Обе фигуры добрались до «Рогатки». Они быстро взбирались по лесенке ко входу, и я нажал кнопку, открывая наружный люк.
3.
Джед, как минимум вдвое старше меня, но его возраст, как и возраст всех живущих при низкой гравитации, угадать очень трудно. У него есть морщинки на лице, но на вид ему больше пятидесяти не дашь. Второй назвался доктором Стюартом. Я не был с ним знаком. Когда я в последний раз навещал Джефферсон, у них был другой врач, примерно моего возраста. Он работал по контракту и оказался джефферсонцам не по карману. Стюарт же был молодым парнем, не старше двадцати. Очевидно, он родился здесь же, еще в те времена, когда астероид назывался Кормушкой, а главой колонии был Дэн Дубинка. Скорее всего, медицинскую подготовку он получил так же, как и почти любое образование в Поясе, — сидя перед телеэкраном.
Мне оставалось лишь надеяться, что у моего семейства не возникнет проблем со здоровьем. Джанет тоже теледоктор, но она целый год стажировалась в центральном госпитале Марсопорта. Вряд ли у юного Стюарта была такая возможность…
— Все здоровы? — спросил Джед.
— Конечно. — Я достал бортовой журнал и показал сделанную рукой Джанет запись: «Инфекционных заболеваний нет».
— Мне положено лично осмотреть каждого… — важно заявил Стюарт.
— Да Бога ради! — буркнул Джед, дернул себя за колючие усы и метнул в юного дока свирепый взгляд.
Стюарт ответил ему тем же.
— Можешь убедиться, что все еще дышат… Капитан Ролло, пусть его кто-нибудь отведет наверх, пока мы заполняем иммиграционные бланки, — сказал диспетчер.
— Хорошо.
Я вызвал по интеркому Пэм. Она у нас вторая по старшинству среди детей.
Спустившись в бутик, она увела Стюарта, а когда они ушли, Джед достал пухлую пачку бланков.
Есть некая таинственная причина, из-за которой обитатели каждого космического булыжника желают узнать всю историю вашей жизни, прежде чем выпустить вас из корабля. Для меня до сих пор остается загадкой, что они делают со всей этой информацией. Мы с Далквистом принялись заполнять бланки. Джед стоял рядом и что-то бормотал себе под нос.
— Вы что, из «Баттерворт»? — спросил Джед. — И каким ветром вас сюда занесло?
Далквист оторвал взгляд от очередного бланка:
— Есть вопрос. Быть может, вы сможете мне помочь? У нас был застрахован мистер Джозеф Колелла. Мне нужно найти наследницу, миссис Барбару Моррисон Колеллу.
— Джо Колелла? — Должно быть, в моем голосе прозвучало удивление, потому что оба посмотрели на меня. — Я привез Барбару и Джо на Джефферсон. Приятная пара. Что с ними случилось?
— В свидетельстве о смерти написано «несчастный случай». — Джед произнес это ровно, без эмоций и добавил: — Оно подписано доктором Стюартом.
Джед словно напрашивался на реакцию со стороны Далквиста, но страховщик вновь склонился над бланками.
Когда стало очевидно, что сам Джед больше ничего не скажет, я спросил его:
— А что, несчастный случай был каким-то подозрительным?
Джед пожал плечами и плотно сжал губы. Атмосфера на корабле явно изменилась в худшую сторону, и я не сомневался, что Джеду есть что сказать. Но почему Далквист ни о чем его не спрашивает?
Для меня оставалось загадкой и кое-что другое. Джо и Барбара были для нас не просто бывшими пассажирами, а друзьями, и мы хотели с ними повидаться. Уверен, что мы не раз упоминали их имена при Далквисте, но он никак не дал понять, что они ему знакомы.
Мы привезли их на Джефферсон примерно пять земных лет назад. Они тогда только что поженились; Джо было почти шестьдесят, а Барбаре около тридцати. Джо только что ушел в отставку с должности полевого агента, «Хансен энтерпрайзес». Он получил крупную премию за то, что сумел разоблачить и предотвратить какую-то махинацию со страховкой. Они собирались купить пай в кооперативной системе Джефферсона. С тех пор мы виделись в каждый мой прилет. В последний раз это было два года назад, и у них не хватало свободных денег, как у всех на Джефферсоне, но всем остальным они выглядели вполне довольными.
— Где сейчас Барбара? — спросил я Джеда.
— Работает на «Вестингауз». В офисе Джонни Перегрина.
— У нее все в порядке? А у детей?
Джед пожал плечами:
— У нас все друг другу помогают, если нужна помощь. Богачей здесь нет.
— Они вложили немало денег в акции Джефферсона, — напомнил я. — И еще, кажется, застолбили заявку на шахту.
— Дивидендов на акции «Джефферсон корпорейшн» не хватит даже для того, чтобы заплатить налог на воздух.
Никогда прежде я не слышал в голосе Джеда такой удрученности. Давным-давно, когда наши дела обстояли хуже некуда, он старался поднять нам настроение шуточками, пусть даже глупыми.
— Шахта у них с самого начала оказалась неудачной, а теперь, когда Джо не стало, и ее некому разрабатывать…
Он смолк, когда вернулась Пэм вместе со Стюартом. Доктор расписался в судовом журнале, подтверждая, что все на борту здоровы.
— На этом все, — сказал он. — Готовы сойти на берег?
— Народ уже ждет вас в «Конуре», капитан Ролло, — сообщил Джед. — Целая толпа собралась.
— Мне только шляпу надеть.
— Если не возражаете, я тоже пойду, — сказал Далквист. — Нельзя ли устроить мне встречу с миссис Колеллой?
— Конечно, — ответил я. — Мы пошлем за ней кого-нибудь. На Джефферсоне «Конура», можно сказать, центр всех событий. Пригласите ее на обед.
— Мне и подать вам, считай, нечего. Ничего приличного не осталось, — раздраженно, но с оттенком извинения пробормотал Джед.
— Посмотрим, — ухмыльнулся я и нажал кнопку внутреннего люка.
4.
Никаких собак вам в «Конуре» не найти. У Джеда был пес, когда он прилетел на Джефферсон, отсюда и название его заведения, но собаки плохо переносят низкую гравитацию. Как и все прочее в Поясе, мебель в баре Джеда сделана из стали и стекла, два других варианта — алюминий и титан, Само заведение представляет из себя большую пещеру, вырубленную в скале. Окон в ней нет, и смотреть там можно или в телевизор, или на посетителей.
Нас встретила большая толпа — обычное дело, когда прилетает корабль. Хотя в этом баре заключается куда больше сделок, чем в конторах по соседству, Джанет с детьми все же остались в корабле. Подвыпившая публика иногда бывает грубой.
Бар в «Конуре» тянется вдоль всей стены напротив входа. Длинная стойка с подсосом, чтобы удерживать стаканы, бутылки, тарелки… Остальную площадь большого помещения занимают столы и стулья. Столы снабжены зажимами для напитков и бумаг. По периметру бара расположены кабинки. Это типичный для астероидов бар. В центре можно устраивать аукционы, а частные сделки заключать, уединившись в кабинке.
Напитки подают в стаканах с крышечкой и соломинкой. Дело в том, что если стакан быстро опустить на стол, жидкость из него вылетит. Можно потратить годы, овладевая искусством пить пиво при низкой гравитации, если вам не нравится тянуть его через соломинку или выдавливать из груши.
Бар оказался забит — по большей части шахтерами и владельцами лавочек и магазинов. Пару столов занимали представители компаний. Я указал Далквисту на Джонни Перегрина:
— Он знает, как найти Барбару.
На лице Далквиста появилась улыбочка скромного бухгалтера, и он направился к столику Перегрина.
А там, кстати, расположились и другие местные «шишки». Самым важным среди них был Хабиб аль Шамлан, агент компании «Айрис». С Хабибом были два бугая — наверное, охранники компании.
У людей из корпорации «Джефферсон» столика не было. Все они расположились за стойкой бара, и пространство между ними и представителями другой компании оставалось свободным — островком нейтральной зоны в переполненном помещении.
Я быстро заметил Роду Хендрикс, председателя правления «Джефферсон корпорейшн», которое на астероиде являлось чем-то вроде правительства. К ней пристроился крупный уродливый тип. Знакомая личность. Джо Хорнбайндер появился тут еще во времена Дэна Дубинки. Он до сих пор ковырялся в скалах, надеясь разбогатеть.
Похоже, день обещал стать удачным. Все уставились на нас, когда мы вошли. На Далквиста внимания почти не обратили. Он сразу произвел впечатление мелкой сошки. Кто-нибудь потом захочет подшутить над ним, но сейчас нам предстояло важное дело.
Далквист поговорил минуту с Джонни Перегрином, и они, похоже, о чем-то договорились, потому что Джонни кивнул и послал кого-то из своих с поручением. Далквист отошел в уголок и заказал выпивку.
Тут существовал свой протокол ведения дел. Мне заранее оставили свободный столик почти в центре помещения, и один из парнишек Джеда принес большую кружку пива с откидной крышечкой. Сделав добрый глоток, я достал из поясной сумки почту и раздал ее адресатам. Кто-то угостил меня второй кружечкой, и мы немного поболтали о том, что интересного нынче происходит в Поясе.
Аль Шамлан начал терять терпение. Уже через полчаса, а это для араба равносильно неприличной суете, он крикнул через весь зал, придав голосу небрежность:
— И что вы нам привезли, капитан Кефарт?
Я извлек копии таможенной декларации и раздал их. Все начали читать. Джонни Перегрин радостно ухмыльнулся, увидев первый пункт:
— Говядина!
Ему надо кормить пятьсот рабочих.
— Девять тонн, — согласился я.
— Десять франков, — предложил Джонни. — И беру всю партию.
— Пятнадцать, — подал голос аль Шамлан.
Я щедро смочил глотку пивом и расслабился. Мы с Джанет рискнули и выиграли. А что если кто-нибудь пару лет назад запустил бы на орбиту партию говядины? И сотня тонн ее могла прибыть с минуты на минуту, а моя бы тогда не стоила и гроша.
Мы с Джанет отслеживаем корабли, летающие по расписанию, и хорошо информированы, куда направляются бродяги вроде нас, но никогда нельзя знать наверняка, какие товары и куда направляются. Из-за одной ошибки можно запросто разориться.
Аукцион тем временем продолжался, к нему подключились некоторые владельцы магазинов… Похоже, мне светила неплохая прибыль, однако из-за всей партии говядины сейчас состязались лишь большие корпорации. Люди из «Джефферсон корпорейшн» не произнесли ни слова. Я слыхал, что дела у них идут неважно, но теперь убедился в этом окончательно. Если бы у шахтеров имелись деньги, они купили бы мясо. Ведь это настоящее мясо. Может, та пищевая масса, которую получают из водорослей, и питательна, но аппетитной ее никто не назовет. На Джефферсоне нет даже заводика по производству текстурированного растительного протеина, хотя ТРП и в подметки не годится натуральному продукту.
Постепенно цена поднялась настолько, что торг на всю партию стал интересен лишь для «Айрис» и «Вестингауз», и я разбил груз на несколько частей — семь тонн для оптовика, а остальное для мелких покупателей. Я не забыл приберечь пару центнеров для Джеда и пожертвовал полтонны для городского совета Джефферсона, чтобы они смогли распорядиться говядиной по своему усмотрению. Остальное, ушло примерно по тридцать франков за кило.
Доход от сделки покрыл стоимость дейтерия, потраченного на рейс к Джефферсону. Затем я продал прочий товар — легкие вещи, которые производятся только на больших астероидах типа Паллады, и получил уже чистую прибыль. Когда аукцион завершился, мне стало очень хорошо. Но, разумеется, он был всего лишь разминкой. Главное событие дня позволит мне сделать Барклаю пару выплат по закладной на «Рогатку». И все равно приятно знать, что при любом раскладе я не останусь в проигрыше.
Все пропустили еще по одной. Местные ребята стали подходить к моему столику и спрашивать о своих друзьях, которых я мог встретить. Мелкие лавочники принялись заключать сделки между собой, выставляя на продажу или на обмен купленные у меня товары.
Ко мне подсел Далквист.
— Джонни нашел вашу клиентку? — спросил я.
— Да, — кивнул он. — По вашему совету я пригласил ее сюда на обед.
— Прекрасно. Когда с делами будет покончено, Джанет и дети тоже подойдут.
Рядом со столиком возник Джонни Перегрин:
— Будете гонять груз в этом рейсе?
— Конечно.
Гул голосов в баре постепенно стих. Настало время для серьезных дел.
5.
Стартовое окно для запуска грузов на Луну сейчас было открыто и останется открытым еще часов двести. После этого момента топлива, необходимого для разгона грузовых капсул и вывода их на орбиту, проходящую через систему Земля — Луна, понадобится столько, что никому уже будет не по карману посылать что-либо массивнее бумажной салфетки.
Очень много грузов отправляют к Луне. Если правильно выбрать момент, то гораздо дешевле послать к ней лед из Пояса, чем забрасывать с Земли. Разумеется, «лунатикам» надо ждать пару лет, пока лед до них долетит, но капсулы идут одна за другой, так что без воды не останутся. Луна покупает и металлы, хотя платит за них меньше, чем Земля.
— Думаю, мы сможем кое-что предложить, — сказал аль Шамлан.
— Ха! — воскликнул Хорнбайндер, стоявший возле бара. — У «Айрис» нет дейтерия на отправку крупного груза. И «Вестинга-уз» тоже на мели. Если хотите поработать буксиром, то придется иметь дело с нами.
Я посмотрел на Шамлана. Трудно было понять, о чем он думает, да и Джонни Перегрин тоже оставался загадкой. Вид у них был невеселый.
— Это правда? — спросил я.
Хорнбайндер и Рода подошли к моему столику.
— Помните, это мы вас вызвали, — сказала Рода.
— Конечно.
У меня были их гарантийные бумаги. Пять тысяч франков аванса и еще пять тысяч, если я прилечу в оговоренный срок. Я прилетел на двадцать часов раньше, что совсем неплохо, если вспомнить, сколько миллионов километров мне пришлось отмахать.
— Похоже, вы хотите предложить мне сделку.
Рода улыбнулась. Она женщина крупная — и твердая, как ядро астероида, если у него, конечно, есть ядро. Я знал, что ей около шестидесяти, но большую часть жизни она прожила при низкой гравитации. Веселья в ее улыбке было немного, она больше смахивала на ухмылку кота, загнавшего в угол крысу.
— Хорни верно сказал, весь дейтерий у нас. И если хотите разгонять груз для «Айрис» и «Вестингауз», то без нас вам не обойтись.
— Вот ведь хреновина… — Похоже, в этом рейсе я заработаю меньше, чем думал.
— И как тебе это нравится, проклятый кровопийца? — расплылся в улыбке Хорнбайндер.
— Это я, что ли?
— А кто же еще? Ты сюда прилетаешь, гоняешь свой кораблик сотню часов и зашибаешь больше, чем мы зарабатываем за год, надрываясь как проклятые. Кто ты, как не кровопийца, черт бы тебя подрал?
Я совсем позабыл, что за моим столом сидит Далквист.
— Если вы полагаете, что капитаны буксиров запрашивают с вас слишком много, то почему не покупаете собственный корабль? — спросил он.
— А ты кто такой? — рявкнул Хорни.
Далквист не обратил на него внимания.
— Вы не покупаете собственный корабль, потому что он вам не по карману. Владельцам кораблей приходится вкладывать огромные деньги. Если они не станут получать хорошие прибыли, то не смогут покупать корабли, и тогда никто из них ни за какие деньги не разгонит ваш груз.
Далквист был, разумеется, прав. Но говорил он тем самым тоном, каким мои Старшие дети разговаривают с Младшими. В моей семье это нередко вызывает потасовку, и похоже, здесь все идет к тому…
— Заткнись и сядь, Хорни.
Рода Хендрикс привыкла, что ей подчиняются. Хорнбайндер сверкнул глазами на Далквиста, но все же сел.
— Теперь поговорим о деле, — продолжила Рода. — Капитан, все достаточно просто. Мы нанимаем ваш корабль на ближайшие семьсот часов.
— Это будет стоить кругленькую сумму.
Она взглянула на понурых Шамлана и Перегрина.
— Кажется, я знаю, как вернуть эти деньги.
— Бывают случаи, когда лучше всего уступать изящно, — сказал аль Шамлан.
Он взглянул на Перегрина и получил в ответ кивок.
— Мы готовы заключить честное соглашение, Рода. В конце концов, тебе же нужно запустить свой лед. А нам нужно послать свой груз. И для нас всех это обойдется гораздо дешевле, если все грузы отправятся в одной капсуле. Каковы твои условия?