— Чтобы компенсировать свои занудные речи, я просто обязан сводить тебя развлечься, — эхом отозвался на его мысли Майк. — Что ты любишь?
— Не знаю, — искренне отозвался Синди. — Я не был тут никогда.
— А в других?
— И в других.
Майк посмотрел на него изумленно, но ничего не спросил, и Синди был за это благодарен. Ему вовсе не улыбалось рассказывать, как так сложилось, что он ни разу не развлекался, как все окружающие.
— Тогда начнем с «Горок», — решил Майк. — Тебе понравится.
И Синди на самом деле понравилось. Вопя от ужаса и восторга, когда нечто, напоминающее усеченный вариант автомобиля взлетало над очередным изгибом горки, чтобы через секунду плюхнуться вниз и стремительно мчаться к основанию следующей, танцор не был уверен, хорошая это была идея или плохая. «Идио-о-о-о-от, заче-е-е-е-ем я согласился-я-я-я-я-я-я-а-а-а!» — примерно так думал он на очередном крутом развороте, вцепляясь в поручни. Однако, когда все закончилось, Синди подумал, что на самом деле это было здорово! И теперь он мог быть уверен, что в «Созвездии» хватало развлечений не только для детей.
— Понравилось? — спросил Майк.
— Ага, — кивнул Синди, сияя.
— Однажды тут решили заменить поручни силовым полем, чтобы пассажирам не за что было хвататься. Думали, что получится более экстремальный вариант.
— И почему не заменили? Жалко стало?
— Нет, на какое-то время даже заменили. Посетители стали жаловаться: не так страшно, слишком надежно держит поле, не болтает, не подбрасывает! Вернули поручни на место. Что ты думаешь об иллюзиях?
Побывали они и на иллюзиях, где Синди в итоге совершенно потерял ориентацию в пространстве, запутавшись в окружении мерцающих, постоянно меняющихся фигур. Посетили «призрачный батут», основанный как раз на управлении силовыми полями — очень странно было отталкиваться от пустоты и страшновато падать, когда внизу не было видно ничего, кроме земли. Точнее, бывал и посещал как раз Синди, а Майк, уплатив за билет, поджидал рядом, предпочитая наблюдать со стороны.
— Почему ты сам не катаешься? — спросил запыхавшийся после «батута» Синди.
— Не хочу, — пожал плечами Майк. — Я не любитель.
— Тогда зачем ты меня сюда притащил?!
— Подумал, что тебе понравится.
— С тобой бы мне понравилось еще больше.
— Хорошо, — улыбнулся Майк. — Тогда давай выпьем по коктейлю, чтобы ты остыл, и пойдем посмотрим на город сверху.
— В смысле?
— В смысле, на колесо обозрения.
Колесо обозрения высилось в центре парка, сверкая и переливаясь не хуже рекламы ювелирного магазина. Синди уже доводилось видеть Анатар почти что сверху, когда он убегал из дома, и он был совсем не против посмотреть на ночной мегаполис еще раз. Быстро выпив стакан коктейля, оказавшегося неожиданно крепким, Синди взял Майка под руку и поспешил по аллее, ведущей к центральной площадке. Желающих прокатиться на колесе оказалось неожиданно много, и пришлось постоять в очереди, но Синди не огорчился. Во время ожидания можно было и дальше держать Майка под руку, опираться на его плечо, улавливая знакомый уже запах одеколона, чувствовать, что рядом есть мужчина, который не отстраняется брезгливо, когда его касается трансвестит. Синди даже огорчился, когда подошла их очередь, и пришлось отпустить руку спутника, чтобы тот мог расплатиться. Впрочем, эта рука потом оказалась на талии танцора, когда Майк повел его в кабину.
В кабине на одной из непрозрачных боковых стенок обнаружилась светящаяся карта города, а на другой — информация для туристов: достопримечательности, немного истории, немного о парке и реклама.
— Не нужно этого, — Майк решительно выключил всю подсветку. — Лишняя иллюминация только все портит.
Теперь кабина не была ничем освещена, только падали внутрь отблески от сверкающего обрамления.
Колесо тронулось очень мягко, так что почти не чувствовалось толчка, и медленно стал прокручиваться его сверкающий обод. Кабина поползла наверх, и Синди прилип носом к окну, глядя, как постепенно открывается перед ним самый потрясающий вид на свете. Анатар раскинулся на побережье, сияя мириадами огней, и чем выше Синди поднимался, тем больше сверкающих точек видел, как будто это блестящее море не имело начала и конца. В какой-то момент танцору показалось, что весь мир освещается огнями Анатара и его блеск, наверное, видно из любого уголка Вселенной.
— Красиво, правда? — раздался спокойный голос прямо над его ухом, в то время как широкие ладони легли на его талию. Синди слегка вздрогнул и обернулся — увлеченный невероятным зрелищем он почти забыл, что находится не один. Замечание Майка скорее раздражало его. Увиденное нельзя было назвать просто «красивым», Синди одновременно восхищался и немного пугался того, на что так жадно смотрел. Огромный мегаполис заставлял его почувствовать себя совсем маленьким, одним из тысяч жителей этого города, но при этом вызывал такой восторг, что Синди боялся, что громадное чувство просто не поместится в нем. Он уже хотел сказать об этом, но тут ветер сильно качнул кабину, и Синди, покачнувшись, упал бы на спутника, но сильные руки удержали его, а Майк не дал возможности ни сказать задуманного, ни извиниться за неловкость, потому что поцеловал. Синди тут же стало не до видов, он ждал этого весь вечер, а то и раньше, когда поминутно смотрел на экран комма, проверяя, не было ли вызова, или даже в машине, когда новый знакомый подвозил его до дома. Он переступил, оказываясь ближе к Майку, и прижался, стиснул в пальцах жесткий воротник модного пальто, отвечая на поцелуй без большого опыта, но с желанием и искренностью, на которые был способен. Он увидел, как в карих глазах мелькнуло удивление — кажется, такого энтузиазма никто не ждал, — но почти сразу зажмурился, сосредотачиваясь на ощущениях. Губы у Майка были сухими, теплыми и осторожными, опыта в поцелуях у него было явно больше, чем у Синди. Он уже попробовал было отстраниться, но Синди не позволил ему этого, уже сам проявил инициативу, сминая воротник и не готовый прервать поцелуй ни за что. Руки Майка поглаживали его спину, осторожно, бережно, проходя от лопаток до поясницы и обратно. Синди желал, чтобы колесо никогда не останавливалось, а также почувствовал, что одних поцелуев ему становится мало.
Стук дна кабины о платформу при приземлении заставил их отпрянуть друг от друга, Майк быстрым движением пригладил волосы, Синди зачем-то одернул рубашку и попытался дышать ровнее. Губы у него горели, как будто они с Майком целовались не в закрытом пространстве, а где-то на ветру. Он неуклюже вывалился наружу, не совсем понимая, куда и зачем он идет.
— Ты… хочешь еще куда-нибудь? — спросил Майк, оказавшись совсем близко. Он не приближался так за все время их прогулки, а теперь Синди казалось, что он может почувствовать, как бьется сердце Майка. Инженер выглядел совершенно спокойным, но Синди увидел, как Майк поправляет суетливым движением несчастный воротник, и понял, что спокойствие это деланное.
— Что?.. — сначала Синди даже не понял вопроса. Сама мысль о том, чтобы после произошедшего в кабине идти развлекаться на другие аттракционы, казалась распаленному утренними фантазиями и поцелуем парню издевательской. Синди решительно облизнул губы и ответил:
— Хочу. Но за пределами парка.
До машины они дошли в молчании, Синди понятия не имел, что говорить и делать, и Майк тоже не горел желанием поддерживать беседу. В повисшей тишине танцору казалось, что он слышит слишком громкий стук собственного сердца, и он был благодарен, когда Майк включил музыку. Под разлившийся по салону инструментал можно было не искать судорожно тему для разговора, чтобы прервать неловкое молчание. Впрочем, неловким оно было скорее для Синди — казалось, что Майка оно ничуть не беспокоит. Он так же уверенно, как и раньше вел машину… куда-то. Его притихший пассажир не решался спросить, что будет конечным пунктом маршрута. Синди было достаточно того, что они куда-то едут, где смогут остаться наедине. Перспектива этого одновременно привлекала и пугала, но истосковавшийся в одиночестве Синди решительно попытался выбросить тревожные мысли из головы. Он снова смотрел на руки Майка на приборной панели, но теперь не просто любовался, а представлял, как эти руки касаются его тела, обнимают, пальцы сплетаются в замок на его пояснице. Синди сглотнул и отвернулся, ему показалось, что любой сейчас может прочесть все его мысли по лицу.
На светофоре он не удержался, накрыл кисть Майка на панели ладонью, провел пальцем по широкому запястью. Поцелуй на колесе обозрения разбудил в Синди тактильный голод, ему хотелось касаться своего спутника, узнавать на ощупь, чувствовать тепло тела. Майк решительно скинул его руку.
— Не тогда, когда я веду машину, — строго сказал он.
Синди вспыхнул и убрал руку, засунув ее в карман для верности. Майк, разумеется, был прав, и танцор почувствовал себя неловко. За все остальное время пути никто не сказал ни слова.
Автомобиль затормозил и плавно опустился на стоянку около высокого здания, в котором Синди не без удивления узнал гостиницу «Хайлэнд». Он почему-то успел решить, что Майк повезет его к себе, и вид отеля привел его в недоумение. Он подумал, что Майк может жить где-то в доме около гостиницы, но инженер развеял его сомнения, взяв под руку и потащив на высокое крыльцо.
— Ты живешь в гостинице? — не сдержал своего удивления Синди.
«Еще не хватало, чтобы ты оказался приезжим, и в маленьком захолустном городке тебя ждала жена и трое сопливых детишек».
— Нет. Я просто заказал здесь номер на ночь.
При Синди Майк не доставал комм и никаких звонков не делал. Значит, все было устроено заранее — может, пока Синди развлекался в парке, а может, и уже когда получал туда приглашение. Получалось, что все опять решили за него, но Синди подумал об этом мельком — его интересовало другое.
— А… зачем? — вопрос звучал довольно глупо, но Майк ухватил суть.
— Ты имеешь в виду, почему я не зову тебя к себе?
Именно это имелось в виду, но получалось, что Синди напрашивается и ведет себя неприлично, пытаясь сразу забраться в квартиру. Он смутился и хмыкнул:
— Ну да. Не волнуйся, у меня нет привычки тырить ложки и мелочь у зеркала.
— Твои привычки здесь ни при чем. Просто у меня неудобно.
Синди больше не стал бы ничего спрашивать, но Майк добавил:
— У меня дома родственники.
— Жена?
— Нет. Я не женат.
— М…
— Просто родня. Боюсь, они бы не одобрили наше совместное появление.
— Это их квартира?
— Моя.
Это настолько удивило Синди, что он забыл о волнении и задумался. Он решительно не понимал, как могут какие-то люди, живущие в чужом доме, указывать что-то хозяину. Он сам был приживалом, жил в квартире, которая была куплена посторонними людьми. Но при попытке представить, что он будет указывать хотя бы Тинто, не говоря уже о Фредди, каких людей приводить в дом, а каких на порог не пускать, обычно буйная фантазия Синди давала сбой.
— Почему же ты это позволяешь? — спросил он уже в дверях номера.
— Что именно?
— Указывать себе, кого приводить в свой дом.
Кажется, Майку не понравился этот вопрос, а может, ему просто лень было объяснять, но он решительно закрыл дверь, взял Синди за плечи и поцеловал. Синди сразу же стало наплевать на родню инженера, на его квартиру и прочее. Он прижался к груди Майка, запустил руку в короткие светлые волосы на затылке, ероша их, зажимая между пальцами. Синди не испытывал никакого стыда или смущения, ему хотелось дотрагиваться до волос Майка, до кожи, гладить, прикасаться, изучать, пока продолжался их поцелуй. Одежда неожиданно стала неимоверно раздражать, и Синди сердито дернул пальто инженера, даже не подумав, что можно его расстегнуть. Конечно же, глупая тряпка не поддалась, Синди раздраженно замычал и запустил вторую руку под воротник Майка, коснулся шеи сзади, пробежался прохладными пальцами по линии роста волос, где они были совсем короткими и кололись. Мужчина прекратил поцелуй, и Синди немедленно этим воспользовался, чтобы перевести дыхание и прижаться губами к шее, узнать солоноватый вкус загорелой кожи, коснуться языком места, где неровно (из-за него, Синди!) бился пульс. У него не было никакого опыта, он просто делал то, что подсказывало ему желание и, кажется, это давало результат, потому что Майк вдруг резко выдохнул, а потом отстранился.
— Подожди.
— Мм? — Синди не понял, что от него требуют, и снова потянулся с поцелуем, распахнутый воротник Майка притягивал его не хуже магнита.
— Стой, — Майк удержал его за плечи. — Не здесь же…
Он скинул пальто, бросил его на вешалку и пошел в комнату. Синди следовал за ним, как привязанный, его сердце екало, а в паху ныло, не хотелось ничего ждать, а получить Майка прямо сейчас, но если ему так не нравится коридор, то пусть… Первым, что бросилось ему в глаза в комнате, была кровать, аккуратно застеленная светло-серым покрывалом и в сложившейся ситуации кажущаяся просто бесстыдно широкой. Синди сглотнул и снова шагнул к Майку, но был остановлен жестом.
— Сначала разденься.
Синди поспешно стянул куртку, сбросил ботинки, но Майк снова отрицательно качнул головой.
— Полностью.
На Синди словно вылили ведро холодной воды. Почему-то этот приказ прогнал обретенную было уверенность в правильности происходящего. В его фантазиях одежда всегда… куда-то девалась. Просто пропадала и все, и уж во всяком случае не приходилось стаскивать ее под пристальным взглядом любовника. Майк уже успел раздеться до пояса, лампа мягко освещала его спортивную фигуру, развитые мускулы, перекатывающиеся под загорелой кожей, и Синди чувствовал себя рядом с этим эталоном красоты слишком худым, слишком бледным, слишком… немужественным. Он только что готов был осыпать Майка поцелуями, а теперь вдруг осознал, что собирается переспать с человеком, с которым познакомился совсем недавно. Мужчина пристально смотрел на него, Синди нервно облизнул пересохшие губы и попятился. Майк не отрывал от него глаз, и под этим взглядом Синди, как зачарованный, негнущимися пальцами стал расстегивать рубашку. Когда она, наконец, свалилась на ковер, Синди чувствовал себя взмокшим от эмоций, возбуждение схлынуло, зато на щеках появился румянец. Он всегда краснел слишком легко и ненавидел эту свою особенность, с которой ничего не мог поделать. Он гордо поднял подбородок и почти дернул вниз брюки, запутался в одной из штанин и, когда, наконец, отшвырнул злосчастную одежду, злился на себя почти до выступивших слез, до того неловким и нескладным Синди себе казался.
Не успел он выпрямиться, как обнаружил, что Майк уже рядом, в одном шаге, его ладонь прошлась у самой щеки Синди, не касаясь, словно Майк обозначал контуры лица парня в воздухе. Это было уже слишком — Синди не мог больше терпеть ни странного изучающего взгляда, ни этой близости без прикосновений. Одним шагом он пересек разделяющее их расстояние, и Майк с готовностью подхватил его, прижал, изучая уже вслепую, гладя сухими ладонями худую спину, он прихватил зубами край уха Синди, коснулся языком и только улыбнулся, когда Синди вздрогнул от этой короткой ласки.
Синди закрыл глаза. Он стыдился своей неопытности, боялся возможной боли и невольно напрягался в чужих руках, но Майк оказался слишком опытным и заботливым любовником, чтобы думать только о своем удовольствии. В какой-то момент Синди почувствовал, что падает, но под спиной оказалось покрывало, а Майк уже нависал сверху, опираясь руками на кровать. Он изучал тело Синди губами, осторожно, с нежностью, которая странно сочеталась с его приказами и строгим тоном, и вскоре страха и стыда стало становиться все меньше и меньше, а потом их не осталось вообще, и Синди впервые открыто застонал, выгибаясь, когда Майк обнаружил еще одно чувствительное место на его теле. Синди обхватил руками крепкую шею, притягивая мужчину ближе, попытался обнять его ногой за бедра и даже не понял ничего, когда услышал короткий смешок и что-то еще о слишком нетерпеливых. Ему на самом деле не терпелось, хотелось всего и сразу, Синди прогибался навстречу ласкам и поцелуям, прижимал голову Майка к груди, беспомощно хватался за его плечи и гладил их, наслаждаясь прикосновениями к крепким мускулам. Он всхлипнул разочарованно, когда Майк внезапно отстранился — куда? зачем? — и облегченно выдохнул, когда он вернулся почти сразу же и Синди снова ощутил прикосновения умелых пальцев и губ. На краю сознания еще мелькала мысль о боли, но Синди достался слишком, слишком опытный партнер… В ушах у Синди шумел морской прибой, и поэтому не сразу удалось разобрать обращенный к нему вопрос, да и потом смысл этого вопроса показался смешным. Какая разница, был ли кто-то раньше, какие любовники, разве можно назвать Стивена любовником, так, смех один… Прошлое и будущее было в этот момент для Синди одним большим слепым пятном, все, что было настоящим и важным, сосредоточилось в этой комнате, в гостиничном номере, и единственным нужным сейчас Синди человеком был мужчина рядом, которого Синди уже хотел до искр в глазах. Кажется, он что-то такое произнес вслух, иначе почему бы так изменился взгляд Майка, лицо которого вдруг оказалось очень близко?..