне, и Рихард еще раз трахнул его в процессе уговоров, поставил на четвереньки и драл до кругов перед глазами.
Интересно, а руку Эрчер позволит в себя засунуть, Рихард вставил три пальца неглубоко совсем, и плоть вокруг них слегка сжалась.
— Прекрати.
— Как скажешь, дорогой, — Рихард с трудом заставил себя вытащить пальцы.
В ту ночь ему снова снились бесконечные поиски Эрчера среди трупов в ящиках. Только теперь Рихард знал, что Эрчер тоже мертв, и хотел отыскать его хоть такого.
Перед самым отлетом пришлось тащиться в местную службу безопасности и просить еще за нескольких арестованных. На Даллене они считались несовершеннолетними, и Эрчер особенно переживал за них.
Заместитель начальника, Краус, очень веселился, уяснив суть просьбы. Во время их разговора Рихарду начало казаться, что Краус неуловимо похож на Эрчера, ну, если того в форму безопасника одеть.
— Какие же они дети, они преступники.
— По местным законам — дети. Притом безмозглые совсем.
— Сделаем им внушение, — посерьезнел вдруг Краус. — Соорудим на площади виселицы и вздернем парочку, а остальных отпустим. Это очень красивая древняя казнь, вы видели когда-нибудь, капитан Терге?
— Очень давно, на Альвейме. Может, достаточно будет их просто выпороть, — Рихард сделал значительную паузу, а потом добавил: — Вы хотели взглянуть на альвеймские файлы? По вашей работе там были замечания, кажется.
— С удовольствием, — обрадовался Краус. И решил оказать ответную любезность, видимо: — Этот ваш… Вы летите с заходом на Хасефею. Мой вам совет — бросьте его там, не тащите грязное белье на Родину.
— Спасибо, — поблагодарил Рихард.
Дома Эрчера не оказалось, это как всегда уже, и комм не отвечал, пришлось взять флаер и искать его в лесу и на озере. Эрчер нашелся через пару часов недалеко от обрыва, дрых в палатке как ни в чем не бывало, завернувшись в спальник.
— Вставай. Собираться пора, через двенадцать часов старт, — растолкал его Рихард. — Может, хочешь попрощаться с кем-то из своих?
— Нет.
— Тогда пошли.
Рихард запер его на всякий случай в управлении, два кабинета в конце коридора были снабжены решетками.
— Это всего лишь необходимые меры предосторожности, — успокоил он Эрчера. — Я заеду за тобой перед самым вылетом, не беспокойся.
Эрчер молча отвернулся и уставился в окно, оттуда был виден кусочек городской площади.
***
И опять у них было ровно два месяца, ведь именно столько времени нужно, чтобы достичь Хасефеи сквозь изнанку.
Рихард закрыл Эрчера на этот раз в своей каюте.
— Попадешься штурмовикам, — пугал он, — обязательно в трюм затащат и изнасилуют.
Эрчер только смеялся над его заботой, и хотелось его прибить в такие моменты. Но все заканчивалось безудержным сексом, как обычно.
— Я тебя люблю, — шептал Рихард и старался втиснуться в Эрчера еще глубже, это было почти в самом конце их пути.
А кончив, тут же вытащил, не отдышался даже, и засунул в растраханную дырку сразу четыре пальца. Член у Эрчера продолжал стоять, Рихард провел языком вдоль ствола и попробовал аккуратно добавить большой палец.
— Потерпи, я осторожно.
Эрчер вцепился в покрывало руками и вздрагивал иногда, и был весь влажный от пота и такой красивый. Рихард добавил смазки и еще пососал, любовник стонал и мотал головой, а ладонь медленно входила в его задницу, завораживающее зрелище. Он остановился, лишь когда сфинктер плотно обхватил запястье. Только бы ничего не порвать там, внутри, где все такое нежное и мягкое, Рихард благоговейно пошевелил пальцами, и Эрчер обкончался ему прямо в лицо.
После он осторожно вытащил руку, наблюдая, как розовые края дырки послушно выпускают его кисть и остаются слегка раскрытыми. Эрчер поморщился и повернулся на живот, даже в душ не соизволил пойти, Рихард намочил полотенце и вытер его. А потом позорно сбежал в кают-компанию, пока Эрчер не надумал заговорить с ним.
Вернулся он через несколько часов, Эрчер уже спал, развалившись поперек их широкой кровати. Для обслуживающего персонала на корабле были общие каюты, но Рихард его сразу же к себе поселил. Боялся за любимого, вдруг и правда со скуки кто-то из офицеров набросится, Эрчер почему-то выглядел таким доступным в простой серой форме прислуги.
— Эрчер, — позвал он негромко, но тот спал или притворялся, что спит.
Рихард пьяно покачнулся, включил верхний свет и попробовал заглянуть ему в задницу. Стащил с Эрчера одеяло и раздвинул ягодицы, разглядывая припухшую дырку.
— Прости, прости меня, — зашептал он и завозился, укладываясь рядом, наверное, и до завтра не заживет, ну ничего, Эрчер же хотел когда-то его трахнуть, на Даллене еще.
— Что ты там бормочешь, спи, — возмутился Эрчер сквозь сон.
— Хочу, чтобы ты мне вставил, любимый.
Эрчер выругался и ушел куда-то, за новым флаконом смазки, наверное, предыдущий-то Рихард весь на руку себе вылил. Он так и заснул, не дождавшись, а Эрчер все не приходил, и тогда Рихард понял, что его опять надо искать среди ящиков с мертвецами.
— Ты идиот, еще бы ногой полез, — сказал Эрчер за завтраком.
— Камилла скорее всего на Хасефее, я узнавал, — Рихард забрал у него чашку с остатками кофе, чтобы допить. — Через несколько дней мы выйдем на орбиту, пробудем там несколько дней. Как раз успеем слетать на планету и все выяснить.
Пропуск Эрчеру еле выдали, Рихард даже альвеймским начальством пугал местную службу контроля.
Разрушенная при освобождении Хасефейская столица так и остались лежать в руинах, и с посадочного шаттла это было прекрасно видно.
— Моя дочь училась там, — Эрчер отвернулся от иллюминатора, и Рихард обнял его, как будто эта боль у них была одна на двоих.
— Сейчас там только бандиты. Мы остановимся в Хас Тохумсе, это недалеко, но город охраняют, так что не бойся.
— А население как же?
— Многие в трудовых лагерях, — не хотелось пугать его раньше времени, Рихард еще с орбиты запрос отправил, но вразумительного ответа не получил.
Камилла Веллинг не значилась ни в одном из списков лагерных работников, а это был бы самый простой вариант. Если она попала в походный цирк, то скорее всего мертва сейчас. А еще Камилла могла погибнуть при сопротивлении хасефейцев, попасть под бомбежку или быть расстрелянной во время одной из показательных казней. Или просто поменять фамилию и затеряться среди мирно сотрудничающих жителей.
— А если она в этом вашем… цирке, — Эрчер как мысли его прочел, шаттл как раз вошел в атмосферу, их слегка трясло.
— В цирке сложнее найти, там ни номеров, ни фамилий. А она красивая, похожа на тебя?
— Нет.
— Жаль, а то я бы на ней женился.
— Ты…
— Я пошутил, — улыбнулся Рихард, так сладко было представить, что Эрчер ревнует его. — Кроме тебя мне никто не нужен.
Космопорт в Хас Тохумс уцелел, альвинги лишь слегка перестроили его, и мохнатые звезды украшали стены здания снаружи и изнутри. Они с Эрчером быстро прошли контроль, багажа у них не было почти.
— Мы не в казарме остановимся, надеюсь, — спросил Эрчер и сжал под стойкой его пальцы.
— Нет, в гостинице, здесь в центре неплохая есть, еще от хасефейцев осталась. Хочешь, возьмем номер для новобрачных, — неловко пошутил Рихард.
Эрчер кивнул и отпустил его руку, но от этого простого прикосновения в паху ощутимо раскручивался знакомый жар. Ведь Эрчер так давно не прикасался к нему сам, только если Рихард просил его, и только во время их соитий.
В гостинице, теперь она называлась “Слава Свободе”, им пришлось взять разные номера, и в Рихардовом обнаружился огромный траходром в виде алого сердца. Легкомысленные хасефейцы совали эти сердца куда попало, не только в номера для новобрачных, но даже в собственный герб, и Рихард кощунственно подумал, что логичнее было б и траходром заменить на мохнатую звезду. Но тут же оборвал себя. Скорее бы Эрчер пришел, хотелось показать ему эту смешную кровать и принять ванну вместе.