— Спокойной ночи, мама. Я действительно люблю тебя.
— Я тоже люблю тебя.
Лана спускается вниз, в короткий коридор и проходит в свою комнату.
Она присаживается на край своей кровати и выпускает туфли из рук. Затем, как срубленное дерево, падает в изголовье и почти мгновенно погружается в глубокий, без сновидений, сон.
6.
Лана проснулась от приглушенного, но настойчивого дребезжащего звонка ее мобильного телефона. Мгновение она лежит в скомканной и превращенной в полный беспорядок постели. В ее голове яростно стучит.
Она откидывает одеяло, находит свою сумочку и достает телефон, смотрит на номер. Это агентство.
Она садится, прочищает горло и говорит:
— Да?
— Привет, Лана, это Джейн.
— Привет, Джейн.
— Ну, мы получили тревожные и очень серьезные обвинения от твоего текущего работодателя. Они также попросили замену, и просят завершить твое увольнение. Поэтому, пожалуйста, не ходи на работу сегодня. Миссис Липман также хотела бы встретиться с тобой, чтобы разобраться в этой ситуации. Ты можешь прийти позднее сегодня?
Лана вспоминает слова Блейка, чтобы она ничем не занимала сегодняшний день.
— Не сегодня, завтра.
— Ох, — возникает удивленная пауза. — Хорошо. Примерно в десять тридцать завтра?
— Окей, я приду.
Лана осторожно кладет свою голову обратно на подушку. Она прислушивается и слышит, как ее мать перемещается по квартире. Она вздыхает. Она выйдет и покажется на глаза матери и бодро скажет новую ложь, что она чувствует себя настолько измученной, поэтому пойдет обратно спать.
Опять звонит телефон, который будит ее. Она поднимает его к лицу. Это неизвестный ей номер.
— Алло, — хрипло говорит она.
— Мисс Блум? — спрашивает женский голос. Этот голос чрезвычайно квалифицированный и профессиональный, она тут же просыпается.
— Да.
— Лаура Арнольд, личный ассистент мистера Баррингтона. Вам удобно сейчас говорить?
— Да. Да, конечно, — Лана быстро принимает вертикальное положение и делает глоток воды из бутылки, находящейся у ее постели.
— Мистер Баррингтон попросил меня организовать некоторые встречи для вас сегодня. Могу я пробежаться по вашему расписанию сейчас?
— Какие встречи?
— Питер Эдвардс, водитель мистера Баррингтона, будет у вашей квартиры в десять сорок пять. Ваша первая остановка будет у вашего врача, где вы встретитесь с его медсестрой.
— Откуда вы знаете, кто мой врач?
Наступает пауза. Это, наверное, связано с возможность не забеременеть, даже не стоит разъяснять.
— Это не имеет значения, — быстро говорит Лана.
Женщина продолжает, не смотря на то, что ее прервали:
— С ней вы обсудите различные варианты контрацепции, если вы еще ими не пользуетесь. Далее, вы встречаетесь с адвокатом мистера Баррингтона. После того, как вы заключите договор, вас высадят у офиса нашего пресс-аташе, Флер Жан. С мисс Жан вы сделаете покупки, а затем отправитесь на встречу с парикмахером. После этого Питер имеет инструкции, доставить вас в салон красоты, в котором вы записаны на процедуры — восковая эпиляция всего тела, маникюр и педикюр. Пожалуйста, имейте в виду, что мистер Баррингтон не любит яркие цвета. Он предпочитает светлые тона, но больше всего ему нравиться французский маникюр.
— Когда вы все сделаете в салоне, Питер доставит вас в квартиру на улицу Святого Джонса Вуда и покажет обстановку внутри.
— Пожалуйста, обживайтесь там. Холодильник и шкафы будут полностью укомплектованы, но если вы желаете, я могу также заказать блюда на ваш выбор, который будет доставлен из одного местного ресторана. Вам было бы целесообразно, слегка поесть, так как мистер Баррингтон прилетит в Лондон поздно вечером, и он хочет взять вас на ужин около девяти. Он всегда очень пунктуален, так что будьте готовы в восемь тридцать. У вас есть какие-то особые диетические потребности или предпочтения?
— Нет.
— Пищевая аллергия?
— Нет.
— Хорошо. Хотите, я закажу вам ужин?
— Нет, я сделаю сама.
— Хорошо. Есть ли у вас паспорт?
— Нет.
— Вам понадобится один.
— Зачем?
— Мистер Баррингтон часто ездит и я уверена, что вы должны будете его сопровождать в некоторых этих поездках.
— Э-э... понятно.
— Я сделаю необходимые приготовления для вас и свяжусь с вами завтра.
— Спасибо.
— Ох, и когда вы пойдете встречаться с адвокатом, пожалуйста, захватите с собой какое-нибудь удостоверение личности. У вас есть вопросы?
— Э... нет. Я думаю, что нет.
— Если у вас возникнут какие-либо вопросы или запросы, позвоните мне на этот номер. Я буду рада помочь.
— Окэй. Спасибо, мисс Арнольд.
— На самом деле, миссис Арнольд. Хорошего дня, мисс Блум.
Лана падает назад на кровать и улыбается. Она чувствует дикий прилив радости внутри себя. Он не передумал.
Кажется, почти невозможно представить, но она выиграла. Собрала деньги. Ее мать уедет в Америку.
До сих пор, она даже никогда не ожидала такого уровня компетенции или основательности.
Это больше похоже на бизнес, взятие под полный контроль, чем простые операции, которые она предполагала. Наивная, она думала о старейших схемах, описанных в книге, представляя, посещение захудалой гостиницы или пахнувшую запустением квартиру где-нибудь в Лондоне, вероятнее всего, в Сохо, но с великолепным умением он разрисовывал ее реальность в зеркале своего без эмоционального мира, где все черно-белое, и необходимо приложить максимум усилий, чтобы остановить любого рода серость в виде смущения или проскальзывающей неразберихи.
Она бросает взгляд на стоящий рядом будильник. Она, должно быть, была более вымотанная, чем ей казалось. Уже девять тридцать, хотя на улице еще один серый день. Она обхватывает свою болящую голову руками. Пару таблеток парацетамола помогут ей.
Она садится и оглядывает себя снизу. Оранжевое платье сильно помялось. Она смутно припоминает подробности прошлой ночи.
Только воспоминания о поцелуе настолько яркие. Она ложится на спину, на кровать, закрывает глаза и вспоминает его глаза, какими безучастными они были. Если бы не пульс, безумно барабанящий в его горле, она бы подумала, что он ничего не чувствовал.
В конце концов, она больше не может откладывать встречу с матерью, она вытаскивает себя из постели и гулко шлепает в их общую ванную комнату. Плитка ядовито-зеленого цвета и одна или две с трещинами, но все сверкает чистотой.
Она снимает свое оранжевое платье, и тщательно моет руки в раковине. Она встряхивает ими, включает душ, и встает в ванную, направляет душ на голову, и нежиться под теплым потоком воды, струящейся по всему телу. Когда она выходит, то чувствует себя заново родившейся, одевает чистое нижнее белье, и натягивает джинсы, с белой рубашкой. Расчесав волосы и завязав его в хвост высоко на голове, она бросает последний взгляд в зеркало и направляется на кухню.
— Доброе утро, мама. Как ты себя чувствуешь сегодня?
— Сегодня хороший день.
Лана живо улыбается матери. Обе с нетерпением ждут хороших дней. Хорошие дни — это то, что удерживает их вместе.
— Тебе не надо идти на работу сегодня? — спрашивает ее мать.
— Неаа. Уволили вчера.
Мать бросает на нее удивленный, обеспокоенный взгляд.
— Садись. Я хочу поговорить с тобой.
Лана садится, и ее мать ставит пиалу перед ней.
— Этот человек действительно дает нам деньги? А если он откажется, — говорит она, и насыпает мюсли в пиалу. — Как его зовут?
— Блейк, — отвечает она, наливая молоко.
Ее мать вздыхает.
— Ты что, нарочно заставляешь вытягивать из тебя слова?
— Хорошо. Его зовут Блейк Баррингтон, — она посыпает кашу двумя чайными ложками сахара.
— Баррингтон? — ее мать морщит лоб. — Почему то это имя кажется мне знакомым?
Лана перестает жевать, прежде чем ответить.
— Потому что, это знаменитая семья банкиров, — бормочет она, и быстро засовывает в рот несколько ложек каши.
Мать охает и садится на стул напротив дочери. В глазах матери появляется что-то, что раньше она никогда не видела.
— Как долго вы встречались?
— Я встретилась с ним вчера, — еще больше мюсли удается засунуть в рот. Она хочет закончить этот разговор по возможности как можно скорее.
— Ты встретилась с ним вчера, и он согласился дать тебе пятьдесят тысяч фунтов.
— Mмммм, — она делает вид что продолжает жевать.
— Почему?
— Думаю, это была любовь с первого взгляда.
Ее мать прищуривает глаза.
— Есть ли что-то, что ты не сообщаешь мне, юная леди?
— Нету. Остальное все мельчайшие подробности, — добавляет она весело.
Но ее мать не покупается на это. Она, как гончая, чувствующая запах крови.
— Сколько ему лет?
— Я не спрашивала, но он выглядит на тридцать.
— Значит, он не старик?
— Конечно, нет.
— Когда я могу встретиться с ним?
Лана соскальзывает со стула, неся пустую пиалу и идет к раковине.
— Скоро, мама. Очень скоро, — говорит она, быстро споласкивая свою пиалу и ложку.
Ее мать сидит за столом, по-прежнему, как статуя.
— Джек знает?
— Джек? — Лана поворачивается лицом к матери. — Мы не встречаемся, ты же знаешь.
— Знаю, знаю, но...
— Что но?
— Ну, я всегда предполагала, что, в конце концов, ты будешь с ним.
— Мы не чувствуем, что это наш путь.
Она вздохнула.
— Тебе только, кажется, что это хорошо для вас двоих. Я всегда мечтала, что он будет моим зятем.
— Почему?
— Ты можешь сделать себе намного хуже, чем ему, Лана. Он высокий, красивый, и вскоре станет врачом.
— Я не выйду замуж за Джека, мама. Он мне как брат.
— Путь истинной любви не всегда гладок, — упрямо наставляет ее мать.
Лана идет в свою спальню, снимает оранжевое пальто с вешалки, берет оранжевую обувь с пола, и выходит за дверь, сказав:
— Загляну к Билли.
7.
Дверь рядом с их домом открыта. Лана входит в дом ее соседей без стука, не нажимая на звонок.
Воздух наполнен запахом жарившегося бекона. Крупная женщина, одетая в выцветший фартук готовит на кухне, она кричит мне.
— Доброе, Джейн, — отвечаю я, перескакивая уже через две голубые ступеньки вверх. Билли была моей лучшей подругой, с которой мы познакомились в начальной школе, и она скакала по этим ступенькам всю свою жизнь. Она не стучала в дверь, просто входила и закрывала ее за спиной. Комната Билли была такой же по внешнему виду и размерам, как у Ланы, но она отличалась бесчисленным множеством разноцветия и постоянным бардаком. Когда она становиться убранной, то напоминает Лане часть произведения современного искусства. Она вешает оранжевое пальто на крючок за дверью, открывает шкаф и ставит туфли внутрь, закрывая дверцу. Затем, она аккуратно обходит сваленную в беспорядке одежду вперемежку с коробками пиццы, предназначенными на выброс, чтобы присесть на край односпальной кровати.
Билли спит, уткнувшись головой под подушку. Она родилась невзрачной, со светлыми глазами и мышиного цвета светло-русыми волосами, учитывая такое же невзрачное имя Джейн, но когда ей исполнилось одиннадцать лет, она создала себя заново. В один из дней она пришла в школу с высвеченными белыми волосами, состоящими из мелких завитков, в стиле афро.
— Зачем ты такое сотворила со своими волосами? — подначивали ее белые мальчики.
— Потому что, мне так нравится, — отвечала она так спокойно и с такой уверенностью, их мнение для нее ничего не значило. Она стала сама себе закон. Она сменила имя на Билли, зная, что оно будет сокращено до Билл. Затем она нашла татуировщика на Килбурн Хай Стрит, который согласился сделать ей тату паука на левом плече. «Разве бабочка не будет лучше? Пауки вызывают отвращение», переживала ее мать. Но все больше и больше пауков «ползли» по ее спине, спускаясь вниз по тонкой левой руке, и в конце концов несколько маленьких, но отважных, начали карабкаться вверх по ее шее. Теперь она стала Черным Билл со стилем афро, но ее волосы до сих пор были мертвенно белыми и губы постоянно темно-красного цвета.
— Подъем, Билл, — говорит Лана.
Билли бормочет что-то. И это очень похоже на «отвали», но Лана настойчива.
— Я хочу тебе кое-то рассказать, — говорит она, и осторожно трясет плечо Билли.
— Который час?
— Около десяти.
Билли вытаскивает копну своих белых волос из-под подушки.
— Лучше хорошо себя вести, — ворчит она и поворачивает голову в другую сторону кровати, ее глаза по-прежнему закрыты.
— Давай, Билл. У меня есть всего тридцать минут.
— Дай мне сигарету, — Билли что-то бормочет, и делает губами, как будто затягивается. Лана достает сигарету из пачки, которую находит на прикроватной тумбочке, зажигает ее и вставляет в изогнутые и затягивающиеся губы Билли. Билли громко со смаком затягивается.
Лана замирает, пока Билли не поднимается, опираясь на подушки позади себя.
— Окей, — говорит она, — ты это сделала?
Лана кивает.
Глаза Билли на половину открываются.
— Эй.... Ты сделала....? И ты получила деньги?
Лана кивает и широко улыбается.
Билли почти задыхается от своей сигареты.
— Я не верю в это! Жирный мудак согласился выложить пятьдесят штук?
— На самом деле, это был не он.
Билли проводит ладонью по волосам.
— Давай с самого начала, с самого начала. Что?
— Окэй, я сказала ему, но он оказался конченным извращенцем, ты не поверишь, какие у него идеи, чтобы хорошо провести время. К счастью, кое-кто его «подрезал» и предложил вдвое больше, чем я просила.
— Черт возьми! — кричит Билли.
— Не повышай голоса, — шепчет Лана. — Твоя мама на кухне.
— Вдвое, так это же сто тысяч фунтов?
Лана кивает.
— Так кто этот парень?
— Ты слышала о Баррингтонах?
— О ком?
Лана направляется к ноутбуку, садиться за заваленный стол Билли, и с щелчком открывает его. Когда знакомая эмблема Google появляется на экране, она набирает в поиске имя «Блейк Баррингтон». Когда страница начинает загружаться, она берет ноутбук и подносит его Билли. Билли тушит свой окурок в переполненной пепельнице и молча берет ноут.
Она низко и протяжно свистит, и смотрит на Лану сияющими глазами.
— Ох! Мистер Пафосный, зовите меня фантастической. Я думала, что все лучшие потрясающие самцы геи?
Лана краснеет.
— Выбери Википедию, — советует она.
Билли открывает ссылку Википедии и начинает читать вслух с экрана.
— «Банковская династия Баррингтонов, также известна, как «дом Баррингтонов», является одной из старейших действующих банковских династий в мире, существует более четырехсот лет. Семья является потомками Лорда Джона Джеймса Баррингтона.
В отличие от ранних веков при царствующих дворах, финансирующихся и управляющихся европейскими светскими домами, зачастую потерявших свое богатство путем насилия или экспроприации, новый международный банк, созданный Баррингтонами был невосприимчивым к этим атакам.
Их активы были переведены в финансовые инструменты, распространяющиеся по миру, в виде акций, облигаций и заемных средств.
Их стратегия успеха заключается в том, чтобы сохранить контроль над своими банками, оставляя их в семье, в результате тщательно продуманных браков первых или двоюродных братьев. Аналогично королевским смешанным бракам, что позволяет им сохранять полную секретность о размерах своего состояния. В конце XIX века, почти все Баррингтоны начали жениться вне семьи, на других великих, старинных фамилиях.
Имя Баррингтон является синонимом экстравагантности и величайшего богатства. Семья славится своей обширной коллекцией произведений искусства, роскошными резиденциями, винодельнями, гоночными яхтами, отелями класса люкс, великолепными домами, а также благотворительностью. К концу века, семейная собственность или строящаяся, по минимальным оценкам составила сорок один особняк, и отелей премиум класса, пожалуй, самое беспрецедентное количество, даже по сравнению с самыми богатыми королевскими семьями. В 1909 году, британский премьер-министр Ллойд Джордж утверждал, что Лорд Леон Чарльз Баррингтон был самым могущественным человеком в Англии и Америке.