— То есть все произошло на ваших глазах?
— Да.
— Когда вы обратили внимание на самоубийцу? — спросил подошедший инспектор Салис.
— Когда он выбежал под дождь.
— На платформе был еще кто-нибудь?
— Да. Землянин в сером костюме и темно-синем плаще. Он сидел на другом конце скамейки.
— Я его тоже видел, — вспомнил молодой фербиец.
— Еще кто-нибудь?
— Нет.
— Нда, — задумчиво сказал Салис. — Вот так сидит фербиец спокойно, потом поднимается и с разбегу прыгает под имперский экспресс.
— Вот еще что, — сказал молодой фербиец. — Тот землянин, в темно-синем плаще, после того как этот чудак прыгнул под экспресс, закрыл кейс и ушел.
— Об этом пожалуйста поподробней, — сказал Салис.
— А че подробней?.. Когда этот чудак прыгнул, я офигел поначалу. А когда пришел в себя, то обернулся, ища глазами еще кого-нибудь. Ну, чтоб подтвердить… может показалось… А тут этот в плаще кейс закрывает. Я его спрашиваю:
«Он прыгнул или мне показалось?». Ну и пошел к краю платформы. Землянин тоже встал… Я думал он за мной подойдет, посмотреть что там, на рельсах.
Может еще помочь, чем можно… Экспресс остановился, за ним ничего не видно.
Я обернулся и гляжу, землянин уже с платформы по лестнице спускается.
— А вы что можете добавить? — спросил инспектор даму.
— Когда экспресс остановился, мне уже не видно было платформу. Я только подошла к телу. Правда, не сразу. Страшно мне очень стало.
— Такое не каждый день увидишь, — согласился Салис. — Ваши адреса записаны?
— Да, — сказал Смилос.
— Тогда не смею вас больше задерживать. Спасибо за помощь. При необходимости вас вызовут.
Свидетели ушли. Вскоре приехал труповоз и забрал тело. Поработав еще немного с местом происшествия, сыщики погрузились в Фаэтон и ретировались. Уже сидя в своей комнате, Салис писал на листке бумаги, разделенном по вертикали, известные и неизвестные факты. Известным было только одно. Пожилой фербиец спокойно сидел на лавочке в ожидании электрички и вдруг ни с того ни с сего прыгнул под проходящий экспресс.
— Мне жутко интересно, кто такой этот землянин в сером пиджаке и темно-синем плаще, — сказал Монлис развалившись на диванчике.
— Чем это он тебя так заинтересовал?
— На его глазах фербиец прыгает под экспресс, а он встает и как ни в чем не бывало уходит.
— И правильно сделал, — сказал Лоун. — Если бы он не ушел, пришлось бы и ему потом по нашим повесткам приезжать. И не один раз.
— А может он ушел, потому что встреча с законниками не входила в его планы?
— Может и так, — согласился Салис. — Только к нашему делу это не относится.
Конечно, проверить его не мешает. Попытаться установить личность, по возможности…
Вдруг он в имперском розыске… Но не это главное. Давай-ка попробуем определить личность прыгуна.
— Я утром проверю все заявления о пропавших без вести, — сказал Шальшок, — но только вряд ли это что-то даст. По правилам в розыск принимают через три дня после исчезновения.
— Не скажи. По показаниям свидетелей очень похоже, что решение о самоубийстве пришло спонтанно. То есть возможны психические отклонения. Наш прыгун вполне мог уйти из дома неделю назад и где-нибудь бродить до сегодняшнего вечера.
Рассвет коснулся Альверона своим блеклым крылом. Постепенно ночь перешла в предрассветные сумерки, а сумерки в рассвет. Серое небо нового дня нависало над городом свинцовым одеялом.
Говоря про утро, Монлис явно лукавил. После ночного дежурства он отсыпался до одиннадцати часов. Срок не Бог весть какой, но молодому организму для восстановления сил этого вполне хватало. Полчаса — душ, полчаса — завтрак, сорок минут до управления имперского сыска… и уж только потом работа.
После просмотра заявлений о пропавших без вести, чей возраст был от сорока до пятидесяти пяти лет, Монлис почти сразу выбрал одно, на его взгляд наиболее подходящее. Он позвонил жене пропавшего, договорился о встречи у дверей морга.
Через полтора часа Монлис Шальшок шел по длинному, широкому коридору четвертого Альверонского морга, с полом и стенами выложенными голубым кафелем, а за ним, для опознания тела, как она думала мужа, шла напуганная Люмала.
Возможно, в мыслях, она уже и смирилась с потерей супруга, трудно верить в чудо после его недельного отсутствия, но сейчас Люмалой овладел страх: через несколько минут, на холодном железном столе, она увидит мертвое тело отца своего ребенка.
В большой комнате, со стенами в серо-коричневом кафеле и с шестью никелированными столами посередине, их встретил дежурный санитар. Сухо поздоровавшись, он подошел к лежавшему на столе трупу и, сдернув с него белое покрывало, предъявил к опознанию разрезанное пополам тело. Люмала вскрикнула и закрыла лицо ладонями. Совладав с собой, она отняла руки от лица. Облегчение в ее глазах сменялось растерянностью и новым страхом.
— Это не он, — прошептали дрожащие губы Люмалы.
— Вы уверены? — спросил Шальшок. — Посмотрите внимательнее.
— Конечно. Румлону тридцать шесть лет, а этому… как минимум пятьдесят.
— Как тридцать шесть?.. — растерялся Шальшок. — В заявлении написано сорок шесть…
— Я не смогла дописать всё заявление сама, разрыдалась, мне помогал законник из нашего участка. Он, наверное, перепутал.
— Перепутал, — чуть не сорвался Монлис. — Проверять нужно было. Так вы долго будете своего мужа искать.
— Я в тот день уже ничего не соображала, а вы говорите проверять.
Шальшок уже понял, что зря нашипел на перепуганную фербийку.
— Ну что же… — Монлис чуть развел руками. — Тогда извините за беспокойство.
От этих слов Люмала встрепенулась и как показалось Монлису даже перестала дышать.
— То есть что, я так и уйду?
— Не понял, — снова растерялся Монлис.
— Может мне можно посмотреть на… тех, кто подходит по возрасту… — Люмала не выдержала и зажмурив глаза снова заплакала.
— Да…Конечно… — сказал Монлис и повернулся к санитару: — Есть у вас бесхозные трупы в возрасте тридцати трех — тридцати восьми лет?
— В ассортименте, — ответил санитар. — Показать?
— Покажите.
— Пойдемте в другой зал.
Санитар вышел в дверь, соединявшую два зала с холодильниками, а Монлис подошел к Люмале. Она уже почти успокоилась и вытерев слезы платком медленно пошла за санитаром. Тот успел достать одного покойника из холодильника и открывал дверь второй камеры.
— Румлон! — от самой двери крикнула Люмала и бросилась к холодному телу мужа.
Санитар замер на мгновение, а затем, сообразив что искомое тело найдено, закрыл дверь второго холодильника. Монлис не зная что делать и глядя в пол подошел к рыдающей вдове. Он уже собирался произнести казенные слова соболезнования, но когда перевел взгляд с безутешной вдовы на покойника, его удивлению не было конца. Перед ним лежал труп ночного вора, убитого охраной завода «Бастион». Похлопав с минуту глазами, Монлис наконец выговорил:
— Как звали вашего мужа, — потом сообразил, что имя он только что слышал.
— Извините. Я хотел сказать…
Люмала не могла выговорить и слова. Она рыдала не в силах остановиться.
Через полчаса Монлис сидел с Люмалой в сквере возле морга, задавал вопросы, ответы записывал в блокнот.
— Когда вы видели мужа в последний раз?
— Девятнадцатого буттона(1), вечером.
— Как вы расстались и что произошло в тот вечер?
Люмала снова шмыгнула носом. Ее покрасневшие, немного распухшие глаза безразлично смотрели на бликан(2).
— Ничего особенного в тот вечер не произошло, — рассказывала Люмала.
— Румлон пришел с работы. У них в этот день давали жалование. Я накормила его ужином. После ужина Румлон лежал на диване, читал газету и ждал выпуск новостей. Я говорила по телефону с сестрой. Как только я положила трубку телефон снова зазвонил. На этот раз спрашивали Румлона. Он взял трубку и мне показалось, что… Румлон отвечал каким-то странным голосом.
— Странным?
— Я никогда у него не слышала таких интонаций.
— А какими были его интонации?
— Как будто он был чем-то огорчен что ли… Даже нет. Он говорил, словно соглашался с приказом. Я ждала, когда он закончит разговаривать и зайдет в комнату, чтобы расспросить его.
— Что он вам сказал?
— Ничего он не сказал. Я услышала, как он открывает дверной замок и вышла в коридор. Румлон уже шагнул за порог. Я спросила: что случилась и куда он собирается идти? Он ответил, что скоро вернется. Больше я его не видела.
— Во сколько Румлон ушел?
— Около десяти. Точно я не помню.
Монлис слушал и никак не мог понять, каким образом слесарь наладчик попал ночью на территорию хорошо охраняемого завода. Что-то не стыковалось.
— Люмала, а в каких войсках служил Румлон?
— В танковых.
— Спортом он занимался? Знаете, сейчас модно всякие там клубы каратэ, бокс, школы выживания.
— Нет. Нигде он не занимался. Почти каждую неделю на рыбалку ездил. С соседом.
— А из министерства обороны или департамента законников на его имя повестки не приходили?
— Нет. Ничего не было.
— Вы не помните, кто просил подозвать Румлона к телефону? Мужчина или женщина?
— Женщина? — удивилась Люмала.
— Де нет, я не о том…
— Не о том… — хмыкнула Люмала. — Мужчина ему звонил. Приятный такой голос, шелковый.
— Нда, — подняв брови сказал Монлис. Он искренне ничего не понимал. — Еще раз примите мои соболезнования и извините, что именно сейчас задал вам эти вопросы. Вас проводить? — Нет, спасибо. Я сама доеду.
Из морга Монлис поехал в управление имперского сыска. Всю дорогу ему не давало покоя произошедшее час назад. Хорошенький поворот событий. Ехал опознавать самоубийцу, а узнал имя ночного вора. Да к тому же тот оказался не шпионом-разведчиком, не спец агентом и даже не преступником со стажем.
Обычный слесарь, в армии танкистом был. Правда пока что это со слов его жены, но внутренний голос говорил Монлису, что все, сказанное Люмалой, окажется правдой.
Шальшок вошел в кабинет с видом маршала Кордаса, сразу после подавления солапурского восстания. Он гоголем прошествовал к своему столу и сел в кресло. Салис оторвался от стопки справок и запросов, и внимательно наблюдал за тем, как вышагивает юноша, которого однажды он сам окрестил как «молодой, но ранний».
— Так, — сказал Лоун. — Судя по маршу, ты что-то узнал про нашего самоубийцу.
И не просто что-то, а что-то очень интересное.
— Ну… откровенно говоря… да, — плохо скрывая улыбку, ответил Монлис.
— Только не про самоубийцу, а про того незваного гостя, которого застрелили на заводе «Бастион».
— Каким образом? — после небольшой паузы спросил Салис.
— Я возил его жену на опознание прыгуна. После того как она сказала, что не знает, кто лежит на столе, я уже собрался было сказать ей до свидания, но она попросила показать все неопознанные трупы. Тем более что в ее заявлении ошибка в возрасте пропавшего, аж десять лет.
— Ничего себе ошибка.
— В этом же морге лежит труп, ночного вора. Она прямо с порога его признала и кинулась к телу. Зовут нашего шпиона Румлон Ниломун. А теперь самое занятное. Работал он слесарем наладчиком на машиностроительном заводе.
В армии служил танкистом. По словам жены никаких контактов со спецслужбами не имел. Я, конечно, это все проверю, но, судя по всему, так оно и есть.
Ниломун все время или на работе или дома. Раз в две недели ездил с соседом на рыбалку.
— Вот давай для начала проверишь, а потом и сделаешь выводы, — сказал Салис.
— Я прямо сейчас поеду к соседу и на машиностроительный завод, а ты может попросишь Неверова нам помочь. Так у нас быстрее получится. Если ты сам дашь запрос, то ответ может прийти и через неделю. А по его запросу… ответ будет не позже завтрашнего дня.
— Ты прав, — согласился Салис. — Тянуть нам ни к чему. Потревожим еще раз старика Неверова. Только ты особенно не распространяйся по поводу своих открытий. Дело нам никто не поручал и вообще как любит говорить Саша Мокшин: «Язык до киллера доведет».
Из управления имперского сыска Шальшок поехал на завод. Вторая половина рабочего дня только началась и он рассчитывал за пару часов получить все интересующие его сведения. Тем временем Салис встретился с Неверовым и к нескрываемому недовольству второго попросил добыть некоторые сведения.
Неверов очень не любил, когда его просили пользоваться служебным положением не по служебным делам. Кому другому Неверов может и отказал бы, но вот Салису… Если он что-то у него спрашивает, значит в этом есть крайняя необходимость. На утреннем совещании у начальника управления имперского сыска, Хейлок, пересыпая свою пламенную речь профессиональными выражениями и уголовным жаргоном, делал доклад об успешном завершении расследования дела о проникновении на завод «Бастион». Полковник Шайер слушал его с выражением одобрения на лице. Остальным законникам было неинтересно, и они ждали окончания бубнежа Хейлока, чтобы заняться своими прямыми обязанностями. Все кто должен был сегодня докладывать уже доложили, Хейлок был последним.
— Ну что же, — сказал Шайер после того, как инспектор закончил доклад.
— Если больше никто ничего не хочет сказать, то…
— Разрешите, господин полковник? — сказал Салис.
— Да. Слушаем.
— Занимаясь расследованием правомочности применения огнестрельного оружия охраной завода «Бастион», я навел справки об участниках этих событий.
Последние ответы я получил буквально за десять минут до совещания и не успел доложить… Позвольте мне это сделать сейчас.
— Докладывай, — как показалось Лоуну недовольно кивнул головой Шайер, — только коротенько.
Салис встал из-за стола, раскрыл папку. Хейлок с усталой улыбкой на лице смотрел на конкурента, всем своим видом говоря: «ну что там еще у тебя…».
— Из доклада инспектора Хейлока следует, — начал Салис, — что ночной гость обычный любитель, который собрался подзаработать немного денег кражей технической документации. Мы выяснили его личность, им оказался Румлон Ниломун, слесарь-наладчик имперского машиностроительного завода. Нигде не был замечен, к уголовной ответственности не привлекался, спец подготовки не имеет. В армии служил в танковых войсках. Вроде бы ничего примечательного…
Но это только на первый взгляд. Анализируя действия Ниломуна, почерк проникновения на охраняемую территорию, его поведение в неожиданно осложнившийся ситуации, становится очевидным, что Румлон все же имел специальную подготовку. И очень хорошую подготовку. И если он не получал ее в имперских структурах, то тогда в каких? Найденная при нем техническая документация особой ценности не представляет, так как несколько лет назад она была опубликована в популярных журналах. На очевидные вопросы следствие так и не дало реальных ответов:
Каким образом Ниломун проник на «Бастион»? Зачем он вообще туда приходил?
В исследовательских лабораториях этого завода разрабатываются идеи, которые могут представлять интерес для военной промышленности империи. Именно поэтому я считаю, что проникновение было тщательно подготовленной акцией и ее истинные цели нам пока что неизвестны. Возможно, за этим стоит мощная преступная группировка, торгующая чужими промышленными секретами, возможно разведки земных колоний. Именно поэтому я прошу передать дело мне, для более тщательного расследования. Тем более что Хейлок не возражает.
Шайер удивленно вскинул брови и посмотрел на Хейлока. Тот, поджав нижнюю губу, несколько секунд посидел в нерешительности и в знак согласия кивнул головой. Конечно, передать дело другому инспектору это как пощечину получить.
Но если старший инспектор Салис в очередной раз напрашивается на неприятности…
Да пусть подавится. Все равно ничего интересного не откопает. Только выставит себя паникером, охотником за призраками.
— Ну… прямо так и разведки, — сказал полковник. — Это ты немного перегнул палку. Разведками у нас занимается имперская безопасность.