- Астропилот, - растерянно отозвалась я.
- О, - протянула Айла, - тогда вообще ему конец. Его ждет военный трибунал. А это совсем уже не шутки.
Я окончательно приуныла. Комкано попрощалась с сестрой и, обняв в подушку, села на кровати. Прекрасно понимала, что моя якобы жажда справедливости на самом деле может оказать лишь мелкой мстительностью. Но в любом случае треклятая влюбленность отчаянно протестовала. Да даже если бы я и нашла в себе силы воли сдать Рика, смогла бы я доказать его вину? А если бы смогла, то как мне потом жить с тем, что я так испортила жизнь любимому человеку? Да и разве поможет это теперь Ормину?
Увы, еще до звонка Айле я отчетливо осознавала, что не смогу я так поступить. И потому, что влюблена, и потому, что отчасти сама виновата в произошедшем. Да и бушующие сейчас эмоции - далеко не лучший советчик. Я решила дать себе время. С неделю на раздумье. А потом уже спокойно и хладнокровно осмыслить эту ситуацию. Но до этого еще надо было как-то пережить разговор с Риком.
ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 20.10
Время до обеда тянулось мучительно медленно. Пусть я не слышала, но и так не сомневалась, что после звонка папе мама непременно связалась с Риком. И я ведь была уверена, что он тут же бросит все свои дела и примчится оправдываться. Но его все не было. Ну да, кто я такая, чтобы великий и несравненный капитан Астор отвлекся от своего ‘Ястреба’.
И чем больше проходило времени, тем хуже становилось мое настроение. Казалось бы, куда вообще может быть хуже? Но, видимо, всегда есть куда. В итоге мне стало настолько тошно, что сидеть дома я уже больше не могла. Тем более, как раз появился замечательный повод для прогулки.
Вообще пасмурные дни на Таное выдавались настолько редко, что даже считались чем-то выдающимся. Забавно, но для местных это было что-то вроде праздника, даже выходной объявляли. И если с утра еще сегодня вовсю светило солнце, то как раз к полудню набежали тучи и скрыли немилосердно палящее светило. Жара тут же спала, и из-за затянутого неба казалось, что уже наступил ранний вечер. В общем, погода своей непривычной хмуростью явно проявляла со мной солидарность.
Переодевшись в легкий сарафан, я крадучись выбралась из дома. Хотя, наверное, можно было и не красться: судя по царящей тишине, мамы либо не было дома, либо она как всегда уснула при попытке помедитировать.
А вообще меня все это очень удивляло. Я ведь не сомневалась, что мама так просто от меня не отстанет, примчится с работы хватающийся за сердце папа и, самое главное, обязательно, ну вот просто всенепременно, появится Рик с оправданиями и заверениями в неземной любви. А я буду вся такая холодная и непоколебимая. Хотя, если совсем уж честно, в глубине души я очень надеялась, что у Рика есть какие-то веские объяснения, и окажется, что он вовсе и не подлец. Увы, как бы меня саму не раздражала собственная влюбленная наивность, ничего я с ней поделать не могла. Впрочем, что толку я собиралась стойко держать оборону - главный виновник происходящего, похоже, даже не собирался меня разубеждать. Мол, не будет свадьбы, ну и ладно. И, вполне вероятно, помчался он сразу к Дафне признаваться в резко вспыхнувшей любви.
Было обидно, чуть ли не до слез. Но злость, к счастью, преобладала над несчастной влюбленностью, так что больше хотелось кого-нибудь прибить, чем заплакать. В таком вот расположении духа я шла по неширокому тротуару. Слева тянулись роскошные особняки, утопающие в пестроте садов, а справа пологий склон спускался к пляжу. Легкий ветерок с той стороны доносил до меня обрывки чужих разговоров и смеха - народ отдыхал и веселился. У меня даже на мгновение мелькнул порыв спуститься к морю, познакомиться там с каким-нибудь загорелым красавцем и закрутить бурный роман. Но я эту идею отвергла. В моем теперешнем мрачном настроении роман бы закрутился в лучшем случае с кладбищенским сторожем или еще кем-нибудь таким, кто тоже познал всю беспросветную сущность бытия.
- Хлоя! - отвлек меня от философских раздумий смутно знакомый голос.
Через пару мгновений сверху спланировал аэрокар.
- Привьет! - радостно приветствовал меня улыбающийся Тьен.
Ну вот, все-таки накаркала я себе загорелого красавца.
- Привет, - я постаралась не показывать свою мрачность. - А ты как здесь заблудился? К Дафне спешишь?
- Ньет, я уже от Дафны. Мы с ньей расстальись, - все с той же искренней радостью ответил таноец. - Дафна сказала, что не вьерит в инопланетьян, а я нье могу льюбить ту, что нье вьерит в инопланетьян.
- Логично, - я едва сдержала усмешку.
Но Тьен все равно сарказма в моем голосе не уловил. И хорошо. Все-таки он же не виноват, что у меня такое дурное настроение.
- А ты куда направльяешься? Гульяешь? Давай я тьебя подвьезу, куда надо, у менья всье равно уже выходной.
- Спасибо, Тьен. Но я и сама не знаю, куда мне надо, - вздохнула я.
- Я сьечас направльяюсь в бар моьей сьестры, тут ньедалеко. Есльи хочьешь, поехальи со мной, там подают чудьесные коктейльи, моя сьестра сама их дьелает, - радушно предложил он.
У меня в воображении тут же нарисовалось, как я напьюсь в хлам, угоню ‘Ястреб’ и утоплю его в море. А вину свалю на Рика. После такого ему до конца жизни больше никто космолет не доверит. И будет прославленный астропилот водить пассажирские аэрокары в глухих танойских деревеньках… Мне срочно захотелось какого-нибудь коктейля.
- Было бы чудесно, - я кивнула и даже была готова на рассказы об инопланетянах по дороге.
Но Тьен за десять минут пути радостно рассказывал мне обо всем, кроме инопланетян. Начиная от того, как он любит пасмурные дни, и заканчивая тем, почему его сестра уже в пятый раз разводится со своим мужем. Из-за специфического акцента танойца и чересчур быстрой речи я понимала не все, хотя честно пыталась прислушаться. Когда уже подъезжали к бару, Тьен вдруг выдал:
- Но я-то поньял, что Дафна мьеня нье из-за инопланетьян вдруг разльюбила.
- А из-за чего? - полюбопытствовала я.
- Она мнье сама под коньец прьизналась, что та ясновьидящая ей напророчьила другого жьениха, - охотно пояснил Тьен. - Я сначала хотьел расстроиться, но потом перьедумал. Вьедь это глупость: рьешать вопросы в льичной жизньи из-за чужих слов.
Я даже растерялась.
- Почему глупость-то? Ну вот представь, любишь ты какую-нибудь девушку и вдруг узнаешь, что она совершила что-нибудь ужасное. Разве это не повод разорвать отношения?
- Ньет, - Тьен и бровью не повел.
- Почему? - изумилась я.
- Ну я же ее льюблю, ты сама сказала. А есльи лбюбишь по-настоящьему, то льюбишь нье прьидуманный образ, а чьеловека такьим, какой он есть, вмьесте с его ньедостатками.
Лучше бы он глаголил о своих инопланетянах. Мое настроение окончательно ухудшилось - тут уже один коктейль не поможет. Штук пять как минимум.
Словно в такт моим мыслям аэрокар как раз спланировал к небольшому бару.
ОБНОВЛЕНИЕ ОТ 23.10
Хотя изначально человечество расселилось по космосу с одной планеты, но со временем, естественно, люди стали разниться. Обрастали своими обычаями и устоями, приобретали характерный темперамент. К примеру, на той же Листерии все будто бы постоянно куда-то спешили: и в мыслях, и в разговорах, и в делах. А вот на Ирбане, наоборот, отличались уникальной неторопливостью во всем. И встреться два обитателя этих планет, их разговор бы выглядел примерно так:
Листериец: ‘Какая отвратительная сегодня погода, не находите?’
Ирбанец молчит.
Листериец: ‘Небо сплошь затянуто тучами, и обещают грозу. Как бы из-за плохой видимости мой рейс не отменили’.
Ирбанец молчит.
Листериец уже начинает раздражаться: ‘А ведь если рейс отменят, я не успею вовремя вернуться домой, и моя жена непременно устроит мне скандал! Ей только дай повод, весь мозг вынесет!’.
Ирбанец молчит.
Листериец раздражается все сильнее: ‘Вот вы женаты? Явно нет. Слишком уж вы довольным жизнью выглядите. А вообще, что вы все молчите и молчите, я же с вами разговариваю!’.
Ирбанец молчит.
У листерийца кончилось терпение: ‘Извините, но вы - хам!’.
Ирбанец задумчиво: ‘Да. Погода сегодня и вправду отвратительная’.
Так и коренного танойца сложно было спутать с обитателем какой-нибудь другой планеты. И не только из-за характерного акцента. Они отличались радушием, гостеприимностью и чрезмерной эмоциональностью. Интересно, но у них существовал своеобразный культ семьи. Любой таноец мог без запинки перечислить всех своих предков чуть ли не с самого момента заселения планеты. Родственники здесь горой стояли друг за друга, и как при таких взрывных темпераментах население еще не поукокошивало друг друга, лично для меня оставалось загадкой. Может, просто все-таки радушие перевешивало кровожадность.
Этим философским вопросом я задалась уже после второго коктейля в баре Лайрины.
Сестра Тьена, как и большинство танойских женщин, отличалась пышными формами, к тому же оказалась болтушкой, хохотушкой и чрезмерно гостеприимной. В честь резко наступившего выходного небольшой бар был переполнен, и хозяйка металась между столиками наравне с официантками. Причем, с каждым посетителем она еще успевала побеседовать. А ко мне Лайрина так вообще отнеслась как к родной.
- Друзья моего брата - мои друзья! - радостно заявила она.
Я пыталась намекнуть, что мы с Тьеном ни разу не друзья, но она не акцентировала на этом внимания. Сам же таноец покинул меня после первого коктейля и сейчас вовсю флиртовал с симпатичной блондинкой за столиком у входа.
Моя злость на Рика к тому моменту отошла на второй план, уступив место хандре. И почему никто до сих пор не додумался изобрести средство от влюбленности? Хотя бы Герк этим озадачился, что ли…
Но зато, похоже, средство от тоски изобрели. Коктейли Лайрины и вправду оказались изумительными. Хотя сам тот факт, что готовит она их собственноручно, настораживал неслабо. Обычно-то все напитки, как и еду, делали исключительно в генераторе пищи, и никому не приходило в голову что-то смешивать самому. Ведь мало ли, какой результат будет. А вот Лайрина не побоялась.
- О, это старьинные рецьепты нашей семьи! - радостно пояснила мне она, ставя на столик высокий бокал с ярко-малиновым содержимым. - Перьедаются из покольение в покольение!
Рассудив, что раз уж их семья до сих пор не вымерла с такими экспериментами, то попробовать коктейль все же можно, я пригубила напиток. На вкус оказалось, как растопленное клубничное мороженое с легким мятным оттенком. Если там и был алкоголь, то я все равно его не почувствовала. Но почему-то жить стало чуточку легче.
А вот второй коктейль, на этот раз со вкусом ананасового сока, снова нагнал легкую грусть. Сегодня в баре собралось немало влюбленных парочек, которые сейчас вовсю ворковали друг с другом. И не то, чтобы я завидовала, но для меня это было как соль на рану. Вся надежда оставалась на очередной коктейль.
К третьему коктейлю начался дождь - явление для Таноя тоже редкое. Большинство посетителей радостно высыпали на улицу, и Лайрина присела ко мне за столик. И чтобы передохнуть, и чтобы пообщаться.
- Отчьего невьесела? - с искренним участием спросила она.
Я не стала увиливать, честно ответила:
- Я его люблю, а он - негодяй.
И тут же на всякий случай добавила:
- Я сейчас не про Тьена, если что.
- Всье бьеды из-за мужчьин, - солидарно протянула Лайрина. - Но ты нье переьеживай, совсьем еще молодая. Скоро забудьешь своего ньегодяя и найдьешь себье другого.
- Негодяя, - мрачно добавила я.
- Увы, мы всьегда притьягиваем к сьебе одньих и тьех же, - философски протянула сестра Тьена. - Вот у мьеня всье мужья были чуть льи нье копией друг друга, но поньяла я это сльишком поздно… Можьет, еще по коктейлю?
- С удовольствием, - я кивнула. Если не считать резких перепадов настроения, мыслила я вполне ясно. Так что, наверное, местные коктейли все-таки были безалкогольные. Я все хотела спросить об этом, но забывала.
Тут как раз вернулся Тьен с той блондинкой, и заглянули в бар еще пара его сестер и три брата. Все собрались за моим столиком вместе с Лайриной отмечать выходной день. Я была очень даже не против. Может, в веселой компании и моя хандра пройдет.
Забавно, но после третьего коктейля я уже начала понимать абсолютно все, что говорили собравшиеся танойцы. А после четвертого и сама, кажется, начала изъясняться с танойским акцентом, и даже возникли смутные подозрения, не состою ли я в каком-нибудь дальнем родстве с этим семейством, настолько они мне вдруг показались близкими.
Тьен по общим просьбам взялся исполнять песню, которой во сне его научили инопланетяне. Это вроде как была трагичная песня на непонятном гортанном языке и, по объяснению исполнителя, в ней говорилось о несчастной любви инопланетянина к далекой звезде. Тьен завывал, его сестры дружно пустили слезу, я тоже едва не захлюпала носом. Да простит меня несчастный инопланетян из песни, но грустила я вовсе не о нем. Но, к счастью, Тьен все-таки пел недолго. Ровно до того момента, как в бар заглянула проходившая мимо компания и обеспокоенно поинтересовалась, кого здесь убили и теперь отпевают.
И снова начались веселая болтовня и смех, но меня целиком и полностью захватила хандра. Искренне сочувствующая Лайрина даже предложила мне еще коктейля, но я категорически отказалась. И так уже в голове царил страшный бедлам, грозящий вылиться в крайне необдуманные поступки. Едва пробивающийся через какофонию эмоций голос разума явственно намекал, что мне давным-давно пора идти домой, пока каких-нибудь глупостей не натворила. Но домой мне не хотелось совсем. И даже не потому, что мама, вероятно, снова начнет выносить мне мозг, а папа взвывать к моей совести. Просто потому, что Рик так и не придет. И уж лучше я буду здесь, в этой галдящей веселой компании искренних танойцев, чем дома в тоске думать о том, кому я оказалась совсем не нужна. Ведь Рик мог бы хотя бы попытаться меня отговорить! Но нет. Видимо, ему было просто-напросто плевать. Конечно, у него в запасе еще есть Дафна. Ну-ну, так ему и надо. Мне стало совсем тошно.
- Лайрина, - решительно попросила я, - а давай еще коктейля!
- А давай! - радостно согласилась она и громогласно объявила: - Всьем за счьет заведьения!
Этот коктейль оказался прямо контрольным в голову. Зато мне стало весело. Не настолько, конечно, чтобы пускаться в пляс на столе или заигрывать с весьма симпатичными танойцами, но несравнимо веселее, чем было.
Новая подружка Тьена, которая по количеству коктейлей перегнала меня раза в два, вдруг с азартом предложила пойти танцевать под дождем. Тьен тут же добавил, что готов всех научить тем танцам, которые так любят инопланетяне. И лишь один из его братьев меланхолично заметил, что нас тогда, скорее всего, заберут стражи порядка и отвезут в лечебницу для умалишенных. Видимо, он уже видел сие инопланетное действо в исполнении Тьена. Энтузиазм окружающих поутих, но ненамного. Мнения разделились, и лично я голосовала за дождь. Мне казалось, что это будет очень весело. Хотя в воображении так и рисовалось в завтрашних новостях большими буквами ‘Скандально известная дочь сенатора Хлоя Риис устроила дикие пляски в компании нетрезвых танойцев! Общественность в шоке! Рик Астор счастлив, что так вовремя отделался от столь буйной невесты!’.
- Под дождь! - призывно воскликнула я. - Да здравствует выходной! Да здравствует Таной! Да здравствуют инопланетяне с их безумными танцами!
Вся компания дружно грянула ‘Под дождь!’, и я бы рванула на улицу первой, но вдруг чьи-то ладони ощутимо легли на мои плечи, не позволяя встать.
- Веселишься? - прозвучал такой знакомый голос.
О, это было сладчайшее мгновение торжества! Даже нет, счастливейший миг злорадства! Хорошо, что Рик стоял позади и не видел выражение моего лица. Впрочем, я и не собиралась скрывать эмоции.
- Не то слово, - довольно ответила я, не оборачиваясь. - У меня же такой шикарный повод!
- Дождь? - невозмутимо поинтересовался он. Вот знает же, зараза, о чем я, но специально вида не показывает!