Фитч кивнул.
— Иногда я чувствую то же самое.
— Я помню, как сидел и наблюдал за вашей с Нализаром дуэлью. Мне казалось, я знал все — только потому, что разбирался в защитах, которые вы применяли. Но все далеко не так просто, как я считал.
Фитч улыбнулся.
— Что? — спросил Джоэл.
— То, что ты сейчас сказал, — основа всей науки. — Потянувшись, Фитч положил ладонь на плечо Джоэла, которое было немного выше его собственного. — Джоэл, сынок, твоя помощь в этом расследовании была неоценимой. Если бы Йорк не назначил тебя моим научным ассистентом… даже не знаю, что бы удалось выяснить.
Джоэл поймал себя на том, что улыбается. Искренность Фитча была очень трогательной.
— Ага! — раздался возглас.
Джоэл обернулся и увидел Мелоди с письмом в руках. Она бросилась через весь офис, заработав хмурый взгляд от Экстона, перегнулась через стойку, разделяющую рабочее пространство и место для ожидающих, и протянула письмо Джоэлу.
— Это от викария. Открывай, открывай же!
Джоэл нерешительно принял послание, помеченное заводным крестом. Сломал печать и, переведя дух, вскрыл его:
Глава 21
Позже ночью Джоэл тихо лежал в кровати, пытаясь совладать с разыгравшимися эмоциями. На стене мастерской тикали часы. Он не смотрел на них — не хотел знать, который час.
Было поздно. И он не спал. Ночь перед инициацией.
Шансов было меньше, чем один на тысячу. Но это его шанс стать рифматистом. Казалось, что надеяться глупо, но нервное возбуждение прогнало любой намек на сон. Ему представится шанс стать рифматистом. Настоящий, всамделишный шанс.
Что, если он избранный? Ему не начнут выплачивать жалование, пока он не отслужит на Небраске, а значит, его мать, скорее всего, будет вынуждена работать и дальше.
Небраск. Ему придется отправиться на Небраск. Джоэл не слишком много знал о том, что там творилось. Конечно, на острове обитали дикие меловики. Рифматисты обороняли гигантский круг Охраны многих тысяч футов в диаметре — держали под контролем меловиков и Башню.
Но с острова доходили вести и о других созданиях. Грозных, необъяснимых. С которыми Джоэл неизбежно столкнется, если станет рифматистом. И у него будет всего один год для подготовки, в то время как другие учились по восемь или девять лет.
«Вот почему тем, кто старше, не разрешают становиться рифматистами, — понял он. — Нужно успеть обучиться и натренироваться».
В последний школьный год студенты уезжали на Небраск. Десять лет службы, и ты свободен. Некоторые предпочитали работать на станциях по заводу пружин, но другие, со слов Мелоди, оставались на Небраске. Не из-за денег, а из-за брошенного вызова. Ради борьбы и сражений. Какое будущее он выберет для себя?
«Все это еще под вопросом, — подумал Джоэл и перевернулся на другой бок, пытаясь заснуть. — Скорее всего, я не стану рифматистом. Господь не изберет меня, потому что у меня недостаточно времени на подготовку».
Но шанс все-таки существовал. Мысли о нем не давали Джоэлу заснуть еще с полчаса.
В конце концов он сел на кровати и потянулся к лампе. Повернул заводной ключ сбоку и увидел сквозь стекло, как внутри закрутились вертушки. От трения маленькие нити накала нагрелись и засветились, свет с помощью отражателей собирался и направлялся в отверстие сверху лампы.
Джоэл поднялся, стал перекладывать книги у кровати. Выбрал одну под названием «Повествование о пленении и избавлении миссис Мэри Роулендсон». Это оказался дневник, одна из первых историй, записанных колонистами, осваивающими Американские острова. Действие книги происходило до того, как дикие меловики перешли к основному наступлению, но после того, как начали нападать на людей.
Моего шурина (уже раненого, когда он вместе с другими защищал дом, с кровоточащими ногами) атаковали со спины, и он с криком упал, сжимая в руках ведро воды. Дикие меловики беззвучно, словно издеваясь, заплясали вокруг него. Совершенно точно, они демоны из Недр, многие приняли человеческую форму, но созданы словно из палочек и линий.
Нас окружили, и я замерла в испуге. Так они продолжали безжалостно убивать одного за другим, а мы стояли, ошеломленные, и кровь ручьями растекалась по земле. Детей забрали, когда я бросилась за ведром, чтобы попытаться защититься, но в нем было пусто. Я почувствовала, как что-то холодное касается ноги, и меня пронзила резкая боль.
Тогда я его и увидела. Кто-то скрывался в темноте, едва озаряемой всполохами пламени — горел наш дом. Его фигура словно поглощала свет и была полностью соткана из непроглядного зыбкого мрака: будто царапали угольком по земле, только рисунок этот возвышался в полный рост в тени за домом.
И она, эта бездонная ужасная тьма, смотрела на нас. Создание Недр. Изгибающийся, подрагивающий, черный как смоль костер, нарисованный углем.
Он наблюдал за нами».
Что-то хрустнуло за окном.
Джоэл подскочил на месте и заметил, что за стеклом окошка движется какая-то тень. Окно находилось под самым потолком, на уровне земли.
«Вандалы!» — подумал он, вспомнив ругательство, намалеванное на корпусе гуманитарных наук.
Он быстро выбрался из кровати, поспешил к двери, на ходу надевая куртку, и
спустя несколько мгновений, преодолев лестницу, выбежал наружу.
Обогнув здание, чтобы посмотреть, что учинили вандалы, Джоэл обнаружил только чистые стены. Неужели ошибся?
И тогда-то он увидел: на кирпичной стене кто-то нарисовал мелом символ. Замкнутый узор. Рифматическая линия, значение которой они никак не могли разгадать.
Ночь была необычайно тихой.
«О, нет…» — подумал Джоэл, похолодев.
Он отшатнулся от стены и открыл рот, чтобы позвать на помощь.
Вопль получился неестественно тихим. Джоэл почувствовал, как звук чуть ли не силой вырывают из горла, а затем его, уже приглушенный, засасывает в символ на стене.
«Похищения… — потрясенно подумал Джоэл. — Никто не слышал, чтобы рифматисты звали на помощь. Кроме нескольких слуг, которые находились с той стороны коридора, где символ нарисовали наспех. Вот в чем сила этой линии. Она поглощает звуки».
Джоэл заспешил прочь. Нужно было найти полицейских, поднять тревогу. Каракульщик явился в общежитие за…
Общежитие. Это было обычное общежитие. Рифматистов здесь не селили. За кем же пришел похититель?
Несколько подрагивающих белых фигурок переползли с крыши и стали спускаться по стене.
За Джоэлом.
Джоэл завопил, но крик умер не родившись, и тогда он, сорвавшись на бег, припустил через газон.
«Не может быть, — подумал он с ужасом. — Я не рифматист! Каракульщик должен похищать только рифматистов».
Джоэл мчался как сумасшедший, зовя на помощь. Из горла слышался еле слышный шепот. Оглянувшись, он заметил маленькую белую волну, катящуюся за ним по траве. Меловиков было с дюжину — меньше, чем в случаях других нападений, если верить выводам расследования. Но, опять же, Джоэл не был рифматистом.
Он снова завопил, поддавшись панике. Сердце колотилось, все тело знобило. Изо рта не вырывалось ни звука.
«Думай, Джоэл, — сказал он самому себе. — Не паникуй. Иначе умрешь. Линия-глушилка не может действовать на большом радиусе. Кто-нибудь на одном из мест преступления заметил бы, что не может издать ни звука, и все бы выяснилось. Значит, рядом должны быть и другие такие же линии. Нарисованные в ряд, потому что… Потому что Каракульщик догадался, в каком направлении я побегу».
Резко остановившись, Джоэл пристально всмотрелся в темную лужайку. Свет давали только несколько фонарей в отдалении, но его хватило, чтобы он увидел. Впереди бетонную дорожку пересекала белая линия. Линия Запрета.
Джоэл оглянулся. Меловики наступали, заставляя его бежать к линии Запрета, пытались загнать его в угол, заманить в западню. Наверняка по сторонам тоже были линии: рисовать мелом на земле нелегко, но можно. Если его поймают между линиями Запрета…
Его ждет смерть.
От этой мысли Джоэл снова едва не застыл столбом. Волна меловиков приближалась, и теперь он понял, что описывал Чарльз в своем последнем послании. Это были не привычные меловики: их контуры неистово дрожали, будто от неслышного звука. Лапы, тела сливались в одну массу, словно видения безумного художника, который никак не мог решить, каких чудовищ хочет сотворить.
«Вперед!» — закричал внутренний голос Джоэла.
Он глубоко втянул носом воздух и бросился прямо на меловиков. Подбежав ближе, подпрыгнул, перемахнул через них и, приземлившись, помчался обратно.
«Нужно думать быстро, — сказал он себе. — В общежитие возвращаться нельзя. Они просто пролезут под дверью. Нужно найти полицейских. У них есть кислота».
Где находились патрули Хардинга? Джоэл со всех ног побежал в рифматическую часть учебного городка.
Его дыхание становилось все более прерывистым, он не мог долго опережать меловиков. Впереди показались огни. Здание администрации. Джоэл испустил истошный вопль:
— На помощь!
К счастью, голос прозвучал в полную силу. Ловушку удалось миновать. Теперь ничто не препятствовало распространению звуков, но вопль все равно вышел слабым. Джоэл слишком долго бежал изо всех сил.
Дверь в офис распахнулась, изнутри выглянул Экстон, одетый в привычный жилет с галстуком-бабочкой на шее.
— Джоэл? — позвал он. — Что случилось?
Весь взмокший, Джоэл потряс головой. Бросив взгляд через плечо, он увидел, что меловики наступают по траве прямо за его спиной. Всего в каких-то дюймах позади.
— Святые небеса! — воскликнул Экстон.
Джоэл повернул голову обратно, но второпях споткнулся и упал на землю.
Он вскрикнул, из-за сильного удара вышибло из груди воздух. Почти ничего не соображая, он сжался в ожидании боли, холода и укусов, о которых читал.
Ничего из этого не последовало.
— На помощь! Полиция! Кто-нибудь! — гомонил Экстон.
Джоэл поднял голову. Почему он еще жив? Лужайку освещала единственная лампа, сиявшая из окна офиса. Меловики окружили его и, подрагивая, застыли на месте. Вокруг трепещущих меловых тел возникали и пропадали маленькие лапы, глаза, морды, когти.
Меловики не нападали.
Джоэл приподнялся на руках и увидел в чем дело: из его кармана выпал и теперь поблескивал в траве золотой доллар, подарок Мелоди.
Шестеренки внутри него тихонько тикали, и меловики шарахались прочь. Некоторые пытались приблизиться, но их движения становились заторможенными.
Внезапно послышался плеск, и одного из меловиков смыло струей.
— Джоэл, быстрее. — Подоспевший Экстон протягивал руку, в другой его руке было пустое ведро.
Вскочив на ноги, Джоэл схватил золотую монету и метнулся к бреши, проделанной клерком в кольце меловиков.
Экстон поспешил к офису.
— Экстон! — воскликнул Джоэл, последовав за ним. — Нужно бежать. Здесь мы их не остановим!
Экстон захлопнул дверь, не обращая на Джоэла ни малейшего внимания. Опустился на колени, вытащил мелок и нарисовал линию перед порогом, а потом и сбоку по стене вокруг дверного проема. Сделал шаг назад.
Меловики остановились снаружи. Джоэл с трудом различил, как они набросились на линию. Экстон продолжил рисовать и обвел мелком себя и Джоэла.
— Экстон, — сказал Джоэл, — ты рифматист!
— Рифматист-неудачник, — уточнил тот, отряхивая ладони. — Сто лет не брал в руки мел. Но, знаешь, когда в школе такие проблемы…
Меловики начали ползать по окнам, ища обходные пути внутрь. Мигнула единственная лампа, не в силах разогнать царящую в помещении полутьму.
— Что происходит? — спросил Экстон. — Почему они гнались за тобой?
— Не знаю. — Джоэл испытал на прочность окружающую их линию Запрета. Она была нарисована не лучшим образом и не продержится долго против меловиков. — У тебя есть еще кислота?
Экстон кивнул на второе ведро, стоящее в пределах защитного квадрата. Джоэл схватил его.
— Это последнее. — Экстон заломил руки. — Хардинг оставил нам всего два.
Джоэл посмотрел на меловиков: они атаковали линию Экстона из-под двери. Он вытащил монету.
Она их остановила. Почему?
— Экстон. — Джоэл постарался избавиться от ужаса в голосе. Голос дрожал. — Нам придется совершить бросок до ворот. Там у полицейских есть кислота.
— Бросок? — переспросил Экстон. — Я… я не могу бегать! Я не в той форме, чтобы обогнать меловиков!