— Добрый вечер, Рихард!
Шмидт с видимым удовольствием заговорил с красивой белокурой «медхен», мешая русские слова с немецкими.
— Добрый вечер, Неля. А добрый ли?
Не понимая, к чему такой вопрос, Неля удивленно приподняла черные брови, в упор глянула на немца.
— Почему так спрашивает Рихард?
— Кушать нет?
— Нет.
— Работа надо! — сказал утвердительно немец.
— Надо, — покорно вздохнула Неля.
— Штаб есть работа. Пол… — он не знал слова «вымыть» и показал это руками. — Стол… — смахнул рукой воображаемую пыль. — Легкий работа. Красивый девочка дойч зольдат любиль. Хлеб эссен, шоколад.
— Спасибо, Рихард. Пожалуй, я пойду работать. Завтра вдвоем пойдем. Составишь мне протекцию, — засмеялась Неля.
— Гут! Зафтра, — сказал Рихард и ушел в дом.
* * *
Вначале за ней следили. При уборке комнат обязательно присутствовал дежурный солдат. Но прошло немного времени, и подозрения фашистов рассеялись. Неля работала быстро, аккуратно. Никто не видел, как в ведро с грязной водой часто падали ее слезы. Дежурный стоял для порядка, не глядя на Нелю.
Однажды ее вызвали в штаб в неурочное время…
— Бегу, — рассказывала она потом подругам, — а сама думаю: «Зачем это я им понадобилась?» Прихожу, а там лоск наводят, и через два слова на третье только и слышишь: «Шеф, шеф…» Убираю, а в голове стучит: «Парочку гранат бы сюда, чтобы от вас вместе с вашим шефом одни клочья остались…»
Стала мыть пол в кабинете. Смотрю: ключ! Видно, начальник штаба впопыхах на столе оставил… А у меня воск в кармане всегда наготове. Сделала слепок! — Неля даже зажмурилась. — И только за тряпку взялась, влетает офицер. Опоздай я на минуту — несдобровать бы мне.
Вскоре Женя вручила Неле точную копию штабного ключа. Втроем гадали: куда его лучше прятать? Пришили изнутри к поясу Нелиной юбки пуговицы и крепкой тесемкой привязали ключ.
— Кто вам сделал этот ключ, девочки? — допытывалась Неля. Но на ее вопрос подруги давали всегда один и тот же сдержанный ответ:
— Помни: в городе есть подпольная организация и ты являешься ее членом. Больше ни о чем не спрашивай.
* * *
Сегодня к дому Вали Плугаревой соберутся пионеры. Ребята будут приходить по одному, по два, чтоб меньше было заметно. А когда соберутся, начнут игру в испорченный телефон — так договорились.
Валя смотрела в окно, и видела, кто приходил. Вышла она неожиданно. Для вида накричала на них:
— Чего расшумелись тут? А ну-ка угомонитесь!
Вокруг ни души, словно и не жил никто на этой улице. Валя села в середину и тихонько сказала:
— Ребята, хорошие мои, как вы сейчас?
В наступившей тишине было слышно, как кто-то шмыгнул носом.
— Миша Колесников, что с тобой?
— Кто-то донес, что мой папа командир Красной Армии, — голос Миши срывался. — Ну, к нам ворвались три фашиста. Обыскивали. Мама молчала, а сестренка Галя лежала в кроватке. Ей три года. Она болела и вскрикнула. А фашист стал расстегивать кобуру. Я выскочил из комнаты. Услышал выстрел. Мама закричала громко-громко… Я спрятался во дворе, а когда фрицы ушли, побежал домой. Галя лежала в кроватке, убил он ее…
Миша замолчал. Ребята тоже примолкли. Потом Сеня сказал:
— А я видел, как эсэсовцы перестреляли кур в соседнем дворе, а потом избили бабушку Ползунову и заставили ее варить суп.
— Меня самого чуть не избил эсэсовец. Я шел по улице, он возле меня на велосипеде проехал и как замахнулся на меня рукой. — Это говорил маленький смуглый Петя Гарбузов.
Когда очередь дошла до Сережи, он рассказал, что портит провода вражеской связи, прокалывает покрышки на машинах. Потом, немного помолчав и, видимо, решив быть до конца откровенным, добавил, что вытащил у сонного гитлеровца браунинг.
— Что же ты думаешь делать с оружием? — встревожилась Валя.
— Стрелять в фашистов, — даже удивился такому вопросу Сережа.
— Ты принеси браунинг мне. Я передам оружие в надежные руки. — Валя беспокойно оглядела ребят. — У кого еще есть оружие?
Оружия больше ни у кого не было.
— Не надо вам, ребята, стрелять. Вы лучше помогайте семьям фронтовиков, которые нуждаются, ну, скажем, в топливе. Разве вам трудно принести из лесу дров? Или воды кому-то?
— Не трудно!
— Ну, вот и действуйте. Так вы больше поможете. И вот еще что: держите друг с другом связь. Ясно?
Ребята согласно кивали головами.
— А сейчас потихоньку расходитесь. Ты, Сережа, задержись на минутку.
Когда все ребята отошли от скамейки, Валя тихо сказала:
— Сейчас я тебе вынесу листовки… в черпаке. Сделай вид, что пьешь из него воду, а сам спрячь листовки за пазуху. Незаметно раздай их ребятам. Наклейте где можете. Только осторожно чтобы. Не сможете осторожно, лучше не беритесь.
— Сделаем все точно, — сверкнул глазами Сережа.
Вечером пионеры пробирались в соседние дворы, расклеивали листовки на вражеских машинах, как советовала Валя, на стенах домов. Ваня и Сеня ухитрились наклеить листовку даже на здание, где печаталась фашистская газета.
Утром, ничего не подозревая, гитлеровские офицеры садились в свои машины, разъезжали по городу, останавливались у штаба, на бульваре, у ресторанов. Беленькие бумажки на кузовах машин привлекали внимание прохожих. Шофер, дремавший в «оппеле», вдруг вскочил, вытянулся. Из ресторана вышел офицер. Он тоже заметил листовку и начал читать по складам, ломая русский язык. Дойдя до слова «партизаны», офицер побагровел. Сорвал бумажку, сунул ее под нос шоферу, крича какие-то ругательства.
* * *
…Все обошлось благополучно у Сени Дмитриева и Миши Колесникова. Наклеив последнюю листовку, друзья шли по улице. Вдруг Миша остановился и крепко сжал Сенину руку. Тот смотрел на товарища:
— Это он! Это он убил Галочку! — шептал мальчик.
Мимо прошел здоровенный эсэсовец в черном костюме.
— Давай узнаем, где этот гад квартирует, — предложил Сеня.
— Идем, — ответил Миша и бросился бежать вслед за гестаповцем.
— Мишка, не беги, нельзя так! Иди спокойно. Не бойся: мы не выпустим его из виду.
Гестаповец свернул в переулок и вошел в ворота.
Во дворе оказалось несколько домов, и друзья не знали, в какой из них вошел фашист.
Но на дворе играли мальчишки, Миша с Сеней решили завести с ними знакомство.
— Сколько у вас машин! Вот здорово! — сказал для начала Сеня.
Самый старший из ребят презрительно посмотрел на него.
— Нашел чему завидовать, дурак! Чтоб они, эти машины, все сгорели, — и отвернулся.
— А ты не задирайся! Скажи лучше, где этот гестаповец живет, что сейчас прошел.
— На что он мне, этот гестаповец? Не знаю.
— Ребята, мы же хотим познакомиться с вами, — примиряюще сказал Миша.
— Ну, так бы и сказали, а то фрицевские машины начали хвалить. Про гестаповца расспрашиваете… Нужен он… Тебя как зовут?
Ребята быстро перезнакомились. Парня, с которым Миша начал разговор, звали Виктором. Виктор оказался общительным. Быстро рассказал несколько историй, какие случились с ним в последнее время.
— А вчера, — приберег он под конец самое интересное, — мы с мамой ходили в лес, и я гадюку видел. Настоящую, понял? Вот страшно.
— Чего страшного, — перебил его Сеня. — Гадюку можно голыми руками взять! Только знать надо, как. За голову ее берут, понятно?
— Голыми… — обиделся Виктор. — Посмотрим, как ты возьмешь ее голыми. Я покажу тебе, где она живет. Посмотрим…
— Покажешь?
— Покажу.
— Слово?
— Честное!
— Ребята, будьте свидетелями.
— Да хоть сейчас идем!
— Нет, надо посуду для нее приготовить.
Ребята опять громко засмеялись.
— Змею в посуду задумал ловить.
Теперь обиделся Сеня:
— Я вам правду говорю. Я в школе членом зоологического кружка был…
Новые знакомые расстались друзьями. Условились встретиться завтра. Выйдя на улицу, Миша зашептал Сене:
— Знаешь, что мы сделаем? Мы этому эсэсовцу покажем! Ух, мы ему дадим! Ему во сне не снилось! Мы на него напустим гадюку! Пойдем сейчас в лес, нарежем лозы и закажем моему дедушке Луке сплести такой особый садок, чтоб гадюку поймать… Дед, знаешь, какой мастер корзины плести?!
Раскрасневшиеся, с пучками лозы, ребята лишь к трем часам вернулись домой.
— Где ты был? — спросила Мишина мать. — Я все глаза проглядела.
— В лесу, мама. Ты не ругайся, у нас дело важное, — улыбаясь, объяснил Миша.
Мать поставила каждому по тарелке пшенной каши. Проголодавшиеся ребята не заставили себя упрашивать. Рты их были набиты, когда в комнату вошел дедушка. Длинная седая борода и голубые глаза делали его похожим на кудесника.
— Дедусь, исполнишь нашу просьбу? — спросил Миша.
— Что еще задумал, постреленок?.
— Сплети мне из лозы садок. Такой, чтоб закрывался крышкой.
— Зачем тебе это?
— Очень нужно, дедушка! Я после расскажу.
— А лоза есть? — спросил дед.
— Есть! — в один голос ответили мальчики.
— Ну тогда сделаю, — пообещал старик.
* * *
Глеб склонился над картой Северного Кавказа. Осторожно касаясь карандашом бумаги, он провел черту и остановился на синеватой извилистой линии реки. Женя и Валя внимательно наблюдали за движением карандаша.
— Видите реку? Здесь, в селах, расположены карательные отряды врага, которым партизанский отряд «Сокол» наносит чувствительные удары. В этом селе, — карандаш остановился на одной точке, — на окраине, по Московской улице, в доме номер одиннадцать живет Степанова. Остановитесь у нее. О том, что к ней могут прийти, она знает. Дальше все будет зависеть от вас. Любыми путями связывайтесь с отрядом, который поможет доставить пакет по назначению. Помните, что провал задания грозит гибелью. Будьте очень осторожны. — Он помолчал, а потом спросил: — Две недели вам достаточно?
— Мы не знаем сколько времени это займет. Незнакомая ж дорога.
— Буду ждать вас к десятому октября. Постарайтесь вернуться в срок. — Он открыл дверцу духовки, сунул руку в прогоревшее отверстие и вынул оттуда небольшой серый пакет.
Валя и Женя стояли рядом. Глеб внимательно посмотрел на обеих. Они совсем разные: маленькая смуглянка Валя, с нежным румянцем щек и темными глазами, Женя — крупная, с черными вразлет бровями и энергично очерченным ртом.
Глеб крепко обнял подруг на прощанье.
— Желаю успеха и доброго пути, девочки!
Выйдя за полотно железной дороги, Валя и Женя Упросили случайно встретившегося шофера-немца подвезти их. Ехали долго по опустевшей серой степи. У какого-то села шофер сказал: «вэк». И подруги, взяв из кузова свои пожитки, пошли наугад. У встречной женщины расспросили дорогу.
К вечеру, усталые, добрели до нужного им села. Вот они уже возле дома номер одиннадцать на Московской улице. На стук вышла пожилая женщина, окинула девочек острым взглядом.
— Тетя Катя, мы к вам в гости. Можно?
— Заходите.
Положив вещи на пол, девочки попросили пить. Потом расстегнули пальто, сняли платки. Хозяйка и гости глазами изучали друг друга.
— А мы из города, — объяснила Валя и сказала пароль.
Тетя Катя согрела воды, дала подругам умыться, накормила ужином и уложила на давно пустующую кровать сына.
Тихо в селе. Часовой охраняет дом, где безмятежным сном спит комендант. Двенадцать шагов от крыльца до угла дома и обратно. Только он сделал очередной поворот, как что-то со страшной силой ударило в затылок. Выронив автомат, часовой тяжело рухнул на землю. Партизаны проникли в дом коменданта. Яркий свет электрического фонарика упал на кровать. Комендант провел рукой по лицу и открыл глаза. Ужас исказил его лицо.
— Партизанен? — прошептал он, заикаясь.
— Получай, что заслужил! — ответили ему.
Бесшумно был снят часовой и у дома старосты. На труп гитлеровского холуя партизаны надели дощечку с надписью: «Смерть предателю».
Восемь отважных мстителей возвращались в отряд.
— Товарищ командир, разрешите на минутку отлучиться домой. Я догоню, — попросил один из них.
— Только не задержись, Алексей. Ждем тебя за мостом.
Низко пригибаясь к земле, Алексей Степанов пересек улицу. Постучал. Тетя Катя, а за нею испуганные девушки прильнули к окну.
— Мама, открой! — тихонько сказал Алексей.
Женщина метнулась к двери, осторожно сняла засов и впустила сына. Юноша обнял ее.
— Кто это у тебя? — шепотом спросил он, заметив смутно видневшиеся фигуры подруг.
— Это девчата из города, Алеша. Дело срочное у них к вам.
Пока тетя Катя рассовывала по карманам сына сало и сухари, Алексей решил:
— Хорошо. Идемте, девочки. Только тихо, без малейшего шума. У моста подождете. Я доложу о вас командиру.
* * *
Далеко ушли партизаны от села. Сделали короткий припал и снова продолжали путь к своей базе. Прибыли благополучно. Руководитель группы доложил командиру об удачном выполнении задания. Женя вручила переданный Глебом пакет.
* * *
Через несколько дней подруги возвратились домой. Трудное, опасное задание было выполнено.
Вернулись они так же неожиданно, как и исчезли.
— Нашлись! Где же вы пропадали? Я так переволновалась! Где вы были? — Неля потащила Валю во двор.
Валя ответила уклончиво:
— Далеко были… Тебе, Неля, оттуда тоже передали партизанский привет. — Она замолчала, хотя ей хотелось многое рассказать. Неля вначале не поняла, а потом ее лицо просветлело, и она зашептала:
— Расскажи, Валя, хоть немножечко! Ну, что можно, расскажи.
— Именно только немножечко… Мы выполняли большое ответственное задание…
Неля приготовилась слушать, но Валя больше ничего не сказала.
Вечером того же дня к Вале пришли Миша и Сеня.
— Валя, мы пришли… мы пришли… — заговорили они, перебивая друг друга, — мы принесли… Вот возьми, спрячь!
Миша сунул Вале в руку тяжелый сверток, перевязанный шпагатом.
— Это пистолет того фрица, который Галочку убил… Может, ему за потерю оружия достанется! А еще, знаешь, мы хотели пустить к нему в машину змею, чтобы укусила его. Пошли в лес, думали гадюку поймать… Да тут вот он, — Миша кивнул в сторону Сени, — вспомнил, что в октябре гадюки замирают…
— Значит, действуете? — спросила Валя.
— Действуем! — по-боевому ответили мальчики.
— Ребята, передайте Сереже, чтоб зашел ко мне. Есть одно важное дело для вас всех. Вы давно были на Нижней улице?
— Нет, недавно, — сказал Сеня. — А что?
— Видели лозунг на стене ремесленного училища?
— Видели!
— Так вот этот лозунг надо переделать. Как, я расскажу Сергею, а потом вы все вместе этим займетесь!
* * *
Неля пришла на работу вечером. В помещение ее впустил дежурный солдат. Она всегда начинала уборку с дальних и главных комнат и кончала прихожей. Солдат, дремавший на веранде, не обратил внимания на уборщицу. А Неля, напевая песню, осторожно повернула ключ и отперла сейф. В зеленой папке под аккуратно сложенными бумагами лежал вскрытый пакет с большими сургучными печатями. Секунду Неля раздумывала: взять или не взять? Схватила его и быстро закрыла сейф. Голос ее задрожал, песня оборвалась. Неля спрятала твердый конверт на груди и снова принялась за работу. Быстрыми, нервными движениями она домыла площадку у входной двери и, сказав дежурному, что завтра рано утром придет мыть стекла, ушла.
Евдокия Ивановна заметила, что дочь необычно бледна.
— Что, опять соседи сказали что-нибудь обидное?
— Нет, мама, ничего… Я схожу к Жене.
Евдокия Ивановна разрешала Неле уходить на целые дни к подруге и даже ночевать у нее. Там девочка не слышала, по крайней мере, оскорбительных насмешек соседей, упрекавших ее в прислуживании врагу. Комендантский час ее не страшил, у нее был надежный пропуск — «аусвайс».
— Нелечка, на тебе лица нет. Что с тобой? — встревожилась Женя.