- Я готова изучать языки и науки, - хмуро ответила я. - Пляски и игра на бубне меня не интересуют.
- Да кто же тебя, презренная, спрашивает, что тебя интересует? - насмешливо спросил Кан. - Ты будешь изучать все.
- Слушай, евнух, я вообще-то вроде госпожа, ты чего все обзываешься? - возмутилась я.
- Станешь ханшей, станешь моей госпожой, - ответил Кан и пошел в гарем. Я поплелась следом, раздумывая над неожиданным открытием о своем узконаправленном образовании.
Впрочем, меня готовили убивать, а не вести научные беседы с врагом... враг. Такое короткое слово и всегда казавшееся таким понятным. Таймаз мой враг, но почему же я не чувствую в нем врага? Человек, который уничтожил мое поселение, но пожалевший маленькую девочку. Кстати, я так и не вспомнила его, хотя точно знаю, что был степняк, который оставил меня в подполе, где и нашел генерал. Возможно, Таймаз убил мою маму, тогда почему я не чувствую к нему ненависти? Почему не стискиваю зубы, как Крайс? Я попробовала вызвать в памяти образ мамы, но смогла вспомнить лишь большие голубые глаза и ласковое: "Солнышко". Подумала об отце, и тут же увидела генерала Лорина Харда, а за ним в тумане плавали ярко-рыжие кудри и добрая улыбка, больше ничего. И все же это те, кто дал мне жизнь, но ненависти к Таймазу нет, как нет ее к его дяде Рафгату или к Кану. Или к Улучу, настоящему степняку. Место его рождения не оставляло сомнений. Более смуглая кожа и узкие глаза, но он мне больше напоминал огромного добродушного ребенка, чем свирепого убийцу. А Таймаз? Когда я смотрела на него, я чувствовала невольное уважение и еще... трепет.
- Бесово дерьмо! - выругалась я и удостоилась недовольного взгляда евнуха.
Надо скорей выбираться отсюда, пока я не начала объясняться в любви тем, кто разорял наши земли. Враг... Так кто же такой враг? Я задумчиво смотрела в спину Кана, представила его с саблей в руках и невольно рассмеялась. Враг тот, кто поднял оружие. Но враг ли тот, кто принадлежит к стране, чья армия хочет уничтожить все, что для тебя свято и дорого? Я схватилась за виски, в которых яростно пульсировала кровь. Хватит думать, хватит.
Нас учили приспосабливаться к любым условиям, в которых мы можем оказаться, изучать, выжидать и действовать. А значит, я продолжу избранную тактику: существование по вынужденным правилам, извлекая из всего возможного пользу для себя, отыскивая слабое место противника, чтобы использовать его для побега и возвращения домой. А там меня будет ждать отец, по которому я ужасно скучаю, и за которого так сильно переживаю... Хоть бы майор Смур не сообщил ему о моем похищении!
- Сюда, Ана, - вырвал меня из моих мыслей главный евнух.
Я зашла в просторное помещение, где находились еще девушки. Все настоящие красавицы. Они с любопытством смотрели на меня и о чем-то перешептывались.
- Они тоже новички в гареме, как и ты, - пояснил Кан. - Учиться искусству танца ты будешь вместе с ними, как и языкам.
Тяжко вздохнув, я кивнула и встала к девушкам. Одна из них что-то спросила у меня, я не поняла. Что ж, обучение языкам будет полезно, танцам вынужденно, справлюсь. Обучала нас очень гибкая и пластичная женщина. Она двигалась так легко, что казалось, будто плывет над полом. И движения ее были такими же. Нам показывали, мы повторяли. Вот честно, я себя чувствовала самой неуклюжей уткой в этом пруду, так грубо и топорно у меня все получалось. Учительница хмурилась, девушки тихо хихикали, а я упрямо повторяла. Мне хотелось послать их всех, но привычка еще с кадетского корпуса доводить то, что у меня не получается, до совершенства сказалась и в случае с гаремным обучением. Теперь я знала, чем займусь в своих покоях, когда останусь наедине с собой.
- Какая неуклюжая, - послышалось от дверей.
Мы все вместе обернулись, там стояла, уже набившая оскомину, Янсылу с двумя девушками.
- Она своими танцами повелителя перепугает, - сказала янсылуева подпевала.
- Скорей доведет до колик от смеха, - с мрачной насмешкой отозвалась мегера.
- А я сегодня опять к хану иду, - громко сказала я, не прерывая своих упражнений.
- Врешь! - Янсылу мгновенно сжала кулаки и побагровела. - Сегодня моя ночь!
- На ночи хана есть расписание? - я остановилась и с насмешливым любопытством посмотрела на нее.
- На что ты надеешься, рыжая? - она вдруг успокоилась. - Поиграет тобой хан, но потом вновь вернется в мои объятья, так всегда было.
Я равнодушно пожала плечами и вернулась к своим упражнениям. Янсылу еще некоторое время стояла в дверях, сжимая кулаки, затем развернулась и стремительно куда-то понеслась. Мы с девушками закончили урок, поклонились учительнице Газие и покинули танцевальный зал, как я назвала это место. Ко мне пристроилась одна из девушек. Он некоторое время шла, молча, затем повернула ко мне голову и улыбнулась.
- Я Раиля, - сказала она.
- Ана, - кивнула в ответ.
- Ты плохо танцевать, - продолжила Раиля.
- Научусь, - пообещала я ей.
- Ты ветер быть, - девушка улыбнулась, но я не поняла, что она мне хочет сказать.
Раиля подняла руку, подула на нее, и рука плавно изогнулась.
- Трава на ветру, - продолжила девушка. - Ты не человек, ты легкий, как ветер, гибкий, как трава. Понял?
Я осознала ее слова и благодарно кивнула, теперь я знала в каком направлении двигаться. Раиля остановилась и потянула меня за рукав.
- Плохой баба, очень плохой, злой, - она нахмурилась и кивнула в неопределенном направлении, я поняла, что она говорит про любимицу хана. - Мы приехать семь ночь назад, он орать на нас, обижал, я запомнил. Ты осторожно, очень плохой баба.
- Не переживай, я с ней справлюсь, - улыбнулась я.
- Солнце светить, туча есть солнце, плакать дождь, - покачала головой Раиля.
- Но за тучей солнце все равно светит, - я снова улыбнулась. - Спасибо, Раиля.
- Будешь искать помощь, я здесь, - серьезно кивнула она и свернула вслед за остальными девушками.
- Ну вот и еще один друг, - усмехнулась я. - По крайней мере, в войне с Янсылу.
Я пошла в свои покои, продолжая раздумывать над превратностями судьбы. Хан не враг, а слабая женщина враг, потому что от нее идет угроза, а от Таймаза нет... пока нет. Как же я хочу снова оказаться там, где все так просто и понятно...
Глава 22
Поисковый отряд возвращался в крепость, ведя за собой трех лошадей, чьи всадники лежали поперек седла, ожидая, когда их опустят в их последнее пристанище. Двое из них так никогда уже и не закончат свою практику. Еще пятеро получили ранения разной тяжести. Капитан Лери Смур хмуро оглядела свое потрепанное войско, потом взглянула на капитана Крайса Шеллиса, сжимавшего в руках окровавленный мундир кадета Хард, и тихо выругалась сквозь стиснутые зубы. Если бы не его упрямство, ярость и ненависть к степнякам, отряд мог вернуться без потерь.
Когда они выехали к городу степняков, видно бесы решили поглумиться над солдатами короля, подкинув под копыта Шеллиса мундир Анариоль Хард. Капитан даже побледнел, не решаясь поднять его. Остальные начали прочесывать местность в поисках тела, а он так и сидела на лошади, зачарованно глядя на окровавленный мундир. Его поднял кадет Борган, один из тех, кто уже никогда не увидит восхода солнца, Шеллис, молча, протянул руку, и кадет отдал. Крайс долго рассматривал его. Прорезан оказался только рукав, но и этого капитану оказалось достаточно, чтобы сорваться и ринуться к городу, вытаскивая на ходу меч. Его попробовали остановить, но капитан не слышал, не своего командира в этой вылазке, не родную сестру. Степняки высыпали им навстречу, вытаскивая свои кривые сабли. Пришлось принимать бой. Шеллис рубился, как бес, все так же сжимая в одной руке мундир Аны, а в другой меч. Схватку удалось остановить, скрутив капитана. Один из степняков, выслушав, что привело сюда солдат из приграничья Орнии, мрачно усмехнулся и ответил, что рыжую ведьму стоит искать в гареме хана. На этом солдаты и степняки разошлись. Шеллис через некоторое время перестал бесноваться и замолчал, глубоко уйдя в себя, мундир забрать у него не получилось. Крайс намертво вцепился в него, не желая расставаться даже на минуту.
* * *
Майор Смур был мрачнее тучи. После того, как прошло три стандартных для поисков дня, а отряд не вернулся, майор выпил весь запас вина, который хранился в крепости. Он отчаянно боялся потерять жену, но отправить следующий отряд не мог, людей едва хватало, чтобы закрыть кордоны и сменить уже отстоявшие смены. К тому же на четвертый день ему пришлось отправить доклад о ситуации в гарнизоне, и теперь майор с содроганием ждал ответа из столицы. Но больше страдал от неизвестности, что с отрядом и с его супругой, ездил каждый день на границу со степняками и тревожно вглядывался вдаль.
- Только вернись, Лери, - шептал он. - Ты только вернись, мы уедим отсюда, я брошу пить, купим домик, как ты хотела, ты только вернись живой...
* * *
С наступлением темноты меня охватило странное волнение, я бродила из угла в угол по покоям, не зная, чем себя занять. Девушки-служанки решили развлечь меня сплетнями из гаремной жизни. По большей части они вертелись вокруг одной персоны, конечно, Янсылу. Они рассказали, что сегодня мегера умудрилась разгневать хана, кинувшись без разрешения в его покои и устроив ему скандал. Теперь бедолагу заперли в ее покоях, запретив их покидать, пока хан не позволит. Я слушала их в пол уха, сама не понимая, почему я прислушиваюсь к шагам в коридоре. Дверь открылась неожиданно. Сначала вошел, пятясь задом Кан, следом два стражника в черных одеждах, вставшие по обе стороны двери, взметнув сабли и замерев с опущенными взглядами. Служанки тут же вскочили с мест и упали на колени, уткнувшись лбами в пол. Я единственная, кто смотрел на все это, стоя с открытым ртом.
В покои царственной походкой вошел хан, величественно оглядываясь по сторонам. Затем его глаза остановились на мне, и на губах появилась легкая полуулыбка. Я встала и слегка поклонилась, приветствуя Таймаза.
- Тебе понравились новые покои? - спросил он.
- Понравились, - ответила я. - Чем обязана визиту самого хана?
- Освободилось время, решил посмотреть, как тебя устроили. - затем протянул руку. - Пойдем.
- Куда? - я с подозрением посмотрела на хана, затем на его руку.
Таймаз усмехнулся, переплел наши пальцы и повел из покоев. Мы не пошли к лестнице в его покои, а направились на выход из гарема через ту дверь, откуда я попала сюда. За дверями моих покоев оказалось еще двое стражников, они шли впереди нас с Таймазом, позади два стражника, что зашли в покои. Все это заинтриговало меня, и я уже не думала задавать вопросов, ожидая развитие событий. Пока событием стали истеричные рыдания со второго этажа, где находились и покои опальной любимицы, Таймаз на них никак не отреагировал. Я тем более.
Мы покинули гарем, потом и дворец. Перед входом стояла карета, в которую меня и усадили. Сам хан легко взлетел на черного скакуна, очень похожего на Шаха, но это был не он. Карета тронулась, и я все-таки решила высунуть голову в окошко и поинтересоваться, куда меня везут. Таймаз хитро улыбнулся, но не ответил.
- Спрячься, - единственное, что он сказал, неожиданно посуровев.
- Почему? - не поняла я.
- Если кто-то взглянет тебе в лицо, он лишится головы, - строго пояснил хан. - Это закон.
- Глупость какая-то, - проворчала я и исчезла в недрах кареты. - Я такая красивая? - крикнула уже оттуда.
- Ты женщина хана, - прилетел ответ, и я фыркнула.
- Я королевский кадет, - крикнула снова.
- Одно другому не мешает, - послышался насмешливый голос. - Даже если у тебя нелюбовь к ключам.
- Не доверяю я ключникам, - снова фыркнула я и услышала веселый смех.
Мы ехали достаточно долго, а когда остановились, Таймаз открыл дверцу кареты и подал мне руку. Я подумала и приняла помощь. Надо же, какой галантный. Думать о чем-либо я перестала буквально через пару минут, когда мы остановились на берегу горного озера. Мне показалось, что у меня под ногами расстилается небо, так ярко отражались в озере звезды и луна, не искажаемые даже легкой рябью. С другого берега возвышались черные горы, уносясь макушками в необозримую темную высь. Я некоторое время не могла вымолвить ни слова, пораженная красотой этого места, его жутковатой таинственностью и величием.
- А как это место выглядит днем? - спросила я, когда голос снова вернулся ко мне.
- Как-нибудь я покажу тебе, когда Шах перестанет тебе сопротивляться, - ответил повелитель. - Мы приедем верхом.
- А как же мое лицо? - полюбопытствовала я.
- Придумаем что-нибудь, - усмехнулся он и махнул рукой.
Тут же слуги, которые, оказывается, тоже ехали с нами, поставили столик, уставили его яствами, накидали подушек и исчезли, будто их и не было. Стражи тоже не было видно. Складывалось ощущение, что мы с Таймазом остались одни во всей вселенной. На столике потрескивало несколько свечей, пламя которых колебал ветер, но огоньки, словно стойкие солдатики, вновь и вновь становились по стойке смирно. Я зачарованно следила за огоньками, но вскоре вздрогнула, почувствовав взгляд хана.
- Ты очень красивая, Солнышко, - хрипловато сказал он.
- Обычная, - я пожала плечами. - В вашем гареме живут настоящие красавицы, я им в подметки не гожусь.
- Правда? Я и не заметил, - ответил Таймаз, и я повернулась к нему, пытаясь понять, шутит он или говорит серьезно.
На четко очерченных губах играла полуулыбка, но насмешки не было. Я смущенно потупилась, потом начала ерзать, потому что взгляд черных глаз никак не желал отрываться от меня. Когда я почувствовала, что пылают даже уши, хан отвернулся. Во время ужина никто из нас толком ничего не съел, почему-то аппетита совсем не было. Было не проходящее смущение и полная каша в голове.
- А я думала, что вы все-таки решили отвезти меня домой, - брякнула я.
- Я уже сказала, где твой дом, Солнышко, - ответил Таймаз.
- У моего отца больное сердце, - я повернулась к хану. - Если он узнает, что меня похитили, он может... - дыхание перехватило даже от одного предположения.
- Это все, что тянет тебя обратно в страну варваров? - поинтересовался он, устраиваясь на подушках полулежа.
- Это моя Родина! - возмущенно ответила я.
- Была, - спокойно, но твердо ответил хан, и я разозлилась.
Да кто он такой, чтобы так говорить про мою великую страну?! И как он смеет решать за меня?!! Я сжала кулаки и вскочила, с яростью глядя на него сверху.
- Слушай ты, хан, - зашипела я, не думая о последствиях.
- Слушаю, - мурлыкнул черноглазый мерзавец и лег поудобней, с интересом глядя на меня.
- Встань и посмотри мне в глаза, - мне пришлось призвать на помощь всю свою выдержку, чтобы не заехать ногой по ухмыляющейся ханской физиономии.
- Мне и отсюда все хорошо видно, - в его голосе сквозила неприкрытая насмешка, и меня прорвало.
- Ты и твои степняки украли у меня будущее! - заорала я. - У меня только практика началась, я даже толком понять не смогла, что такое служба! Меня дома ждал мужчина, который мне нравился, а у отца вообще сердце! А теперь ты еще оскорбляешь мою страну?! Да кто ты такой? Дикарь! Солнцеподобный ханистый хан, бесово дерьмо тебе в глотку!
Неуловимая подсечка свалила меня на землю, и рот накрыла теплая ладонь. Хан навалился сверху, устраиваясь поудобней.
- Чтобы я грязных слов больше не слышал из этого ротика, - строго сказал он, пресекая все мои попытки вырваться. - Ты понимаешь, что наговорила даже не на плеть, а на лишение головы?
- М-м-м, - яростно промычала я в ответ.
На губах Таймаза появилась улыбка, в которой так явно сквозило превосходство, что меня это взбесило до полной потери контроля над собой. Он резко вскочил, освобождая меня, и я пошла в атаку, проклиная про себя длинный подол платья. Стража кинулась к нам, но хан крикнул им, и они остановились, не добежав пятьдесят шагов.
- Ну, что же ты, кадет Солнышко, - издевался Таймаз, уходя от моих ударов, - совсем достать не можешь?
- Хватит бегать, дерись, как мужчина! - крикнула я, чувствуя, что начинаю выдыхаться.
Нельзя атаковать, когда тобой движет ярость, нельзя! Она придает сил, но мешает вниманию.