Дениса бросило на пол, потом на потолок, потом еще раз на пол, а потом машина еще раз нерешительно перекувырнулась, встала на крышу – и так там и осталась.
Охранник на переднем сиденье среагировал мгновенно: он рванул дверцу наружу, выскочил сам и выволок Дениса. Второй собровец, сидевший за рулем, с оханьем выбрался вон.
Денис огляделся. Над степью сияли ровные осенние звезды. Дороги не было. Была засохшая степная трава, меченая инеем, и две колеи, пропаханных в ней «Гелендвагеном». Денис пошел по колеям. Они тянулись метров пятьдесят и начинались в сажени от дороги.
Дорогу от поля отделяла свежевырытая канава в метр глубиной. По бортам канаву украшали холмики рыжеватой земли. Водитель Дениса, видимо, заснул за рулем. Если бы он заснул, когда у джипа скорость была пятьдесят километров, «Гелендеваген» расколотился бы в канаве. Но когда он заснул, скорость машины перевалила за сто пятьдесят, свежий отвал вдоль канавы сыграл роль трамплина, и джип ласточкой перепорхнул через препятствие.
«Смешно, – подумал Денис, – тут разборки, чьи-то хитроумные планы. А ехали бы помедленней – и все. Три трупа».
Потом он включил мобильник и начал ругаться: спутникового телефона у него с собой не было, а сотовый в этом районе не действовал.
Первый трейлер не захотел останавливаться. Бог знает, что примерещилось бедолаге-водителю в пол-второго ночи в четырех насупленных людях, стоящих на обочине. Или он не разглядел валяющегося в степи «Гелендевагена», или решил, что это подстава разбойничков – а так или иначе, когда Денис замахал на обочине руками, трейлер стал было останавливаться, заливая их светом фар, а потом взвыл и наддал. Денис выбежал наперерез трейлеру, тот дико взревел, и Денис едва успел отскочить в сторону.
– Ек! За грабителей нас принял, – сказал водитель.
Была ночь, степь и плюс три.
Следующий трейлер проехал через полчаса, тоже не остановившись.
Еще один показался в три утра. Фары его, видные издалека, сверкнули на взгорке. Денис решительно взял у охранника ствол, вышел на середину шоссе и так и утвердился посереди полосы, наставив оружие прямо в лоб надвигающемуся грузовику. Водитель с охранниками встали рядом.
Трейлер выскочил из-за поворота. Денис спустил предохранитель, а охранник отчаянно замахал руками. Трейлер с визгом останавливался. Водитель в панике бил по тормозам, трейлер скрипел, как несмазанная дверная петля, широкое брюхо моталось по дороге за кабиной, грозя сбросить машину в кювет.
Трейлер остановился в трех метрах от Дениса. Охранник подбежал к кабине, распахнул ее и выволок наружу водителя. Это был русский мужик, в синей синтепоновой куртке и замызганной бескозырке, из-под которой дико блестели испуганные глаза.
– Ребята, – сказал мужик, – не убивайте! Все возьмите, не убивайте только, с меня все равно голову снимут…
– До Черловска подбросишь? – спокойно спросил Денис, не опуская ствол, – а то у нас тачка побилась.
Водитель дико мотал головой. «Мерс» улетел с трассы достаточно далеко, скорее всего, водилам грузовиков его было просто не видно в ночной степи, и только теперь, внимательно прищурив глаза, водила начал соображать, что, может, все не так уж и плохо, и остановившие его люди с автоматами не обязательно покушаются на его жизнь и кошелек босса.
– В Черловск? – переспросил водитель. – Я вообще-то в Омск еду…
Денис, не опуская оружия, полез в куртку за бумажником. В свете фар сверкнули пластиковые корешки банковских карточек. Денис вынул из бумажника почти всю наличку, которая там была, около полутора тысяч долларов, и сунул ее в руку водителю.
– Ты едешь в Черловск, – сказал Денис.
Водила слабо икнул.
– Вообще-то я могу повести машину, – подал голос водитель.
– Сиди! – холодно бросил Денис, – наводился уже! За «Мерс» из своего кармана будешь платить, понял?
Было уже семь часов утра, когда тяжелый контейнеровоз, скрежеща тормозами, с трудом остановился возле трехэтажного домика, выстроенного на северной окраине Черловска. Охотничья лайка, завидев грузовой «Мерседес» и выпрыгивающих из кабины людей с автоматами, зашлась оглушительным лаем.
Денис включил заработавший наконец мобильник и набрал номер.
– Але, Настя, у тебя все в порядке? – спросил он.
– Не знаю… Денис, тут какой-то грузовик подъезжает…
– Это я приехал, Настя, – сказал Денис. – отворяй калитку.
Собака рычала и рыла землю под оградой. Водитель грузовика переминался с ноги на ногу на августовской выгоревшей земле.
– Слышь, шеф, – наконец сказал он, – а у вас на фирме в водителях нужды нет? А то больно вы хорошо платите…
– Пока нет, – ответил Денис.
Григорий Епишкин попался на этот раз не с гранатой. В его офисе нашли заброшенный за батарею старый ТТ. Обыск проводил опер, бывший двоюродным братом жены Царандоя.
Григория закрыли позавчера утром: Настя пыталась дозвониться до Дениса два дня, но сотовый его не отзывался, а в приемной АМК Насте отвечали, что Дениса Федоровича сейчас нет, а где он – неизвестно.
Все это Настя рассказывала Денису в пол-восьмого утра, то и дело запахивая тоненький халатик и испуганно кося глазом на здоровенных охранников Дениса, молча прихлебывавших кофе в кухоньке. Правый глаз одного из них окончательно заплыл могучим фиолетовым синяком, – напоминание о валявшемся в степи джипе.
– Тебе не угрожали? – спросил Денис.
– Нет. Я когда к Грише пошла, позвонил Царандой и велел мне передать Грише, чтобы тот не рыпался и отдал казино. И тогда его сразу выпустят. А меня все равно к Грише не пустили…
Денис протянул руку, чтобы взять кусочек сыру, неловко шарахнулся о кромку стола и едва не взвыл: до того саднил ободранный бок.
Денис задумчиво почесал голову, взял мобильник и набрал номер Царандоя, который продиктовала ему Настя. Дозваниваться пришлось долго. Пол-восьмого – это не то время, когда трубки снимают раньше, чем они закукарекают.
– Але! – наконец раздался в трубке заспанный голос авторитета.
– Это некто Черяга говорит. Если помнишь.
– А че?
– Встретиться надо. По поводу казино.
– Казино?! А те-то че…
– Расскажу при встрече. И еще – просьба до нашей встречи никаких действий по Грише не принимать. Ясно?
В трубке на глазах просыпались.
– Ясно.
* * *
Встреча с Царандоем состоялась на нейтральной территории – на втором этаже небольшого загородного ресторана, специально устроенного на отшибе от Черловска, дабы не смущать случайного прохожего скопищем крутых иномарок у стилизованного под русское крылечко подъезда. Кафе было обустроено в виде русского двухэтажного теремка, с витыми столбиками крылечек, высокими ступенями и резными наличниками. Святорусский пейзаж дополняли камуфляж вневедомственных ментов и полированные бока скопившихся на стоянке иномарок.
Денис приехал в ресторан, разумеется, уже не на грузовике. Из Ахтарска были своевременно вызваны приличествующие случаю тачки.
Ворота стоянки разошлись в стороны, давая дорогу черному бронированному «Мерседесу» и следующему за ним джипу сопровождения. Денис подождал в машине, пока из джипа выскочила охрана, быстро и споро, как ищейки, обнюхала все вокруг, и предупредительно распахнула дверцу перед шефом.
Денис прошел несколько шагов по двору, закрытый со всех сторон мощными плечами охранников, и исчез в распахнутой двери теремка.
На втором этаже было светло и приятно. Кабинет был устроен в виде горницы, с белеными стенами, смыкавшимися треугольником вверху, и просмоленной балкой, с которой свисали пучки трав и вязки крупного, неправдоподобно красного лука. За накрахмаленной скатертью сидел Царандой. А справа от него – еще один человек. Фаттах Олжымбаев. Бывший временный управляющий шахты им. Горького и правая рука Константина Цоя.
Денис шагнул в сторону, кивнув на столик у окна. При столике стояло всего два стула.
– Присядем? – сказал он Царандою. И тут же опустился за стол, левым боком к свежевымытому стеклу.
Денис отметил про себя секундное колебание Царандоя. Авторитет прищурился: он явно не желал садиться за стол у окна, но, учитывая, что собственно напротив стекла находился Черяга, а стул, оставленный Царандою, стоял при стене из толстых просмоленных бревен… Царандой сел. Он явно недоумевал насчет присутствия Дениса в Черловске. По его расчетам, Денис должен давно быть в Швейцарии, и прятаться не только от черловской ментовки, но и от Интерпола. Если Денис приехал в Черловск, да еще и с такими понтами, значит, Царандой что-то не понимал в раскладе. А когда что-то не понимаешь, легко на что-то нарваться.
Фаттах с улыбкой взял третий стул и сел рядом.
– Ты мне поясни ситуацию с казино, – сказал Денис Царандою.
– У меня была шахта, – сказал Царандой, – бабки с нее снимал Гриша. Теперь шахты у меня нет, а у Гриши есть казино.
Улыбнулся и развел руками.
– Гриша проворонил шахту. Пусть и отвечает. Все ясно?
Денису было ясно все. После скандала с Самариным Царандой решил мириться с группой «Сибирь», а за счет кого? Разумеется, за счет слабого партнера. Царандой отдавал Фаттаху казино, которое ему не принадлежало, а взамен получал прощение долгов. Это была классическая манера мелкого российского бандита: придраться к чему-либо, хоть к цвету носок, и отобрать бизнес.
В обычной ситуации Денису бы даже в голову не пришло ввязывать в разборку между бандитом и блатным коммерсантом, замазанным дерьмом по самые ушки. Тем более, когда у него самого дымился зад. Но у этого коммерсанта была сестра Настя.
– А ты здесь при чем? – спросил Денис.
– А я у Гриши казино покупаю, – сказал Фаттах.
– Задорого?
– Не обидим, – сказал Фаттах, – уголовное дело прекратим. Ну, и тысяч сто заплатим.
Денис помолчал. Ремонт казино обошелся минимум в полтора миллиона. Долгов на Грише висело тысяч пятьсот: Гриша, широкая душа, бесплатно угощал в ресторане половину города и вообще был едва ли не единственным в России хозяином казино, который работал мало что не в убыток. Если Гриша отдаст казино даром, его просто убьют, – те самые кредиторы, которые на халяву напивались в «Версале». Царандоя это наверняка устраивало: чем мертвей Гриша будет, тем меньше вероятность, что он сможет как-нибудь сровнять счет.
Денис помолчал.
– Ты понимаешь, в чем дело, – сказал Денис, – ты не у Гриши казино отнимаешь. Ты его у меня отнимаешь. Потому что моя доля в нем – половина.
Маленькие колючие глазки Царандоя вонзились в сидевшего напротив Черягу. Это было плохо. Совсем плохо. Царандой полагал, что красный примчался сюда, потому что положил глаз на Настю. Фиг ли! Оказывается, у него с Гришкой деловые завязки! Интересно, откуда этот парень взял личных семьсот штук?
– Тебя что ж, вместе с Гришей посадить? – усмехнулся Фаттах. – Это нетрудно. Мансур, когда выйдет из комы, много чего наговорит.
Денис повернул голову:
– Фаттах, можно тебя на два слова?
– Куда?
Денис безразлично ткнул пальцем куда-то на лестницу.
Фаттах пожал плечами и вышел вслед за ним.
Фаттах оперся о лестницу и заулыбался. У него всегда была обаятельная улыбка проказливого школьника, и круглое, как луна, белоснежное лицо, сводившее с ума женщин.
– Ты пойми меня, Денис. Если б ты убил Мансура, ситуация у вас в области была б одна. А сейчас, когда Самарин в бегах, она совсем другая. Мне это казино очень нужно, а денег нет. Ты мне объясни, как мне выйти из этой ситуации, не сажая тебя в тюрьму, и как ты скажешь, так я и сделаю.
– Нет проблем. Заплати полтора миллиона и забирай казино.
– Я же тебе сказал: у меня столько нет.
– Укради у Альбиноса.
Олжымбаев оскорбительно засмеялся.
– Я не сумасшедший. Тот, кто обманывает Костю, долго не живет.
– В таком случае у тебя печальные перспективы, – сказал Денис.
Медленным, почти ласкающим движением он достал из внутреннего кармана сюртука небольшую фотографию и показал ее Фаттаху. Тот недоуменно посмотрел на нее. Фаттаху потребовалось несколько секунд, чтобы сообразить, что на снимке запечатлен он сам – в постели с Ниной.
– Ты все-таки заплатишь полтора миллиона, – сказал Денис.
– Я не смогу вынуть такие деньги.
– Ну хорошо, я согласен на миллион. А на оставшиеся деньги объясни Анастасу, что санкцию на мой арест придется порвать. В противном случае я казино не продам.
Денис поднялся и исчез за занавеской.
Через пять минут в кабинет заглянул Царандой.
– Ну что, договорились? – сказал Царандой.
– Да, – ответил Фаттах, – договорились. Тысяч триста я Денису плачу.
Шестисотый «Мерс» Фаттаха покинул площадку у ресторана в полседьмого вечера. Царандой, вышедший провожать нового партнера, задумчиво смотрел, как схлопываются ворота за уехавшими машинами.
– Красиво всех мусор развел, – сказал Царандой своему заместителю. – Ты заметил, что он все бабки себе потребовал? Мамой клянусь, он из этого дела ни копейки Гришке не отвалит.
– А Гриша?
– А что Гриша? Из тюрьмы вышел, шкуру спас – оно и так ему хорошо, и так хорошо. Ты думаешь, у этого мента и правда доля в казино?
– А что, нет?
– Мозги у него варят, вот что! Учись, как разводить надо! Триста штук ни за что себе в карман стряс, и еще будет везде говорить, что доброе дело сделал!
Гришу Епишкина освободили на следующий день. Никто ничего ему не говорил – просто подписали бумаги, сняли наручники и вытолкали вон из ворот следственного изолятора.
Гриша в некотором обалдении щурился на августовское солнце и на дожидавшийся его шестисотый «Мерс» с ахтарскими номерами. За «Мерсом» черным гробом высилась машина сопровождения. Стекло «Мерса» опустилось, и из машины высунулся Черяга:
– Ну что ждешь? Давай быстро садись! Настя уже твой любимый салат устроила!
С собой Настю Денис не взял, мало ли какие у СИЗО его ждали неожиданности.
Гриша съел любимый салат и пирог с грибами. Он съел заливное из осетрины, два помидора, печеную свиную ножку и куропатку в кляре. Гриша явно поставил себе целью отъесться за три дня в СИЗО. Вероятно, он также не прочь был бы и напиться, но Денис предусмотрительно отнял у него спиртное. Гриша был ему нужен трезвым и серьезным.
Когда Гриша покончил с печеной ножкой и все присутствующие перешли в гостиную, к телевизору и чаю, Денис вкратце рассказал о своих переговорах с Фаттахом.
– Казино я продал, – сказал Денис, – за лимон. Сколько ты кредиторам должен?
– Штук семьсот, – хмуро сказал Гриша.
– На хлеб хватит, на икру хватит, на «Мерседес» не останется, – констатировал Денис. – Ты понимаешь, что тебе в Черловске больше жить нельзя? И Насте тоже нельзя?
– Ну?
– У меня есть место. На Павлогорском ГОКе. Зам директора по безопасности. Раньше нас там прикрывал Самарин, а теперь Самарин далеко.
Помолчал и добавил:
– Ты уж извини, Гриша, мест на заднем сиденье «шестисотого» мерина у меня для тебя нет. Сумеешь развести ситуацию в Павлогорске – можешь просить у Славы что угодно, хоть замок в Калифорнии. Не сумеешь – влетишь круче, чем здесь.
* * *
Григорий Александрович Епишкин, тридцати девяти лет от роду, врач-оталоринголог по первой профессии, полученной им в медицинском институте, и кандидат на роль главы службы безопасности Павлогорского ГОКа, был представлен стальному магнату Вячеславу Извольскому на следующий день: дело было в Ахтарске.
На собеседование ушло около пятнадцати минут; Гриша пытался было шутить, был встречен ледяной внимательностью собеседника, однако не стушевался, отпустил пару удачных шуток и в конце концов все-таки заставил Извольского улыбнуться.
По окончании встречи Гришу отправили ждать в приемную, а Денис со Слябом остались одни. Извольский сидел в кресле, рассеянно обмахиваясь бумажкой из папки, которую притащил ему Денис. В бумажке Черяга узнал справку о прекращении уголовного дела.
– Почему не мент? – спросил Извольский, – почему блатной?