Глава 8
- А вот хрен вам… А вот и не замёрзну, - бормотала я дрожащими губами. Изо рта вырывалось облачко пара, но я уже не могла им согреться. - А вот и не замёрзну… Подавитесь… А вот и… И…
“Если я засну, я умру”, - билась мысль. Какое-то время назад только она меня и бодрила. Сейчас же я с ужасом думала, что скоро мне станет всё равно.
- Не умру, - бормотали губы, а облачко пара всё вырывалось, хотя внутри давно заледенело. - Не умру…
Я пробовала ходить - говорят, помогает согреться. Какое там! Пол ледяной. Я пробовала колотить кулаком в дверь. Сбила руки до крови, зато немного согрелась.
А совсем недавно я на полном серьёзе обдумывала, может ли Эдвард так развлекаться - закрыть меня в темнице, чтобы замёрзла до смерти. Эд, которого я знала, не мог сделать так даже со злейшим врагом.
Но кто сказал, что я вообще Эдварда знала?
- Не… замёрзну… не… замёрзну… за…мёр…зну…
В голове шумело и даже бегающие совсем рядом мыши - вот твари, и не холодно же им! - уже не смущали.
Ног и рук я давно не чувствовала.
- Если я… засну, - попробовала начать я… и провалилась в сон.
Всё. У всего есть передел. У меня, вот, тоже.
Я боролась.
Я проиграла.
Ну, блин… и… вот.
Напоследок мне снилась какая-то дрянь.
Сначала, по законам жанра, было тепло. Даже жарко. У-у-у, даже очень жарко, я просто вся горела, и никто не подал бедной девушке воды, сволочи!
Сволочей было двое - оба в дорогущих костюмах, сложных, капустных. Оба уже далеко не молоды. И обоих я не знала.
Что, спрашивается, в моём сне делают незнакомые мужчины, обоим из которых за сорок? Я бы не отказалась от золотоволосого зеленоглазого красавца, желательно раздетого. И за отдельную плату - пусть будет Эдвардом. Я ему тогда покажу ролевое удушение в рамках постели… Что, раз девственница, то ничего не умею, да? Ха, а Интернет на что?
Мда, но вместо этого мне достались какие-то мужики. Ну хоть на костюмы их полюбоваться… Хотя от россыпи камней и вышивок глаза слезятся. Безвкусица. Эд никогда так не одевался…
А ещё эти незнакомцы оказались весьма невежливыми. Они тыкали в меня пальцами - сначала. Потом они меня дёргали и вертели. И при этом разговаривали. Сначала тихо, потом, глядя уже только друг на друга, - на повышенных тонах.
Но самое неприятное - я не знала языка, на котором они говорили. Ну вот совсем. Вообще.
Кошмар, меня даже предсмертный бред не уважает. Выдаёт какую-то тарабарщину.
- Ребят? - простонала я, привлекая внимание. - А может, вы того… на фрэснийский перейдёте? Или ещё лучше - на русский.
“Ребята” дружно уставились на меня. Потом, кажется, что-то переспросили.
- Не компри па, - откликнулась я по-французски и, зевнув, закрыла глаза.
И очень удивилась, когда очнулась.
- Блин, я даже умереть нормально не могу, - прохрипела я, содрогаясь от холода.
Тюрьма была той же, мыши - вроде теми же. Усталость и слабость - совершенно такие же. А вот сарафанчик как-то изрядно поистрепался, особенно в районе подола.
Я судорожно задёргалась, пытаясь осмотреть себя. Но в итоге голова закружилась, и я упала. И, кажется, опять заснула - или потеряла сознание?
Второе пробуждение оказалось куда менее приятным - меня дёрнули за волосы, принуждая встать.
Я взвизгнула и рухнула на колени - ног по-прежнему не чувствовала.
Меня снова дёрнули.
- Мужик, ну ты это - поаккуратнее! - прохрипела я.
В ответ мне съездили по губам. Рот мгновенно наполнился кровью, что резко отбило всякую охоту говорить.
В камеру, распугав мышей, зашли - гуськом - стражники (у этих была характерная ало-чёрная форма, тоже мне незнакомая), а следом - уже знакомые мне незнакомцы в аляповатых одеждах. Эти степенно переговаривались - по-прежнему на странном языке. В основном между собой, но разок вроде бы спросили что-то у меня. Естественно, я не поняла и промолчала. Тогда тот же изверг, дёргавший меня за волосы (или уже другой?), одним точным (очень точным, гад) ударом свалил меня на пол.
Я не дурочка, я понимала, что если мы ещё вот так “пообщаемся”, меня скоро потащат в пыточную. Я наблюдала подобное в фильмах и пару раз видела такие трупы, которые король-колдун потом оживлял. Они были весьма… неаппетитны.
Так что когда после очередного непонятного вопроса я сжалась, а садист-стражник, в который раз дёрнув мои несчастные волосы, размахнулся, я уже почти желала, чтобы они все убрались и дали мне спокойно помереть от холода.
Уж лучше от холода, чем…
Но тут дверь снова распахнулась, и в камеру зашли сначала Проклятые, а следом - Эдвард. Выглядел он усталым, бледным, с синяками под глазами, - в общем, не ахти, но точно лучше меня, так что всё, что я почувствовала - дикую усталость и отчаяние. Ну хоть вой.
Ясно. Это наверняка благодаря ему я оказалась в этой тюрьме, и теперь он будет исполнять обещание устроить мне счастливую жизнь. Не знаю, но почему-то сейчас, глядя на него, я в этом не сомневалась.
Знакомые “незнакомцы” бросились к нему и заголосили на своём тарабарском. А фрэснийский принц-наследник удивлённо осматривался, пока не нашёл взглядом меня.
Ну давай, включай свою пластинку про “ведьму”. Тащи меня в пыточную, убивай остатки любви, как бы патетично это ни звучало. Вперёд. Я же для тебя дрянь, мерзавка, которая с тобой играла. И сколько бы раз я ни кричала, что тебя обманули, ты мне никогда не поверишь. И я понимаю. Я понимаю. И я бы может и нашла силы обвинить себя в том, во что ты превратился. Но не сейчас, глядя тебе в глаза. Сейчас я сама выкрикну тебе все эти “мерзавец” и “негодяй”. Потому что ты теперь… ты теперь… ты…
Я отвернулась и закашлялась, а когда пришла в себя, Эдвард общался с “незнакомцами”. На их языке. И длилось это долго - я чуть не заснула. Или не замёрзла. Но, помню, когда вздрогнула от очередного вопроса - громкого, явно обращённого ко мне, а стражник, так меня и держащий, снова попытался ударом привести в чувство… И помню, очень удивилась, когда Эдвард, прервав беседу с одним из “незнакомцев”, бросился ко мне. Я сжалась - сейчас ещё и он добавит, рядом ахнули, а когда я обернулась - тот солдафон, который меня бил, держался за скулу, а Эд холодно его отчитывал - судя по тону.
Больше меня не трогали, и вообще и “незнакомцы”, и их стража довольно скоро убрались из камеры - надеюсь, к чёрту.
Зато остались Проклятые. И Эдвард.
Что, нам свидетели не нужны, да? Пусть никто не знает, правильно. Пусть для остальных ты останешься таким же галантным рыцарем на белом коне, каким был для меня. А я - что? Я же всё равно скоро умру. Ты же обещал лично зажечь для меня костёр. А мы же оба знаем, что ты всегда исполняешь обещания.
Дура я была, что не поверила Алену. Кончено всё. Да я и вообще не шибко умная, похоже. Бороться пыталась.
За это и страдаю.
Ну! Чего ждёшь? Давай же. Вперёд.
Но когда Эдвард шагнул ко мне, я отшатнулась. А потом и вовсе отползла - пока не упёрлась спиной в стену. Думала, сил не хватит даже на это. Ха. Жить мне хотелось, ой как хотелось.
Принц замер, глядя на меня. Сложный у него был взгляд, я не могла его понять. Но точно, наверняка же снова ненависть. Ты же теперь ненавидишь меня, да, Эд, мой Эд? Всё, нет теперь Котёнка. Только ведьма Катрин.
Ведьма, ха!
- Тебе придётся приказать Проклятым, чтобы отнесли меня в пыточную, - просипела я, не в силах больше терпеть ни тишину, ни его взгляд.
Его глаза расширились, и он шагнул ко мне. Ха, я надеялась, что моя камера меньше, и пока он будет идти, я снова “уплыву”. Если бы.
Эдвард опустился рядом со мной на колени. Медленно поднял руку. У меня перехватило дыхание. Сейчас…
Его пальцы дрогнули, коснувшись моей разбитой губы. А потом снова пробежались по моей щеке.
Мерзавец.
Собрав все силы в кулак, я размахнулась. И ещё успела увидеть, как он с удивлением схватился за щёку, а кто-то из Проклятых бросился ко мне.
И наконец-то потеряла сознание.
Ура.
***
Тихо, уютно потрескивал огонь.
Я приоткрыла глаза и тут же зажмурилась - света оказалось слишком много. Хотя вообще-то комната была погружена в сумрак - горел только огонь камина да свеча на маленьком столике у кресла. Но это я смогла увидеть и осознать только когда справилась с ноющей мигренью и режущей болью в глазах.
Комната была маленькой и вся скрыта в густых тенях. Я могла лишь угадывать очертания - сундук, что-то вроде стола, кресло, в котором кто-то сидел - или просто падала слишком густая тень. Больше рассмотреть сквозь щель занавесок балдахина я не смогла. Когда же попыталась её расширить, руки от слабости тряслись так, что я чуть не свернула занавески.
Эдвард повернул голову ко мне, отвлекаясь от свитка, который держал в руках. Секунду мы смотрели друг на друга, потом - кажется, одновременно - я отшатнулась, судорожно шаря рукой по кровати - а он, отложив свиток, шагнул ко мне.
- Как ты себя чувствуешь?
Я молча смотрела на него. Сумрак странно играл с ним, делая черты острее, кожу бледнее, а взгляд тусклее. И тени под глазами стали непроницаемо-чёрными. Раньше у меня бы защемило сердце. Теперь я схватилась за покрывало, стараясь отвлечься от ноющей боли в груди и голове.
Принц повторил вопрос - устало и холодно. И наклонился ко мне.
Я отшатнулась, забиваясь в угол. Если он ещё приблизится, я за себя не отвечаю.
Эдвард, хмурясь, вздохнул. И потянулся ко мне.
Я не знаю, как это получилось - как-то само - но мои руки оказались у него на горле. Он вздрогнул, я запаниковала, вскинулась, скорее цепляясь за него, чем стараясь задушить. В итоге Эдвард оказался на кровати подо мной а я - верхом и с руками на его шее.
Если бы всё тело (а особенно грудь с головой) так не болели, я была бы уверена, что мне всё снится.
Эдвард лежал подо мной, не шевелясь и в упор глядя на меня.
- Я только спросил, как ты себя чувствуешь, - спокойно произнёс он - так, словно мои руки у него на шее принца совершенно не волновали.
Я вздрогнула и, обводя взглядом его, полог, комнату за ним, просипела:
- Что, решил сам поиграть напоследок?
Эдвард молчал.
- Не думала, что ты так жесток, - выдохнула, сжимая пальцы. - Раньше ты не мог отдать приказ о казни, не борясь с совестью всю ночь. А сейчас, - я снова обвела комнату взглядом, - даже на такие пытки способен? Действительно, зачем сразу на костёр, когда можно ещё помучить? Поизощрённей? Да, Эдвард?
Его руки сжали мои запястья и спустя мгновение толкнули меня на подушки.
Я закашлялась, и Эдвард, исчезнув куда-то на минуту, вернулся, сел рядом, держа кубок с чем-то горячим и ароматным.
- Пей.
- Приворотное зелье? - “догадалась” я.
Зелёные глаза потемнели.
- Если ты сейчас же не послушаешься, я заставлю тебя выпить силой, - мрачно произнёс Эдвард. И, отведя взгляд, добавил. - Это лекарство.
- Ненавижу тебя, - выдохнула я, вырывая у него кубок.
Ай, чёрт! Горячее!
Я кашляла, чувствуя привкус мяты на губах, а руки Эдварда поддерживали кубок, осторожно, чуть касаясь моей руки.
С трудом, я допила горячий настой и тут же почувствовала лёгкое головокружение.
- Что ты… туда… добавил? - шепнула, падая на подушки.
Эдвард молчал, глядя на меня. Его зелёные глаза держали, пока я проваливалась в сон.
Ненавижу…
Проснулась я утром - тусклый серый свет проникал сквозь мутные окна. Камин погас, кажется, давно - в комнате значительно похолодало. Я потянулась, закутываясь в покрывало. То не поддалось, и я удивлённо перекатилась на другой бок, приподнимаясь.
Эдвард, полулёжа, сидел на краю кровати, прислонившись головой к спинке и закрыв глаза. С минуту я наблюдала за ним, пытаясь справиться с бешено стучащим сердцем. Потом осторожно вылезла из-под покрывала совсем, села, отстранённо отмечая, что мой сарафан исчез, сменившись на длинную сорочку. Поставила ноги на пол. Осторожно встала. А на первом шаге слабость меня догнала. Голова резко закружилась, ноги подкосились и, тихо ахнув, я упала перед кроватью, цепляясь за покрывало и многочисленные шкуры, наброшенные сверху.
- Далеко собралась? - хрипло произнёс Эдвард, оказываясь рядом.
- От тебя подальше, - выдохнула я, тяжело сглотнув.
Он беззвучно усмехнулся и, подхватив меня на руки, осторожно положил обратно на кровать. И также тихо проинформировал:
- За дверью стоят Проклятые. Ты никуда не уйдёшь.
- Спасибо, что предупредил, - отозвалась я.
Он сел рядом и аккуратно накрыл меня одеялом, укутав сверху ещё в пару шкур. Сразу стало теплее и уютнее. Но совсем не безопаснее.
- Зачем ты это делаешь? - закрывая глаза, просипела я. - Зачем?
Эдвард молчал - долго, я думала, ответа не дождусь. Но он сказал - тихо, почти шёпотом, подоткнув покрывало сбоку.
- Я не знаю.
И тут же встал.
Я смотрела, как он собирает свитки и не могла не заметить, что тени под его глазами болезненно черны, что скулы слишком остры, а кожа слишком бледна.
Ты не забываешь есть, мой принц? Ты спишь спокойно?
Я закрыла глаза и отвернулась.
Не моё дело.
Почти весь день я была одна. Только где-то после обеда пришёл местный…хм… врач, померил мой пульс, сказал что-то на незнакомом языке явившейся вместе с ним служанке и та убежала - чтобы вернуться через полчаса с обедом для меня и кипятком для врача. За это время меня пытались расспрашивать, рассматривали и уж не знаю к каким выводам пришли.
После я долго спала. Под вечер меня разбудил явившийся снова врач - на этот раз вместе с Эдвардом. Меня снова покрутили-порассматривали, посчитали пульс. Мне снова сделали какую-то горячую гадость, которую пришлось выпить. Потом, поговорив с Эдвардом, врач ушёл, оставив пару маленьких коробочек - с измельчёнными травами, я видела.
- Выпьешь на хвалитню, - сказал Эд, отодвигая со стола коробочки и бросая на их место кипу свитков и перо с чернильницей. - Я прикажу, чтобы тебе их заварили.
- Как мило с твоей стороны, - буркнула я.
Принц покосился на меня, но промолчал.
- И не говори мне, что это был ваш врач, - пробубнила я, укладываясь поудобнее. - Он даже руки не помыл, прежде чем меня трогать.
- Это королевский врач, - откликнулся Эдвард. И, глянув на меня, зачем-то сказал. - Он же осматривал тебя в темнице. И, - принц запнулся, рука задержалась на очередном свитке. Задумчиво погладила, - он сказал, что ты девственница.
Господи. Они ещё и это проверяли!
- Ха, - справившись с собой, фыркнула я. - Действительно. Удивительно, правда?
Эдвард продолжал смотреть на меня, и я не выдержала.
- Эдвард Дебуа! Если ты считаешь, что мы с тобой раньше… То, в общем, ты сильно ошибаешься! Я со всякими подонками не…
Эдвард молча отвернулся. Подвинул кресло, сел, взял один из свитков, наклонился к свече.
- А! - осенило меня. - Тебе же говорили, что я шлюха! Правда? Да?
Свиток дрогнул в сжавшихся пальцах.
- Обманули вас, Ваше Высо-о-очество! - протянула я, хихикнув. - Обманули! - и захохотала - громко, истерично, бормоча. - А твой отец… ха-ха… он лучше всех знает, что я не… не..! - и выпалила оказавшемуся рядом Эдварду в лицо. - Он же меня в жертву принести хотел!
- Неправда! - выпалил принц, хватая меня за руку. - Это ты его чуть не убила, а потом сбежала! Я боялся, что он умрёт!
- Да ладно! - захлёбываясь смехом, выдохнула я. - Убила? Твоего отца? Колдуна? Я? Ха-ха-ха! Он, что, как бунт разыграл, так ещё и сам чуть не окочурился? Всё ради тебя? Ой, не могу! Артист! Ха-ха!
- Хватит! - прошипел Эдвард, встряхивая меня. - Успокойся!
- Зачем? - хихикала я. - Это же, чёрт возьми, так весело!
В следующую секунду мне залепили пощёчину.
- Успокойся, - повторил Эдвард уже тише.
Я уставилась на него, держась за щёку.
- Позовёшь Проклятых? Ну, тех, что за дверью?
- Зачем? - не понял принц.
- Ну ка-а-ак же! - усмехнулась я. - С ними же бить меня интересней! Что, нет? Будешь один? Ну, дерзай!